на перемотке

Вспышка в лицо, жар, а потом — деревянный потолок. Несколько секунд Содзе тупо на него смотрит, пытаясь понять, что, черт возьми, происходит. Он хорошо помнит последние секунды, и точно так же помнит, как дорвался наконец до сраного датенсеки, который стал… как бы это сказать помягче, причиной его спешной кончины. Да, точно, он сдох. Он в этом уверен. На все сто. Сначала мальчишка Рокухиро его покромсал, а потом был взрыв. Тут никак не выжить. Но он жив?.. Резко он садится на постели и осматривает себя, но все так, как и было до этого сраного боя: обе руки на месте, никаких ран, ни единого шрама. Вообще ничего нет, ни малейшей царапины. Несколько мгновений он продолжает осматривать себя, пока вдруг рядом не раздается тихий стон и из-под одеяла не показывается женская голова, на которую Содзе смотрит, не понимая, что она тут вообще забыла. Спустя мгновение он узнает эту женщину — это одна из девчонок из Новой Йошивары, которая ему особо приглянулась в один момент… Ну да, точно. Но почему она тут? Что тут вообще… Она наклоняется вперед и ластится, целуя шею. Прикосновения едва ощутимы. — Гэнити. Что-то не так? Содзе несколько секунд на нее не мигая смотрит, потом потирает затылок. — Э, бля. — Понятно. Ты еще не протрезвел, — девочка тянется за бутылкой у изголовья, после чего протягивает ему, и Содзе не отказывается, потому что грешно на такое трясти башкой. — Что, дурные сны? Можешь рассказать, если хочешь. Сакэ теплое, и особо похмелиться не удается, потому что, видимо, он не то, чтобы пьян. Вертя в руках бутылку, он осматривает ее, ощупывает пальцами фарфор, понимая, что те ничуть не утратили в чувствительности, хотя в последние мгновения, когда он полз по лестнице, пальцы словно онемели. Ну да, он тогда много крови на лестнице оставил. — По-моему, я помер. — Маленькая смерть? — девочка услужливо заглядывает ему в глаза, а потом начинает хихикать. — Да не… Типа, реально. Сдох, прям коньки отбросил. — Посмотреть в соннике? — В пизду сонники, — Содзе трясет пальцем и отшвыривает пустую бутылочку в сторону, отчего та вдребезги разбивается. Поднимается на ноги и трясет головой. — Уважаемая дама, мне надо проблеваться, это будет слегка не элегантно. Думаю, можешь начать собираться, деньги сама знаешь где. — Волосы подержать? — Не. Я в раковину. Когда он покидает комнату, девчонка кричит ему в спину, мол, в раковину блюют лишь ублюдки, и Содзе совершенно согласен, потому что ради бога, кто в здравом уме будет так поступать. Но он ничего не может поделать, потому что Содзе нужно зеркало, чтобы… наверное, убедиться в чем-то. Он все еще не может понять в чем конкретно. В ванной он еще раз осматривает себя. Вроде бы ничего не поменялось… Да, лицо бледновато, тени под глазами, в целом вид какой-то болезненный. Никаких ран, даже мелкой царапины на щеке нет, той, что ему оставляет мальчишка Рокухиро в первом сражении. Хороший был бой! Интересно, рад ли он, что не прибил тогда пацана, все же, пусть и бесячий говнюк, но… Да, второй бой… Внезапно, к горлу подступает ком, но из себя он исторгает только желчь. Черт. Что-то ему дерьмово. Но что это было? Мысли роются в голове, пока Содзе сверлит взглядом раковину, пытаясь осознать, какого хрена это было. Это был сон? Или нет? Но он жив. Он должен быть мертв, на все сто процентов, это не просто воображение, тело помнит эту боль, и Содзе чувствует это по тому, как отдается покалыванием левая рука. Не может быть сон таким ярким и четким. Слишком много совпадений. Прижав руку ко рту, Содзе поднимает взгляд в зеркало и несколько мгновений смотрит туда, на себя. Потом чуть в сторону, где в отражении видит