Счет времени

- Да ты свихнулся, Саймон, - пробормотал Гоуст себе под нос, хмуро оглядывая практически обнаженного Соупа, который о чем-то очень живо переговаривался стоя неподалеку. Общие душевые и раздевалки, чтоб их. Бесстыдно выйти из душа прикрываясь лишь полотенцем и как ни в чем не бывало слушать чью-нибудь болтовню - норма. Особого смущения ни у кого не было, все свои, все знакомы. Ну, может быть кто-то из них руководствовался принципом “а чего мы там не видели”. Кто-то конечно предпочитал, как Гоуст, принимать душ в одиночестве, а поэтому делал это чаще всего после отбоя, когда все уже давно расходились. Дело было не в смущении. Ему просто нравилось быть в одиночестве в принципе. Но что касательно Соупа… стеснение? Что такое стеснение? Эта наглая, шотландская задница не представляла, что такое “личное пространство” игнорируя как свое, так и чужое. Он мог в полном неглиже разгуливать по раздевалке, непристойно сверкая своей покрытой мелкими капельками воды задницей и весело, с юмором, отвечать на нередкие подъебы со стороны остальных. Впрочем, подколы явно были не в сторону недостатков. Скрывать там точно было нечего. Порой кто-то шутливо присвистывал, это вызывало у Гоуста желание проплеваться, но делать было нечего. Похожие на сочный персик ягодицы и долбаные восемь кубиков пресса. У самого Саймона и то было шесть, при том, что он был сильнее, выше по рангу и в целом выше на добрую голову в буквальном смысле. А этой машине было абсолютно плевать, он не стесняясь щеголял перед всеми в чем мать родила. А на ринге порой опрокидывал и тех кто выше и тех, кто сильнее. Сам же Гоуст сейчас молчал, нервно теребил края рукавов, выдергивая из них торчащие маленькие ниточки. Складывалось впечатление, что в скором времени ему понадобится другая одежда. Потому что у этой судя по всему такими темпами не останется рукавов. Соуп обернулся, махнул ему рукой и со своей вечной улыбкой направился в сторону Райли. - Черт возьми, - неловко пробормотал тот, скорее самому себе, чувствуя, как кровь приливает явно не к лицу, - держи себя в руках. - Эй, лейтенант, так как на счет бара? Может вы наконец-то пойдете с нами сегодня? - Сев едва ли не на коленки Саймона, Джонни улыбаясь во все свои белоснежные зубы, прижался к нему своим широким, влажным, мускулистым… телом. Гоуст вздохнул. С дискомфортом развел ноги пошире. Опустил взгляд в пол. “В руках. Держи, себя, в руках, твою мать.” Голос в голове Райли буквально прорычал, а сам он сложив руки между ног устало поднял голову и уставился на младшего товарища. - Ты ведь не отвалишь от меня, пока я не соглашусь? - Наконец-то придя к какому-то умозаключению, заметил Саймон. Соуп звал его каждый раз. И каждый раз получал очень вежливый, даже дипломатичный отказ. - Так точно, сэр! - Отрапортовал тот и смеясь стукнул его кулаком по плечу. - Вот это по нашему. Раздевалка зашумела. Загоготала. А Саймон тут же пожалел, что повелся на эти щенячьи глаза, которым он мог бы простить практически все и видимо, позволить тоже. У Соупа была какая-то едва ли не мистическая способность уговаривать кого угодно, на что угодно. - В семь после тренировки, сэр, - Гоуст готов был поклясться, что еще чуть-чуть и он завалил бы собственного сержанта где-нибудь прямо здесь и сейчас, на глазах у всех. Запуская пальцы в его рот, пока брал бы его сзади. - Понял, Джонни, буду там, - лишь кивнул он, матерясь про себя от того, что тугие брюки пережали все, что могли пережать. И покрывая отборным трехэтажным собственную, богатую на картины, фантазию. *** Еще какие-то двадцать минут и раздевалка наконец-то опустела. Гоуст, измученный вечным ожиданием, наконец-то стащил с себя маску и глубоко вдохнул. Одно дело часами сидеть в засаде, когда тебя в любой момент могут