Headlights of a Truck

      Эрик ворвался обратно в свою временную комнату, когда его тетя ушла. Он потер глаза, но это не помогло, так как новые слезы навернулись и пролились.       Эрик не знал, что чувствовать. Ему нравилась его тетя, даже если она была строгой. Она была членом семьи.       Она всегда говорила, что именно так это делалось в столице. Если он хотел добиться успеха, ему нужно было следовать ее указаниям, добавляла она.       И Эрик хотел, чтобы его родители гордились. Он хотел добиться успеха. Он хотел быть хорошим.       Кейл не имел права вмешиваться!       Ну и что, что было больно? Это была вина Эрика, и только его, и Кейлу не следовало совать в это нос.       Эрику не нравился Кейл.       Он вспомнил, когда впервые встретил другого мальчика. Он был всего на год младше, но выглядел намного хрупче по сравнению с ним. Бледный и худой как палка. Эрик боялся играть с другим мальчиком, когда взрослые оставляли их одних. Боялся, что он сломает его, как куклу.       Он вспомнил, что граф Хенитьюз был глубоко удивлен, когда покидал их. Прощаясь со словами "удачи", полными веселья.       Тогда он не понимал.       Но теперь он знал.       Граф точно знал, какой гнилой характер был у его сына.       Кейл едва удостоил его взглядом, прежде чем броситься в кресло у окна, уставившись на улицу пустым взглядом.       Его полностью проигнорировали.       — Просто делай что хочешь, - сказал он, когда Эрик, заикаясь, прошелся по комнате.       — Но не впутывай меня в это, - добавил он.       С будущими визитами дела обстояли не намного лучше, но Эрика воспитали хорошим и добрым.       Виконтесса Кэтрин всегда говорила, что она хорошо воспитана.       Но Кейл тоже был сыном графа.       Разве он не должен вести себя так же, как и он сам?       Кейл так и не оправдал своих ожиданий, но со временем его обиды на другого мальчика переросли во что-то более позитивное. Общаться с другим мальчиком стало приятно. Передышка от его обычных дней.       Кейл не судил, и максимум, что он выражал, это приподнятая бровь, вздох или, на пике эмоций, фырканье.       Эрик мог свободно говорить о чем угодно, и даже если казалось, что Кейл не обращал внимания, он всегда мог пересказать то, о чем говорил.       Кейла не заботили манеры, и его не волновало, даже если Эрик совершал ошибки или оговаривался. Даже Амиру иногда смеялась над ним, если он делал что-то неловкое, и делилась этим со своими друзьями. Гилберт часто стеснялся и легко обижался, если Эрик случайно бессмысленно хвастался.       Кейл никогда этого не делал.       Кейл никогда ничему не позволял беспокоить себя.       Кейл был другим.       Раньше Эрику это нравилось.       Его вывели из задумчивости, когда открылась дверь. Ему не нужно было смотреть, чтобы узнать, кто это был.       Сам того не желая, гнев закипел в его груди.       — Я ненавижу тебя!       Эрик закричал, удивив самого себя, когда Кейл вошел в комнату.       — Я тебя ненавижу!       Он повторил, более уверенно, и схватил ближайший предмет, чтобы бросить в другого мальчика, который оказался подушкой.       — Я ненавижу тебя, - фыркнул он и свернулся калачиком на кровати, подтянув ноги поближе к груди.       Кейл с легкостью поймал подушку и отбросил ее назад, когда подошел ближе к кровати.       Выражение его лица было таким же беспечным, как всегда, и Эрику это не понравилось.       Кейл всегда был таким. Всегда таким невозмутимым. Как будто для него ничего не имело значения.       Раньше Эрик находил это потрясающим. Он мог выболтать другому мальчику все, что угодно, и наибольшей реакцией на это было бы поднятие брови.       Эрику никогда не нужно было следить за своими словами с Кейлом, да, но теперь он увидел правду, Кейлу просто было все равно.       Раньше Эрику это нравилось, он знал, но прямо сейчас это было выше всяких похвал.       — Ничего страшного, если ты меня ненавидишь, - предложил Кейл, и Эрику это тоже не понравилось. Что Кейла это не волновало настолько, чтобы расстраиваться из-за этого.       — Это не исправляет то, что она сделала.       Эрик прикусил губу и упрямо сжал рот.       Кейл вздохнул.       — Твой отец согласен со мной, и ты слышал, как она только что говорила, не так ли?       Он не стал дожидаться ответа.       — Ты хочешь так говорить в будущем?       Эрик уставился в стену. Он не слышал всего, что сказала виконтесса из своего укрытия за перилами, но он видел, как она пыталась дать пощечину Кейлу, и понял, что она оскорбила его.       Но разве Кейл этого не заслужил? Он вмешивался в семейные дела. У Эрика было достаточно уроков, чтобы понять, что так не делалось.       — Тебе нравится, когда тебе причиняют боль? Или ты думаешь, что заслуживаешь этого?       Эрик вздрогнул, но не осмелился взглянуть на друга, даже когда кровать прогнулась и Кейл сел на край.       — Она член семьи, - наконец пробормотал он. Не то чтобы это что-то значило для Кейла, злобно подумал он. Не раз он ловил, как другой называл его собственного отца по имени!       Что бы Кейл знал о верности и семье. Он едва обращал внимание на своего младшего брата.       Кейл перевел дыхание.       — Ну и что? Она такой же человек, как ты и я. И есть разные люди. Добрые, но и ужасные.       Хотя Эрик больше не мог плакать, у него был заложен нос и болело горло, но он все еще чувствовал, как слезы наворачиваются на глаза.       — Она не такая, - защищался он.       Почему Кейл не мог этого увидеть?       Кэтрин была строгой, но наказывала его, только если он был глупым, если он был плохим мальчиком. Всякий раз, когда он хорошо справлялся, она хвалила его и предлагала подарки и сладости.       Он просто был недостаточно умен. Кейл бы не понял. Кейл был умен и, хотя он был моложе, знал гораздо больше. Даже первый принц хотел поговорить с ним.       Эрик был в ужасе, когда обнаружил Кейла, сидящего с принцем, но младший мальчик ушел со встречи таким же беспечным, как всегда.       С Кейлом просто было что-то не так. Эрик знал, но не мог объяснить это.       Его родители всегда говорили, что он хрупкий и больной и что долг Эрика - заботиться о нем, как старший, и Эрик это делал. Даже когда он был в ужасе от последствий, он заботился о другом.       Кейл был другим. Он был странным, неправильным и -       Кейл не мог понять. Ему не нужны были уроки, и даже если он был груб, его семье было все равно. Они позволяли ему делать все, что он хотел, только потому, что он был болен, калекой.       Кейл не понял!       — Мне жаль.       Эрик дернулся от неожиданных слов и уставился на Кейла.       — Мне жаль, что с тобой это случилось, и мне жаль, что ты расстроен. Но я не сожалею, что вмешался. То, что она сделала, неправильно.       Эрик почувствовал, как в нем вспыхнул гнев, он вскочил на ноги и уставился сверху вниз на младшего мальчика.       — Это неправильно! Это неправильно! Ты всегда так говоришь, но что это значит?!       Он закричал.       — Что ты знаешь о добре и зле, а?! Ты просто калека, которого все жалеют! Тебе не нужно ничего делать, потому что ты можешь с таким же успехом просто бросить все в любой день!       Эрик тяжело дышал, сжимая руки в кулаки.       — Что ты знаешь?!       Кейл только бесстрастно смотрел в ответ, и Эрик издал крик разочарования.       — Тебя вообще что-нибудь волнует?!       Кейл отвернулся от него и оглядел комнату.       — Ты бы не знал, - пробормотал Эрик, покраснев.       — Просто так принято в столице.       Кейл резко повернул к нему голову и прищурился.       — Так это делается в столице?       Повторил Кейл, приподняв бровь.       — Ты слышишь, что говоришь?       Спросил он, прежде чем покачать головой.       — Что, если бы это был я?       Внезапно спросил он.       — Я бы тоже это заслужил?       Эрик стиснул зубы.       — Что ты имеешь в виду?       — Если бы мой учитель выпорол меня за неправильный ответ, заслужил бы я это?       