Не_альфа

Тан Бо был с детства умным ребёнком, всегда находившим способ выжить. Нужно ли для этого выпить чуть больше яда и с улыбкой на кровоточащих губах говорить «всё хорошо» или подхалимствовать старшим родственникам, не слушая и просто кивая. Но даже спустя года он с уверенностью скажет, что решение впервые сесть на колени хёна, чтобы его разложили прямо на столе, а спустя время оставили укус, было осознанным. Он не жалел об этом ни мгновение в своей жизни, вспоминая тепло прикосновений, нежность слов и радость совместного времяпровождения. Но по итогу он остался один в зрительском зале, наблюдая, как его хён совершает три поклона с его женой, порекомендованной отцом; и Тан Бо там не нужен. И убивая последние ростки надежды, его хён самолично принял решение укусить его вновь, чтобы убрать старый укус — сделать его пустым напоминанием о прошлом. Теперь Тан Бо вновь был альфой, что мог устрашить своим запахом других, что проживал заново гоны, что больше не имел статуса «подстилки» для брата. Но у него не получилось найти омегу, всё ещё чувствуя желание принадлежать кому-то, несвойственное альфам. И не нашёл он того альфу, что подошёл бы его требованиям и желал его так, как желал хён. Итак, Тан Бо остался один.

***

Он не знал, насколько скучал по ощущению горячих рук на бёдрах, по дыханию на своей шее и последующему укусу, отдающему в теле дрожью. По тому, как его целуют влажно, с языком, держа за челюсть и не давая уйти — и ему это нравилось. Нравилось как этот мужчина настойчиво не давал подняться с бёдер, заставляя сидеть на своём члене, пока в животе был узел. Нравилось, как прижимал Тан Бо ближе к себе, будто их позы было мало. Нравилось, как с жадностью смотрел на покрасневшее лицо Тан Бо, показывающего свою радость и удовлетворённость происходящим больше, чем хотелось бы. — Итак, ребёнок Тан, — хрипя, произнёс Чхонджин, отрываясь от красных губ. — Ты доволен? Да, мог бы простонать Тан Бо, когда горячая сперма наполнила его, стекая вниз прямо по ногам, а чужая рука сжала ягодицы, но сдержался, стараясь с вызовом — как он думал — смотреть на всего лишь помощника заместителя старейшины зала финансов. Склонившись ниже, он пробормотал: — Думаю, что заместителю старейшины я и дал бы себя укусить, а не простому ученику… — Ах, так дело в этом. Повалив Тан Бо на стол, высоко запрокинув его ногу, по которой по-прежнему стекала белая жидкость, он склонился точно так же, как и его любовник до этого, шепча: — Через год меня повышают до заместителя, а до этого момента, — его член вышел лишь для того, чтобы войти со шлепком и вызвать чужой скулёж. — Я удовлетворю тебя так, что не будет сил для другого альфы. Тан Бо мог бы назвать всё собственничество, которое показывал Чхонджин, простой игрой, учитывая его дневной облик заносчивого ученика зала финансов и нежное поведение после секса, но не мог отказать себе в том, чтобы притянуть этого альфу для ещё одного саднящего поцелуя. А через год он будет рассматривать в отражении зеркала свежий укус, думая о том, что в тот раз следовало сказать не «заместитель», а «старейшина».