подстрелить и чувствовать приливы адреналина от любого звука, а другое дело, когда тебе приходится ждать пока все наконец-то разойдутся, чтобы просто принять чертов сраный душ. Снаряжение, брюки, водолазка и все остальное полетело на полку шкафчика. Саймон размял затекшие мышцы и захватил полотенце, направляясь к душевым. В его голове, перед его глазами, так и маячили аппетитные ягодицы Мактавиша, которые, вот уже очень продолжительное время, хотелось смять в ладонях, прижаться к ним…заставить Джонни развести их в стороны и до исступления ласкать его изнутри, дразнить и мучить пальцами, пока он не станет умолять о большем. -Ты псих, Райли, совсем не тем местом думаешь. - Пробормотал он, даже не задумываясь о том, что говорить с самим собой тоже не самая здоровая хуйня. Когда вокруг тебя практически нет женщин, а на гражданке ты бываешь слишком редко… и не такое начнет видеться. Хотя, Джонни нравился ему не только потому, что очевидно имел физическую привлекательность, о которой был максимально осведомлен. Он был хорошим бойцом, может слегка спонтанным и безрассудным, но хорошим. Отзывчивым человеком и в целом, всегда поддерживал и развлекал окружающих в тяжелые моменты или в длительные периоды ожидания на операциях. И наверное, по началу Саймону Джонни понравился именно как человек, за которым он пристально наблюдал. Настолько пристально, что все зашло так далеко. В чем конечно же всегда было очень сложно признаться. Но маленькая толика особого отношения выражалась в таких мелочах, как обращение по имени или его шутки в эфире, когда они были в самом разгаре заданий, в погоне или скрывались от врага. Саймон не хотел думать о том, что он находится в общем помещении. Мысли погруженные в собственные фантазии отказывались функционировать так, как обычно работает его холодный, слишком отстраненный и максимально сосредоточенный мозг. Опираясь одной рукой о мокрую стену, Саймон толкается в плотное кольцо пальцев, особо даже не сдерживая сдавленные стоны, срывающиеся с губ. Их заглушает плеск воды. - Ты конченый придурок, Саймон Райли, - тяжело дыша, Гоуст прислоняется лбом к собственной руке, чувствуя как горячая вода ударяется о кожу и стекает по ней вниз. - Как можно было так вляпаться? - Спрашивает он сам себя снова и выключает воду. *** Шум бара тут же ударяет в голову, вместе с запахами, которые повисли в воздухе. Не то, чтобы он совсем не бывал в таких местах, но он точно редко захаживал в них в подобные “золотые часы” когда народу вокруг - не протолкнуться. - Лейтенант! - Тут же выхватил его из всей толпы взглядом Джонни и пробравшись через многочисленных посетителей бара ближе, схватил Саймона за запястье и потянул к их компании, которая сидела в тихом, темном уголке. - Милая маска у вас, сэр, - ухмыльнулся уже слегка захмелевший сержант, а Райли, который сегодня прикрыл лишь нижнюю часть лица, вздохнул, чувствуя огненно-горячие пальцы на своей коже. - Спасибо. И Джонни, я вполне могу идти сам, - заметил он, когда они уже добрались до столика. “Совсем не палишься, братан.” - сказал он себе мысленно, когда сияющий Мактавиш все-таки выпустил его руку и присел за шумный, гомонящий столик. И вечер просто потек своим чередом. Много выпивки. Много разговоров. Много шумных приветствий проходящих мимо столика девушек. И слишком много тепла, исходящего от Соупа, который снова очень тесно жался, держа свободную руку в опасной близости настолько, что иногда их пальцы случайно соприкасались. К концу вечера практически все разбрелись. За столом остался лишь сам Райли, который и не думал отодвигаться от Мактавиша и Газ страдающий от одиночества. - Вот почему всегда так, Соуп, - хныкал он, жалуясь на то, что девушки достались всем, кроме него. То, что как минимум Соуп и Гоустом тоже