висящий позади отрывной календарь, на котором четко видно дату — конец сентября. Хм? Но это же… Он вздрагивает, когда дверь в ванную комнату раскрывается, и туда втискивается девонька из Новой Йошивары. Она одаряет его лестной улыбкой, ведет пальцем по позвоночнику, а затем виснет на плече. — Там приходил один из твоих смешных мальчиков… Просил передать информацию. — Че? Какой из? — С ирокезом… Я их не различаю, они же близняшки. Он просил передать, что звонили какие-то ваши страшные боссы, они ну очень сильно хотят тебя видеть! Разворачиваясь, Содзе резко смотрит на девочку, которая отпихивает его в сторону от раковины и начинает наносить макияж, брезгливо смывая остатки прошлого ужина в раковину. Боссы? В конце сентября? Ну да, он знает, что его ждет — потому что они вручат ему «Пронзающее Облако», а потом… Голова отдается резкой вспышкой боли, и девонька вдруг разворачивается и гаркает: — Только, блять, не в раковину снова! Нет. Это точно был не сон. Теперь Содзе в этом уверен. Он осматривает врученный ему клинок, несколько раз проворачивает его в руках, пока две бестолочи (близнецы, вестимо) наблюдают за ним, сидя на ступеньках внутреннего двора одной из их баз. Они курят, но, когда по лезвию начинает бежать молния, восхищенно хлопают ртами. Ну точно, все как в прошлый раз. Было бы хорошо проверить, насколько долго держится заряд «Грома», есть ли желаемая синхронизация с клинком, та, что была достигнута в самом финальном бою, но где бы сделать это, чтобы никто не пронюхал? Разряд будет знатный. Он убирает лезвие обратно в ножны и выжидающе смотрит на двух болванов, что вяленько ему аплодируют. — Ну че? — Прикольно. Типа, три способности? — близнецы выразительно переглядываются. — И электричество, да? Наверное, можно телефон заряжать. Ну уж нет! Это даже звучит тупо! — Вы, дебилы, не знаете разницы между током, который у вас в розетках течет, и молнией, это я понимаю. Тяжело быть умным, для этого надо хотя бы долей серого вещества в мозгах обладать. Близнецы наиграно удивляются и переглядываются. — Мозги? Что это? — Я что-то слышал об этом чудесном веществе, но ни разу его не видел! — А ты, босс, слыхал? Когда между ними бьет молния, они с визгом катятся в разные стороны и начинают ржать. Содзе тоже невольно хмыкает, растягивая губы в ухмылке… Потом ему вспоминается, как он на последнем дыхании ползет в лабораторию, а потом видит этих двоих, обезглавленных. Не то, что его это как-то тронуло, правда, но от воспоминания становится немножечко тошно, и он потирает рот рукой. Нет. Глупость… Способность предвидения… Ничто в этом мире не способно обладать такой силой. Да и с чего бы ему что-то там видеть, знать? Это просто сон. Да? Дурной сон. Левая рука отдается судорогой, но он лишь крепче сжимает кулак. Все это… совершенно неважно. Содзе так забывается, что упускает момент, который ему действительно стоит отследить (а может, просто наслаждается жизнью изо всех сил); в итоге соплячка Кенаги сбегает, половина лаборатории нахрен сгорает, и они остаются у разбитого корыта. В прошлый раз Содзе посылает Мадоку, этого дебила с дарумами, на поиски, но, с учетом, как это обернулось… Нет, проще не устраивать охоту на пацана в открытую, тем более, у Содзе есть такие чудесные два брата со способностями выследить кого угодно по одним лишь мозговым импульсам… Или че-то такое… Содзе, признаться, глубоко поебать на их объяснения, главное, чтобы был результат. Малявка отыскивается быстро, и Содзе решает отправиться туда сам. Пока он собирается, на фоне маячат два дебильных брата и Мадока, который выглядит почти что огорченным отказом поручить все ему. Ну да, конечно, зло