Через вселенные: Яйцо судьбы

Во многих мифопоэтических традициях известен образ мирового яйца, из которого возникает вселенная или некая персонифицированная творческая сила. Можно, конечно, это оспорить, мол, вселенная возникла в результате флуктуаций инфлатонного поля, но как минимум одна супружеская пара уверенно скажет, что это враки. Их общая вселенная как раз началась с яйца. Или с его отсутствия? *** Воскресенье, половина девятого. За окном солнечно, Тэхён — наверное, впервые за последние полтора месяца, прошедшие после злополучного ДТП — в прекрасном расположении духа, даже мурлычет что-то под нос, и готовит на завтрак вкуснющие яичные конвертики с сыром. Орудовать левой рукой, когда на правой всё ещё ортез, он, в общем, привык. «Принудительное амбидекстерство и монорхизм. А ты знаешь, чем отличается монархист от монорхиста? Количеством яиц!», — не очень удачно как-то пошутил Сокджин. А потом, в качестве успокоения, добавил: «Счастье и успех не в яичке, а в силе духа!» Успех был, сила духа тоже присутствовала. А счастье — понятие довольно неопределённое. Вот ведь штука жизнь: тридцатилетний Ким Тэхён, весьма и весьма симпатичный альфа с запахом ананаса, исполнительный директор сети сервисных центров Samsung в Сеуле, был сбит на пешеходном переходе кислотно-жёлтым Lamborghini с совершенно обдолбанным идиотом за рулём. Вины Тэхёна в этом не было абсолютно никакой, он всего лишь вышел в обеденный перерыв за своим любимым яичным кофе — в кафешке через дорогу от офиса делали потрясающий вьетнамский кофе с яйцом, сладкий, роскошный и ультра-сливочный, подобие жидкого тирамису, тягучего зефира и заварного крема одновременно. Вместо кофе — с яйцом — альфа яйца лишился — своего. Вдобавок к оскольчатому перелому правой руки, контузионные повреждения и разрыв правого же яичка не оставили другого варианта, кроме орхиэктомии. И вот что это, счастье, что легко отделался и остался жив? Тэхён склонялся к этой мысли, валяясь в больнице, пока единственные посвящённые в интимную тайну друзья, Хосок и Сокджин, изо всех сил старались поднять его силу духа. Больше пока ничего не поднималось. Но Тэхёну и не до того было, тем более, в отношениях он не состоял, по омегам не прыгал и кандидатов пересчитывать яйца в его корзине в обозримом будущем не наблюдал. Врач сказал, что скоро швы рассосутся, а через несколько недель всё вернётся в норму. Мда, а яичко-то, как ни крути, родимое, жалко… Через десять дней Тэхёну сняли гипс, водрузили на руку ортез и отправили домой восстанавливаться. Ошалевший от безделья альфа радостно вышел на работу на следующий же день, внеся некоторый сумбур в офисные будни — приверженец классических графитово-серых костюмов и чёрных водолазок, теперь господин директор щеголял в удобных джинсах-баллонах и толстовках. На очередном плановом осмотре врач разрешил увеличить физические нагрузки, даже порекомендовал использовать однояйцевый аппарат в деле. По этому поводу их альфья компашка и зарулила вчера в клуб. Хотя Тэхён ни разу не любитель таких тусовок, в отличии от Хосока и Джина. Рафинированный интеллигент Чон Хосок, главный бухгалтер строительной фирмы, мог вместить в себя количество алкоголя, по объёму удивительно превосходящее габариты его худощавого тела. Холёный красавец Ким Сокджин, модельный скаут в «K-Star», начинал уплывать после третьего бокала красного полусладкого, однако плавание это стойко продолжалось часами. Тэхён же обычно предпочитал слинять, довольствуясь бутылочкой пива, аккурат после того, как его закадычные друзья превращались в рыдающих бесконечным потоком шутеек чаек. Привычный сценарий карнавала не дал сбоя и в этот раз — осиливший пару коктейлей Тэхён, извинившись перед пятью пьяненькими омегами (вот и нафига столько, спрашивается, когда он и одного из них не намерен подпускать к своему сокровищу, нет, нет, нет, ему чувства нужны, а не просто обжималки! И вообще, это всё Хоби и Джин, сами пусть этих омег танцуют, а у Тэхёна, между прочим, цветы дома не политы, рука сломана и вообще, да ну нафиг!) и показав неприличный жест двум гогочущим альфам, вызвал такси и в одиночестве отбыл в свою небольшую квартиру-студию. Чему с утра был рад несказанно — эти троглодиты до сих пор не угомонились, с завидной регулярностью названивая ему и присылая кружочки в Какао; а Тэхён вот выспался, бодр и свеж, голова не болит. Стирку запустил, цветы полил, жарит блинчики. Опять же, яичные… Чёрт