сидели одни, ему в голову не приходило. - Да брось, вот одну, заинтересованную тобой, я вижу в том конце бара, дружище, - Джонни похлопал его по плечу, мол говоря “иди, попробуй”. - Считаешь? - Шмыгнул тот носом и посмотрел на привлекательную молодую особу, которая и правда смотрела в их сторону. - Конечно, думаешь буду врать тебе, иди давай уже, герой-любовничек, - рассмеялся Соуп, и шлепнул вставшего из-за стола Газа, с весельем наблюдая, как тот удаляется по направлению к своему хорошему продолжению вечера. - Весело у вас тут я погляжу, - Соуп вздрогнул, ощутив голос Саймона практически у своего лица. И повернувшись, столкнулся с ним взглядами на расстоянии пары сантиметров. “А вот и мой хороший вечер.” удовлетворенно подумал Джонни, не отводя взгляда. - Вот именно, лейтенант, а вы не хотели приходить, - отозвался он, снова улыбаясь. - Не то, чтобы не хотел. Но здесь слишком шумно, для такого как я, - Райли слегка стянул маску вниз, от чего Джонни сглотнул. Гоуст отодвинулся и пригубил свой бурбон, который весь вечер тянул очень медленно. - Хотите еще? - Указав на практически пустой стакан, спросил Джонни. - Только если ты выпьешь со мной, Мактавиш. - Саймон позволил себе расслабленно опереться головой на руку и сейчас наблюдал исподлобья за тем, как Соуп поднимается, в своей тоненькой футболке и обычных джинсах, сидящих как влитые. Под тканью одежды перекатывались литые мышцы, рельеф которых Саймон кажется уже выучил наизусть. - А как же иначе, сэр. Я позвал вас сюда и брошу? Ну уж нет, еще пожалеете, что не отделались от меня в начале вечера, - хохотнул он и направился к бару, вернувшись со стаканами наполненными бурбоном. - А у тебя видимо хорошая память, - довольно улыбнулся под маской Гоуст, когда Джонни снова опустился рядом с ним. Хоть пространства за столом было предостаточно, Саймон все еще ощущал тепло, исходящее от этого горячего шотландца, который даже в прохладную погоду мог разгуливать в своих чертовых футболках, которые обтягивали его словно вторая кожа. - Как можно забыть ваши шутки? Наши разговоры во время операций это то, что порой помогает мне держаться на плаву, - Соуп улыбнулся слишком тепло и Райли удивленно уставился на него, пытаясь понять, что означает это выражение лица. - Неужели кому-то пришлось по душе мое отвратительное чувство юмора, - хмыкнул он в ответ после недолгого молчания. - Ну, оно действительно отвратительное, в особенности шутка про половину собаки, но для меня это нечто большее, чем просто шутки, - Джонни улыбнулся куда-то в свой стакан и сделал необычно большой глоток для того, кто прекрасно умел пить. А он определенно умел. - Что бы это могло значить, Мактавиш… - в голове у Гоуста была настоящая каша. Казалось бы, влюблённый по уши тут он, так чего же Соуп мнется словно красна девица и улыбается как придурок вот уже третий час, каждый раз, когда они встречаются взглядами. - Ну… - Снова замялся тот. - Порой очень жаль, что вы принимаете душ позже всех. - Взгляд Джонни сейчас был… слишком прямым даже для его обычного поведения в духе “ебал я ваши долбаные границы во все щели”. - Вот как, - Райли сглотнул, подавляя желание с удвоенной силой. - Как-то так, сэр, - хитрый, наглый, открытый взгляд и еще один слишком большой глоток, которым он осушил свой стакан до дна. - Я закончил здесь, а вы? Гоуст удивленно взглянул на сержанта, когда рука того сжалась под столом на его ноге. И еще более удивленно он посмотрел на то, как ладонь второй тянется к лицу. Чтобы приподнять маску, пройтись пальцами по губам и... Скажем так… на вкус Мактавиш оказался явно не клубникой со сливками, а скорее тем самым бурбоном, который плескался в его рту пару секунд назад и сейчас чувствовался на языке. Жег он точно также. Рука сжимающая