думает Содзе. Тебе чуть пригрозить, сразу зассышь. Но пусть пока поживет, авось пригодится. Когда он берет в руки клинок, то слышит, как Мадока обреченно вздыхает: — Я в чем-то проебался? — Ты? — Содзе критично окидывает его взглядом с ног до головы, после чего хмыкает. — Ну разве что во вкусе в одежде. Сзади ржут близнецы. Мадока медленно вскидывает бровь, и Содзе тоже смеется, хлопая его по плечу. — Расслабь булки я шучу. Пиздатый прикид, главное, что сражаться можешь. Но тут, видишь ли, есть нюанс! — В малявке? — Не, в парне, что стал ее телохранителем. Вы все ему продуете, а мне потом за вами убирать. Ну его нахрен. — Ага, я понял. Ты не уверен в моих способностях. — Мадока, честное слово, завали ебало. Все норм у тебя со способностями, я просто и сам хочу косточки размять, сечешь? Я же не могу сидеть и ржавчиной покрываться, пока вы занимаетесь веселыми делами, — Содзе даже не знает, зачем все это проговаривает, потому что ему глубоко поебать. Он вешает катану на пояс, после чего выжидающе смотрит на троицу. — Ладно, оболтусы. Вы двое — за старших, проебете звонок от клиентов — вам хана. Мадока… э, бля, не знаю, передавай маме привет. Когда близнецы начинают ржать еще громче, а Мадока застывает с таким видом, будто ему ножом по сердцу полоснули, Содзе разворачивается на каблуке и направляется к выходу. Добраться до места, примерного района, не так уж и сложно; с собой он берет младшенького из двух братьев-менталистов, и тот явно ссыкует ехать рядом с Содзе, потому большую часть дороги молчит, что несомненно великолепно — его брата было бы не заткнуть. Смешно, размышляет про себя Содзе, что в итоге этим решением он спасает шкуры нескольких своих тупоголовых подчиненных, иначе бы все они весело и задорно убились бы о Рокухиро. Когда они приближаются к невзрачной рамэнной, младший брат наконец прекращает морозиться и осторожно кивает в ее сторону. — Она там. Мне посмотреть, кто с ней? Вас она знает в лицо, но не меня. Когда Содзе пристально на него смотрит, он начинает дрожать. — Прошу прощения… — Нет, это хорошая идея. Не особо пялься по сторонам, и потом позвони, если с ней будет мальчишка в черном плаще и со шрамом на лице. Кажется, такая конкретика озадачивает юного чародея, но тот все равно кивает. Содзе располагается в переулке недалеко и закуривает, гадая, было ли пережитое чем-то настоящим, или же просто видением, насланным магическим мечом. Тут не угадать. Клинки работают слишком загадочно… Но пока что все сбывалось: вручение «Пронзающего Облака», побег соплячки… Он опускает взгляд вниз, когда раздается звонок. Голос чародея на той стороне линии звучит нервно: — Да… Вы были совершенно правы. Все детали совпадают. Что дальше? — Ну, если жизнь дорога — то сваливай. Потому что сейчас Содзе собирается устроить резню. Надо быть осторожней, девочка все еще важна для экспериментов. Нужно лишь убить Рокухиро и забрать его магический клинок, этого будет достаточно. Содзе бодрым шагом идет внутрь, обнажая меч по пути. Он заходит, не скрывая оружия в руках, и одна из официанток напугано на него смотрит; а когда он поворачивает голову, то видит, как в него впивается взглядом Рокухиро. Соплячка сидит напротив него, спиной. Когда взгляд Тихиро меняется, Содзе чувствует, как все внутри него расцветает. О да, это лицо он и хочет видеть, полное страха. Все мысли в этот момент забываются, и Содзе вскидывает меч, после чего произносит лишь одно: — «Гром»! Впрочем, отчего-то судьба не хочет подчиняться изменениям. Может, есть какое-то правило?.. Ничего, еще есть время все опробовать. Полный заряд «Грома» не наносит столько урона, сколько нужно. Возможно, меч