их дери, почему всё опять сводится к яйцам?! Стиральная машинка, видимо, захотела отвлечь Тэхёна от яичной темы и добавить прекрасности этому майскому утру — почти неслышное урчание мотора сменилось радостным всхлипом, потом что-то квакнуло и из агрегата полезла пена. Праздничное богатство радужных пузырей пёрло из барабана, словно внутри усердно трудился десяток адски яростных енотов. От неожиданности сей феерии альфа выронил лопатку, которая по всем законам жанра смачно плюхнулась в горячее масло, с торжествующим «дзынь!» отскочила от сковороды, наградив любимую белую футболку Тэхёна россыпью жирных пятен, и нырнула в увеличивающуюся с каждой секундой гору бурболок. Тэхён заорал, махнул здоровой рукой и совершенно предсказуемо задел ручку сковороды; блинчики последовали за лопаткой, накрываясь чёртовой посудиной. Ощущая себя Афродитой-наоборот, Тэхён смело шагнул в пену и нажал на кнопку стоп. В квартире воцарилась тишина. Опять, что ли, счастье, возник философский вопрос? Счастье, что стиралка встроена в кухонную панель возле плиты. Счастье, что Тэхён находился в момент начала извержения рядом. Лаки страйк, Тэхёни, что сказать… Стоя во всём этом великолепии, альфа осторожно — не хватало уронить! — вынул телефон из кармана широких спортивок, разблокировал экран и набрал своего зама. — Доброе утро, господин Ким, — бодро раздалось в динамике. — Ёбан… Здравствуй, Минсок, — Тэхён бы потёр переносицу, да рабочая рука занята. — Моя стиральная машина сломалась, я стою по колено в пене и не имею настроения объясняться с оператором службы поддержки. Будь добр, быстро пришли ко мне мастера. — Понял, господин Ким! — отрапортовал Минсок и отключился. — Быстро значит со скоростью света! — крикнул вдогонку Тэхён, надеясь, что его услышали, и тяжко вздохнул. Понятия о скорости света у каждого свои, в зависимости от ситуации. Альфе казалось, что прошла вечность, пока он, матерясь, пытался вытереть пол. В реальности же спасительная трель дверного звонка раздалась через двадцать минут. Бросив тряпку в ведро, Тэхён прошлёпал к двери, открыл ту и замер — за порогом стоял самый красивый человек, какого только видел Тэхён за всю свою жизнь. Длинные фиолетовые волосы по бокам были забраны в очаровательный хвостик, чуть вьющаяся чёлка не закрывала идеальный разлёт бровей; тёмно-карие, почти чёрные, большие круглые глаза, зарозовевшие скулы, нежные губы бантиком, а под нижней — шоколадной крошкой родинка, которую Тэхёну немедля захотелось сожрать… — Я, конечно, понимаю, что за просмотр денег не берут, но, может, прекратите пялиться? — осторожно произнесло чудо, пока внутренний альфа Тэхёна барахтался в собственных слюнях. — Мне обещали двойную оплату, и у меня ещё две заявки после вас. — Спасибо, да, конечно, располагайтесь, — невпопад выдал Тэхён, всё ещё загораживая собой вход и продолжая залипать — тело-то, тело, такое ладное да гибкое, так и просится, мол, нагни меня; вязь татуировок обнимала правое запястье и уходила выше по предплечью, прячась под закатанным до локтя рукавом форменной чёрной рубашки; крепкие бёдра, обтянутые джинсой. В завершении сканирования визуала Тэхён, дабы окончательно опозориться, ляпнул: — Простите, а мы раньше не встречались? — Только если в другой вселенной, — закатив глаза, изрекло чудо в ответ на старый как мир подкат. — Естественно, в этой я бы ни за что не забыл, — пробормотал Тэхён и незаметно, как ему казалось, вдохнул поглубже. — Зря стараетесь, я бета, — чудо недовольно сверкнуло глазищами. — А вы, честно говоря, какой-то стрёмный альфа. — Извините, ради бога, — Тэхён представил, как выглядит со стороны: взлохмаченный альфач с раскрасневшейся мордой, в заляпаной грязными разводами футболке и в мокрых от лодыжек до задницы штанах. — Извините ещё раз. Давайте начнём с начала. — Давайте, — настороженно согласилось чудо. — Я Чон Чонгук, мастер сервисного центра, пришёл починить ваш аппарат, — снял с плеча рюкзак и для пущей убедительности потыкал в буквы логотипа на верхнем кармане. «О да! Аппарат уже починен и готов к тест-драйву!» — мысленно взвизгнул Тэхён, но благоразумно не стал озвучивать пошленькие поскуливания внутреннего альфы. — Я Ким Тэхён, исполнительный директор сети этих сервисных центров, и я не стрёмный, — Тэхён отошёл в сторону, пропуская Чонгука в квартиру, и закрыл дверь. Чонгук издал неопределённоё хмыканье. Директор, типа правда? Может, и не стрёмный, но очевидно странный, альфа