Спросил Кейл, но не дал Эрику времени ответить.       — А как же мой младший брат? Заслужил бы он это?       Эрик побледнел.       — Нет! Он слишком маленький!       Он немедленно опроверг.       — О?       В голосе Кейла прозвучал интерес.       — Значит, Басен слишком молод? Тогда что насчет Амиру? Она достаточно взрослая, чтобы ее выпороли?       Эрик сделал шаг назад, пошатываясь на кровати.       — Это не...       — Не что?       Спросил Кейл с резким и злобным выражением лица.       — Кто-то же должен это заслужить, верно? Если не Амиру, то как насчет Гилберта? Тебе понравилось бы видеть, как он истекает кровью, а? Думаешь, он заслужил это только потому, что не смог назвать все реки на континенте? Это все?       — Нет! Я не... я... - заикаясь, выговорил Эрик.       — Нет?       Кейл поднял бровь, выражение его лица было насмешливым.       — Тогда что? Ты единственный, кто должен пострадать? Единственный, кто достаточно глуп? Что насчет остальных из нас? Если в столице так принято, то мы все должны быть...       — Хватит!       Закричал Эрик.       — Заткнись. Я тебя ненавижу!       — О, ты меня ненавидишь?       Кейл ухмыльнулся.       — Ну и что? Хочешь, чтобы меня ударили? Хочешь, чтобы меня ударили?       Он усмехнулся.       — Да!       — Что да?       — Я хочу, чтобы ты заткнулся! Прекрати это!       — Что прекратить? Я ничего не делаю.       Кейл наклонил голову с насмешливым выражением лица.       Эрик издал крик разочарования и прыгнул на другого. Его более высокое положение на кровати дало ему достаточно силы, чтобы сбить другого с ног.       Они с глухим стуком врезались в подлокотник.       — Заткнись! Заткнись! Я тебя ненавижу!       Он ударил другого кулаком в лицо.       Только один раз.       Прежде чем он понял, что делает.       Он тяжело дышал и в ужасе смотрел на мальчика под ним.       Он наблюдал, как на лице Кейла распухает красная отметина гнева.       Что он сделал?!       Ему нужно было позвать на помощь! Чтобы кто-нибудь-       — Пфффх, - фыркнул Кейл, прежде чем разразиться лающим смехом.       — Разве это не здорово?       Спросил он, глаза его весело блеснули.       Эрик почувствовал, как у него шевельнулся рот, но он не мог заставить себя что-либо сказать. Он застыл, взгромоздившись на другого мальчика.       — Теперь ты со мной согласен?       Спросил Кейл.       Эрик нахмурил брови.       — Согласен с чем?       Неуверенно спросил он. Он был слишком опустошен, чтобы сдерживать гнев.       — Ты бьешь кого-то только потому, что ненавидишь, - заметил другой.       — И что ты с этого получаешь?!       Эрик захлебнулся и, наконец, вспомнил о своем положении.       Он слез со своего друга и встревоженно навис над ним.       Что если он что-то сломал?!       — Ты в порядке?       — Теперь ты обеспокоен?       Кейл фыркнул без всякого гнева.       — Я думаю, ты раздавил мне селезенку. Почему ты такой тяжелый?       Пожаловался рыжий, садясь и осторожно осматривая верхнюю часть туловища.       — Ты просто не крепко сложен!       Эрик защищался. Он наблюдал, как Кейл ворчал себе под нос, а Эрик тер глаза.       — Ты снова плачешь?       Спросил Кейл. Его голос звучал где-то между усталостью и раздражением, и Эрик почувствовал облегчение в груди.       Все было бы хорошо. Конечно, все было бы хорошо.       — Меня волнует многое, - внезапно сказал Кейл, и Эрик вспомнил свои обвинения. Казалось, это было так давно, хотя всего несколько мгновений назад он выкрикивал их.       — Честно говоря, это действительно раздражает, и я бы предпочел не делать этого, - он на мгновение замолчал, по-видимому, погрузившись в раздумья, прежде чем покачать головой.       — Может быть, это не те вещи, которые тебя волнуют. Возможно, это другой вид заботы, - пожал плечами Кейл.       — Я не хочу, чтобы ты страдал от нее Эрик, - предложил он.       — Прости, что мне пришлось причинить тебе боль из-за этого, но я сделаю это снова.       