все же не до конца ему подчиняется? Это ведь было… видение, воспоминание, что-то, тут Содзе еще не синхронизируется с клинком настолько? Мальчишка не умирает, пусть и принимает на себя заряд, как и в прошлый раз, чтобы защитить мирных жителей вокруг. И даже соплячка ускользает вместе с ним, потому что их шкуры спасает агент «Камунаби», которого Содзе ранее (в прошлой жизни) видит в компании военных. В итоге, он обламывается… Но, хотя бы никто из подчиненных не дохнет. Но Рокухиро попытается на него выйти, это точно. Содзе уверен на все сто: он видит отцовский клинок, бесится… Все как в прошлый раз. Жаль, что дополнительной мотивации в виде девчонки в этот раз нет, но и они с Рокухиро вроде как не чай будут пить, окей? Да, Содзе все еще хочется поговорить с ним, но пока что злость на прошлые (будущие?) события слишком велика, чтобы так просто все отринуть. Потому он просто занимается тем же, чем и в прошлый раз: торговыми делишками, пока «Хисяку» и Сазанами используют его имя для сраного аукциона. У него нет времени размениваться на бестолковые мысли: его встреча с Рокухиро происходит на полдня раньше, и это что-то да может сдвинуть, плюс он не встречает отряд «Камунаби», который должен следовать по пятам — скорее всего из-за того, что не объявляет награду за Рокухиро. Он и сейчас этого не делает, желая оставить этот конфликт только между ними. А правительство… может посидеть в стороне. Впрочем, учитывая, какое представление они с Рокухиро устраивают, ничего удивительного, если отряд по его голову уже где-то в пути. Содзе это не слишком интересно. Эксперименты с датенсеки пока приостановлены (все равно девчонки нет), но Содзе чувствует, что событие повторится. Что они вновь встретятся с Рокухиро, только в этот раз он придет не спасать девчонку, а за клинком. Это по-своему интересно. В смысле, он же такой бешеный… Стоит ли попробовать отыскать его сейчас, пока он в отключке? Или подождать? От воспоминаний о финальном бою пальцы начинает покалывать в странном удовольствии. Нет… Содзе подождет. Так будет намного интересней. Эффективность против желания вновь сразиться в полную силу — такая морока! Он размышляет об этом, сидя все в той же общественной бане, где до этого до него доебывается один покупатель. Слушать надо было про все условия, а не выебываться. Но мысли Содзе далеко от этого: он то и дело прокручивает в голове финальный бой с Рокухиро. Можно ли было там победить? Они были примерно на одном уровне, оба раненные и усталые. Может, стоило почаще использовать другие способности, помимо молнии? Например, попробовать лед… Это может придать ускорения, если драться на земле, но фигурист из него конечно ничуть не лучше, чем балерина. Шутка дурацкая, и Содзе сам над ней смеется. Потом перекладывает сигарету из одного уголка рта в другой. Наверное, в следующий раз ему удастся сблизиться с мечом чуточку больше. Он косится на «Пронзающее Облако», лежащее рядом — в этот раз он решает взять его с собой, будто интуиция нашептывает. Невольно тянется к ножнам и достает оттуда клинок, после чего осматривает со всех сторон. Этой железке двадцать лет. Она была одной из причин, почему война кончилась. Тот ад на земле сложно забыть. Но как же хорошо она ложится в руку, как же приятно чувствовать эту бурлящую внутри силу. Теперь она принадлежит ему. Но надолго ли? В прошлый раз, когда Рокухиро разрубает ее пополам, он наверняка забирает осколки. Пальцы сжимают рукоять чуть крепче, и с катаны начинает течь вода. Ничего. В этот раз Содзе попробует что-то новенькое. Он слышит шаги впереди и хмурится, ожидая уже знакомую троицу, что доставит ему легкие