этот. Хотя симпатичный. Даже… милый? Отмыть бы его и переодеть. Хотя можно просто отмыть. Да, в ду́ше. Чонгук бы его отмыл, а потом бы Тэхён его оты… Отымыл, то есть отмыл! — Так что у вас случилось? — мысленно надавав себе пощёчин, Чонгук попытался включить режим профессионала. — Случилась пенная вечеринка, точнее, пенный утренник, — градус настроения альфы стремительно повысился от «ох, пиздец!» до «а жизнь хороша!». Он прошёл к виновнице торжества, жестом приглашая Чонгука за собой. — Я успел только собрать воду до твоего прихода, — смутился, — простите, вашего. — Ничего, можно на ты, — мягко улыбнулся бета. — Ты собирался выгрузить бельё одной рукой? — Я собирался оплатить это как дополнительную услугу, — вздохнул Тэхён, — а теперь мне неловко. Чонгук в удивлении приподнял брови: — Неловко? — Ты такой красивый, — прошептал Тэхён, смущённо комкая ткань кармана рабочей рукой. Ишь ты, хотел от греха — прекрасного греха с глазами-бусинами, — подальше руку убрать, чтобы ненароком не тронуть ту манящую родинку, сладенькую крошечку; а в кармане, как на грех, до греха рукой подать — своего, простигосподи, собирающегося голову поднять. — Если ты сейчас спросишь, не флористы ли мои родители, я тебя ударю, — рассмеялся Чонгук. — Не ювелиры, не пекари и даже не пираты. Ты всегда так подкатываешь, флиртун-недоучка? Воодушевившись благосклонностью Чонгука и отсутствием хука справа, Тэхён, быстро покопавшись в своём небогатом арсенале заигрываний, выдал: — Ты веришь в любовь с первого взгляда или мне пройти мимо тебя ещё раз? По мнению Тэхёна, звучало довольно кринжово, но у Хоби и Джина всегда прокатывало, как по маслу. Должно же и ему повезти, почему бы не сегодня? — Пройди! — прыснул Чонгук. — Пройди и принеси тазик, нужно слить оставшуюся внутри воду и вынуть бельё. Альфа угукнул и метнулся в ванную, схватил стоящий под раковиной таз, не преминув стукнуться о неё лбом, и через минуту вручил ёмкость Чонгуку, на корточках сидевшему перед машинкой с открытой крышкой фильтра. На руках у того красовались латексные фиолетовые перчатки, тон в тон как цвет его волос. — Не хочешь переодеться, пока я тут окажу дополнительную услугу? — поинтересовался бета, начиная свои манипуляции. — О, да, конечно, — смутился — в который раз! — Тэхён. Взяв из шкафа чистую одежду, ретировался в ванную и принялся переоблачаться. С поломанной рукой не так просто стянуть с себя футболку и липнущие к ногам штаны. А у Тэхёна там, между прочим, стоит… не между прочими, потому как прочее-то у него теперь одно и на всю жизнь. Вопрос стоит. Чонгука одного хочется. Одного и тоже на всю жизнь. А чего хочется Чонгуку? Когда Тэхён вышел из ванной, тазик с бельём стоял возле плиты, а Чонгук уже занимался собственно ремонтом. Не отрываясь от работы, начал объяснять: — Прохудилась манжета. Наверное, ты неаккуратно хлопаешь люком, резина защемляется и рвётся. Я поставлю заплатку. Но завтра нужно вызвать другого мастера и заменить уплотнитель полностью. — Чонгук, ты сходишь со мной на свидание? — перебил его Тэхён. — Подожди, зачем другого?! Мне другой не нужен! — Тэхён, — мягко улыбнулся Чонгук, — служба сервиса это подработка выходного дня. Так что завтра я работаю не у тебя, извини. И, пока альфа расстроенно сопел, не зная, что сказать, поднялся на ноги, снял перчатки, бросил их в рюкзак и легонько тронул того за плечо: — И я с удовольствием поем пиццы у тебя дома. Вечером, в восемь. Что скажешь? — Скажу, что это будет самая вкусная пицца в жизни, — расплылся в счастливой улыбке Тэхён. — Какие пожелания к начинке, инжирчик? — Инжирчик? — приподнял левую бровь Чонгук. — Прости, — особого раскаяния в голосе, однако, не слышалось, — твои волосы… А фиолетовый инжир идеально сладкий и вкусный! — Хм, а что, мне нравится, — задумчиво протянул Чонгук. Улыбнулся и продолжил, — Бекон, сыр и помидоры. И запомни, ананасам в пицце нет оправдания! — Ты не любишь ананасы? — поник Тэхён. — Обожаю. На десерт, — бета покраснел щеками. И так вовремя ожил лежащий на столе телефон Тэхёна — экран засветился входящим от Хосока. — Кстати, тебе дважды звонили, пока ты переодевался, — Чонгук выжидающе посмотрел на Тэхёна. — Может, что-то важное, ответишь? — Ага, очень важное, — саркастически усмехнулся тот. — Просто у кого-то нет понятия о том, что вечеринка должна иметь конец, — теперь пришла очередь альфы краснеть. Тэхён взял телефон и провёл пальцем по экрану с намерением