Он повернулся и уставился на него.       — Неважно, как часто, я буду делать это снова и снова, пока тебе это не надоест и все не поймут, что с тобой не стоит связываться, - пообещал он.       Эрик почувствовал, как задрожал его подбородок, он хотел пойти домой. Он хотел, чтобы Кейл остановился.       — Виконтесса делала это только потому, что она...       — Любит тебя?       Кейл закончил с усмешкой, но без какой-либо остроты. Он откинулся назад, опираясь на руки, и устремил отсутствующий взгляд в потолок.       — Может быть, это любовь, - согласился он.       — Но, Эрик, любовь не всегда добра. То, что кто-то любит тебя, не означает, что он не может совершать ошибок. Иногда любовь становится извращенной.       Кейл подумал о рыжеволосой женщине и ее ребенке.       — Может быть, она действительно любила тебя. Может быть, это единственный способ, который она знала, как действовать. То, как она сама была воспитана, - сказал он и на мгновение закрыл глаза.       — Но то, что ты кого-то любишь, не значит, что ты не можешь на него злиться.       Кейл позволил себе упасть обратно на землю.       — Я могу назвать вам бесчисленное множество причин, по которым виконтесса была неправа, но это было бы бессмысленно, если ты не хотел слушать.       В комнате воцарилась тишина.       — Я хочу, чтобы это прекратилось, - наконец признался Эрик тихим голосом.       — Я просто хочу, чтобы все вернулось в норму.       — Я знаю.       Он принюхался.       Прости, что назвал тебя калекой.       — Ладно.       — Я не ненавижу тебя.       — Я знаю.       Эрик был хорошо воспитанным и умным ребенком, но ему было всего одиннадцать лет.       Гнев испарился, но что осталось?       С каждой секундой он начинал всхлипывать.       Глубокие вопли вырываются из его горла. Один за другим.       У него перехватило дыхание. Его лицо горело, и слезы текли без остановки, пока он пытался и не мог взять себя в руки.       — Я хочу домой, - всхлипывал он мокрым голосом и с заложенным носом.       Он плакал из-за своих родителей. Он был громким и раздражающим, и все то, что, как он знал, Кейл ненавидел, но тот не уходил.

***

      Это был последний день банкета или чего-то еще, и Кейл присутствовал только для того, чтобы избежать присутствия пожилого дворецкого.       Мужчина стал невыносимым в последние несколько дней и почти не отходил от него. Кейл был так напуган постоянным вниманием, что едва мог спать, боясь, что мужчина появится. Хуже всего было то, что это был не только Рон. Всякий раз, когда Бикрокс приносил ему еду, он всегда бросал на него злобный взгляд, а когда Рон занимался бог знает чем, в те несколько раз, когда его не было рядом, Ганс улавливал его слабину и нависал над ним, как встревоженная мать в послеродовой период.       К счастью, Эрик все еще был слишком расстроен, чтобы показаться на публике, и поэтому Кейл был один.       Совсем один, окруженный чванливыми богатыми ребятишками. Были те, кто были просто обычными маленькими детьми, слишком маленькими, чтобы понимать свое положение, кричали и смеялись вокруг, как это делают дети, а затем были те, кто постарше, те, кто пытался копировать своих родителей. Слишком стар, чтобы общаться с маленькими детьми, но слишком молод, чтобы считаться взрослым.       Он схватил со стола десерт и подумал, не будет ли слишком по-детски, если он просто залезет под стол и спрячется там.       По крайней мере, принц Альберу не стал бы его там искать.       Он откусил от печенья и подавил зевок, глаза слегка увлажнились.       — Я не могу в это поверить, молодой хозяин из семьи Хенитьюз наконец-то решил почтить нас своим присутствием.       Кейл лениво повернул голову и посмотрел на говорившего.       Долговязый подросток с грязными светлыми волосами.       Он жевал свою выпечку.       Он понятия не имел, кто это был.       Он пренебрежительно отвернулся и потянулся за стаканом. Кейл не собирался ввязываться в мелкие драки с детьми.       — Полагаю, Хенитьюз стали еще более высокомерными только потому, что на их территории все хорошо?       Подросток усмехнулся.       Кейл почувствовал тусклую искру негодования. На территории Хенитьюз дела шли не просто хорошо, они процветали.       Он сделал глоток и был удивлен приятным качеством яблочного сидра. Это был не алкоголь, но сойдет.       — Ты что, с ума сошел?! Разве ты не видишь, что я с тобой разговариваю? Или граф Хенитьюз прятал тебя, потому что ты умственно отсталый?       Кейл опустил стекло и повернулся на каблуках, на его лице застыла улыбка.       — О да, я очень умственно отсталый, - легко признал он, и подросток и все зеваки, казалось, отступили назад.       — Но если я умственно отсталый, то почему кто ты?       Он задумчиво постучал себя по подбородку.       Подросток сжал руки в кулаки.       — Мне тоже интересно, кем это делает тебя, младший брат?       За спиной Кейла раздался тихий голос.       Кейл увидел, как подросток побледнел, прежде чем усмехнуться.       — Держись подальше от этого Тейлора. Ты тут ни при чем, - выпалил он, и Кейл наконец понял, кто перед ним.       Венион Стэн.       Он хотел посмеяться. Сопляк, который растет, наслаждаясь пытками?       — Твои издевательства над ребенком плохо отражаются на нашей семье. Конечно, ты знаешь, что лучше не устраивать сцен, - Тейлор Стэн встал рядом с Кейлом, и рыжеволосый наблюдал, как зеваки медленно отступают.       Репутация семьи Стэнов была хорошо известна, и никто не хотел быть вовлеченным в конфронтацию между этими сумасшедшими членами семьи.       Кейл тоже не хотел связаться с ними.       Ноздри Вениона раздулись, прежде чем он подошел ближе к своему брату.       — Не думай, что твое место старшего обеспечивает тебе безопасность, - прошипел он со всей ядовитостью, которую позволял его подростковый голос, прежде чем развернуться, его пальто драматично развевалось, и он ушел, не оглянувшись.       Это было довольно забавно.       Тейлор, похоже, подумал то же самое, потому что подросток тихо рассмеялся.       — Я приношу извинения за моего младшего брата. Он перешел все границы, - сказал он, глаза все еще были полны веселья, и протянул руку.       — Я Тейлор Стэн. Старший сын семьи Стэнов, - представился он, и Кейл лишь мгновение колебался, прежде чем пожать ее.       — Кейл Хенитьюз, - просто сказал он с беззаботным выражением лица, и Тейлор снова улыбнулся.       Кейл знал, что в будущем ему будет нелегко смеяться. Так что, возможно, именно жалость заставила его открыть рот и произнести полную чушь.       — Тебе следует серьезнее отнестись к его словам. Ноги важны. Ходить довольно приятно. Да, ноги и ступни должны быть защищены. Ноги - это здорово.       Тейлор нахмурился, на его лице отразилось явное замешательство.       — Ноги? О чем ты говоришь?       — Молодой мастер Кейл!       Вмешался другой голос, и Кейл замер.       Он не осмелился обернуться.       — Ваше высочество, - приветствовал Тейлор с поклоном, хотя на его лице все еще читалось замешательство.       — Я прошу прощения, молодой мастер Тейлор. Я бы с удовольствием догнал вас, но мне действительно нужно обсудить кое-что важное с молодым мастером Кейлом. Надеюсь, я не помешал!       Кейл знал, что ему не сбежать, поэтому медленно повернул голову.       Его приветствовала ослепительная улыбка первого принца. Если грубость и пренебрежение не сработали, тогда Кейлу следует попробовать другое направление. Он соответствовал выражению лиц принцев.       — Ерунда, ваше высочество! Для меня всегда большая честь говорить с нашим будущим солнцем.       В тот момент, когда Кейл заговорил, он понял, что совершил ошибку.       Альберу еще не был объявлен наследным принцем, и только сейчас Кейл почти заявил, что верит, что Альберу станет будущим королем.       Ему следовало спрятаться под столом, подумал он, когда улыбка Альберу стала резкой.