бедро, обтянутое одеждой скользнула выше, а язык вполне по свойски прошелся меж его губ. А Саймон внимательно взглянул в глаза сержанта, который напирал явно зная, что делает. Можно было бы списать все это на алкоголь, но откровенный и даже в какой-то степени бесстыдный взгляд Джонни отметал эту мысль, как безусловно неверную. - Мактавиш, тебе не кажется, что ты затеял сейчас очень опасную игру? - Задал скорее риторический вопрос Райли, у которого в голове сейчас было только одно и он в принципе держался лишь на своем хваленом самоконтроле. - А вам не кажется, сэр, что это вы начали ее первый? - Вопросом на вопрос ответил сержант, продолжая поглаживать его ногу в опасной близости от паха. - Да ладно, Саймон, я конечно веду себя глуповато иногда, но я ведь не конченый идиот. Трудно упустить это, - его рука легла на откровенный стояк, поглаживая его через одежду, - из виду. Когда этот вид перед глазами каждый день. Не находишь? К тому же, твой взгляд даже физически можно почувствовать и моя задница устала быть его объектом. Пойду закрою счет, - поднявшись, он склонился над Райли и прошептал у самого уха, - пока я еще в состоянии сдерживать желание оттрахать тебя прям где-нибудь здесь, - горячее дыхание обожгло щеку. В голове стало еще более пусто. Саймон, внутри которого боролись две его стороны, разумная и та, что уже несколько месяцев пялилась на эту шотландскую задницу пытался понять, кто же одержит верх. Вторая орала “бери, что дают”, первая молча стояла в сторонке закрыв лицо рукой. И тут до него дошел смысл последней фразы Джонни. - Этот наглый щенок серьезно надеется на то, что он будет сверху? - Едва ли не истерически смеясь про себя пробормотал Гоуст, поднимаясь из-за стола. - Хочу на этот аттракцион, хотя бы из любопытства. - Эй, лейтенант, - послышалось сбоку, - собрался сбежать? - Все так же ехидно поинтересовался Соуп, зажав зубочистку в уголке губ. - Вот еще. - Хмыкнул Саймон, направляясь к выходу. - Ищи куда пойти, посмотрим не кончится ли твоя уверенность на одних словах. - Не знал, что ты такой азартный, - протянул Мактавиш и засеменил рядом. Выйдя на улицу он указал на мотель через пару домов, - ну если тебе конечно не принципиально. “Что-то создается у меня легкое ощущение, будто развели тебя как последнюю шлюху в этом городе.” наконец-то заговорила вторая, молчащая сторона разума. Гоуст решил послать ее нахуй и безразлично наблюдая за тем, как Мактавиш расплачивается за номер выбросил все мысли из головы. *** Церемониться не было сил. Гоуст захлопнул дверь душевой из которой наконец-то вышел Джонни, попросту прижав того к ней. Они оба были влажные, с мокрыми растрепанными волосами. Райли слегка нервничал, не ощущая привычного барьера в виде своей маски на лице. Было чуть-чуть неуютно, но возбуждение брало верх. - Тише, тише, Саймон. - Мягкий низкий голос с легкой ноткой веселья в самые губы. Крышу Райли уже начало пошатывать от этой интимной близости. - Я никуда не ухожу. - При всем твоем желании, просто так уйти отсюда я тебе не дам. - Гоуст навис, возвышаясь над Мактавишем, но того это ничуть не смутило. - Лейтенант, боюсь это вам будет сложновато ходить… завтра, - он выскользнул из его рук опускаясь на колени, но все еще продолжая смотреть снизу вверх. Сощурившись, Саймон ухмыльнулся. “Наглый самодовольный ублюдок”, почти сорвалось с губ, но взгляд Джонни, стоящего на коленях перед ним заставил забыть вообще, что это такое - разговаривать. Адекватно соединять слова в предложения. Неторопливо перебирая пальцами краешек полотенца, которое было обмотано вокруг бедер, Соуп продолжил смотреть на Райли. Словно щенок он потерся о ткань щекой, затем губами несколько выше края и мягко скользя по коже пальцами словно специально помедлив, все-таки стянул