Тринадцатая ночь, или Что угодно

Это была явно далеко не простая пара по истории зарубежной литературы. Вернее, по расписанию их было целых две, и первая представляла собой самую заумную лекцию в мире. Профессор Пак вещала что-то про Шекспира. Вроде бы. Чонин не был уверен, больше всего на свете ему сейчас хотелось уснуть. И сделать то огромное задание по философии на завтра, которое он ещё даже не открывал, тогда как одногруппник, сидевший прямо перед ним, уже вовсю выделял у себя в компе фразочки из того самого адского задания. Вторая пара началась не лучше. Можно было даже сказать, что хуже. Чонин с Феликсом слегка опаздывали после перерыва, потому что автоматы со спасительными снэками стояли мало того, что в другом крыле, так ещё и двумя этажами ниже. Чонин каждый раз проклинал нерадивых дизайнеров (или кого там нужно было проклинать за такое безобразие), потому что пробежать подобное расстояние за десять минут не представлялось возможным чисто физически. И вот, когда парни уже подходили [подбегали] к своей аудитории, Чонин наткнулся на него. Точнее, на них, но это уже было не важно. Хёнджин с Чанбином тоже слегка опаздывали задерживались и прямо в эту секунду шли впереди Яна всего в полуметре от него. Чонин слегка мечтательно вздохнул, мельком взглянув на профиль Хёнджина. Как всегда идеален: его длинные чёрные волосы были красиво уложены (явно сегодня утром стоял с феном и круглой расчёской перед зеркалом), белая, тщательно выглаженная рубашка была заправлена в такие же наглаженные чёрные брюки, про лицо же парня Чонин и вовсе не заикался. Что ни говори, Хёнджин был слишком хорош собой, и Ян, если честно, совершенно не понимал, как у подобного произведения всё ещё не было девушки. Желающих, вроде как, было не мало (Чонин лично слышал болтовню компашки отличниц из их группы), но Хёнджин упорно отвергал все предложения о свиданиях (опять же, подслушанные разговоры). Феликс же стенаний Яна не признавал и всё больше засматривался на Со Чанбина, лучшего друга Хвана, после чего Чонин невольно задумывался о психическом состоянии своего приятеля. Чанбин был типичном готом в своём самом что ни на есть готском проявлении. Ни разу ни надев вещи светлее чёрной за всю свою жизнь (по крайней мере, Чонину казалось, что парня с детства одевали в ползунки чернее ночи), Чанбин всем своим видом показывал, что в любую секунду готов был бросить универ и уйти в тяжёлый металл. Люди с такой аурой Чонина пугали, а Феликса, вот, наоборот, притягивали. Несмотря на это, Ян всё никак не мог понять, как существа наподобие Хёнджина и Чанбина могли пересечься в этой Вселенной, да ещё и стать лучшими друзьями. По расчётам юноши, они превышали все допустимые различия в характерах потенциальных друзей. — Хватит пялиться, - толкнул его в бок Феликс, разом прервав нарочито громким шёпотом все размышления Яна. — Сам ты пялишься, идиотина, - не остался в долгу Чонин, пихнув друга в ответ, только намного ощутимее. — Это кто тут ещё идиотина, - бедро Феликса встретилось с бедром Яна, после чего последний отлетел в сторону на несколько шагов. Как же обоим повезло, что Чанбин с Хёнджином скрылись в дверях аудитории за несколько секунд до их перепалки. — Ты, конечно, - на этих словах Чонина в противоположный конец коридора полетел уже Феликс. — Нет, ты! В ударе важны две вещи: одна из них — его сила, а другая — траектория. Феликс не рассчитал ни с тем, ни с другим, и в итоге Чонин влетел прямо в открытую дверь кабинета, упав в ноги преподавательнице, которая так не вовремя решила порассказывать презентацию около самой двери. — Вплыл, - коротко прокомментировала она, возвращая внимание к доске. — Рано кланяться в ноги, Чонин, рано! - засмеялся Чанбин со своего места. - Сначала нужно получить незачёт! Чонин неловко улыбнулся, почувствовав на себе взгляд Хёнджина. Если привлекать к себе внимание краша, то, конечно же, только