Хей.

      Все это время Рео не вспоминал об этом. Словно он попал в другой мир, где этого не происходило. Очутившись в этом месте, он чувствовал, словно не произошло этих ужасных издевок, не произошла любовь к Сейширо Наги. Неужели он постепенно об этом забывает? Рео списал эту эйфорию на влияние алкоголя и новой кампании. Рюсэй взял со стола последний кусочек пиццы и демонстративно откусил добрую половину. Рео лишь смерил его туманным взглядом продолжая потягивать его сангрию.       – Эй-эй, смотри, всю не выпей, у тебя вон, глинтвейн есть, – Рюсэй забеспокоился за свой напиток. Рео-то сангрия не особо то и нравилась, он просто захотел ее, вот и пил сангрию Рюсэя, который поглотил остатки пиццы и протянул руку через весь стол дабы схватить глинтвейн Рео. Они все еще смотрели друг на друга. Пусть их взгляды были расфокусированными из под расслабленно полу-опущенных век, они продолжали читать слова в глазах друг-друга.       Оказалось, это заведение отца Рюсэя. И это целая сеть, множества заведении которой рассыпаны по всему Токио и за его пределами, а конкретно это он отдал на управление сыну, дабы тот набирался опыта в управлении и учился нести ответственность. И вот, во что оно превратилось спустя год. Ну, Рео не то, что бы возражал. Все деньги Рюсэй, как оказалось, распределяет довольно грамотно – часть в банк, часть на молодость. Он мог позволить такое распоряжение, все же у кафе не мало так посетителей. А в остальное время он Бог чем знает занимается.       Рео не сиделось на месте, в то время как Рюсэй казался абсолютно расслабленным или...уставшим? Впрочем, Рео поднялся под размеренный взгляд Рюсэя и прошелся по всему заведению, рассматривая маленькое помещение, освещаемое лишь светом неоновых надписей на стенах в черный кирпич. Кресла и стулья кожаные, готовые держать на себе пьяные вялые туши. Дубовая барная стойка с синей неоновой подсветкой тоже в пыли. Если бы Рюсэй сказал ему, что паутина на потолке – декоративная, он бы притворился, что поверил ему. Рео обернулся на Рюсэя, не застав его на их месте. Блондинистая макушка обнаружилась столика у окна. Он курил.       – Я пошел, – Рео зачем-то тихо заявил. Рюсэй, услышав это, просто кивнул, не отрывая задумчивого взгляда от окна и трущоб за ним. Сигарета снова поднесена к губам.       Выйдя из забегаловки Рео чувствовал, как провожается взглядом кошачьих, казалось, всевидящих глаз. Будто Шидо замечал каждую деталь, и от него не утаишь малейшую тайну. Он может притвориться, что поверил в твою ложь, потому что плевать он хотел на нее. Рео тоже таков. Он продолжит хорошие отношения с тобой, но учтет твою ненадежность. Рео все еще удивлялся, что встретил такого похожего на себя человека в такой противоречивой его жизни обстановке. И в самом деле.       Когда Рео уходил, они оба знали, что он не раз будет посещать это место снова, а потому даже не прощались, словно даже не знают друг-друга. Как по сути и было.       Прогуливаясь по бедному району Рео удивился, насколько плохо знал Токио. Да, Токио поистине большой. Настолько, что делится на миры. Очутившись здесь, Рео казалось, что он в совершенно другой стране, хотя это тот же величественный, процветающий Токио. Это Токио не для туристов. И Рео боялся споткнуться о тело валяющегося в грязи пьяницы. Зато здесь было много клубов и тех же кофейнь. Да и стрит-арт тут на высоте, куда ни глянь, стена расписана множеством поп-артов граффити или те же бессмысленные надписи закосом под американский хип-хоп. Не редко на кирпичных, сыреющих стенах можно было встретить коды и номера, отсылающие на процветающую в этом районе наркоторговлю. Бордели тут в открытую рекламировались различными постерами на столбах. И куда смотрит правительство? Рео повертел голову влево и вправо, ища взглядом остановку на противоположную сторону, дабы вернуться в город. На остановке тусовалась кампания подростков в характерной району одежде. Толстовки, джинсы, яркие волосы. Режущий по глазам гранж и выбитая скандалом с родителями свобода. У всех в руках бутылки из-под дешевых энергетиков, коими засорена вся остановка. Рео вздохнул и двинулся к остановке.       Увидев его, они ожидаемо округлили обведенные черной подводкой глаза.       – Это же Рео Микаге? – сказал парень с удивлением и толикой восхищения. Ребята закивали, внимательно проследя за тем, как Рео одевает наушники, но затем снова их снимает, чуть лохмача роскошной текстуры фиолетовые волосы. Все-таки расслабляться ему не стоит, чуть что – он должен слышать любой шорох. А ребята тем временем продолжали переговариваться забочась о том, что бы он их не слышал.       – Что он здесь делает?       Девушка пожала плечами перед тем, как ответить       – Рюсэй сказал не прикапываться к нему, хотя мы и не собирались.       До Рео не доносилось абсолютно ничего. Но они все равно решили умолкнуть. Хотя изучающие взгляды он ощущал на себе физически, словно ощупывающими прикосновениями. Его это наконец почему-то вывело из себя, хотя он всегда держал себя в руках и перед более сильным давлением. Сегодня он и без того позволил себе слишком много слабостей, так что...       – Идите вы нахуй, срать я хотел что вы думаете о том, че я здесь забыл. Что хотите думайте, – он сказал то, что хотел бы очень сказать всем в своей жизни. Начиная от одноклассников и всех в школе, заканчивая собственными родителями. Он ведь даже не понимал, насколько круто сейчас выглядел. Ребята ничего плохого о нем не говорили, но Рео привык к критике и самому худшему. Ребята немного опешили с такой наглости. Это было не столько нагло, сколько хамовито. Ясно, почему он так понравился Рюсэю.       Какое-то время они молчали. И потом один из них расколился.       – Чувааак...да ты теперь с Шидо, значит, тусуешься? – его губы растянулись в полуулыбке, а брови поднялись на лоб в изумлении. Рео оглядел всех ребят и заметил, что на лице каждого была улыбка. Вот это да. А на упоминание Рюсэя он почему-то не сильно удивился, все-таки тот был знаменитостью уже в их школе, чего уж говорить о его собственном районе.       Рео вернулся к себе прежнему, растянув губы в хитрой ухмылке и приподнимая идеально ухоженную тонкую бровь. Издалека виднеется автобус, и Рео решил не удостаивать их своим вниманием и дальше. Хватило ему на сегодня, да и не хочет он с ними шибко связываться. Они увидели направление его взгляда и обернулись тоже завидев приближающийся автобус. Он подъехал к остановке, и Рео неторопливо зашел в него, оставляя неизгладимое впечатление о себе. Автобус тут же тронулся с места, стоило ноге Рео оказаться за дверями, будто не хотел задерживаться в этом месте и поскорее уехать в цивильный Токио.       Уроки еще проводились, с раннего утра до позднего вечера. Рео изучал город с новой стороны. Вечером в Токио загорались всевозможные огни, заменяя вечно живому и суетливому городу Солнце. Вернувшись домой, в свой особняк, Рео оказался несказанно рад, что живет без родителей. Те сразу же сняли ему огромный дом относясь к идее сына о переезде для развития самостоятельности положительно. Полгода он живет тут с Хинако, пожилая но трудолюбивая женщина, казавшаяся строгой но на деле очень и очень простая.       Величавые черные ворота напоминали Рео о том, из какого он мира. И вообще, вся эта роскошь...       Он отворил ворота, не заканчивая мысль. Свет горел во всех этажах дома, Хинако снова занималась уборкой. Пройдя проложенную декоративными камешками тропинку по зеленому газону с клумбами и сиренями, он подумал, стоит ли ему говорить Хинако правду о его возвращении раньше времени. Не, хоть ему всегда и было легко с Хинако, она и Рюсэй – полные противоположности. Зайдя в дом, он устало скинул обувь и аккуратно сложил на полку. Рюкзак он оставил в школе. Он некомфортно поежился от воспоминаний о том, что произошло. Наги.       И о нем он тоже как некстати вспомнил. Выражение его лица, когда он в него врезался...а что же Наги думает о нем теперь?       Хинако появилась в прихожей. Сначала она испугалась думая, что это мог быть кто-то другой все-таки большой дом довольно привлекателен для преступников, но завидев собственного господина, она удивилась, тут же подлетая к нему и помогая снять пиджак. Он прервал ее, прежде чем она успела его о чем либо спросить.       – Набери ванну.       Его школьные дела – не ее ответственность, ей нужно было лишь заботиться о его прихотях и условиях, так что она кивнула.       – Здравствуй, Рео.       И ушла в нужном направлении пока он некоторое время пялился ей вслед. Он проверил время на телефоне. Ванная – то, что ему нужно. Он прошел туда за ней, умываясь, лицо, шею, за ушами, руки по локти. В зеркало он смотреть избежал. Служанка каждый раз поражалась его щепетильности и восхищалась его любовью к себе. Он нанес на руки увлажняющий крем, выходя из ванны одновременно с ней. И призадумался, смотря сначала на нее, а потом на крем в своих руках.       Женщина ушла на кухню, но он, в общем-то, поел за счет заведения почти незнакомого ему человека. Но касаемо его здоровья женщина всегда была упряма.       – Хинако, я просто поем йогурт.       Она обернулась на него с выражением лица, будто он только что объявил о собственной смерти.       Он лишь усмехнулся на это. Он подошел к ней с дежурной улыбкой на лице. Его рука набрала на телефоне цифры, он перевел ей на счёт 100 долларов, и показал ей экран. Она чуть ли не в обморок упала, раскрывая серые глаза шире.       – Рео, зачем?       – Купишь себе чего-нибудь, совсем уже о своих морщинках не заботишься, – он сказал непринуждённым тоном зная, что она воспримет это как приказ и распорядится деньгами именно так, хотя он хотел бы, чтобы она потратила их на свое усмотрение ведь все заработанные деньги на служении семье Микаге она отправляет больной дочери и внукам.       Своими кремами и средствами для ухода за собой Рео не делится, а Хинако это очень нужно, как он посчитал. Поэтому сегодня так поступил. Все же, женщина ради него очень старается, как бы он на нее за лишнюю опеку не язвил. Под ошарашенный взгляд старушки он ушел в свою комнату. Он разделся полностью, ложась на идеально заправленную постель и мечтая о сне. Но сон приблизит завтрашний день, который впервые в своей жизни, Рео не знает, что будет. Впервые за всю жизнь день не запланирован, потому что он не знает, как пойдет в школу после сегодняшнего позора. После ванны нужно будет сесть за уроки надеясь, что забудется и отвлечется учебой. Рео пялился в потолок, реечный подвесной потолок. Он несказанно утомлен. И тут он осознал, что завтра снова встретится в автобусе с Наги.