полотенце, глухо приземлившееся на пол у ног. Удовлетворенно оглядывая открывшуюся картину, Джонни не торопился, проходясь пальцами по рельефу мышц, венкам и тонкой полоске мелких волосков, поднимающейся к пупку от лобка. - Джонни, блять, - прорычал Саймон, - тебе помочь? - Немного терпения, лейтенант. Куда ты так торопишься, вся ночь впереди… - Горячий язык лизнул кожу на животе, около головки максимально эрегированного члена, заставляя Райли тихо зашипеть, упираясь руками в дверь. - Ты блять издеваешься надо мной? - Попрощавшись с последними каплями рассудка, Саймон решил просто позволить делать этому поганцу все, что ему вздумается. - Я надеюсь, очень надеюсь, что ты действительно знаешь, что делаешь. - О боги… Заткнись уже, Саймон, - последнее, что послышалось от Джонни, прежде чем он все так же неторопливо принялся за немного грубоватые, но от того не менее приятные ласки. Ладони, с влажной после душа, но огрубевшей местами кожей, пьяный взгляд от бурбона и всего, что происходит, движения языка, обводящего головку, скользящего по уретре и двигающегося вниз по всей длине ствола. Губы, что обхватывают ствол и плавно уходят вверх, а затем снова вниз, сжимаясь и одновременно с языком изводят и без того ноющий член. А затем, теплый, влажный рот, что вбирает яйца, налитые свинцом. В голове полнейший туман и единственное желание Гоуста - сжать волосы сержанта и вбиваться в этот податливый рот, пока не увидит слезы стекающие с уголков глаз. Но он держится, сжимая лишь кулаки, упирающиеся в стену. Зубы, кажется слыша, как они скрипят, потираясь друг о друга. Самообладание потихоньку растворяется, как и капельки предэякулята, что смешиваются со слюной Мактавиша. В голове лишь одна мысль, которая бесит Саймона. Буквально заставляя дрожать от вспыхивающей агрессии. Это не первый его раз. Он уже делал это с кем-то другим. Эти круговые движения руками уже доставляли кому-то. Кто-то уже видел как его губы обхватывают член и двигаются по нему со звуками, въедающимися в подсознание. - Твою ж… мать, Мактавиш, я вижу ты наслаждаешься своим блюдом, - срываясь на блядские стоны, Райли все же спускает одну руку, которая тут же по свойски сжимает волосы на макушке сержанта. Комната утопает во всех этих стонах, рыке и причмокиваниях, которые кажется навсегда отпечатаются где-то в подкорке мозга всех людей, находящихся в зоне досягаемости. Гоусту кажется, что слюна Джонни абсолютно повсюду, он смотрит вниз, на то как тот насаживается своим ртом на его член, с прикрытыми глазами. Иногда он все также поднимает взгляд, встречаясь им с Райли. И это просто сводит с ума. Он чувствует, как Мактавиш заглатывает его член так, что головка упирается в горло, а кончик носа утыкается в коротко стриженный лобок. Саймон слегка сгибается, упираясь лбом в собственную руку, тяжело, со свистом дыша, сквозь сжатые зубы. Его ладонь скользит по лицу сержанта, обводя пальцами губы, сомкнутые на его собственном члене, мягко проталкивает палец, растягивая сильнее. Зрелище, которое заставляет толкнуться глубже, слыша как Джонни стонет, создавая вибрацию, окончательно выбивающую воздух из легких. Он толкается снова. И снова. И снова. Пока не видит поднятый на него вопросительный взгляд, мол… “а не ахуел ли ты, лейтенант?”