***

      Они были одни в гостиной. Маленький круглый столик, разделявший их, был уставлен разнообразной выпечкой и чаем.       От него исходил восхитительный аромат, но оба они им не заинтересовались.       — Интересно, что я сделал не так, этот молодой мастер Кейл игнорировал меня, - сказал Альберу, выражение его лица излучало обиду, когда он потягивал чай.       — Я должен извиниться, ваше высочество, Кейл улыбнулся, нежно и хрупко, когда выражение его собственного лица стало печальным.       — К сожалению, я болезненный человек. Для меня все это было слишком большим стрессом, чтобы справиться.       Видишь, какой я бесполезный человек? Я слишком жалок, чтобы надо мной даже издевались. Оно того не стоит.       Он хотел, чтобы Альберу подумал о таких мыслях, но, увы, ему всегда не везло.       — Тогда это я должен извиниться. Я не хотел причинять дискомфорт. Пожалуйста, прими мои самые искренние извинения, - Альберу мягко улыбнулся, и Кейлу захотелось швырнуть чашку ему в лицо.       Чего этот ублюдок хочет от него? Сближение с богатыми Хенитьюз?       Во-первых, принц Альберу был человеком без поддержки. Одной из его целей, безусловно, могло быть то, что Хенитьюз спонсировало его, но он должен был знать, что графство десятилетиями сохраняло нейтралитет. Жалкого принца без ничего было бы недостаточно, чтобы повлиять на них. Особенно если бы он приставал к старшему сыну семьи.       Кейл почувствовал, что его головная боль растет. Наследный принц Альберу в книгах был кем-то, кто ловко использовал подчиненных ему людей, его не удивит, если этот уже начал делать то же самое .       Но Кейл Хенитьюз был всего лишь десятилетним мальчиком. Какой прок от него ребенку?       — Позвольте мне быть откровенным, - сказал принц, ставя свою чашку.       — Я был действительно впечатлен твоими знаниями, которые ты мне продемонстрировал, - начал он, прежде чем его улыбка исчезла, и он стал серьезным.       Для Альберу это была авантюра.       — Я хочу, чтобы ты обучил меня финансам и менеджменту.       Кейл не мог не моргнуть, глядя на подростка.       — Что простите?       Слабо спросил он. Наверняка он ослышался.       — Научи меня финансам и менеджменту, - послушно повторил Альберу.       — Ваше высочество, - нерешительно начал Кейл.       — Вы уверены, что я тот человек, которого следует спрашивать?       Принц кивнул.       — Мне десять, - прямо напомнил он.       — Я в курсе.       — Тогда почему? Я вряд ли способен, - возразил Кейл.       Кто хотел бы учиться у ребенка? Какой уважающий себя подросток захочет учиться у ребенка?!       — Вы молоды, но далеко не некомпетентны. Когда мы разговаривали в последний раз, я был действительно впечатлен вашими знаниями.       Кейл придал своему лицу строгое выражение и сделал глоток собственного чая, чтобы выиграть время.       Однажды они поговорили, и Кейл просто цитировал книги. Он даже позаботился рассказать какую-то теорию случайностей, чтобы сделать ее как можно более скучной!       Наследный принц в книгах не был ученым, он не должен был проявлять никакого интереса к непрактичным теориям.       — Но это все, что это было, ваше высочество. Я просто пересказывал книги. Не более того.       Он нежно улыбнулся подростку.       — Для меня большая честь, но я не смог бы научить тебя ничему из этого. Я просто хорошо запоминаю.       Это было даже не так далеко от истины, у Кейла было много случайных знаний, но вряд ли хватало способностей их применить.       Выражение лица Альберу даже не дрогнуло.       — Это более чем прекрасно. Большего мне не нужно.       Кейл ждал, что последует объяснение, но ублюдок хранил молчание.       Трансмигратор понял, что мягкие отпоры не помогут, и решил сменить тактику.       Он скрестил руки на груди и откинулся назад. Его нежная улыбка стала более нейтральной. Почти дерзкой в присутствии королевской особы.       — Разве это не унизительно? Просить о помощи мальчика на пять лет младше? Королевские наставники настолько бесполезны?       