Sad, Mortal And Bearable

Кровь высохла не сразу, но головная боль осталась. Гарри достаточно хорошо знал о сотрясении мозга в тот момент, чтобы понимать, что было не оно, но спустя неделю это стало его раздражать, а ещё через несколько дней ему это настолько надоело, что он поднял эту тему за ужином. Гермиона пробормотала себе под нос и махнула палочкой, а Гарри стал ждать. - Ну? - спросила Гермиона. - Ты уже произнесла заклинание? - Разве это не сработало? - нахмурилась Гермиона Гарри покачал головой. Гермиона попробовала что-то еще, и когда и это не сработало, Гарри понял, что ему, возможно, придется обратиться в больницу Святого Мунго. Гермиона отпустила его еще на пять дней, прежде чем объединиться с Роном, чтобы затащить его туда после работы. Волшебник-медик наложил на него четыре заклинания подряд, когда Гарри пришел, и выражение лица мужчины становилось все более хмурым, когда Гарри говорил ему, что головная боль никуда не уходит. После этого они послали за другим доктором, пожилой женщиной-медиком, которая примерно минуту внимательно изучала Гарри, ничего не говоря. У нее были густые седые волосы, очень коротко стриженные, и она сидела в инвалидном кресле, которое, казалось, приводилось в движение с помощью силы мыслей. Она парила примерно в дюйме от земли и была сделана из дерева. Гарри подумал, не используется ли здесь та же магия, что и при изобретении летательных метел. - Когда это началось? - спросила она. - Я преследовал, э-э, одну особу, и она запустила книгой мне в голову. Эммм, книжка была довольной тяжелой, и она ударила меня по позвоночнику. Ведьма вздохнула. - И ты не приходил сюда после этого, потому что?…. - Бросать в меня чем попало - это часть моей работы, - сказал Гарри, пожимая плечами. Список того, что в него швыряли в том году, был слишком длинным, чтобы его запомнить, но в него входили живой геккон, церемониальный меч и целый котел мясных мух. Она выглядела так, словно хотела возразить, но потом, похоже, передумала. - Я не думаю, что ты знаешь, что это была за книга? - выпросили женщина вместо этого. - Понятия не имею, извините. Они провели несколько тестов на наличие проклятий, которые, все-таки, не смогли ничего найти, но это не означало, что он не был проклят, просто если это было именно так, то, вероятно, это было действительно редкое и неприятное проклятие. Через некоторое время они ещё кого-то позвали, этот кто-то позвал ещё кого-то, кто-то позвонил кому-то, кто прислал сову, и три недели спустя Гарри сидел в кабинете некоего Драко Малфоя. Ни Рон, ни Гермиона не пытались его отговорить, что вызывало беспокойство. Хуже того, Гарри даже не попытался бы спорить. Головная боль ощущалась так, словно мозг был прижат к внутренней части черепа, невыносимое давление, которое не давало ему ни есть, ни спать. - Видимо, у вас имеется серьезно проблема, мистер Поттер? - спросил Малфой. Это была довольно неудачная попытка говорить непринужденным тоном, но благодаря ей Гарри, по крайней мере, стало немного легче от того, насколько неловкой была вся эта ситуация. - У меня болит голова, - сказал Гарри, - и становится все хуже. Они сказали, что ты, возможно, сможешь приготовить зелье, которое поможет, пока в больнице Святого Мунго пытаются разобраться, что происходит. - В письме, которое я получил от своего коллеги, говорится, что тебя ударили по голове проклятой книгой. Голос Малфоя звучал настолько до смешного профессионально, что Гарри понял: он искренне старается не выглядеть придурком. - Это началось, когда меня ударили, но они еще не знают, было ли это проклятием. - Я полагаю, вы попробовали все возможные более распространенные средства? - В больнице Святого Мунго мне дали много зелий, но, похоже, ни одно из них не помогло. И, видимо, ты достаточно хорош в таких вещах, раз меня отправили к тебе. Малфой поморщился, хотя Гарри понятия не имел почему. Тем не менее, он заставил Поттера пройти те же тесты, что и раньше, а затем несколько намного более странных, например, заставил Гарри чихнуть в пакет с оранжевой пылью, стоя на одной ноге. Гарри подумал, что это была какая-то шутка, но у него не хватило сил спросить. После того, как все испытания были закончены, Малфой что-то пробормотал себе под нос и встал. - Я могу приготовить тебе одно средство, которое поможет, хотя через неделю или около того оно перестанет действовать. - Неделю? - Он бы согласился на что угодно, даже на пять минут. Малфой нахмурился. - Ладно, Поттер, я понимаю, что это не идеальный вариант…. - Нет! - Гарри чуть ли не подскочил со стула. - Нет! Пожалуйста, неделя - это было бы... Неделя - это было бы здорово. Спасибо. Повисло молчание, во время которого Малфой уставился на Гарри так, словно у того выросла дополнительная голова. - Хорошо, - наконец произнес Малфой. - Подожди здесь, это займет не больше получаса. Гарри хотел похихикать над ним, но сумел сдержаться. Малфой выглядел таким нелепым во взрослом возрасте, его узкое лицо было еще более заостренным, нос даже немного крючковатым, а его белокурые волосы, обычные даже для подростка, выглядели немного странно на взрослом мужчине, но было в нем и что-то притягательное, когда его длинные бледные пальцы открывали банки и ловко отмеряли их содержимое. Гарри только после Хогвартса начал замечать, что обращает внимание на парней. До этого ему казалось, что проще придерживаться того, что он знает, да и не было кого-то знающего, у кого он мог бы спросить об этом. Гарри полагал, что это было самое главное - не у кого было спросить и не было даже мысли, чтобы в принципе о таком спрашивать. Иногда он задавался вопросом, смог бы он спросить Сириуса, который, казалось, хранил подозрительное молчание на эту тему. Даже зная о Дамблдоре и Гриндельвальде, было очевидно, что никто не упоминал о том, что у него, возможно, был парень. Дамблдору было более или менее 150 лет, когда он умер, и казалось странным, что за все это время он ни разу не встречался хотя бы год или два с кем-то, кто не оказался бы массовым убийцей. Очевидно, если бы он и знал, то молчал бы об этом, что казалось печальным. По крайней мере, в маггловском мире Гарри достаточно хорошо знал правила, он достаточно часто видел геев по телевизору, чтобы знать, что они существуют, и что у них вполне может быть нормальная жизнь. Волшебный мир был другим. Гарри понятия не имел, было ли это настолько незначительно, что никто не позаботился упомянуть об этом, или настолько важно, что его посадили бы в Азкабан, если бы узнали. Гарри подумал, что, вероятно, кто-нибудь упомянул бы, если бы все было так плохо. И этим кем-то определенно была бы Гермиона. Так что, вероятно, можно было немного пофлиртовать с Малфоем, если бы он захотел. Вот только рукав мантии Малфоя был немного приподнят, чтобы он мог работать. И хотя он был закатан не слишком сильно, голова черной змеи была практически видна. Между ними было слишком много прошлой истории, чтобы вот так вот просто все резко стало в порядке. Малфой смешал все вместе, а Гарри наблюдал за его работой, чувствуя себя виноватым, но не настолько, чтобы остановиться. Когда Малфой наконец закончил, Гарри взял у него из рук зелье, и кончики их пальцев чуть соприкоснулись. Ощущение было потрясающим, и Гарри пришлось приложить усилия, чтобы не уронить пузырек. Когда их взгляды встретились, Драко... Как ни странно, он выглядел обиженным. - Извини, - вырвалось у Гарри, прежде чем он успел подумать. - Понятия не имею, за что. Капни три капли на тыльную сторону языка перед сном, и если к утру язык не почернеет, можешь выпить весь флакон завтра. - Спасибо. - Гарри не был так благодарен за зелье со времен "Феликса фелициса". - Если головная боль не пройдет, на следующей неделе я