неудобства, но вместо этого внутрь зала проходит человек в черном с обритыми висками и в очках. Его легко узнать, это один из агентов «Камунаби», что сейчас ведут на него охоту. Но в прошлый раз они ждали у выхода, в чем проблема сейчас? Они смотрят друг на друга, пристально. Содзе медленно вкидывает бровь. — Чем обязан визиту? Очкастый только улыбается лукаво. Вот вам и правительственная шавка. Он кивает в сторону клинка. — Знаешь, что бывает, если уронить фен в воду? Содзе ласково улыбается. — Ой, и что же? Боишься, что меня закоротит? Четырехглазый лишь нагло ухмыляется, и Содзе понимает, что не чувствует знакомого ему раздражения, как всегда бывало при виде агентов «Камунаби». Наверное, из-за абсурдности ситуации. И потому что этот придурок шутит про сраный фен. Они оба улыбаются друг другу, впрочем, чувствуя висящее в воздухе напряжение, пока Содзе вдруг не вскидывает руки. — Так! Погоди. Я знаю, зачем ты тут. И это все очень мило… Но дай мне хотя бы надеть штаны, иначе это будет очень странно. Неожиданно, агент «Камунаби» даже соглашается. Иногда даже среди правительственных ищеек бывают люди, которые не вызывают раздражения. Наверное, так можно было сказать об очкастом, потому что он хитер, остроумен, а еще как скажет что-нибудь, так даже не знаешь, смеяться или плакать. Об этом Содзе размышляет, когда возвращается обратно к базе. Итак, весь отряд, что шел у него по следам, мертв. Все до единого, он проследил. Ему немного досталось, конечно же, потому что, очевидно, отряд был науськан мальчишкой как именно противостоять мечу, только вот в этот раз выходит даже быстрее, ведь Содзе знает, что и как делать. Но рана все равно неприятная, пусть и не глубокая. Сейчас у него больше сил, чем тогда. Но мальчишка? Что с Рокухиро? Вряд ли он заявится сюда, верно? Или же он знает про лабораторию? Хотя ему могла рассказать девчонка. От Токио до Тибы не так уж и далеко, могли догадаться… От мысли о возможной встрече приятно покалывает пальцы, но как-то все равно волнительно. Это страх? С чего бы ему бояться? Рокухиро — сопляк, сейчас Содзе в лучшей форме, чем тот после удара молнии, по сравнению с прошлым боем тоже! Он должен чувствовать себя уверенно, но как только на ум приходит его взгляд… Багрянец в глазах, будто кровь… Содзе резко останавливается. Нет. Надо отсечь эти глупые мысли. Это неразумно. Рокухиро — сопляк. Подумаешь, выиграл один бой? Сейчас Содзе все исправит. Но стоит ли убивать мальчишку? Тот ведь, в конце концов, сын Рокухиро Кунисигэ… Это будет полным неуважением к творцу… Сын — очевидно, его лучшее творение, самое страшное оружие смерти. Но перетянуть на свою сторону тоже не выйдет… Наверное, лучше все же убить? Когда мальчишка на пике. Пусть хотя бы в памяти останется великолепным бойцом. А его катану можно забрать себе. Он выходит обратно к лаборатории. Солнце еще не заходит, и Содзе лениво смотрит на то, как проглядывают сквозь ветви окружающей замок рощи ослепительные лучи. Но не это его интересует в данный момент: потому что там, впереди, на лестнице стоят два человека. Один из них — агент «Камунаби», который ранее спасает шкуру Рокухиро, а второй — сам мальчишка. Оба в крови, и Содзе цокает языком, замечая на лестнице следы будто бы взрыва, свежие, а на дорожке к лаборатории — груду грязи. Что ж, выходит, даже сохрани он жизнь своим болванам, они все равно убиваются об Рокухиро. Интересная закономерность. Он закидывает клинок на плечо и криво улыбается. Мальчишка выглядит чуть посвежевшим, но все равно побитым. В прошлый раз было хуже. Неужто стараниями бессмертной соплячки? — Как-то ты рановато. Рокухиро ничего не произносит, лишь