Он наклонил голову, напустив на лицо высокомерие.       — Или, может быть, это первый принц, который бесполезен?       Это вызвало реакцию, Альберу с громким щелчком поставил свою чашку и слегка наклонил голову вперед.       Светлые волосы скрывали выражение его лица.       — Ты прав, - признал он осторожным голосом и сжал руки перед собой.       — Я бы предпочел кого-нибудь другого, но у меня нет особого выбора.       Альберу резко встал, но, выпрямившись, спокойно подошел к окнам.       — Я полагаю, что мое неблагоприятное положение в отношениях с королем известно, но оно выходит гораздо дальше этого, - сказал Альберу, глядя в окно на играющих детей в саду.       — Я изолирован. Мой отец никогда не позаботился бы о том, чтобы дать мне достойного наставника, и я не удивлюсь, если он даже не запомнил моего имени. Я первый в очереди на трон только номинально.       — Мои карманные расходы ничтожны, и сторонники моих братьев и сестер пресекают любую возможность расширить мою власть. Я даже не могу нанять инструктора.       — Я могу поддерживать работоспособность своей свиты только потому, что это семья и друзья моей матери.       — Зная мое положение, большинство дворян отвергают меня и тех, кто не хочет использовать меня только как ступеньку.       — Если бы я попросил тебя заниматься со мной, никто бы не обратил на это внимания. В худшем случае, они бы просто увидели, что я пытаюсь подлизаться к богатой семье Хенитьюз. Нейтральная позиция графа хорошо известна, никто не поверит, что он нарушит ее только потому, что его старший сын подружился с первым принцем.       Он обернулся, сцепив руки за спиной и низко склонив голову.       — Я очень хорошо познал унижение за те пятнадцать лет, что прожил, но просить тебя о помощи - нет.       Он поднял голову, и его глаза были тяжелыми, когда он уставился на Кейла.       Пожалуйста, помоги мне стать следующим солнцем этого королевства.       Кейл понял это много лет назад, но на самом деле была разница - читать о персонаже, а не видеть его перед собой.       Он мог понять, как принцу удавалось держать героя под своим контролем.       Альберу был честен в своем признании, но это была расчетливая честность.       Кейл понял, что использовал свое главное оружие. Это была игра сочувствия, смешанная с чистой решимостью. Если бы это не сработало, у Альберу не было бы выбора, кроме как отступить.       Однако Кейл хотел стабильного королевства. Альберу, возможно, не очень хороший человек, у него едва ли было достаточно информации, чтобы судить об этом, но он был или, скорее, будет хорошим правителем в будущем.       Если бы Кейл немного поддержал его, и будущий король оказал бы Хенитьюз услугу, это было бы неплохо. Если бы он был в хороших отношениях с Альберу, ему также было бы легче избавиться от Чхве Хана, как только он покинет лес, и отправить героя веселой дорогой в столицу.       Кейл хотел выбрать вариант с наибольшей выгодой, но ему было трудно определиться.       Он все еще размышлял, когда почувствовал уже знакомое жжение в груди. Он знал, что лучше не бороться с желанием и позволил себе кашлянуть в ладонь.       На этот раз это не ограничилось одним, и он почувствовал, как кровь пеной поднимается к горлу.       Он пытался найти носовой платок, но его поиски, должно быть, выглядели немного отчаянными, иначе он не мог объяснить простую панику первого принца.       Альберу поспешил к нему, бессознательно копируя Бикрокса, когда тот навис над кашляющим мальчиком.       — Я-я не знал, что твое состояние настолько серьезно!       Воскликнул подросток.       — Почему ты не сказал мне, что плохо себя чувствуешь?       — Подожди, я позову целителя, - пробормотал он.       Кейл схватил друга за запястье, когда тот собрался уходить.       — Все в порядке, - сумел выговорить он, успокаивая дыхание. Он потянулся за салфеткой на столе, чтобы вытереть руки и рот, и нахмурился, глядя на рукав принца.       — Я приношу извинения за то, что запачкал кровью вашу одежду, ваше высочество.       