так… Через десять секунд они с Феликсом уже сидели за своей партой, а Ли всё никак не мог успокоиться: — В следующий раз ты меня так толкаешь, понял? Чонин вздёрнул одну бровь вверх, став похожим на обиженную жизнью лису. — Это потому что надо мной Чанбин поржал? — Неважно, - шикнул Феликс и быстро отвернулся к доске. Чонин громко (на весь класс, чтобы наверняка) цокнул и тоже повернул голову обратно к доске. Презентацию было абсолютно не видно из-за яркого солнечного света в аудитории, поэтому парень решил, что намного интереснее будет посмотреть, что там выделяет у себя в ноуте одногруппник. Чан хорошо шарил в философии, но, как Чонин ни старался и ни изворачивался на своём месте, заглянуть в экран старшего он не смог всё из-за того же дурацкого света. Когда он случайно задел Феликса локтём, тот как-то странно на него посмотрел. — Если ты думаешь, что Хёнджина привлекают ужи на сковородке, думаю, ты выбрал правильную тактику для его завоевания. Кажется, последние несколько слов он выдал слишком громко. — Ли, ну как не стыдно! - воскликнула преподавательница. - Сидишь почти на первой парте и так бессовестно болтаешь! — На второй! - сразу же запротестовал Феликс. — Технически на третьей! - поддержал его Чонин. На второй парте перед ними сидел Чан, а первая ожидаемо пустовала, поэтому профессор Пак оставалась не права по всем фронтам. — Надеюсь, вы обсуждали, как Чонин будет завоёвывать «Много шума из ничего», - хмыкнула она в ответ на несогласные возгласы. — Да чё там завоёвывать, - Чонин грузно откинулся на спинку стула. - В ней всего страниц шестьдесят… — В таком случае, предлагаю вам завоевать двадцать баллов по моему предмету, - произнесла миссис Пак. - У вас практическое задание, объединяйтесь в группы от четырёх до восьми человек. Чонин вытаращил глаза на женщину. Двадцать баллов?! На двадцать баллов нужно бы и постараться. Феликс рядом, судя по всему, был такого же мнения, потому что тут же начал крутить головой по сторонам в поисках команды. — А чё делать будем? - громко спросил Чонин, подняв руку. — Сначала разбейтесь на команды, а потом я объясню задание, - ответила миссис Пак. — Не, ну это уже ни в какие ворота, - недовольно произнёс Ян. - Собирайся в то, не знаю, в что. — Ну мы же поделились, да? - развернулся к ним лицом Чан. — Да! - подтвердил Джисон, сидевший прямо за Чонином. - Чан, иди сюда, у меня свободно, - похлопал по пустому месту около себя он. Чонин как-то упустил момент, когда они договаривались работать вместе, но против, естественно, не был. Они с Феликсом развернули стулья так, чтобы было удобно переговариваться с партой позади них, как вдруг из-за спины Чана послышался голос Чанбина: — Мы тоже с вами! Чонин с Феликсом перевели друг на друга абсолютно ошалелые взгляды. Вот это удачно сели! Вот это угораздило! Прямо через парту от Чанбина и Хёнджина! Естественно, они теперь будут работать в одной команде! — Супер, - мило улыбнулся Чонин и украдкой взглянул на Хвана, который вместо него почему-то смотрел на преподавательницу, которая принялась объяснять задание. Ну трэш. Как можно смотреть на какую-то там миссис Пак, когда перед тобой такое!.. Ян Чонин собственной персоной!.. — У вас есть двадцать минут, по истечении которых вы должны будете разыграть любую из пьес Шекспира перед остальными командами, - объяснила преподавательница. - Всё довольно просто. Но так как вы – дизайнеры, учтите, что я буду ждать от вас креатива. Ах, ну да, раз дизайнер, значит, сразу забабахай шоу-постановку за двадцать минут. Чонину всегда было непонятно, как связана фантазия в конкретно его работе с фантазией во всех остальных работах мира… — Берём «Двенадцатая ночь, или Что угодно», - решил за всех Чан. — Да, я тоже как раз хотел предложить эту пьесу! - поддержал его Ян, хотя не был уверен, что вообще припоминал хоть какой-то сюжет оттуда. — Отличная постановка! - подтвердил