сбросить вызов, но вместо этого там вдруг возникло лицо Хоби, который радостно заорал: — Тэ, ты живой!!! — Господи, Хо, это как вы ещё живы, я не понимаю, — поморщился Тэхён. В поле зрения камеры вплыл Джин, слегка штормливо, но величественно. — Тэхёни, детка, сегодня утром, когда солнце взошло, а луна еще была видна на небосводе, я сделал удивительное открытие, — лениво начал Джин, потом встрепенулся, — а ты, козлина, не брал трубку! — Бро, я немного занят, — Тэхёну хотелось поскорее закончить этот разговор, но просто бросить трубку всё же некрасиво. — Да чем ты там занят, задрот офисный? — хохотнул Джин. — Смотри сюда и слушай папочку! В мозгу Тэхёна пискнула тревожная сигнализация — уж он как никто знал, какие перлы периодически рождает рот его закадычного друга. — Так вот, о чём это я? А, да, — Джин поднёс к камере руку, и Тэхён с нарастающим ужасом почувствовал, как единственная его тестикула скукоживается в сухофрукт — в руке было яйцо. Белое такое, куриное. Чонгук с удивлением смотрел на побледневшего вдруг Тэхёна, а тот застыл, не в силах пошевелиться. Джин тем временем продолжил: — Если яйцо, повёрнутое тупым концом, поместить на одну линию между луной и глазом наблюдателя, то тень на яйце выглядит абсолютно идентично тени на луне, прикинь?! Половина яйца, освещённая солнцем, имеет форму месяца! Рядом загоготал Хоби: — А изобрази-ка ты яйцами молодой месяц, затейник этакий! — Главное, не забыть побрить, — хихикнул Джин и глубокомысленно добавил, — вообще на луне пиздец что творится иногда, а звёзды это шляпки от гвоздей. — Так что не переживай, Тэ, с одним яйцом жить можно, зато ты красивый, — как-то неожиданно тем, кто слил Тэхёна в унитаз стремительно захужевшего утра, стал именно Хосок. — Идите вы… Идите вы… в звездочёты, — разбито прошелестел Тэхён. А Чонгук вдруг подошёл и помахал в камеру: — Привет, — белозубо улыбнулся, осторожно положил ладонь на широкое плечо альфы. — Мы тут действительно немного заняты. — Ах ты, однояйцевый шалунишка, — умилился Джин, пытаясь сфокусироваться. — Куколка, ты же не обижаешь нашего Тэ? — уже обращаясь к Чонгуку. Одновременно с Джином запел Хоби: — Ты можешь хлеб не есть, но яйца обязательно! Яйца ведь сытны, полезны и питательны! Яйца богаты живительным белком, И если жарить яйца, то лучше с молоком! — Идиоты, — прошипел Тэхён, — это мастер по ремонту стиральных машин! А вы волки позорные! — Мастер? По ремонту? — сосредоточился Джин. — Типа Техномен? — Тэхёномен, — заржал Хоби. — Мен Тэхёна! Тэхён, не имея больше сил выносить это буйное веселье, нажал отбой, отключил телефон и медленно повернулся к Чонгуку: — Прости, иногда их несёт со страшной силой. Но они мои друзья, настоящие, на самом деле, — тяжко вздохнул и обречённо посмотрел Чонгуку в глаза, — пицца отменяется? — Знаешь, ты не обязан мне ничего объяснять, если не хочешь, — Чонгук внимательно смотрел в ответ. Тэхён досадливо покрутил головой: — Да уже почти всё объяснено. Дорожно-транспортное происшествие, сломанная рука, — слегка помахал правой рукой на уровне груди; собравшись с духом, выпалил, — и удаление яичка. Чонгук пожал плечами. — Вот теперь действительно всё. Главное, помни, что ананасам в пицце не место, — чуть приподнялся на носочки и шепнул альфе прямо в ухо, — тогда, возможно, завтра ты покажешь мне шляпку своего гвоздя. Отстранился, подхватил рюкзак и двинулся к выходу: — У меня ещё два вызова, да, господин директор Ким Тэхён. Сколько же ангелов всё-таки танцуют на булавочной головке, если один спрыгнул оттуда прямо в тэхёново сердце? А Тэхён не знает и знать не хочет, лишь бы этот, с фиолетовыми волосами, с ним был. Возле самой двери альфа невесомо коснулся чонгуковых пальцев своими и жалобно спросил: — Дашь номер? — Я уже думал, ты не сообразишь, флиртун-недоучка, — засмеялся бета, вынимая из кармашка визитку и протягивая её Тэхёну. Тэхён придвинулся ближе и — была не была! — флиртанул на прощание: — Инжирчик, могу я одолжить у тебя поцелуй? Обещаю, что верну! — Возьму с процентами, — прошептал Чонгук и на сладкое мгновение прижался мягкими губами к губам Тэхёна. — Постараюсь продержаться на этой мысли до завтрашнего вечера, — мурлыкнул альфа вслед махнувшему рукой Чонгуку, закрыл дверь и стёк на пол мечтательной розовой лужей. Определённо, прекрасность в сегодняшнем утре превалировала! *** флиртун Глубокоувлажняемый Чонгук! С нетерпением жду назначенного часа, дабы насладиться горячей