... но остановиться уже не выходит. Джонни разворотил его, запрятанный очень глубоко, портал в ад. Слезы все-таки скатываются в уголков глаз Соупа, после толчка куда-то в его горло. И Саймон удовлетворенно оттаскивает Джонни за волосы, любуясь картиной. Приоткрытый рот, с которого капает сперма, в перемешку со слюной. Словно сытый кот Джонни облизывается и сглатывает остатки. Вытирает рот тыльной стороной ладони. Взгляд с вызовом. Желание дать ему размашистую оплеуху, чтобы разбить эти губы в кровь едва ли не одерживает верх в сознании Райли.. - Ты уверен, что хочешь быть сверху, Джонни? Потому что отсасываешь ты… - Договорить ему не дали. При всей своей комплекции, Соуп двигается достаточно быстро. И поэтому Саймон не успев договорить фразу, чувствует его припухшие после минета губы на своих. Поцелуй отрывистый, грубый, собственнический. Совсем не похожий на первый. Райли непроизвольно раскрывает губы, тут же чувствуя юркий язычок, который переплетается с его языком. Развязно, жадно, пиздецки ахуенно. Настолько, что Гоуст ощущает мурашки, что проходятся по рукам. Вкусы всего смешавшиеся меж двумя языками. Отвратительная пошлость. С которой сносит рассудок. Джонни подталкивая его отступает к кровати и стягивает с себя полотенце. Саймон уверен, что отступать сержант и не собирается, поэтому он лишь с интересом продолжает позволять тому абсолютно все. В его ощущениях смешались частички адреналина и какого-то подросткового возбуждения. Словно что-то в его жизни происходит первый раз и он в некотором предвкушении. И тело, натянутое словно струна, реагирует на каждое прикосновение слишком ярко. Он никогда не признается Джонни, как в том, что трахал себя собственными пальцами еще вчера, думая о нем, так и в том, что будучи в душе подготовился, не зная, насколько сержант вообще понимает, какого хуя они будут делать. Но Мактавиш не высказывает ни толики сомнений достав из прикроватной тумбочки тюбик лубриканта и презервативы. В голове снова бьется мысль о том, что это не первый его раз. И агрессия захлестывает Саймона с головой. Хочется вдавить ублюдка в кровать и оттрахать сжимая руку на шее, пока он не начнет задыхаться. Втаптывая ногой свои собственнические замашки, Райли лишь послушно опускается на кровать и слыша «повернись, лейтенант», разворачивается, вставая на четвереньки. Крепкие руки сжимаются на его бедрах, подтаскивая резким рывком ближе и скользят по пояснице, которая прогибается под нажимом. Ощущения стыда, опьянения и неебического вожделения смешиваются тянущей болью внизу живота. Все тело словно пульсирует, под каждым прикосновением и движением Джонни. - Предлагаю немного побыть хорошим мальчиком, чтобы не было больно, - его тяжелое тело словно камень придавливает Райли к кровати. Ощущая зубы на основании своей шеи Саймон в исступлении стонет, вжимаясь щекой в жесткую простыню. - Джонни..ах-а…- ему приходит в голову мысль, что здесь не нужно сдерживать голос, контролировать себя, чтобы случайно не выплюнуть его имя на пике или чувствовать как сдают нервы из-за того, что дрочить приходится в общей душевой. - Вот так, Саймон, вот так, - шепчет сержант, после вгрызаясь зубами в кожу и потираясь пахом о ягодицы. Тюбик с тихим щелк открывается. Прохладная смазка в сочетании с горящими огнем пальцами ощущается как что-то нереальное. Гоуст жмется к Джонни, который лениво и плавно играется с его задницей. Иногда толкаясь пальцами глубже, а другой раз останавливаясь на одной точке и заставляя Райли приглушенно скулить, комкая все ту же простыню. Вскрикивать, насаживаясь на пальцы. Бедра словно двигаются сами по себе. Хочется выплевывать ругательства, но сломанный голос способен сейчас лишь на отрывистые и изнемогающие стоны. - Да ты же готов кончить снова, - его грязный, хриплый шепот над ухом звучит так ахуенно, что Саймон вздрагивает, едва сдерживаясь, чтобы не кончить просто от его слов, - а я ведь всего лишь приласкал тебя здесь, - добавляя третий палец, Соуп делает более резкое движение ими, раздвигая внутри. С удовлетворением наблюдая, как лейтенант прогибается, заливая теплой липкой жидкостью кровать и собственный живот. Влажные пальцы выскальзывают из Саймона, который тяжело дышит, чувствуя как с приоткрытого рта стекает слюна. Глаза блаженно закатываются