Η αποκάλυψη είναι κατάρα

Пляж всегда был для него лучшим местом уединения. Безмятежные волны, бьющиеся о песок и камни, подточенные водой, всегда были для него отличными слушателями. Они могли впитать в себя слёзы и горечь. Боль и страх. Отчаяние и... Любовь? Казалось, такое чистое, светлое слово совсем не должно тут быть. Однако... Однако она, эта любовь, всегда отдавала ему лишь страдания. Бесконечные муки. Шесть. Цифра лидера. Шестёрки всегда становились лидерами Апейрона. Люди считали это благословением - даром, который нужно хранить и нести до конца своих дней, внемля воле бога. Но Аттикусу - нынешней Шестёрке, совсем не нравилась эта перспектива. Он был не готов. Ему было... Страшно? От части - да. Ведь он видел, как страдала его мать. Видел, как она умирала от "откровения". Истинного знания, что несли поколениями все Шестёрки. Это пугало. Пугала неизвестность. Пугала грядущая, неизбежная и мучительная смерть. Аттикусу не нравилось, когда его звали Шесть. Ведь эта цифра и титул ей принадлежащий были далеки от него. Однако он не мог противостоять воле судьбы. " Почему ты продолжаешь бороться если знаешь, что это борьба бессмысленна? " - Спросил как-то Аттикус у девушки, чьи волосы сливались в алом закате. " Это лучше, чем просто ждать худшего. " - Ответила она. - " Это как положить на пол тряпку под падающую стеклянную бутылку. Когда она разобьётся - станет легче собирать осколки. " - Станет легче... - Пробурчал Аттикус. Ноги омывала прохладная вода. Уже были глубокие сумерки и все должны давно явиться на ужин. Однако 6 стоял неподвижно, вдыхая сладкий бриз. " Почему ты позволяешь себе такое отношение, мой друг?! " - Гневно прокричал русый юноша. - " Она слаба и беспомощна. Она - светило всех светил. Мудрость, которую тебе вовек не постичь! В конце концов ты тот, кому суждено получить "откровение"! Так почему же?! " Слова больно врезались в сердце. Боль была настолько сильной, что хотелось вновь пролить слёзы. Но он не мог. Он не мог сказать почему. Ведь 210 - та любовь, что к нему привязалась до конца жизни, не поймет. Он возненавидит. ... Осудит. " "Откровение" - проклятие, друг мой... " - Прошептал тогда Аттикус. Дрожь пробила тело. 6 обессиленно упал на колени. Будто притянутый множеством мощнейших магнитов. Вода медленно намочила подол его одежд, заставляя бледные плечи задрожать от холода... Или от вновь появившейся боли? 6 не понимал. Он не понимал, почему ему так больно. Не понимал, почему во рту вдруг появился вкус соли. Не понимал... - Аттикус. - Послышался до боли знакомый мужской голос. 6 слегка приоткрыл рот от удивления. Давно он не слышал, чтоб к нему обращались по имени. Он едва повернул голову к гостю, стараясь сохранить образ благочестия и мудрости. Однако он знал, что пришедшему нет до этого образа никакого дела. - Тебя не было сегодня на ужине. - Голос стал ближе. В нём отчётливо слышалось пренебрежение. - Считаешь, раз стал лидером, можешь пропускать такого рода "недостойные мероприятия"? 6 молчал. Сердце с болью сжалось в крохотный комок, который грозится вот-вот треснуть. Сколько раз он слышал этот голос, столько же раз в нём были неуважение и надменность. Всегда. С того самого момента, как стало известно его число души. - Ах, я понял. - Усмехнулся голос. - Нашему лидеру уже не по нраву, когда его называют по имени? Гляди-ка, даже взглядом меня не удостоил. Руки, лежащие на коленях, сжали мокрую от воды одежду. Слёзы, которые 6 так старательно подавлял столько лет текли бесконечным ручьём. Именно сегодня. Именно, чёрт его дери, сейчас! Плечи незаметно начали дорожать но, казалось, гость этого не замечал. Сколько лет он так мучается? 6 не знал. Сколько лет за спиной пускают слухи о нём? Он не знал. Сколько лет затопленная слезами любовь засела у него в душе? Он не знал. Он ничего не знал. Нет у него этой мудрости. Тут голос позади затих, но отдаляющихся шагов слышно не было. Слёзы всё так же не переставая текли. Глаза уже начало щипать, а мокрые дорожки на щеках неприятно стягивали кожу. Тут до ушей донеслись стремительные быстрые шаги. 6 не успел ничего толком предпринять, как его резко и бесцеремонно схватили за правое плечо и с силой развернули в противоположную от горизонта сторону. Сведённые у переносицы брови и озлобленный блеск глаз тут же сменились недоумением. Озадаченностью. Будто перед ним нерешаемый арифметический пример. Или неправильно трактованная аксиома...? - Ты... - В замешательстве начал русый мужчина. Разумеется, это был он. 210. Прекрасное, точно фарфоровое лицо 6 было абсолютно холодным в эмоциях. Лишь блестящие от слёз глаза, покрасневшая роговица и дрожащая нижняя губа выдавали то, что он действительно чувствовал. Как только в поле зрения появился 210, слёзы потекли из глаз с двойной силой. 6 понимал, что 210 ненавидит его. Понимал, что считает недостойным. И это знание доставляло бесконечную боль. Точно струны сердца рвались на множество нитей. - Я ненавижу свою судьбу, 210. - Дрожащим голосом произнёс 6. - Я не выбирал её. Я далеко не счастлив быть лидером. Я не считаю, что стою выше тебя иль кого-либо ещё на этом острове. 210 молчал, слушая каждое слово старого друга. Непонимание усилилось вдвойне, а слезы 6 были ему не понятны. - Я никогда не ненавидел свою тётушку, 210. Я очень, очень её любил. Её потеря стала для меня сокрушительным ударом, как и кончина матери. - Белоснежное лицо в закатном свете будто стало ещё белее. Белее самого снега. Диадема на голове немного съехала, да и не важно это было совсем. Брови слегка взметнулись вверх. Боль, охватившая это слабое, подверженное влиянию истинного знания тело, была так сильна, что 6 не мог сохранять вид божественной и неприкосновенной яшмы. - Я никогда... Я никогда не считал тебя посмешищем. Я никогда не желал ссор с тобой. 210 будто хотел что-то ответить, как под рукой почувствовал дрожь тела лидера Апейрона, что придержала его речь. - 210. - Тихо, почти шёпотом позвал 6. 210 поднял взгляд на лидера и увидел, как небесно-голубые глаза будто окутал туман, сделав их тусклыми и почти безжизненными. Будто плод знания уже с концами высосал из его тела все жизненные силы. - Если бы у меня был выбор отдать тебе своё место... - Шептал 6. - Знай, что я никогда бы не подверг тебя этому. - ... Почему же? - Наконец подал голос 210. На этот раз в нём не было издёвки. Лишь чистосердечное любопытство. - Потому что "откровение" - проклятье, друг мой. - Сорвалось с губ 6. Лёгкая улыбка тронула его лицо, когда в ответ он получил вновь полную замешательства и непонимания реакцию.