Феликс, по глазам которого было видно, что он вообще не понял, что за название только что произнёс Чан. — Ребят, вы же её читали? - уточнил Чанбин со своей задней парты. — Да! - хором воскликнули Чонин, Феликс, Джисон и Хёнджин. — Что ты здесь рот открываешь, не читал ты нифига, - недовольно обратился к Хвану Чанбин. — Чё ты гонишь, - обиженно фыркнул Хёнджин. - Я эту вашу «Тринадцатую ночь» наизусть знаю! — «Двенадцатую», дебил! - рука Чанбина встретилась с его лбом. - Так, ладно, открывайте краткий пересказ, я скину ссылку. — Почему мы не можем просто взять «Ромео и Джульетту»? - спросил Феликс, который не то что саму пьесу, пересказ впервые в своей жизни видел. — От нас просили креатива, а «Ромео и Джульетта» – банальщина, - напомнил Чан. - Кто будет записывать роли и сценарий? — Ты! - прозвучало хором. — У тебя комп, - добавил Чонин. - Скинь философию, кстати. — Пересказ очень длинный, - заныл под боком Феликс. - Чанбин, про что там? — О Боже, - Со закатил глаза, но со своей участью, кажется, смирился. - Смотрите, у нас есть герцог Орсино, - принялся объяснять он. — Это будет Хёнджин! - тут же предложил кандидатуру парня Ян. — Я? - растерялся Хван. — Ты! - подвтердил Джисон. - Посмотри, вы с ним просто одно лицо! Он тыкнул Хвану в лицо фотографией из Интернета, отчего Хёнджин невольно отшатнулся назад. — Да он же лысый! — Он не лысый! - запротестовал Джисон. - Тебе от окна отсвечивает! — У него усы и борода! — Тебе от-све-чи-ва-ет, - стоял на своём Джисон со сложенными на груди руками (для убедительности). — Хёнджин, у тебя нет выбора, тебя Чан уже записал в сценарий, - заржал Чанбин и захлопал бедного друга по плечу. Чан важно кивнул, а Хёнджин уронил голову на парту. — Я буду изображать прекрасного молодого герцога, - пробубнил он в стол, - у которого есть волосы… — Ну и отлично, она как раз хотела от нас креатива! - подхватил Чонин. - Герцог с такими волосами – это очень креативно! — И этот герцог был влюблён в прекрасную Оливию… - продолжил Со. — Ну это явно Феликс, - развёл руками Ян. - У них даже имена одинаковые! И вообще, вы только посмотрите на него! — Вот именно, вы только посмотрите на него! - Джисон продемонстрировал всем присутствующим кадр из какого-то, кажется, советского фильма. - Это явно он! — У нас из общего только светлые волосы, - с сомнением пригляделся к картинке Феликс. - Чан, вот, тоже белый… — А я рассказчик, - тут же заявил Бан так, словно это было давно известно и вообще крайне очевидно ещё с самого начала всей этой заварушки. — Не ломайся, Ликси, - начал уговаривать его Чанбин. - Вы с этим придурком не будете вместе, - он указал на Хвана, что всё ещё лежал на парте головой вниз. Феликс от ласкового обращения к себе едва не двинул кони, но тут же постарался собрать себя из растёкшейся лужи обратно в Феликса (уже в Оливию). — Ладно, тогда я согласен! - резво согласился он. - Подождите, а с кем я буду тогда? - он сразу же задумался. — С Себастьяном, - ответил Чанбин. – …бас-тья-ном, - пробормотал себе под нос Чан, записывая мысль Со себе в комп. Чонин тут же смекнул, что к чему. — Себастьяном будет Чанбин! - закричал он. - Ему крайне подойдёт! — Ещё как подойдёт! - закивал Джисон. - Одно лицо, одно лицо! — Разве Себастьян был готом?.. - растерянно произнёс Чан, переводя взгляд с Чонина на Джисона и наоборот. — Никто из них не был готом, - возразил Чонин, наблюдая, как лицо Феликса по очереди принимает все оттенки радуги. - Но от нас требуют креатива! — Себастьян-гот… так и запишем, - кивнул сам себе Чан, действительно записав всё то же самое в вордовский лист. — У Себастьяна есть сестра-близнец Виола, - продолжил краткий экскурс в мир литературы Чанбин. - Она переодевается в пацана, становится пажом герцога Орсино и влюбляется в него! А он любит Оливию! А Оливия влюбляется в переодетую Виолу, потому что думает, что она – мужик! — Треугольник! - закричал