обнажает катану. В воздух взмывают золотые рыбки. — Ну что же ты так. А как же поболтать немного? Трещит молния. Затем, они оба срываются вперед. В этот раз бойня длится минуту. Результат… не меняется. Клинок Рокухиро рассекает плоть, словно масло. Его не останавливает даже выставленное против «Пронзающее Облако», не попытка заблокировать рукой. Отрезанная конечность взмывает в воздух вместе со сломанным мечом, и Содзе, будто зачарованный, смотрит на лицо Рокухиро прямо перед собой. Сколько уверенности в этом взгляде, сколько… Нет, действительно, не мечи самое прекрасное оружие, созданное легендарным кузнецом — а его сын. Словно настоящий бог войны, воплощение Хатимана в реальности. Но очарование пропадает в тот момент, когда Содзе бьется затылком о гравий. Силы кончаются; в этот раз у него остается такая сущая капелька духовной энергии, что смысла нет об этом задумываться. Он просто булькает кровью и смотрит на то, как Рокухиро глядит на него сверху вниз. Сколько презрения и злости в этом взгляде, как же это невероятно, как же!.. Лишь любоваться этим — величайший дар из всех возможных! Наверное, это восхищение. Но ты проиграл, доносится строгий голос благоразумия. В этом всем в итоге нет смысла. История повторяет саму себя. Если это действительно был второй шанс… То он безбожно просран. Содзе просто хмыкает и откидывает голову назад, когда Рокухиро тяжело упирается в землю клинком и закашливается кровью. Ему тоже сильно достается, вон, едва держится. Но, все же, победителем из этой схватки вышел вновь он. Может, мальчишка просто сильнее? В этом нет ничего плохого. Нет! Нет-нет-нет-нет-нет! Ну уж нет! — Я бы сейчас выругался, но будет смотреться глупо, — хрипит Содзе, скаля рыжие от крови зубы. Рокухиро бросает на него невыразительный взгляд. — И что дальше? Добьешь меня? — Нет… смысла, — тяжело выдыхает Рокухиро. — У тебя кишки наружу. Сам сдохнешь. — Вот такой ты, да?.. Не хочешь марать руки. Настолько сильно меня ненавидишь? — За Шаль — да. Но так… Рокухиро бросает на него взгляд, и Содзе не может понять, что за ним скрывается. — Ты многое дал мне понять. Так что я тебя точно не забуду. Считай… подачка с моей стороны. Смерть на своих условиях. А если выживешь и приползешь обратно… Я тебя точно убью. Не приползешь… Мне будет наплевать. Такого в прошлый раз он не говорил. Содзе чувствует, как невольно улыбается шире нужного, после чего решает проверить небольшую теорию. Что, если повторить сказанное тогда? Ситуация изменится? Многое ведь пошло не так. Но просто как проверка. Просто… — Я думаю, — наконец, произносит Содзе, — что в этом бою мой клинок улыбнулся тебе. Что-то во взгляде Рокухиро будто меняется, он медлит. — Чушь. Он и тебе улыбнулся. Просто… … ты никогда не достигнешь уровня моего отца. (и меня) Несмотря на то, что бой тратит больше сил, каким-то чудом удается подняться по лестнице, а потом — добраться до лаборатории. Путь повторяется, в точности, как и тогда, но теперь видно больше трупов в замке. Видимо, Рокухиро вместе с агентом устраивают тотальную зачистку. Разумно! Теперь тут не остается никого, кто мог бы залатать рану. С трудом Содзе скатывается по лестнице вниз, туда, где они до этого потрошат соплячку. Где теоретически можно найти аптечку, кое-как себя подлатать, а потом дать знак своим людям на других точках. Они придут и спасут, он точно дотянет. Это будет разумно. Но взгляд Содзе падает на закованный в стекло датенсеки. И разум будто отключается. Давай же, коснись камня! В этот раз точно получится! Раздается треск стекла. Пальцы застывают в считанных миллиметрах от металла. Боже, все же будет как в прошлый раз, Содзе уверен. