По эдитам

Как только Мирон сбежал из дома начались проблемы. Во-первых, пришлось съезжать со старой квартиры: упаковывать вещи, разбираться с арендаторами, возвращать залог за предыдущее жильё. Жить в одном доме с Фёдоровым было удобно, пока Женя не сошлась с Андреем и новый отчим со своим сыном ака бывшим Мирона не перекачивали к ним. Дима же нашёл хорошую квартиру в центре- однокомнатную, с маленькой кухней, и просторной спальней с большой кроватью. Конечно квадратов в ней было меньше, чем в прошлой, зато уютнее и ближе к центру. Во-вторых, нужно было срочно искать новую работу около нового дома и более высокооплачиваемую. Он устроился в тату салон на Невском. Небольшой, но чистый, с хорошими инструментам. Да и платят там намного больше. Единственное, график стал сжетче, но это даже хорошо. В шесть Дима стабильно был дома. В-третьих, сам Мирон. Нет он всё ещё был милым, умным, красивым мальчиком, с шилом в жопе и определёнными принципами. Но что-то в нём всё-таки изменилось. Обычно не тактильный Федоров, готов был обниматься часами, а вечно ехидный взгляд стал запуганным, уставшим. Но это лишь пол беды. Мирона преследовали кошмары. Каждую ночь парень вскакивал с кровати, громко дыша, и тыкался носом Диме в шею, чтобы обнять и прижаться поближе. Хинтер обязательно от настойчивых действий просыпался и обязательно обвивал руками Федорова, успокаивающе поглаживая по талии. Дима не спрашивал «почему? " — всё итак было понятно. Мирон волнуется, боится, беспокоиться, о побеге, о Замае, о маме. Мучить мальчика расспросами было бы совсем бесчеловечно. Ему итак тяжело, зачем заставлять его снова погружаться в неприятные воспоминания. Но видимо всё же стоило. Спустя какое-то время Федоров всё своё свободное время старался проводить с Димой. С каждым днем Мирон всё труднее отпускал Хинтера на работу, провожал мужчину испуганным взглядом, а после встречал Диму у дверей, накидываясь на него с объятиями и шептал тихое: «пиздец как соскучился.» Хинтер в силу своих возможностей, старался отвечать взаимностью: обнимать, целовать, иногда брать мальца к себе на работу, где они вместе пили чай с уже засохшими печеньками и мило болтали друг с другом. Но в какой-то момент всё начало усугубляться. Федоров не просто тяжело отпускал Диму на работу, он отказывал пускать его за дверь, а встречал с работы с красными, заплаканными глазами. Но самое ужасное- усугибились кошмары. Мирон просыпался всё чаще и чаще, и каждый старался найти носом знакомый запах, а руками любимые плечи. И конечно это будило Хинтера, который уже по привычке прижимал Федорова к себе, поглаживая по голове. В одну из таких ночей Дима как обычно проснулся от того что в него утыкался чужой затылок, старающийся прижаться поближе. Хинтер улыбнулся, устраивая свой подбородок на теплом, мягком затылке. Через пару минут объятий мужчина почувствовал как его майка медленно намокает, а Мирон в его объятиях дрожит. -Эй, чего ты? — мягко улыбается Дима, опуская взгляд вниз. Мирон продолжал тыкаться носом в грудь.-Ну, Миро. Посмотри на меня, ляль. Федоров вытирает слёзы и поднимает взгляд вверх. Увидев чужие добрые глаза Мирон снова заплакал, стараясь отвернуться и скрыть свои красные, уставшие глаза. Хинтер взял парня за подбородок, поднял его вверх и аккуратно стёр большим пальцем маленькие капельки с мягких щёк. Парень в ответ шмыгнул носом и мягко улыбнулся, потянувшись вперёд за поцелуем. Федоров осторожно коснулся чужих губ, а Дима растрепал мягкие волосы на затылке. -Так что случилось? — спрашивает Хинтер. Мирон отводит взгляд и шепчет. -Кошмар. Там Монстры. Монстры преследуют меня. Они заберут меня у тебя. Или тебя у меня. В принципе неважно. Ты знаешь, я не верующий, а сонники терпеть не могу, но это пиздец, как страшно. Рядом с тобой легче. Хинтер смотрит внимательно и заботливо сжимает чужую бледную руку в своей. -Боишься потерять меня? — спрашивает Дима, замирая. Федоров в ответ быстро кивает, сжимая зататуированные пальцы. Мужчина улыбается, поглаживая Мирона по костяшкам.- Я тоже, ляля. Обещаю, пока ты не попросишь уйти, я буду с тобой. Я выслежу тебя. Буду искать по всему миру и не брошу поиски пока не найду. Федоров улыбается, двигается ближе, в Димины объятия. Он трётся носом о чужую шею и свешивает свои руки с его плечей. -Обнимай меня в постели чаще, окей? — шёпотом просит Мирон.-Мне спокойнее, когда ты рядом. -Конечно, ляль. Только надевай что-нибудь помимо боскетов. Если, конечно, не хочешь проснуться от моего стояка в своей... -Боже, Дима, заткнись.