Джисон. - Просто кошмар! — Ты говорил, что читал пьесу! - не сбавляя тона, предъявил ему Чанбин. — А Чонин будет играть Виолу! - забарабанил по столу Хан, чтобы отвлечь внимание Чанбина от этой незначительной детали. - Вы только посмотрите на них, одно лицо! - он начал демонстрировать всем вокруг портрет героини пьесы. «Вот так комедии и превращаются в драму», - решил Чонин, пересёкшись взглядами с предметом своих воздыханий. «Шекспир, чтоб его…» — Реально, Чонин, у вас даже причёска похожа, - сообщил другу Феликс, кивком головы указав на телефон Джисона. Сам Ян, сколько ни всматривался, сходства не находил. — Раз сказали, что похож, значит, похож, - прервал его мыслительные процессы Чанбин. - Всё, решили. — Какая гейская пьеса, - хмыкнул Чан, пока тёр подбородок, глядя в свой компьютер. - Герцог Орсино делает предложение Виоле, как только выясняет, что она – девушка. Выходит, он был влюблён в неё до этого? Пока она была парнем? — Наверное, она была очень красивым парнем, - улыбнулся Хёнджин, зачем-то взглянув на Яна. Теперь настала очередь Чонина бледнеть, краснеть, зеленеть или что там вообще можно было сделать в его состоянии. — И очень умным, образованным, добрым, отважным и так далее по списку, - добавил Со. - Оливия тоже хороша – влюбилась в девушку и заставила священника их обвенчать. — А как она тогда осталась с Себастьяном? - не понял Ли. Его очень заботила своя дальнейшая совместная жизнь с Чанбином. Ну, точнее, их героев. Да-да, конечно же, именно героев. — Себастьян и Виола же близнецы, - разъяснил Чанбин. - Вот она их и попутала. Повела под венец Себастьяна, думая, что он – Виола! Себастьян был только рад, потому что Оливия ему понравилась, а она осознала свою ошибку позже, но ничего менять не стала, так как Себастьян тоже начал ей симпатизировать. — Ладно, я согласен, - вновь повторил свою фразу Феликс, полностью довольный тем, что хоть где-то Чанбин будет в него влюблён. — А когда герцог влюбляется в Виолу? - спросил Хёнджин, подперев щеку кулаком. - Он же Оливию любил всё это время. — Да он придумал себе эту любовь к Оливии! - отмахнулся Со. - Ему просто заняться нечем было. А вот появилась Виола, и он поплыл. Ну, сначала не поплыл, она ведь была мужчиной… А когда оказалось, что она – девушка, всё встало на свои места. Герцог очень ценил своего пажа и жесть как обрадовался, узнав, что это на самом деле девушка. Ну и сразу же сделал ей предложение. — Трэш, - выдохнул Хёнджин. - Чан, ты пишешь сценарий? Нам нужно что-то покреативнее. — Угу-у-у, - растянул Чан, усердно печатая что-то по клавиатуре. - Секунду… Чонин попытался заглянуть в экран, ожидая увидеть там страниц десять уже готового сценария, и в эту секунду Чан с гордостью развернул своё детище к аудитории. — Готово! Я написал ваши роли. Хёнджин вновь с громким стуком уронил голову на стол. — У нас осталось десять минут. — Давай, Чан-и! - поторопил того Джисон. - Пиши: «Жили-были»… э-э-э.. «Жили-были дед да бабка»! — Я ещё не похож на бабку! - едва ли не перешёл на визг Феликс. — А дед кто? - не понял Хван. - Я ещё не лысый, - решил на всякий случай напомнить он. — Цыц, у нас мало времени, мы не можем исправлять уже написанное, - зашикал на них Джисон. - Давай, Чан, пиши под диктовку.

***

— Четвёртая группа, прошу. Чонин со вспотевшими от волнения ладонями поднялся с места следом за своей командой. Они сделали кринж, это он знал совершенно точно, но команда перед ними выступила совсем уж из рук вон плохо, а у них хотя бы должно было получиться смешно… Взгляд Яна упал на Ли Минхо и Ким Сынмина, молодых преподавателей с их кафедры, которых профессор Пак пригласила специально для оценки их пьесы. Ну вот и что годного можно было поставить за двадцать минут? Господи, сейчас они опозорятся… Ну, по крайней мере, не как первая команда, которая успела придумать только одну треть от своего выступления, и то это была