могу приготовить тебе более крепкий напиток, - сказал Драко. И она не проходила. Становилось только хуже, и Гарри каждую неделю возвращался в кабинет Малфоя. Первые несколько раз он сопротивлялся желанию пофлиртовать, а то и поглазеть, но это продолжалось недолго. - Спасибо, - сказал Гарри во время своего пятого визита, взяв пузырек с зельем и намеренно соприкоснувшись пальцами. Восхитительное ощущение снова охватило его, как и в первый визит, и на этот раз Малфой выглядел не столько обиженным, сколько, пожалуй, немного виноватым. Гарри широко улыбнулся ему, и щеки Драко порозовели. Его кожа была такой бледной, что это производило впечатляющее впечатление, растекаясь по щекам, как чернила по пергаменту. Гарри был рад, что его смуглая кожа скрывает румянец. На шестой раз Гарри был немного смелее и, беря пузырек, провел большим пальцем по руке Малфоя. В этот раз Драко подпрыгнул, едва не уронив пузырек на пол. - Что ты делаешь? - спросил Малфой. - Ты, э-э, - Гарри сглотнул и перевел дыхание, вспомнив инцидент с "Ты-хтела-ти-сомнабал" с Чжоу и решив, по крайней мере, произнести эти слова как нормальный человек. - Не хочешь поужинать со мной? - Прости, я...Что? - сказал наконец Малфой, кажется, все-таки услышав, что говорит Гарри. - Не хочешь прийти ко мне на ужин? Я довольно прилично готовлю, и еще я тебе кое-что должен за все зелья. - Ну, я... - Малфой замолчал. Его лицо порозовело, и Гарри захотелось расцеловать его. - Хорошо, - сказал Драко. Его глаза расширились, и он, казалось, даже удивился собственному ответу. - Завтра в шесть? - предложил Гарри. - Да. - В конце Драко повысил голос, как будто это был вопрос, но Гарри предпочел проигнорировать его. Он отдал Малфою листок со своим адресом, учитывая, что без него площадь Гриммо было невозможно найти. - Тогда до встречи, - сказал Гарри, взял пузырек и поспешил вон из кабинета, пока Драко не передумал. Поттер понятия не имел, что он делает, но, по крайней мере, после пребывания у Дурслей он научился готовить. Он остановил свой выбор на пироге, поскольку это было достаточно просто. На следующий день он был слишком взвинчен, чтобы трезво мыслить. В 7 утра он начал готовить пирог, а к полудню его переполняло столько нервной энергии, что в конце концов он отправился на пробежку. Домой он вернулся, пробежав намного больше и быстрее, чем ожидал, и сразу в прихожей снял с себя пропахшую потом одежду, чтобы избавиться от нее как можно скорее. Он слишком поздно осознал свою ошибку. Драко был в гостиной, Кричер стоял рядом с ним с подносом, уставленным чаем и печеньем, и они оба наблюдали за Гарри в холле с почти одинаковыми выражениями шока на лицах. На мгновение воцарилась ужасная тишина: Драко с чашкой и блюдцем на полпути к губам, Гарри, совершенно голый и мокрый от пота, Кричер, разинувший рот от удивления и тревоги. Затем тишина нарушилась, и Гарри взбежал по лестнице, бросился в ванну, встал под струи душа, прежде чем тот успел нагреться, и принялся лихорадочно тереть лицо. Он вытерся как можно быстрее и оделся в первую попавшуюся одежду, на которую он ничего не пролил. В общем, прошло минут десять, прежде чем Гарри спустился вниз. Он был рад, что Кричер, по крайней мере, ушел, хотя Драко все еще был там. Гарри не был уверен, что он чувствует по этому поводу, кроме, конечно же, смущения. - Извини! - выпалил Гарри, входя в гостиную. Он подумал, не взять ли печенье Кричера, чтобы не выглядеть таким нервным, но потом понял, что во рту у него так пересохло, что он не сможет ничего проглотить. - Ну и ну, Поттер, ты всегда устраиваешь подобные шоу для своих гостей? - Тон Драко был таким же, как и в Хогвартсе, но глаза его улыбались. - Только тем, кто приходит сюда пораньше. Еще нет и часа дня. - Я зашел сказать, что задержусь сегодня вечером из-за встречи с клиентом. Я собирался оставить записку, но тут Кричер