Осквернение маленького Лидера секты

Когда перед глазами предстала его секта, но в то же время совершенно другая, более обветшалая, более скромная, но достаточно тёплая, чтобы звать её домом, Чхонмён решил, что просто уснул в каком-то постоялом дворе и видит сон; сон, в котором есть кричащий сопляк, смотрящий на него с презрением, девчонка, носящая фамилию Тан, но одетая в форму Горы Хуа, а также Лидер секты в форме его чанмун-сахёна с ласковой улыбкой на губах, назвавший его, когда он представился: — Великий предок. Это был возвышенный мужчина с острыми чертами лица и недавно появившимися на лице морщинами старости, которые лишь украшали его. Если присмотреться, то можно было увидеть первый седой волос. Он был достоин того, чтобы зваться Лидером Великой секты Горы Хуа, но Чхонмён, помня о своём чанмун-сахёне, упрямо говорил: — Маленький Лидер секты, выпьешь со мной? И, сидя в единственном месте, что, казалось, ничуть не изменилось, в комнате маленького Лидера секты, он с довольной улыбкой получил алкоголь из рук Пэкчхона, как предок. Принюхавшись к знакомому сливовому аромату, он сделал один большой глоток, чувствуя, как горло обожгло, и выдыхая: — Ах, всё тот же вкус, — обратив внимание на то, что в руках Пэкхчона тоже была чаша с алкоголем, он усмехнулся. — Разве не все Лидеры секты пьют чай? Но с загадочной улыбкой на пухлых губах ему ответили: — Мы не запрещаем нашим ученикам пить спиртное. — Хо-о. Время быстро летело, пока он говорил с этим человеком, подмечая много сходств с его чанмун-сахёном и нынешним маленьким Лидером секты. Он даже не заметил, как лицо собеседника слегка покраснело от алкоголя, а взгляд затуманился на секунду, когда чаша с алкоголем вылилась прямо на форму. — А, — ахнул Пэкчхон, разминая виски пальцами. — Я забыл, что теперь мне нельзя так много пить. Сосо будет недовольна… Возможно он ещё что-то сказал, но Чхонмён этого не слышал, завороженно смотря на форму маленького Лидера Секты, которая намокла и слегка обнажила ключицы, по которым стекали капли пролитого спиртного. Задумавшись, он перевёл взгляд на убирающего с колен чашу мужчину, неразборчиво бубнящего возмущения своими мягкими на вид пухловатыми и влажными губами, которых, встав из-за стола и склонившись вперёд, коснулся Чхонмён, слизав остатки дурманящего напитка. Взгляд глаз цвета сливы и голубых небес пересеклись, когда чужой язык скользнул внутрь, проходясь по ряду белых зубов и чуть надавливая, желая пройти внутрь и слизать весь алкоголь. Большие руки забрались под одежду, ослабляя её и касаясь груди, ловя слабых вздох своим ртом и проникая глубже в рот. Поцелуи маленького Лидера секты были такими же невинными, как и он сам; неуверенные движения языком, попытки посасывать его нижнюю губу, пока его кусали в ответ, слабые вдохи, отдающие в ушах и по телу дрожью. Когда Чхонмён оторвался от этих губ, теперь покрытых слюной, он рассмотрел Пэкчхона; смотрящий на него завороженный взгляд небесно-голубых глаза, прикрытых длинными ресницами, раскрасневшееся лицо, ставшее ещё более женственным, и искусанные покрасневшие губы — идеально. Ещё одна причина, по которой Чхонмён считал всё это сном, потому что в мире не существовало настолько совершенных людей, больше напоминающих небожителей. Не дожидаясь больше ни секунды, руки Чхонмёна отодвинули чужой ворот, а губы коснулись ключиц, спустились к груди, слизывая, слизывая и слизывая, несколько раз проходясь по одному месту шершавым языком, пока кожа не покраснеет. Руки маленького Лидера секты лежали на коленях, подрагивая, будто он был наказан, а спина оставалась ровной. Когда алкоголя на груди не осталось, Чхонмён недовольно прикусил чужую кожу, подхватывая чужое, не готовое к этому тело, под бёдра и раскладывая на столе. Не глядя, он схватил наполовину полный кувшин, залпом выливая на разгорячённую кожу. Маленький Лидер секту чуть заскулил от неожиданной прохлады, а затем последовавшим укусам. Раскинув руки на столе, он старался лежать ровно и сохранять спокойствие, но лёгкие покачивания бёдер выдавали его с головой. Чхонмён спустился к пупку, проникая в него языком и удерживая, когда его плеча легонько коснулись два раза. Влажными, покрасневшими глазами он уставился на мужчину, который протянул ему лунный пирог и с улыбкой сказал: — Алкоголь нужно закусывать. Некоторое время посмотрев на сладость в чужих дрожащих руках, Чхонмён потянулся к ней, кусая, прожёвывая — практически всё кроша на чужую кожу — вновь кусая и вылизывая пальцы. Прикусив кончик одного из них, он отстранился с улыбкой: — Маленький Лидер секты такой щедрый, — подняв чужую спину, заставляя её изогнуться дугой, он коснулся живота губами. Закинув ноги на чужую спину, Пэкчхон тёрся своим членом о живот, а его бока стискивали руками, заставляли изгибаться, чтобы слизать больше, пока мышцы не заскрипят от такой нагрузки. Наконец, его спину оставили в покое, спускаясь к бёдрам, чтобы заставить их проехаться от груди к чужому члену. Вскрикнув от неожиданности, Пэкчхон кончил, всхлипнув и распластавшись на своём столе. Склонившись к чужом уху, Чхонмён прошептал: — Маленький Лидер секты такой чувствительный, — прикусив ухо, он усмехнулся. — В следующий раз я это учту.