и он позволяет себе немного отдышаться. “А он более чем уверен в том, что делает.” мелькает запоздалая мысль где-то на самом краю мыслей, потому что все остальное пространство просто кричит в долбаной эйфории. Член у Джонни такой же горячий, как и он сам. На нем слегка проступают венки. Он полностью стоит, касаясь кожи и размазывая по ней капельки смазки с презерватива. Дыхание у Саймона сбилось в неравную гонку с ударами сердца. И немного ранее наблюдая за тем, как Джонни открывает упаковку зубами, лейтенант все же находит силы улыбнуться про себя и подумать «показушник», а затем, все тело растворяется в ощущениях. Джонни…массивный, раскаленный. И ощущения у Райли словно в задницу засунули пылающий факел, но глупое тело стонет, выгибаясь в чужих руках. Хорошо. Пиздецки хорошо и приятная истома растекается по всему телу уже через несколько секунд. Пьяное марево расплывается снизу. Ползет вверх от поясницы по всей спине. От паха к животу и Гоуст теряется в том, какие звуки он издает. Он чувствует как Джонни вколачивает его в хлипкую кровать. Слышит ее скрипы и голос, который не может сейчас идентифицировать как свой. Джонни шепчет что-то очень пошлое, грязное, хрипло дыша и толкаясь глубже или практически переставая двигаться, резко меняет частоту фрикций. Каждое его движение настолько естественно и закономерно, что Райли хочется оставаться под ним как можно дольше, несмотря на то, что он искусал все в кровь и кажется слегка разорвал скомканную совершенно простыню. - Джонни..помедленней…ха-а..- пытается произнести он, но слышит лишь собственные развязные стоны, которые слетают с губ через каждые пару букв. Джонни и его две крайности. Перед глазами стоит мягкое, улыбчивое лицо. То, как он прислоняется к Саймону в обычные дни. Как он хлопает кого-нибудь по плечу и солнечно улыбаясь смеется над черным юмором лейтенанта. Но вот он здесь, в этот момент, бесстыдно, грубо до невозможного ахуенно вытрахивает из Саймона остатки сомнений и оставляет очередной след от зубов на светлой коже. А через секунду с оттяжкой шлепает его по горящей, аллеющей от ударов ягодице. Тот сжимает его член изнутри и на пике блаженства дрожит всем телом. Ощущая как волны удовольствия накатывают одна за другой. -Эй, лейтенант, это называется сухой оргазм. Надеюсь вам пришлось по душе. - Джонни коротко мажет кончиком языка по уху. Тот разворачивается, ловя губы своими. Лениво целует их, поглаживая языком, дыша с едва различимыми стонами в рот сержанта. *** Счет времени? Нахуй. Все вокруг теряется, когда из тебя несколько раз подряд выебывают жизнь. Саймон смотрит на спящего Джонни, по мирной, сопящей мордашке которого ни за что не скажешь, насколько он может быть ебанутым. Несколько раз Гоусту казалось, что еще чуть-чуть и он отключится. Мысль о том, чем прикрывать собственное горло, которое покрыто укусами и отпечатками пальцев Джонни, после того, как тот отымел Райли держа за горло…он усмехнулся, отложив эти мысли на потом. Сигаретный дым расплылся по комнате. Гоуст затянулся еще раз, и посмотрел на часы, стоящие около кровати. 4:35 утра. - Если этот аттракцион - разовая акция, Джонни, я буду очень разочарован, - бормочет он снова сам себе. - Не будешь, лейтенант, - слышится тихий, хриплый голос сбоку. - Не хорошо подслушивать, ты в курсе? - Саймон тихо смеется. Хоть он и оказался не прав, у него все равно отличное настроение. - Нас всего двое в комнате, Саймон, - тянет Джонни, а затем обхватывает его поперек талии и затаскивает под одеяло, - пошли спать лейтенант. Тебе итак сложновато будет утром. - И чья это по твоему вина? - Вопрос риторический. Гоуст впервые ощущает себя таким расслабленным. - Ты сам напросился. Ждать первого шага было сложнее, чем доказать тебе, что я знаю, что делаю.