стал довольно настойчиво предлагать мне чай. Что ж, в этом был смысл. Гарри и Кричер договорились о своего рода перемирии, но не было сомнений, что домашний эльф все равно предпочел бы обслуживать чистокровных, а не Гарри. - Как насчет того, чтобы пообедать вместо этого? - предложил Гарри. - Я... да, хорошо. Гарри на мгновение отвлекся на странный изгиб бровей Малфоя и на то, что он явно подкрасил их с помощью теней. Обычно они были очень бледными, почти незаметными, но, теперь подчеркнутые брови делали его удивление еще более заметным. Гарри привлек мужчина, который сам себе подрисовывал брови. Он попытался успокоиться. Женщины, наверное, постоянно так делают. - Обедать? - спросил Драко. Прерывая небольшой кризис в голове Гарри. Обед прошел достаточно неплохо, хотя Гарри все время чувствовал себя так, словно ему снова предстоит сразиться с Венгерской Хвосторогой, но на этот раз без метлы. На кухне тихо работало радио, пока они ели за большим дубовым столом. Гарри вообще не чувствовал вкуса пирога, а также не мог оторвать глаз от лица Драко. Гарри убрал все со стола и беспомощно уставился в кухонную раковину, когда Драко, наконец, прервал его мучения. - Тогда продолжай, - сказал Драко. Гарри повернулся. - А? Но вместо ответа Драко шагнул ближе и прижался губами к губам Гарри. Тот содрогнулся всем телом от этого действия и от внезапно возникшего безумного желания стать еще ближе. Драко запустил руки в волосы Гарри, задыхаясь, дрожа, прижимая Поттера ближе, а затем еще ниже, так что Гарри оказался на коленях на кухонном полу, а затем брюки Драко были расстегнуты, а член Малфоя проник в его рот. Это было почти идеально - то, как близко они были друг к другу, когда Драко заполнял его рот и горло. Все тело Гарри было ярким и живым, и он почти не обращал внимания на то, как сильно ему хотелось, чтобы они были еще ближе, как ему хотелось прижать их друг к другу так крепко, что их невозможно было разъединить. Казалось, что даже кожа между ними натянулась. Гарри чувствовал, как дрожат мышцы на бедрах Драко, и ему хотелось ощутить это вместе с ним, он хотел раствориться в теле Драко, в его мыслях. Он дрожал, все его тело было покрыто потом, хотя он совсем недавно мылся, и он пытался поглубже заглотить член Драко, когда Малфой внезапно оттолкнул его. Это было невероятно больно. Руки Квиррелла на его коже никогда не ощущались так сильно. Из его рта вырвался отвратительный, животный звук. Он подумал, что его сейчас вырвет или он обмочится, но потом все закончилось, и Драко снова положил руку на кожу Гарри. Все закончилось, потому что Драко держал его за руку. Гарри схватил эту руку, прижал к своей коже и сделал глубокий вдох, ведь теперь он мог нормально дышать. Драко попытался отстраниться, но Гарри не позволил ему. - Прости, пожалуйста, не отпускай меня. Всего на минутку. - Хорошо, Гарри. Прошло больше минуты, прежде чем Гарри позволил Драко хотя бы попытаться убрать свою руку, а потом стало слишком больно, чтобы пытаться снова. - Нам нужно в больницу Святого Мунго, - сказал Гарри, - я не могу бодрствовать из-за этого. - Гарри. - Драко держал Гарри за запястье. - Ты понимаешь, что ты пытался сделать? - Нет, я... мы чуть не занялись сексом, но ты не хотел, и это нормально, все в порядке. Прости, что я все усложняю. - Значит, ты не знаешь. - Я... - Ты пытался сблизиться со мной. Гарри подумал, что это странный, хотя и милый способ описать минет. Драко вздохнул. - Я имею в виду, ты пытался создать душевную связь. Это древний брачный ритуал, который до сих пор практикуется в некоторых волшебных семьях. Гарри вспомнил, что ему хотелось быть как-то ближе к Драко, еще ближе, чем это возможно. - Прости, - сказал Гарри, - это вышло случайно. Я не пытался, э-э, жениться на тебе. - Конечно, ты не собирался, ты идиот, но уж точно не конченный псих. - Я не осознавал, что