#газоваяколонкафест №1

Костя, наверное, самый постоянный бариста в этом конкретном филиале сети, он, по-крайней мере, не знает никого, кто работал бы чаще, а уж дольше здесь продержались и вовсе одни только владельцы. Быть может, это кризис среднего возраста, а может быть решение оборвать помолвку со стороны его невесты, но что-то заставило его три года назад сменить работу в банке на приготовление кофе для таких же усталых офисных обитателей, каким был он сам. За эти годы он успел обзавестись и своими любимчиками. Взять хотя бы двух мужчин, которые сперва показались ему возрастным косплеем на Тимона и Пумбу, а на деле были двумя безумно творческими друзьями, Андреем и Мишей, как представлялись они сами. С ними никогда не было понятно, что они закажут, о чем будут вести свой разговор, или, даже, кто станет их собеседниками сегодня. Не знал этого никто, ни Костя, ни они сами, ни окружающие посетители. Не меньше импонировала Плотникову и всегда яркая кудряшка Верочка, которая практически не вылезала из своего телефона, но смеялась так заразительно и шутила так остро, что будь её в реальности хоть немногим больше, она могла бы положить на лопатки всех мужчин вокруг. Впрочем, куда более действенный эффект она, кажется, оказывала на Дашу из офиса напротив, потому что эта птичка-щебетунья довольно быстро изменила свой график кофейных перерывов, когда заметила, что Вера заходит всегда в одно и то же время. Костя всё делал ставки, когда уже это перейдет хотя бы в прямое общение дольше двух фраз, но именно тогда появился его фаворит №1. Влад. Костя не был вруном, он не стал бы даже себя убеждать, что не обратил внимания сперва на внешность, но на самом деле, красивых и симпатичных людей он видел здесь немало: помладше, постарше, побогаче и победнее, мужчин и женщин. Но Влад был другим. Он совмещал в себе задумчивость такого уровня, что казалось, будто на его плечах груз небесного свода, но самую лучезарную улыбку, свет которой просто сбивал с ног; Его странная изысканность отлично совмещалась с матом через слово, когда он заскакивал со своим другом и коллегой Матвеем; Он всегда курил свой противнючий айкос где-то у входа, но при этом не вызывал у Кости отторжения, хотя другим Плотников таких штук не прощал. «Вонизм и никакого толка», — говорил Костя обычно, разводя руками, но стоило у дверей показаться именно Владу, как Костины глаза приобретали форму сердечек и шли звездочками, как в этих японских мультфильмах. Привлечь внимание Влада было сложно, тем более, что он то и дело не прекращал разговора по телефону, забегая за кофе быстрее, чем Соник Суперёжик (растрепанным он и внешне был похож). Но Костя не сдавался, несмотря на то, что над ним даже коллеги стали подшучивать, относительно того, насколько это бесполезный краш. Имя на стаканчике, по сути, стало их единственным способом коммуникации. За последние пару месяцев, Костя окончательно обнаглел и теперь вместо простого написания имени, пусть даже красивого леттеринга, который был раньше, он то и дело добавлял какие-то рисуночки или шутки. Как-то раз Влад выглядел настолько грустным, что Костя даже написал на стаканчике какой-то короткий анекдот, только бы увидеть улыбку. Следующим этапом стало рисование котят на каждом стаканчике, а потом он увидел тот дурацкий тик-ток и уже на следующий день на стаканчике было растянутое «Вла-а-ад» и, довольно точно изображенная, надо заметить, спящая крыса. Улыбки не последовало, только задумчивое лицо, словно Влад рассчитывал формулу к обновленному ЕГЭ для посетителей кофеен. Костя даже шлёпнул себя по лицу крепче обычного, не убедившись, что его никто не видит, а потому получил одобрение в виде гогота со стороны Миши и Андрея, которые как раз нарисовались так, что не сотрёшь. Они, постоянники, должно быть, тоже заметили эту трагическую попытку превратить жизнь в ромком и следили за развитием событий с лёгким интересом. Пришлось снова возвращаться к котяткам на бумажных стаканчиках. Тем более, что идея написать на стаканчик «Владислав baby don’t hurt me» уже отжила своё и эру самоуверенности пропустила. Но худшим во всей этой истории было то, что Костя уже написал заявление на увольнение, решив, что этот этап своей жизни тоже начал отживать себя и, как бы он ни лил слюни на Влада и, конечно, как бы ни обожал своих клиентов, но удовольствие от работы уже исчезало, а усталость переходила границы разумного. И нужно было уже сделать решительный шаг, но он вдруг начал терять дар речи, когда это было так важно. Поэтому, когда Влад сам зашёл вне своего обыкновенного времени, почти к закрытию Костиной смены, Плотников искренне удивился, но отбросил надежду на то, что сможет как-то проявить себя. — Мне тут недавно, наконец, показали это видео с крысой. Смешно, я оценил, — начал Влад, вместо заказа, останавливаясь напротив Кости и улыбаясь этой своей обезоруживающей щербатой улыбкой с лучиками морщин у глаз. — Я рад, — с долей усталости, но так же глупо улыбаясь в ответ, отозвался Костя — что будете заказывать? — Да, как обычно, — отмахнулся Влад, оставляя Косте только кивнуть и отвернуться к кофе-машине, чтобы начать приготовление напитка, параметры которого знал наизусть. Однако, стоило кофемолке утихнуть, голос Влада зазвучал снова, — А еще, не мог бы ты на стаканчике написать свой номер? Костя, обычно довольно ловкий, чуть не уронил питчер для молока, оборачиваясь на него, словно собака, пойманная хозяином за жеванием тапка. Получается, Влад всё-таки заметил? И как давно? И действительно ли он заинтересован, или это шутка такая, ответная? Что это должно значить? Наверное, весь этот список вопросов огромными буквами вырисовался на лбу Кости, заставляя Влада сменить лицо смущенного школьника, на выражение, где было хоть немного облегчения, смешанного со смущением и, кажется, легкой насмешкой. — Ну я всё ждал, когда ты сам догадаешься, но я, знаешь ли, не молодею. — прокомментировал Влад свою внезапную смелость, заражая ею же и Костю. — А может тогда вообще не будем времени тратить? У меня смена через час кончается, сходим куда-нибудь? — пошёл ва-банк Костян, решая, что коль уж сгорел сарай, то пускай горит и он сам. — Я не против. Но номер всё равно лучше оставь, — смягчился Влад, как-то совершенно небрежно, легко ему подмигивая, отчего у Кости все внутренности сделали кульбит на мощностях старых добрых бабочек в животе. И жизнь внезапно снова начала обретать краски. И совершенно не важно стало уже сколько еще работать и где делать это, лишь бы только видеть вот эту дурашливую сторону Влада почаще.