жалкая пародия на «Ромео и Джульетту». Чонин вместе с остальными ребятами вышел за дверь в коридор, который заменял выступающим кулисы, и тут же почувствовал тёплое прикосновение к своей ледяной ладони. — Не волнуйся, милая Виола, - пропел сладким голосом Хёнджин ему едва ли не на ухо. - Я полюбил бы тебя и парнем, - улыбнулся он, очевидно, пытаясь подбодрить юношу, вот только неосознанно сделал всё ровно с точностью до наоборот. Коленки Чонина затряслись пуще прежнего. — Мы поменяли эту часть, помнишь? — Помню, - кивнул Хван. - Просто хочу развеселить тебя. Выглядишь бледным. — Не каждый день дизайнеру выпадает главная роль в пьесе, которую вы написали за двадцать минут, - хмыкнул в ответ Ян. — Жили-были, - протяжным и почему-то очень старческим голосом затянул Чан, - дед да бабка… — Мой выход, - Хёнджин напоследок сжал руку младшего в своей и зашёл в класс. И что это сейчас было?! И Чонин, получается, после такого потрясения должен был продолжать жить сегодняшний день и ещё как-то при этом функционировать? Ну и ну… — У графа Орсино была прекрасная шевелюра, - продолжал тем временем Чан, одной рукой указывая на Хёнджина. - Он был вовсе не лысым! Хёнджин начал зачёсывать назад свои волосы как бы в подтверждение сказанных Чаном слов о его великолепной причёске. — У него даже не было бороды! - крикнул Джисон из коридора, за что тут же получил строгий взгляд от миссис Пак, заглянувшей за дверь. — И бабка тоже жила-была, - с нажимом напомнил Чан Феликсу о его выходе. В эту секунду Чонин вспомнил просьбу друга и изо всех сил толкнул его в спину да так, что бедолага влетел в класс точно так же, как Чонин получасом ранее, и приземлился в ноги уже Чану. Чанбин из коридора неприлично заржал, и Чонин подумал, что Феликс должен будет его за это поблагодарить. — О, прекрасная Оливия, не тому вы в ноги падаете! - пошёл в импровизацию Чан. — Вот именно, это просто рассказчик, - сложил руки на груди Хёнджин. - Падайте в ноги лучше мне, я же так влюблён в вас, неужели вы не видите? — В данный момент не вижу, - пробасил Феликс. - Мой взгляд устремлён в пол, и уверяю вас, его разглядывать мне намного интереснее, чем вас. — Прекрасная Оливия от горя своего по погибшим брату и отцу потеряла свой прекрасный внеземной голосок, - опечалено произнёс Чан, объясняя тем самым глубокий бас друга. - И несчастного и не лысого герцога Орсино отвергала именно по той же причине… — Вот именно, - Феликс поднялся на ноги. - Я сижу в затворничестве, а тут какой-то х… Хван с горы лезет свататься. Ещё и не сам, а через своего пажа! Ну и трус… Перевелись нормальные мужики на свете… — Пажом герцога был юный, отважный и, что самое главное, красивый Цезарио, - продолжил Чан чтение со своего компьютера. Из коридора в аудиторию зашёл Чонин (на этот раз нормально, а не как у него получилось до этого), Хван же отошёл немного в сторону, покидая импровизированное поле действия. — О прекрасная Оливия! - воскликнул Ян. - Мой господин, самый чудесный человек на свете, герцог Орсино, безумно влюблён в вас! Он просит вашей руки и сердца! — Я не пойду за него, он идиот, - фыркнул Ли. - К тому же, даже близко не гот. — Увы, прекрасной Оливии не нужен был не лысый герцог Орсино, привлекали её лишь готы… - сочувственно произнёс Чан. — Но этот, кстати, тоже ничего, - хмыкнул Феликс, указав рукой на Яна. - Тебя бы я даже взяла в мужья. — Побледнел бедный паж Цезарио… — Но я ведь не гот, - попытался переубедить Феликса Чонин. — А ты видел в нашем городе хоть одного гота? - фыркнул в ответ блондин. - Эпоха готов ещё не наступила. А там, глядишь, поживёшь со мной в браке и, может, всё-таки станешь готом… — Но славный герцог Орсино тоже может… — Нет, нет и ещё раз нет, - решительно помотал головой из стороны в сторону Ли. - Даже слышать о нём ничего не желаю. Его предпосылки стать готом минимальны и стремятся к нулю. Хочу замуж только за вас! — Ладно, я