пиццей и ананасовым десертом в вашей приятной компании инжирчик Господин директор! Благодарю за ваше глубокое увлажнение ха-ха три раза флиртун Инжирчик, прости!!! Это я так подкапываю флиртун сука т9 инжирчик Подкоп засчитан, вам добавлены бонусные баллы)) *** Тэхён доблестно держался, чтобы не написывать Чонгуку каждый час. Вежливо пожелал спокойной ночи вчера, сегодня — доброго утра, а теперь вот… Поздравляю, Шарик, ты — балбес! Тешит мысль, однако, что в аду для создателей т9 предусмотрен специальный козёл. А до назначенного часа, между прочим, всего ничего. Горячая пицца в термопакете ждёт, когда до неё дойдёт очередь, пока Тэхён доблестно сражается с банкой консервированных ананасов — собственноручно украсить купленный в кондитерской десерт казалось прекрасной идеей. Прижать сломанной рукой банку, а другой потянуть за колечко представлялось просто. Но жизнь вносит коррективы. Тэхён вообще-то как продвинутый пользователь, руководствовался роликом с тиктока. Одни херню снимают, другие эту херню радостно смотрят и повторяют. Удивительное нынче время… Кстати, время! А у Тэхёна палец застрял в кольце, которое, подлая дрянь, оторвалось на середине операции по вскрытию! Раздался звонок в дверь, оповещая о прибытии чуда. А Тэхён сам как чудо, только перьев не хватает. А куда деваться, пришлось открывать — с острым чувством собственной неполноценности. Ну что ж он за человек такой, даже с банкой не справился! Опять таки, футболку загадил. Но для разнообразия сегодня пятна не от масла, а от ананасового сока. Жёлтенькие такие, в технике набрызга нанесённые. И кольцо на указательном пальце. Только бриллианта не хватает. — Привет, — красивенький, аккуратненький, вызывающий_желание_зацеловать_его_от_фиолетовой_макушки_до_розовых_пяточек (которые Тэхёну пока не позволили лицезреть, но он уже вообще-то очень да!) Чонгук, в белоснежном лонгсливе и таких же белоснежных льняных брючках, весело улыбался. В руках у него была бутылка вина. — Пожалуй, вино я открою сам. Если ты всё-таки дашь мне пройти. А Тэхён залип, опять — ну чистый ангел же! — Ты не ударился…— начал было, но его перебили. — Тэхён, нет! — закатил глаза Чонгук, отодвигая Тэхёна в сторону и проходя в квартиру. — Бонусных баллов больше не будет? — вздохнул альфа, толкнул дверь ногой, чтобы та захлопнулась, и спрятал левую руку за спину. — Проверьте ваш тариф в личном кабинете, — хмыкнул Чонгук, критически оглядывая столешницу, на которой красовались выбросившиеся из полуоткрытой банки кусочки ананаса. — Извини за беспорядок, — проблеял Тэхён, отчаянно пытаясь стянуть с пальца колечко; то совершенно подлым образом словно приклеилось и ни в какую не поддавалось. — И за внешний вид. И вообще за… — Ты же старался, — пожал плечами бета, поставив вино на чистый кусочек столешницы. — Это мило. — Как вчерашние вызовы? — невпопад спросил Тэхён. А кольцо всё не снималось… Хорошо, что не эрекционное. С везением Тэхёна такой опыт мог бы иметь печальный конец. — Стандартно — у кого течёт, у кого стучит, у кого не отжимает, — махнул рукой Чонгук. — Я поставил высшую оценку в приложении. Ну, там, скорость обслуживания, компетентность сотрудника, эмоциональное взаимодействие, — на этих словах Тэхён закашлялся и зажмурился, ощущая себя тем самым стрёмным альфой, несущим околесицу. План по очаровыванию Чонгука томным вечером и вкусняшками, по всей видимости, дал глубокую трещину. Пиздохен шванц, кризис в квадрате — Тэхён ни разу не брутальный перец, не искромётный юморист и не мастер комплиментов! Пицца остыла, десерт испорчен, сам обольститель не при параде… Полная жопа, а где путь наружу — не ведомо. — Тэхён, ты громко думаешь, — раздалось совсем близко, и вышеназванный набрался смелости открыть глаза. Чонгук стоял рядом и мягко улыбался. — Твоё табло выдаёт ошибку ОЕ. «Охуел? Ебанулся?» — пронеслось в голове у Тэхёна. — В барабане слишком много воды, — Чонгук продолжал улыбаться. — В переводе на общечеловеческий, расслабься. — Я, наверное, кажусь тебе идиотом, — расстроенно вздохнул Тэхён. — Мне не хватает мощности фраз и… мозгов? — Ну, твой план был прекрасен. Надёжен, как швейцарские часы. Кто ж знал, что ананасы под слоем жести так коварны? А не косячат только боженька и пиздаболы, — Чонгук немного нервно хихикнул и провёл рукой по фиолетовым волосам, — извини, обычно я не матерюсь, — смущенно отвёл взгляд, но вновь посмотрел прямо в глаза, решительно и твёрдо. — Я