именно делал. - А что, по-твоему, ты делал? - Ничего! Приподнятые брови Драко свидетельствовали о том, что его не устраивал полученный ответ. - Я не знаю, что я делал, понимаешь? Просто мне показалось, что это правильно. - Хм. - Этот звук свидетельствовал о том, каким идиотом Малфой себя считал. Они оделись, что было нелегко для Гарри, которому хотелось, чтобы хотя бы одна часть тела касалась кожи Драко, чтобы функционировать, а затем Драко аппарировал их в больницу Святого Мунго. Гарри был там в третий раз за неделю. Они отправили его прямиком к той же колдунье-медику, которую он видел в первый раз. Она закатила глаза и пригласила их в свой кабинет. К тому времени, как Гарри и Драко закончили объяснять, что произошло, брови ведьмы поднялись до линии роста волос. - Такие симптомы обычно наблюдаются только при расторжении брака или при внезапной смерти одного из супругов, - сказала она. - Думаю, я бы знал, если бы был женат раньше, - сказал Гарри. - Кто-то мог сделать это и стереть вам память, - сказала она, - учитывая ваш профиль, в этом нет ничего необычного. - Есть ли способ это проверить? - Честно говоря, я не знаю. Можете ли вы вспомнить какие-нибудь другие способы, которые могли быть использованы для повреждения твоей души? Гарри уже собирался сказать нет, когда вспомнил. Тошнотворное и ужасное чувство, охватившее его при этом воспоминании, должно быть, отразилось на его лице, потому что ведьма нахмурилась. - Выкладывайте, - сказала она. - Во мне была частичка души Волдеморта, - сказал Гарри. Малфой, который пытался создать для Гарри хотя бы иллюзию уединения с врачом, чуть не вскочил со своего места. - Что?! - Потребовал он ответа. Когда Малфой перестал прикасаться к нему, Гарри тут же почувствовал, как его пронзила боль, и постарался подавить рвущийся изнутри крик. Малфой раздраженно положил руку на локоть мужчины, и боль утихла. - Как это произошло? - спросила ведьма. - Это был крестраж, - объяснил Гарри, и ее лицо скривилось от отвращения. Вмешался Драко. - И этот крестраж был уничтожен? - спросил он. - Ну, в некотором роде. - В некотором роде? - повторили Драко и колдунья-медик одновременно. - Я умер, и это уничтожило крестраж. - Врач и Драко выглядели одинаково озадаченными. - Я вернулся, - попытался объяснить Гарри. - У меня был воскрешающий камень. Конечно, первым нарушил молчание Драко. - Оставляя в стороне существование мифологического предмета и его собственную кончину, - сказал он ведьме. - Может ли это быть причиной его, э-э, стремления связать нас узами? - Я не знаю, - сказала колдунья-медик. - Но, к счастью, у нас здесь есть целительница, которая специализируется на душевных связях. Она послала за целительницей, которая представилась как Филлис Акензуа и сразу же достала перо для быстрого письма. Акензуа замолчал, увидев выражение лица Гарри. - Что-то случилось, мистер Поттер? - спросила она, взмахнув пером в воздухе. Ее волосы представляли собой множество крошечных замысловатых косичек, которые были собраны в одну большую косу, почти касавшуюся пола. - Нет, это... - Гарри попытался объяснить. - Перо, я... - Будучи кем-то вроде знаменитости, наш мистер Поттер имел несколько неприятных случаев общения с репортерами, пользующиеся краткими записями, - сказал Драко. Гарри повернулся к нему, сначала удивленный, а затем вспомнил их общую историю с Ритой Скитер. - Ах, - вздохнул Акензуа. - Да, я могу только представить, какую пользу могла бы извлечь из них газетенка. Однако, у них есть и законное применение. Вы, конечно, можете в любое время ознакомиться со своей историей болезни, включая мои записи за сегодняшний день. - Спасибо, - сказал Гарри. Колдунья-медик, с которой они виделись ранее, рассказала Акензуа историю болезни Гарри, в то время как Филлис с помощью быстрых цитат переписала все более или менее слово в слово. - Я уверен, что