передам герцогу ваш ответ, - пролепетал Ян, после чего в монолог вступил рассказчик: — Не мог паж Цезарио жениться на графине Оливии! - протянул Чан. - Потому что был он на самом деле переодетой девушкой Виолой! К несчастью, у бедняжки Оливии было очень плохое зрение, поэтому не могла она заметить такой очевидной вещи! Немного подумав, он добавил: — А Виолы — тоже люди! — Ну что, приняла графиня моё предложение? - на сцену вновь вышел Хван, поменявшись местами с Феликсом. — О мой любимый герцог, нет, не приняла! - бросился к нему Ян. - Сказала, что замуж выйдет только за гота, а вас она не видит из-за плохого зрения и видеть не желает. — Но я ведь так люблю её! - воскликнул Хван. - Почему бы не открыть глаза ей? — А почему бы вам не открыть глаза? - сдерзил в ответ Чонин. - Вы ослеплены своей любовью до такой степени, что не понимаете, что выдумали её! Вы — натура настолько романтичная, что вам необходимо испытывать к кому-нибудь это светлое чувство, да только не знаете вы, к кому. Вы выбрали Оливию, не потому что действительно влюблены в неё и в её качества, а только лишь из потребности в любви! Протрите глаза, оглянитесь вокруг! Я уверен, поблизости есть хоть один человек, который любит вас искренне и до умопомрачения! — Видимо, плохое зрение было не только у бедняжки Оливии, - вздохнул Чан, - а ещё и у не лысого герцога, иначе трудно объяснить, как же они оба не замечали очевидного. А ведь Виолы — тоже люди! — Нет такого человека, - покачал головой Хёнджин. - Решительно нет, и никто не полюбит меня так же, как я Оливию… С этими словами Хёнджин вышел в коридор, а Чонин пошёл за ним. — Тупая идиотина, - процедил он сквозь зубы, после чего Минхо едва не упал со стула (непонятно, от смеха или от истерического припадка). — Тем временем в город прибыл сэр Себастьян! - объявил Чан настолько громко, чтобы его не то что в коридоре, в корпусе на соседней улице было слышно. В класс вальяжно зашёл Чанбин. — Был он родным братом-близнецом Виолы. И, на своё несчастье или счастье, законченным готом. — Как вы вовремя, как вы вовремя! - Феликс выбежал навстречу Со. - Вы уже подумали над моим предложением? — Себастьян впервые в жизни видел эту девушку, - разъяснил Чан, - но своей пылкостью покорила она его сердце с первого взгляда. — Батюшки, так вы всё-таки стали готом! - всплеснул руками Ли. - Неужели ради меня? Ну всё, точно под венец! Быстрее, я уже вызвала священника, сейчас он нас непременно обвенчает! — Ничего не понял бедняга Себастьян, - произнёс Чан, кивнув на Чанбина. - Но не видел он плохого в том, чтобы обвенчаться с такой прекрасной девушкой, пусть и явно немного простуженной, поэтому безропотно принял приглашение. На сцену вышел Джисон. Его постная мина, по идее, должна была изображать одухотворённость священника, на деле же это была просто постная мина. — Дети мои, - начал он, пока довольный Феликс держал растерянного Чанбина под локоть и прижимался к нему своим плечом, - сегодня я скреплю вас узами брака, - он встал на небольшой подиум позади них, чтобы возвышаться над головами обоих. - Милая леди, как ваше имя? — Оливия, - довольно пропищал Феликс. — Мадам Оливия, согласны ли вы взять в мужья этого прекрасного субкультурного юношу? — Конечно! — Милый юноша, - крайне серьёзным тоном продолжил Джисон, таким, что складывалось ощущение, будто он не на венчании работает, а на поминках, - как ваше имя? — Себастьян. Лицо Феликса тут же вытянулось. — Какой ещё Себастьян? - прошептал он Чанбину. — Обычный Себастьян, - пожал плечами Со. — Что? — Сэр Себастьян, - прервал замешательство Феликса Джисон всё с той же постной миной, - согласны ли вы взять в жёны эту прекрасную красавицу с проблемными голосовыми связками? — Согласен, - кивнул Со. — Да какой ты нафиг Себастьян? - не выдержал Феликс. - Ты — Цезарио! — Сама ты Цезарио, - фыркнул Со. - Себастьяном родился, им же и помру! — Не