Диктатор

— Соболезную насчёт смерти вашего венценосного супруга. — Ян мягко улыбнулся. Сидевшая напротив него женщина была жёсткой имперской сукой, но, как ему казалось, далеко не дурой. Сейчас ей должны быть важнее всего сохранение собственной власти и безопасность её сыночка. С этим можно работать. — Я всегда очень уважал императора Лоэнграмма. — Особенно когда разбил в бою и принудил заключить «вечный мир» с Альянсом уже не столь Свободных Планет. Нет, он не желал какого-то персонального зла белобрысому, но теперь у Яна было стойкое ощущение, что та ситуация надломила его, лишив сил сопротивляться болезни и ускорив «трагическую кончину». — Он был невероятно талантливым. Такие люди рождаются раз в тысячу лет. Огромная потеря для всех нас. — Только совсем не умел принимать поражения, какая досада. — Благодарю вас, господин председатель, — пожалуй, для женщины, которая почти одновременно родила, потеряла мужа и обрела власть, она красива. Неплохо держится, раз вытерпела откровенно-фальшивые соболезнования. На самом деле, со смертью Лоэнграмма Яну просто очень повезло: Рейх бы обязательно собрался для ответного удара, но сейчас, под не очень легитимной с точки зрения подвинутых от кормушки аристократов властью женщины и младенца он будет занят своими внутренними тёрками. Пока. — Вы замечательно держитесь, — Ян снова мягко улыбнулся. — Позвольте сказать не по этикету… я вообще ничего не понимаю в этикете, хоть и вынужден следовать протоколам, — он придал улыбке извиняющийся оттенок, но чесать в затылке не стал, сочтя, что это уже будет перебором, — я ведь сам никогда не хотел власти, просто кто-то должен был остановить начавшуюся междоусобицу. Я как никто понимаю, какая это непосильная ноша… — Вы тоже замечательно держитесь, — Мариендорф сочувственно покивала. Лоэнграмм бы так не сумел. Он был слишком прямолинейным. — Меня искренне опечалили сообщения об инфляции в Альянсе. Не сомневаюсь, что меры, которые вы принимаете, окажутся очень эффективны, но, я слышала, вы столкнулись с дефицитом промышленного сырья и источников энергии. Но, несомненно, народ вас любит и полностью доверяет, так что относится к трудностям с пониманием. «К чему она клонит?» — задумался Ян. Действительно, большая часть бюджета уходила на оборонную промышленность. Яну очень повезло со смертью Лоэнграмма, но он не сомневался, что Рейх оправится. А значит, Яну нужно оружие, много оружия. Корабли, снаряды, лазеры и беспилотники нового поколения. И минные поля в космосе, аналоги почившему Поясу Артемиды. Но всё это делалось за счёт социальной сферы и роста налогов, пока популярность Яна выдерживала, но если так продолжится дальше, голодные животы и свобода всё-таки поведут народ на баррикады. Выходом, который приходил ему в голову, был захват систем Рейха, где есть полезные ископаемые, но ввязываться в войну, которая может перерасти в большую, само по себе опасно. — Я бы могла разрешить некоторым аристократам и крупным промышленникам, контролирующим добывающие предприятия Рейха, торговлю с Альянсом, — Мариендорф улыбнулась. — Но это — сложное решение, так что мы должны обсудить все условия. — Она улыбнулась шире. — Ничего выгоднее вам никто не предложит. Для вас это намного лучше контрабанды через Феззан, которая даже близко не сможет покрыть ваши потребности, да и мне не так сложно её пресечь. Но я могу передумать. Всё зависит от вашего благоразумия. — Это выгоднее вашим феодалам, чем мне, — Ян улыбнулся. Мариендорф решила кинуть им кость и заодно обезопасить свои границы от войск Альянса, посадив его на иглу своих ископаемых. В целом, довольно умно, к тому же, Рейх использует подневольный труд каторжников, да и труд свободных рабочих там стоит очень мало, поэтому добыча у них обходится относительно дешево, так Яну это всё обойдётся в посильную цену. Но есть очень важная трудность: в Рейхе ещё большие проблемы с бедностью и инфляцией, просто для них это привычнее. Это при демократии народ привык считать, что его уровень жизни кому-то важен. Но подобный договор даст Рейху доходы. Мариендорф сможет сделать жизнь народа лучше — несильно, но так, чтобы он привык и боялся потерять то, что имеет. Часть средств, как это обычно бывает в государствах, где нет ни независимой прессы, ни независимой судебной системы, украдут и построят себе очередные дворцы и особняки с колоннадами, позолотой и уточками, которые так сильно любят имперцы. В Альянсе независимой прессы и судебной системы, которые должны обеспечивать соблюдение законности в стабильной демократии, тоже нет, но Ян ввёл жёсткие меры против коррупции, вплоть до расстрела. Пока это работает. Но часть денег всё равно пойдёт на усиление Рейха и на его армию. — Я должен всё обдумать, я не могу ответить вам сейчас. Рейх остаётся экзистенциальной угрозой. Что лучше — вступить в экономический симбиоз с прошлым и будущим противником, усилив и себя и его, или отказаться, рискуя погубить свою экономику? Мариендорф сейчас выбирает первое, потому что ей важнее всего сохранить власть и себе, и сыну, а для этого надо сделать жизнь имперцев, в первую очередь, элит, но и простолюдинов тоже, немного лучше. А сам Ян? Обычное демократическое правительство тоже уверенно выбрало бы первый вариант, и само бы не поняло, как рискует, потому что демократам априори кажется, что взаимовыгодная договорённость лучше вражды, и все в мире думают так же. Но автократии живут по другой логике. Когда диктатору покажется, что он набрал достаточно силы, все договорённости покатятся в ад, а народ просто потуже затянет пояса. Но сейчас он сам — автократ, и решение зависит только от него. Как и его отмена. — Я полагаю, мы можем рассмотреть ваши условия, ваше императорское величество, — Ян мягко улыбнулся. — Но, возможно, я сочту нужным внести определённые коррективы.