тоже волнуюсь. Я ведь бета, самый обычный, непримечательный, третий справа в пятом ряду. Статус: неполноценный. Тэхён не успел открыть рот, чтобы возмутиться, как Чонгук тряхнул головой, словно отгоняя гадкие мысли, и решительно сказал: —Так, в топку это, давай опять начнём с начала! — Со стиральной машины? — тут же ляпнул альфа. Ох, неужели это он в своих смелых мечтах представлял, как они с прелестным инжирчиком выясняют отношения быстрым и энергичным способом, дойдя до полной расправы?! — Чем не тема для непринуждённой светской беседы, господин Ким, — ухмыльнулся Чонгук и низким, бархатным голосом с придыханием спросил, — каковы же уникальные особенности стиральных машин марки Самсунг? В альфьих штанах огнисто полыхнуло; штаны вместе со всем содержимым переместились носителем оных почти впритык к белоснежным брючкам. Тэхён, глядя в широко раскрытые глаза Чонгука и чувствуя, что тонет окончательно и бесповоротно, совершенно не по-альфьи проблеял: — Передовые технологии, — и перестал дышать, когда ощутил через ткань лёгкое касание чонгуковых пальцев на пытающемся восстать в тесноте боксёров пенисе. Внутренний альфа истерично заскулил в желании быть взятым за яйца — метафорические вручились бете с первого взгляда, а анатомическое стремилось в вожделенную ладошку всей паренхимой. И стромой. — Сама жизнь подталкивает к внедрению передовых технологий, не так ли? — зрачки расширились почти на всю радужку, Чонгук смотрел так же нетерпеливо и голодно, как и Тэхён, но определённо вёл дальше. — Этот пункт принимается. Ещё? — Широкий функционал, — выдавил Тэхён, вспоминая, как дышать. — Пока ограниченный, — Чонгук легонько тыкнул в ортопедическую конструкцию, поддерживающую руку альфы поперек груди. — Дальше? — Экономичный расход воды, — Тэхён отвечал, как по скрипту, а заводился от каждой ассоциации всё больше. — Ну, вчера ты шиканул, поэтому сегодня будем экономить, — и Чонгук, чуть наклонившись вбок, ухватил левую руку Тэхёна и вытащил её наконец из-за спины того. Критично глянул на злополучное кольцо и, ничтоже сумняшеся, потянул окольцованный палец в рот. Столь близкое знакомство с чонгуковыми губами, мечтам о которых альфа нецеломудренно предавался с первого взгляда, поразило Тэхёна во все концы; через тот, который ощущал касания языка и зубов беты, прямиком в тот, который пока был не при делах. — Чонгук, это же негигиенично, — прошелестел Тэхён. Бета извлёк многострадальный палец изо рта, следом вынул кольцо и бросил, не глядя, куда-то в сторону раковины. — Почему же, я уверен, ты вымыл руки и банку перед тем, как волшебничать с десертом, — усмехнулся, — а негигиенично сморкаться в шторы и петь в один микрофон. Поднялся на носочки, обхватил шею Тэхёна двумя руками, чуть откинул голову назад и скомандовал: — Ну, следующий пункт! Сердце Тэхёна ухнуло — смочь коснуться чонгуковой шеи, пробежать пальцами по соскам, сжать тонкую талию, на самом деле?! — Привлекательный дизайн, — выдохнул альфа, спреди притираясь вплотную к белым штанишкам, а с другой стороны запуская рабочую руку под эластичный пояс вниз, к манящим полупопиям. Фраза «свести концы с концами» пошловато заиграла очередной двусмысленностью в мозгах у обоих. Хотя, чего уж, влажные от предсемени пятна в области соприкосновения одетых — пока! — междубедрий толковались весьма однозначно. — Твой дизайн привлекает меня гораздо больше, — горячо шепнул Чонгук в приоткрытый рот Тэхёна. Альфа полупискнул-полухрюкнул: — Оптимальные габариты корпуса… Правой рукой осторожно, но крепко прижал Чонгука к себе; шарнир чувствительно надавил тому под лопатками, однако разве это могло отвлечь от такой презентации? — А не корпуса, ммм? — инжирчик потёрся пахом о тэхёнов член. — Тоже, чувствую, оптимальные, — и это непрерывное возвратно-вращательное движение испускало тягучие жаркие стрелы во все нервные окончания. Глаза альфы всполыхнули алым; длинные пальцы, очертив копчик, скользнули меж ягодиц… и нащупали силиконовый стоппер. Инжирчик оказался с перчинкой! Коротко рыкнув, Тэхён чуть потянул пробку наружу и толкнул обратно. — Интуитивно понятное управление, — почти целовал своим шёпотом губы Чонгука. — Всё, что интуитивно понятно, влияет на коэффициент вовлечённости. — Я уже вовлечён, — выстонал бета, двигая бёдрами, — очень… — Система виброгашения, — не прекращая манипуляции с пробкой, теперь вёл альфа. — К чёрту, хочу без неё! — звонко, словно подстегивая Тэхёна к более