могу поверить, что наша семейная жизнь началась со лжи! — Объявляю вас мужем и женой! - вновь прервал их диалог Хан. - Можете поцеловаться, обменяться кольцами, вообще всё, что хотите, у меня на сегодня ещё пятнадцать вызовов после вас. Чанбин, довольно улыбнувшись, тут же притянул вмиг оторопевшего младшего к себе и требовательным поцелуем действительно впился прямо в его губы. Зрители завизжали от восторга, мадам Пак, возможно, нужно было срочно начинать откачивать, Ли Минхо засвистел, а Ким Сынмин громко зааплодировал и даже крикнул «браво!» — Хорошо же играют, - услышал Чонин его фразу, адресованную Минхо и миссис Пак. Сам Чонин же находился в каком-то ступоре. — Этого не было в сценарии, - только и смог вымолвить он, как вдруг Хёнджин, ничего не говоря, но при этом как-то очень решительно сверкнув глазами, взял его за руку и повёл за собой обратно на сцену. Точно. Их же выход. — Что здесь происходит? Феликс с Чанбином наконец оторвались друг от друга. Ли при этом выглядел так, словно готов был вот-вот отправиться куда-то в десятое измерение, и Чонин, в принципе, не мог его в этом желании не понять. Все трое действующих лиц, присутствующих всё это время на сцене, удивлённо уставились на Хвана в сопровождении Чонина. — Почему вас два?! - первым воскликнул Феликс, уставившись на Яна с Чанбином, которые при минимальном внешнем сходстве играли близнецов, а оттого возглас Феликса смотрелся довольно комично. - И за кого я вышла замуж?! — Это мой брат, - объявил Чонин, кивнув на Со. - Себастьян. — А это моя сестра, - объяснил Чанбин. - Виола. Хёнджин с Феликсом посмотрели друг на друга полными отчаяния глазами. — Какая ещё сестра?.. - потерянно пробормотал Хван, глядя на Чонина и прекрасно отыгрывая при этом свою роль. — А вот такая! - гордо заявил Ян. - Слепошара ты конченный, герцог Орсино, понял? Женщину, переодетую в мужика, не узнал? К офтальмологу пора, видимо! В зале послышались тихие смешки, а Минхо даже тихонько постучал по столу, смеясь при этом себе в кулак. — Я была влюблена в тебя с первого взгляда, а ты носился со своей Оливией сраной и совсем ничего вокруг не замечал! - возмущённо продолжил Ян. - Красивый, зараза, а такой тупой, что слов никаких нет! Хёнджин же неожиданно для всех присутствующих упал на колени возле младшего и взял обе его руки в свои: — Не знал, каюсь, не знал! Был идиотом! Думал, что меня к парню тянет, поэтому и выдумал себе Оливию, а тут вот, как оказалось! Чудная Виола, вы покорили меня своей храбростью, чуткостью и верною службой, прошу вас, будьте моей женой! — О-о-о, - протянул Сынмин, не сдержал улыбки. — Даже не знаю, как за такого простофилю и замуж идти теперь, - показательно вздохнул Ян. - Все соседи засмеют. Ну ладно, просто так я что ли мучилась всё это время? Я согласна быть вашей женой, герцог. Только умоляю, проверьте зре… Чонин не успел договорить, потому что Хёнджин, поднявшись с колен решительно отбросил в сторону весь дальнейший сценарий и всякие нормы приличия заодно и, притянув юношу ближе к себе, поцеловал его точно так же, как Чанбин Феликса ранее. Зал за секунду взревел. Минхо с Сынмином, как главные энтузиасты постановки, поддержали всеобщее сумасшествие и засвистели в поддержку артистов. — Браво! - вновь донеслось со стороны Сынмина. Чонин же слышал последствия их фурорного действия будто бы сквозь толщу воды. Очень внушительную толщу, потому что в какой-то момент Хёнджин решил, что обычного поцелуя здесь недостаточно и пора бы пустить в ход язык. Здесь Чонин уже окончательно выпал из реальности, потому что одно дело — представлять, как тебя целует парень мечты у всех на глазах, и совсем другое — целоваться с парнем мечты у всех на глазах в суровой действительности. Он положил обе ладони на щёки старшего и начал напирать на него в ответ. Хёнджин крепче сжал талию парня, прижимая его ближе к себе, когда Ян судорожно выдохнул. Это