Счастливые

***

Черëн была скейтером. Каждый майский вечер она проводила в парке, чаще всего пустом и тихом в такое время. Конечно, на её пути иногда встречались прохожие, также наслаждающиеся прогулкой и тёплой, почти летней погодой. Но Черëн никогда не была против компании. Она приходила в парк всегда в одно и то же время, бережно спускала свою разрисованную доску на дорожку, вставала на неё одной ногой и отталкивалась от земли второй. Она не исполняла каких-то трюков, которые могли бы восхитить публику, но она всегда привлекала к себе внимание, даже когда неспешно разъезжала по заковыристым дорожкам. Она была волшебной, и этим всё объяснялось. Под колёсиками скейта хрустели блестящие песчинки, пошерканные кеды то и дело встречались с сухим асфальтом, уже остывшим после жаркого солнечного дня. Вечер, именно та его фаза, когда дневное солнце уже утратило свою силу, а ночь ещё не переняла его власть, принадлежала этой девушке. Казалось, уходящее солнце посылало на Землю своë дитя, а Черëн просто выполняла свою работу, раскатывая по парку и освещая город каким-то особенным свечением. Слабые солнечные лучики оцеловывали её умиротворенное лицо, обнимали за оголенные плечи и вплетались в густые рыжие волосы, оставаясь там ночевать. Ветерок, пахнущий приближающейся тьмой, но всё ещё тёплый, развивал шёлковые локоны, будто пытаясь зацепиться за золотую ниточку солнца и достать её из пристанища. Розоватые оттенки заката, окрасившие небосвод, отпечатывались на девушке, которая, кажется, впитывала их в себя, заряжаясь магией вечернего состояния природы. Девушка изредка поправляла скатившийся с плеча край зелененькой рубашки, скрывающей под собой короткий топ. Глаза то и дело цеплялись за оголенные участки её тела. Округлые плечи, зона декольте с выпирающими ключицами, впалый животик и длинные стройные ноги, открытые благодаря недлинным шортам, — её кожа была на удивление светлой, несмотря на её любовь к прогулкам под солнцем. Да, Черëн была волшебно прекрасна. Мягко-оранжевая аура, окутывающая её фигуру, мгновенно заражала, вселяя какую-то необъяснимую уверенность, и сразу становилось так легко на душе. Эта девушка жила моментом, не переживая о завтрашнем дне, и, казалось, вся жизнь была ей подвластна. Черëн вставала на скейт обеими ногами, разводила руки в стороны, задирала голову к небу и вдыхала чистый воздух приближающегося лета, такой же спокойный, как и она сама. Она была открытой, простой и живой. Естественность растекалась по её телу, делая движения лёгкими и непринуждёнными. Она просто знала, для чего жила, и наслаждалась этим. На её округлом лице, также лишённом грубой угловатости, всегда сверкала улыбка. Такая счастливая улыбка, что, думалось, эта девушка даже не знает о существовании чего-то тёмного и холодного, чем полнилась человеческая жизнь. Такой была Черëн. Счастливой. В такую Черëн влюбилась Рюджин. Она просто случайно заметила однажды эту девчонку в парке рядом со своим домом. Она увидела её улыбку, увидела солнечные нити в её волосах, увидела её открытую для мира душу и влюбилась. Попала под обаяние, если хотите. Рюджин сперва удивилась её наивности и простоте. Но отрицать тот тёплый отпечаток золотистого цвета, который волшебная незнакомка оставила на её сердце, даже не догадываясь об этом, было просто глупо. Впервые она чувствовала себя такой свободной из-за ничего, просто так. Это ощущение сказочного полёта удвоилось следующим вечером, когда Рюджин уже намеренно выглянула в окно, прекрасно открывающее вид на заасфальтированную дорожку. Рюджин положила голову на ладони, оперевшись руками на подоконник, и зачарованно наблюдала за девушкой. В тот вечер на рыжей макушке красовались наушники, и Черëн едва слышно напевала что-то себе под нос. Её мягкий голос плавными потоками долетал до Рюджин, уже окончательно околдованной девушкой, и впитывался каждой клеточкой её размягшего тела. В тот вечер Рюджин положила начало новой истории. В тот вечер Рюджин сделала снимок на свой старенький фотоаппарат, и тот выдал ей свеженапечатнную фотографию форматом семь на десять. Фотография была слегка размытой, но её цветовая гамма полностью передавала образ Черëн и чувства Рюджин. Их связал приглушённый оранжевый. Такой нежный-нежный, почти бежевый оттенок. Рюджин слизала с губ водянистый блеск со вкусом персика. Да, это был спелый персик. Несмотря на всю ту лёгкость, которую испытывала Рюджин после двух встреч (всего лишь наблюдений) с Черëн, уснуть она не смогла. Она долго лежала на прохладной кровати, раскинувшись звёздочкой, и бесцельно пялилась в потолок. На потолке пролегали белые полосы лунного света, пробивающегося в незашторенное окно. На ленно вздымающейся груди грелась маленькая бумажная фотография. На фотографии счастливо улыбалась солнечная девушка. Бог любит троицу, а Рюджин любит ясность во всех аспектах своей жизни. Поэтому уже на третий такой вечер она решилась по-настоящему встретиться с девушкой со снимка. Трепет распирал грудь, сжатую предвкушением. Рюджин не помнила, когда в последний раз так волновалась простой встрече с человеком. Она теребила пальцами швы на карманах своих шорт, пытаясь успокоиться. Всё вокруг было как обычно. Солнце садилось, уходя в закат. Ветерок игрался с волосами. Под ногами блестел редкий песок, согревающий серый асфальт. Было тихо и спокойно. Царило умиротворение. В поле зрения появилась рыжеволосая девушка, в очередной раз отталкивающаяся ногой для лёгкого разгона. Она как обычно была на скейте. Как обычно была в тоненькой рубашке. Её волосы уже привычно переливались на золотистом солнечном свету и колыхались на ветру. Всё было так привычно для разволновавшейся Рюджин, что с появлением девушки возле неё она окончательно почувствовала себя уверенной и свободной. Эта девушка действительно вселяла оптимизм. — Привет! Ты не против познакомиться? Ровно пять совершенно простых слов стали для Рюджин драгоценным воспоминанием. Черëн и правда была такой, какой казалась на первый взгляд. Открытая и добродушная. Тёплая и всегда радостная. Счастливая. В такую Черëн влюбилась Рюджин. Такую Черëн Рюджин полюбила. — Рюджин, пойдём погуляем? — Воодушевленно тараторит Черëн, врываясь в комнату к Шин. Рыжеволосая обнимает Рюджин со спины, оглаживая плечи, и тянется к её лицу за поцелуем. Она оставляет звонкий чмок на чужой порозовевшей щеке и тихо посмеивается. Всегда счастливая. — На скейтах? — Уточняет Рюджин, хотя заранее знает ответ. — Как всегда, — подтверждает Черëн, разворачивая девушку лицом к себе. Рюджин, как и всегда, зачарованно смотрит на свою волшебную девушку, растекаясь топленым золотом на карих радужках глаз той. Рюджин счастливо улыбается. Потому что Черëн перед ней действительно заряжает оптимизмом. Ну, или она просто любит Черëн. Их губы соединяются в сладком поцелуе. Они дарят друг другу тепло и спокойствие. Это танец трепетной любви и уверенности во взаимной преданности. Стены комнаты Шин увешены снимками. На маленьких бумажных фотографиях формата семь на десять — волшебная девушка. Рядом с ней Рюджин. На лицах обеих расцветают счастливые улыбки. Такие они. Счастливые. …