активным действиям. Сердце распирало от такого Чонгука. В трусах тоже распирало. — Больше не могу, — искренне признался Тэхён. — Хочу тебя. Мелко, быстро зацеловал подбородок, спустился к шее, выцеловывая каждый миллиметр, подобрался к ушку и прикусил мочку. А потом горячечно шепнул: — Инжирчик, ты прекрасен до безобразия! — Надеюсь, что и во время и после него тоже, — постанывая, выдохнул Чонгук. — Это нормально, если я скажу, что на этой стадии мне хочется, чтобы ты медленно вошёл и начал… — как Тэхён ловким движением фокусника извлек пробку из него так, что не помешали ни трусы, ни штаны, Чонгук не понял, — Я передумал! Немедленно! — Ты покраснел, — бросив плаг — фиолетовый, конечно, и с пурпурным стразиком! — на столешницу, альфа полуобнажил клыки, хищно глядя Чонгуку в глаза. Ах, эти глазищи, два бездонных колодца, щедро присыпанные звёздами вселенной! И в этой вселенной Ким Тэхён прямо сейчас будет любить Чон Чонгука, а потом и присно, и во веки веков, аминь! — Давление давит, — запустив обе руки под широкую домашнюю майку альфы, Чонгук с нажимом провёл по пояснице и сжал тэхёновы бёдра. — Инжирчик, руки вверх! — властно скомандовал Тэхён. — Тэхён… — простонал бета, тем не менее, подчиняясь. — Если это очередная шутка… — Это оказание немедленной помощи, — рыкнул, при этом одной рукой ловко стащив лонгслив с не успевшего закончить фразу Чонгука, — нам обоим, — двумя руками дёрнул белоснежные штанишки (с белоснежными же трусами) до щиколоток, бухаясь на колени перед своим чудом. — Освободить область шеи, избавиться от стесняющей одежды, придать горизонтальное положение, — торопливо перечислил последовательность действий. Восторженно охнул, пуская метафорические слюни любования аккуратно упакованными в розоватую мошонку яичками и стоящим по стойке смирно перед его лицом самым хорошеньким в мире пенисом. — Господь всемогущий, ты прекрасен со всех точек зрения, — горячим выдохом прямо в головку, окончательно расплавляя Чонгука до текучего агрегатного состояния. Глядя снизу вверх на восхитительно-голого инжирчика, почти заскулил, — как хочется помять твою попу двумя руками! Чонгук, вцепившись в плечи альфы, простонал: — Сейчас же намни мне простату своим членом! А Тэхён же не дурак: понял, принял, обработал — до дивана не дойдут, значит, вместо постельной сцены будет настольная. Быстро поднявшись, ухватил Чонгука за талию и в одно движение переместил от рабочей зоны к обеденному столу. Тот шустро развернулся задом, опёрся руками о стол и призывно повёл бёдрами. — Твоя попа, как орех, — буквально выпрыгивая из штанов, Тэхён не смог удержаться от очередного выражения обожания. Как удержаться, если он отныне президент фан-клуба чонгуковой задницы? А вообще-то, по совместительству, и единственный член! Нечего другим фанючить по тому, что только для его, тэхёнова, члена, — так и просится на грех! — Боже, вводи уже свой грех! — всхлипнул Чонгук. И Тэхён ввёл. Примерялся аккуратно, но Чонгук сам подался назад и со сладостным стоном насадился на всю длину. Правой рукой прижимая Чонгука к себе поперёк живота, левой Тэхён упёрся в край стола и задвигал бёдрами — сильно, быстро и так правильно для пылающего вожделением Чонгука. Стол, не выдержав такого страстного напора, поехал по плитке; влажные от пота ладони тоже не способствовали устойчивости — сцена, минуя настульную фазу, стала напольной. Чонгук в трёхсекундном плавном полёте прочувствовал конфигурацию металлических пластин в ортезе, так сильно Тэхён пытался если не предотвратить, то хотя бы оттянуть их падение, стискивая чонгуково солнечное сплетение до спёртого дыхания; затем ощутил глухое «бух!» коленными чашечками и позвонче — «хлоп!» ладонями о пол, заполошное «тудум-тудум» тэхёнова сердца на своей левой лопатке, и икнул. Слава богу, однократно. И во всей этой смене диспозиций неизменным оставалось одно — непрекращающееся движение члена альфы внутри беты, подталкивающее обоих к оргазменному краю. Или к раю, когда галактики — эллиптические, спиральные, неправильные, — собираются в одну точку, чтобы взорваться новой вселенной в другом измерении. Чонгук, прямо сейчас сбивающий колени в роскошные оттенки пурпура, ни разу не физик и не астроном, но, может, этот альфа действительно его, Чонгука, космос? А то, что у них на двоих три яйца… Тройка, между прочим, обладает уникальной многоликостью и означает единство мира. Три — нулевое число Ферма, первое простое