было для него слишком. Оторвались они от губ друг друга только тогда, когда над их головами важно покашлял Джисон: — Так вас венчать надо или как? У меня ещё пятнадцать вызовов… — Венчай! - громко перебил его Хван, вскинув одну руку вверх. Чонин же только и мог, что смотреть на блестящие губы старшего, покрытые их общей слюной. Пусть он и не до конца осознал, что с ним только что произошло, но однозначно понимал, что ему хочется ещё. Одного раза явно было мало, и разбушевавшуюся страсть уже было не погасить простым игнорированием случившегося во время сценки поцелуя. — Вот и сказочке конец, а кто слушал, пусть поставит нам двадцать баллов за креативность, - спохватился Чан, который, поддавшись состоянию всеобщего шока после фееричного поцелуя графа Орсино и Виолы, забыл про свои слова. Стоит ли упоминать, что их команда, с широкой руки Минхо и Сынмина, получила за задание максимум? — Да, впечатление мы определённо на них произвели, - гордо вещал Джисон довольным голосом, пока вся их компания после окончания пары направлялась к автобусным остановкам. — Да не то слово! - поддержал его Феликс, подозрительно прилипнувший к одному боку Чанбина и так и не сменивший этого положения после окончания спектакля (Чанбин, впрочем, не выглядел так, будто был сильно против). - По сравнению с остальными наш спектакль был просто бомбой! — Мы их объективно уделали, - пожал плечами Чонин. — Видели бы вы лица Ли Минхо и Ким Сынмина… - вздохнул Чан и поправил лямку своего рюкзака. - Миссис Пак, мне кажется, была близка к обмороку. Помолчав секунду, он добавил: — Господи, что мы курили… Все шестеро тут же засмеялись, и их громкий смех мигом разнёсся по всей улице, заставив обернуться на шумную компанию парочку прохожих. — Эм… Чонин? Ян обернулся. Хёнджин позади него стоял, закусив губу, глядя при этом на младшего странно нерешительным взглядом. Их компания в это время как раз дошла до остановки, и тут, вроде как, подошло время расходиться. Чонин, Феликс и Джисон должны были остаться на этой остановке, а Хёнджин, Чанбин и Чан — спуститься в подземный переход, чтобы пройти к другой на противоположной стороне улицы. Тем не менее уходить никто, кажется, не спешил. Особенно Хёнджин. — Да? - Ян заинтересованно взглянул на парня. - Ты с нами поедешь? Я думал, тебе на другую ветку… — Ну… - Хёнджин на секунду замялся. - Вообще я хотел спросить, есть ли у тебя какие-нибудь планы на выходные и не хочешь ли ты сходить, ну, предположим, в кафе?.. Чонин на этом предложении едва рот не открыл, да только вовремя спохватился. Это сейчас что? Хёнджин зовёт его в кафе? Хёнджин? Его? Идеальный парень? Его? — Я? - переспросил от шока младший, показав пальцем на себя. — Ты, - кивнул Хван, смущённо при этом улыбнувшись. Чонин выиграл какую-то лотерею в прошлой жизни, за которую ему не заплатили, поэтому весь выигрыш он пожинает только лишь в этой. Другого объяснения тому, почему к нему пристал главный красавец и завидный жених всего универа, у него не было. — Понравился поцелуй, да? - усмехнулся Ян, попытавшись построить из себя уверенного, но довольно быстро сдулся. - Да конечно у меня нет никаких планов, если это ты! Хёнджин удивлённо приподнял брови: — Правда? — Правда, - закивал Ян. - А теперь делай с этой информацией, что хочешь, - он тихонько посмеялся, а затем заметил, что Чанбин с Чаном начали делать первые шаги в сторону перехода, а значит, нужно было переходить к делу. - Тогда напишешь мне? — Как только сяду в метро, - улыбнулся Хёнджин. - До завтра, Йена. — До завтра, - Чонин обнял старшего на прощание так, как мечтал сделать уже долгое-предолгое время. И чуть позже, когда во время вечерней переписки ему прилетает неожиданное «Знаешь, ты бы мне понравился, даже если бы был переодетой девушкой», Чонин громко смеётся на всю свою комнату. Потому что в прошлой жизни он точно выиграл лотерею и ничего за это не получил.