Комфорт

В окнах домов свет давно уже не горит, машин на дорогах становится всë меньше и меньше, магазины работающие до поздна потихоньку закрываются, и только одно в этом всëм было неизменно - окошко на одиннадцатом этаже всë так же излучало тепло, без графика работы. Только в нëм никогда не горел противный фитосветильник, только здесь никогда не занавешивались шторы, только на его стекле был нарисован милый маленький голубой кролик, в самом-самом нижнем уголке. Только из этого окошка тянулся аромат овсяного печенья, древесных благовоний и сваренного в турке кофе. Только за этим окном было комфортно. Казалось, это было единственное место во всëм мире, до куда ещё не добрались жестокость и грубость, насилие и ненависть. В этой квартире всë было таким мягким и уютным, от сюда не хотелось выходить никогда, не при каких обстоятельствах. Стрелка настенных часов медленно двигается к цифре два. Комнату освещает тусклая лампа, стоящая на тумбочке в дальнем углу. У окошка, под лунным светом стоял маленький мягкий диванчик, на котором были такие же подушки, что стали зрителями ночных обнимашек хозяев квартиры. Сынмин сидел в позе лотоса, а на его согнутых коленках устроился Хëнджун. Тепло, хорошо, уютно и так приятно по-домашнему они сцепились телами и расцепляться ещё даже не думали. Фильм, что был включён часа три назад был благополучно выключен где-то на половине, когда главный герой теряет маму и Джунхана пробивает на слëзы. Клавишник спешит успокоить возлюбленного, чувствуя как в его плечо утыкалась подрагивающая мягкая макушка. Думаю, стоит вернуться к обнимашкам. Джун периодически вылазил из своего "укрытия" в виде сынминовой шеи, и оставлял на любимом лице поцелуи-звëздочки то на лбу, то на щеках, то на носу, то на пухлых губах, снова возвращаясь в свой домик. Мин гладил возлюбленного по спине, не имея возможности гладить по каким-то другим местам. - Как же я люблю тебя... - шепчет младший в ключицы Сынмину, целуя их и прижимаясь к ним губами. - Я тоже просто обожаю тебя... - Выдыхает старший, наслаждаясь поцелуями снизу. Отвечая на приятные ощущения, Оди целует рыжую макушку, зарываясь туда носом и вдыхая самый лучший, родной и приятный аромат Хëнджуна. Последний ластится под касания, и снова даëт их Мину. Старший не заметил, как начал выцеловывать лоб гитариста, пока тот сминал губами его шею. - Давай поцелуемся? - предлагает черноволосый, на время переставая одаривать лоб любимого прикосновениями своих губ. Младший отрывается от шеи и припадает к мягким губам, закрывая свои глаза. Но обычное прикосновение вдруг становится более мокрым, ибо Оди просовывает свой язык в рот Джуна. Хан сопротивляться даже и не думает: в ответ открывает рот и лижет чужой язык, а потом и вовсе переплетается с ним. Этот узелок мог распутать кто угодно, но в таком случае пара бы наподдавала ему под задницу и снова принялась за своë дело. Через несколько минут, от влажных поцелуев, которые разделяли только несколько "чмоков", Хëнджун уже потирается промежностью о живот Мина, не отрываясь от любимого лица. С уголка губ течёт слюна, не понятно, кому из парней принадлежащая, и после очередного поцелуя Мин собирает её языком и откидывается на спинку дивана. Хан, от неожиданности, почуствовав отстутствие поверхности, о которую можно было бы потереться, падает следом. - Можно? Сынмин одобрительно кивает и Джун возобновляет движения, теперь сопровождаемые тяжëлыми выдохами. О тоже долго держаться не может, как понимает гитарист, ибо в его бедро определённо точно упирается вставший орган Мина. Младший не смотря в глаза наверху, немного съезжает по клавишнику вниз, и, выдохнув, мнëт ладонью бугор на спальных шортах возлюбленного. Последний резко втягивает в нос воздух, цепляясь руками за плед. Хан, довольный реакцией. Продолжает поглаживать и сжимать орган, пока не чувствует призывные толчки бëдрами Сынмина. Немного затупив, что сделать следующим, рыжий останавливается и смотрит Сынмину в глаза, задавая немой вопрос. Тот тоже мешкается: сначала туповато смотрит в ответ, затем отводит взгляд, но в итоге тянется к резинке чëрных шорт младшего. Тот его не останавливает, но и сам помогает, чем может. Чуть прогибается в спине, для большего удобства снять шорты вместе с бельëм, на что получает одобрительное поглаживание по заднице. Предмета одежды как и не бывало, зато крепко стоящий член видно из каждого угла маленькой комнатушки. Сынмин обнимает орган ладонью, кладя большой палец на мокрую головку, и начинает круговыми движениями поглаживать её, а иногда трëт уздечку, наслаждаясь похныкиваниями и тяжëлыми выдохами, местами сменяющимися на скулëж. Хан прекрасно понимает, что старший тоже не железный, поэтому легонько стучит пальцами по сжатой на его члене ладони, прося остановиться. Пытаясь вслепую развязать бантик из верëвочки у Мина на шортах, Джунхан, второй, свободной рукой помогает ему, в итоге просто приспуская одежду, выпустив твëрдый орган наружу. Джун сразу же хватается за него, обхватывая ладошкой, плавно водит ей от основания до самого кончика, задерживаясь там и размазывая успевший натечь предъэякулят. Мин закидывает голову назад, кусая губу, при этом сбиваясь с темпа рукой. Пытаясь возобновить его, никакого успеха он не добивается: прикосновения и поглаживания снизу сбивают с толку просто до шокового состояния, поэтому он находит решение: - Джун-и, отпусти меня, пожалуйста. - Сразу же, когда непонимающий Хан исполняет его просьбу, старший соединяет своей ладонью оба члена, паралельно хныкая. Гитарист протяжно стонет, но тут же закрывает рот ладошкой, когда видит как Мин стирает натëкшую с его члена жидкость, и размазывает по своему. Не в силах смотреть на это, Джун тоже обхватывает органы ладонью, прячась у старшего в предплечье. Не чувствуя никаких фрикций, изнывающий член Хëнджуна дëргается, что немного рассмешило клавишника, и тот начинает двигать рукой по обоим органам. Хан повторяет движения, кусая Сынмину ключицу, мстя за смешок. Оба хихикают, но тут же стонут от накатившего спазма возбуждения. Движения ускоряются, и обоим становится очень тяжело контролировать звуки, вырывающиеся из губ. - Мин, мин, пожалуйста... Обнимай меня когда мы будем... Сынмин кивает и снова стонет: Хан проехался членом по головке. - Гхаа, чëрт, иди ко мне... - Стонет Сынмин, притягивая младшего в объятия. Оба кончают старшему в ладонь, немного трясясь от послеоргазменных судорог. И ведь ни в одном доме, ни в одной квартире никогда не будет такой же идеальной пары, с такой же крепкой любовью, как у них.