число Мерсенна, второе треугольное число… Три минуты они, однако, не смогли продержаться. Обоюдная вспышка, обжигая рассыпающимся фейерверком каждую клеточку, настигла их через сто семь влажных возвратно-поступательных секунд. Тэхён бы сказал, что он кончил всей кожей, таково было блаженство. Вместо этого, чуть отдышавшись, он хрипло прошептал в фиолетовую макушку: — Прости, что так быстро, — выйдя из Чонгука, сел на пятки голой задницей и потянул бету, устраивая на своих бёдрах. — Это фиаско? — Ты забыл добавить — «братан», — вяло усмехнулся Чонгук, откидывая голову на крепкое альфье плечо и прикрывая глаза в сладкой истоме. — Ты серьёзно собрался извиняться за крышесносный оргазм? Тэхён довольно замурчал, завозил носом по растрёпанным прядям, чуть прикусил затылок от переизбытка эмоций. — Мой инжирчик, — довольная улыбка Тэхёна осязалась Чонгуком возле правого уха, а сам он чувствовал себя счастливой желешкой. Где-то между нежными поцелуями в шею и трепетными касаниями губ к плечам Чонгук даже разрешил себе представить, что этот большой, сильный, местами дурковатый, но такой милый альфа его. — Сейчас, приведём себя в порядок, — ворковал Тэхён, поднимая несопротивляющегося расслабленного Чонгука и усаживая его на стул, — и будем есть пиццу. Пара шагов к подоконнику, чтобы взять бумажные полотенца. А возле них… «Ну точно балбес!» — мысленно простонал Тэхён, глядя на задвинутый в уголочек букет, который он собирался подарить Чонгуку. Полотенца были благополучно забыты в тот же миг, цветы извлечены из ведёрка, а Тэхён, метнувшись к Чонгуку, стал перед ним на одно колено и, пытаясь унять предательскую дрожь в руках и в голосе, спросил: — Чонгук, ты выйдешь за меня? Чонгук смотрел то на фарфорового белого цвета гиацинты в каскаде лавандово-пурпурных глициний, то на альфу. Перед ним мужчина его жизни, вот этот, в мятой майке с пятнами от ананасового сока, смазки и спермы, сверкающий голой задницей и единственным яйцом? Так Чонгук вообще-то тоже голый, только пальчики в белых носочках поджимает да ладони к пунцовеющим щекам припечатал и не может слова сказать. Мечтал ли Чонгук о таком предложении — сидя с подсыхающей липкой задницей посреди бардака? Определённо, нет. Согласится ли Чонгук, воздушное чудо с фиолетовыми волосами и космически прекрасными глазами, на такое предложение? Определённо, Тэхён узнает ответ первым. — Я люблю тебя с первого взгляда, — просто сказал Тэхён. — И мне не важно, ты бета, омега, альфа, хоть эпсилон! Ты мой человек. Всегда будут обстоятельства, причины и препятствия, но… — Хватит! — перебивая, пискнул Чонгук. Приложил палец к губам собравшегося продолжить Тэхёна, прокашлялся и продолжил сам, — я согласен. Только цветы отдай. Тэхён, радостно улыбаясь, отдал букет и тут же осторожно чмокнул сбитую коленку. — Файя, — тихонько подул на ссадины. — Ой, давай сперва в душ, — засмущался Чонгук. — Это инжир на африкаанс, — ещё один поцелуй. — Не знал, что ты полиглот, — как хорошо, что цветы не только приятно пахнут, но и могут послужить укрытием для краснеющих щёк. — Я просто готовился тебя очаровывать. Тикун, это по-арабски, — ещё поцелуй. — Имитини, это киньяруанда, — ещё. — Пики, так говорят маори, — и снова. — Свифанисо суа свифанисо, назвали бы тебя тонга, — Тэхён рассмеялся, — но у тебя есть я, так что никаких тонг! — Зачем мне всякие умпы-лумпы, действительно, — улыбнулся Чонгук, — когда у меня такая булочка с начинкой из ананасов и солнышка! — Сейчас твоя булочка отведёт тебя в душ и намылит твою прекрасную задницу, — в меру своих флиртунских недонавыков Тэхён не упустил возможность сделать комплимент. Чонгук закатил глаза: — Обольститель из тебя так себе, — протягивая руку альфе. — Тебя же всё равно обольстил! А больше мне никто не нужен, — довольно усмехнулся Тэхён, взял Чонгука за руку и повёл — в душ и в «долго и счастливо». Говорят, иногда вовремя сделанный шаг меняет жизнь. Говорят, иногда Бог забирает из твоей жизни серебро, чтобы взамен подарить золото. Совокупность каких именно шагов построила цепочку, приведшую Тэхёна и Чонгука к их общей вселенной? Уместно ли в данном контексте именовать утерянное яичко серебром, а обретённого инжирчика — золотом? Вряд ли мужья задаются такими вопросами. Но совершенно точно они — те, кто искренне могут сказать друг другу: «Моя, как море, безгранична нежность и глубока любовь. Чем больше я тебе даю, тем больше остаётся: ведь обе — бесконечны.»