Альберу моргнул, прежде чем посмотреть на свою руку, нахмурился и недоверчиво покачал головой.       — Это... это не важно! Я приведу тебе целителя, пожалуйста, сядь или ты хочешь прилечь?       Кейл бросил окровавленную салфетку в свою тарелку и удовлетворенно улыбнулся, что при нем не осталось никаких улик, и поэтому Рон об этом не узнает.       — Почему ты улыбаешься?!       Кейл разжал губы и вздохнул, прежде чем взглянуть в обеспокоенный взгляд подростка.       — Я в порядке, ваше высочество. Это не то, что может исцелить целитель или священник. Было бы бессмысленно вызывать кого-то.       Глаза Альберу задрожали, когда они посмотрели на него, и Кейл задался вопросом, из-за чего был сыр-бор. Тот, другой, впервые увидел кровь?       — Ты сумасшедший, - принц остановил себя и вздохнул, прежде чем позволить себе упасть в кресло.       На мгновение воцарилась тишина, прежде чем Альберу заговорил.       — С тобой действительно все в порядке?       — Да.       Услышав его короткий ответ, Альберу снова вздохнул.       — Ваше высочество, - начал Кейл беззаботным голосом, как будто он только что не откашлял половину легкого.       — Я Хенитьюз. Мы движемся только из-за семьи или денег. Ни тем, ни другим ты не являешься и не имеешь.       Альберу поднял бровь, как бы спрашивая, неужели мы собираемся игнорировать то, что ты чуть не умираешь прямо сейчас?       Но он уступил.       — Я полагаю, молодой мастер Кейл забывает, с кем он разговаривает. Я все еще принц этого королевства.       Кейл фыркнул.       — Пожалуйста, мы оба знаем твою ситуацию. Ты сам сказал. У тебя настолько мало денег, насколько может быть у принца.       Вместо того, чтобы обидеться, Альберу улыбнулся.       Он улыбнулся, потому что так Кейл спрашивал о деньгах, и если другой спрашивал о деньгах, то это была почти закрытая сделка.       Кроме того, на этот вопрос был простой ответ.       — Я верну тебе деньги. Как только я стану наследным принцем, - заявил он. Он был серьезен, даже если обращался всего лишь к десятилетнему ребёнку.       — С услугой, - добавил он, когда собеседник лишь скептически посмотрел на него в ответ.       Выражение лица Кейла стало стоическим, что-то вроде созерцания в его взгляде.       — И одно одолжение, - добавил он еще раз.       — Для семьи Хенитьюз...       Кейл поднял руку.       — И услуга лично мне в будущем. Никаких вопросов.       Альберу захотелось обругать этого наглого ребенка, но он смягчился, и на его лице появилась довольно резкая улыбка.       — И тебе одолжение. Никаких вопросов, пока это не вредит мне и Королевству Роан.       Кейл повторил его улыбку.       — До тех пор, пока это не навредит его высочеству и Королевству Роан, - согласился он.       Альберу разразился лающим смехом, он был полон облегчения.       — Что ж, я рад, что мы все уладили таким образом. Не думаю, что тебе понравилась бы альтернатива, - размышлял он вслух, и Кейлу не понравился блеск в его глазах.       — Какова была бы альтернатива, ваше высочество?       Кейл пожалел о своем вопросе, как только произнес эти слова.       — Я бы воспользовался проверенными каналами и официально пригласил тебя в качестве репетитора.       Весело заявил Альберу, хватая печенье.       — Я думаю, отцу это показалось бы настолько нелепым, что он согласился бы на это без особых раздумий. Как только это стало бы модным, ты стал бы центром внимания. Если бы ты прикидывался дурачком, тебя и твою семью высмеяли бы, а если нет, люди столпились бы вокруг тебя и восхваляли тебя как гения, равного которому нет.       Альберу закрыл глаза и улыбнулся ему, показав ряд блестящих белых зубов.       — Я имею в виду, конечно, если бы ты выбрал первый вариант, меня бы тоже презирали, но моя репутация вряд ли могла упасть ниже.       Он пожал плечами, с его лица не сошла веселость.       Кейл позволил своей собственной фальшивой улыбке исчезнуть. Он задавался вопросом, может ли он взять свои слова обратно.