с тех пор, как вы сюда попали, вы ответили на множество вопросов, но мне нужно задать еще. Учитывая вашу нынешнюю ситуацию с мистером Малфоем, я должна попросить вашего согласия продолжить задавать эти вопросы в его присутствии. Если я спрошу о чем-то, на что вы предпочли бы не отвечать вслух, пожалуйста, дайте мне знать, и я могу предоставить вам пергамент, чтобы вы могли конфиденциально записать свой ответ. - Хорошо, - сказал Гарри. Он был удивлен, обнаружив, что у него в целом-то и не так уж много секретов от Драко. - Итак, вы испытываете симптомы разрушенной душевной связи, это верно? - спросила Акензуа. - Я не знаю, - ответил Гарри, - у меня постоянно болела голова, я случайно попытался сблизиться с Драко, и теперь каждый раз, когда он перестает касаться меня, боль становится сильнее, чем когда-либо. - Это произошло во время полового акта? Гарри сглотнул. - Да. - Как ощущается боль, когда он прикасается к вам, по сравнению с обычным уровнем болевого порога? - продолжала свой опрос Акензуа. Гарри пришлось задуматься. - На самом деле намного лучше, не прошло полностью, но почти. - И Драко лечит вас от этой боли? - Совершенно верно. - Вы испытываете болевые симптомы уже несколько месяцев, усиливалась ли мигрень с течением времени? - Да. - Я полагаю, вы были несколько, э-э, отвлечены мистером Малфоем. Вы приняли свою дозу обезболивающего на эту неделю?" - Я... - Гарри, честно говоря, не мог вспомнить. - Мерлин! - прошипел Малфой. - Я могу пойти и принести его прямо сейчас. Если, конечно, Гарри тут сам справиться. Акензуа вздохнула. - Гарри, ничего, если Драко аппарирует, чтобы забрать твое лекарство, прежде чем вернуться в больницу? Гарри кивнул, поскольку любой другой ответ прозвучал бы глупо. Раздался треск, а затем Гарри согнулся пополам, стиснув зубы, чтобы сдержать рвущийся из него крик. Боль была настолько сильной, что отдавалась во всем его теле - такая боль заставляла лису отгрызать себе лапу, чтобы выбраться из капкана, заставляла людей прыгать со зданий. Пьянящие, головокружительные волны подступили к горлу, и внезапно его вырвало прямо на чистый больничный пол и собственные ботинки. Еще один треск, крики, и краткое "скорджифай!", и рука на лице Гарри, и это было лицо Драко, рука Драко, и Гарри хотелось прижать к себе эту руку еще крепче, хотелось укусить ее за то, что она ушла, но вместо этого он просто позволил всему возможному происходить вокруг без его контроля, позволил творить свое волшебство пока он снова не сможет ясно мыслить. Драко обхватил щеки Гарри обеими руками и крепко поцеловал его в лоб, затем он отстранился, все еще держа одну руку на голове Поттера, и вернулся со стеклянным флаконом. - Открой, - сказал Драко. Гарри открыл рот, и Драко стал осторожно вливать в него зелье небольшими, почти крошечными порциями. К тому времени, как Гарри выпил весь пузырек, он чувствовал себя намного лучше. - Вы могли бы сказать "нет", - в голосе Акензуа звучало раздражение. - Я не думал, что все будет так плохо, - сказал Гарри хриплым голосом, во рту ощущался привкус тошноты и того, что было во флаконе с зельем. - Судя по тому, что рассказал мне мой коллега, и по тяжести ваших симптомов, я подозреваю, что у вас была какая-то душевная связь с Волдемортом, - подытожила Акензуа. - Эти узы могут возникать непроизвольно, как вы могли убедиться в своем общении с мистером Малфоем. - Так почему же я именно сейчас в таком состоянии, а не много лет назад? - спросила Гарри. - Я подозреваю, что на вас произвело какое-то впечатление действие книги. Моя теория заключается в том, что это была книга в особом переплете - способ скрепления духовных уз между богатыми семьями. Переплет книг может вызвать трудности у тех, у кого порваны или повреждены узы. - Есть ли лекарство от этого? - Гарри спросил. -Ну, как бы..., - начала Акензуа, что означало "нет".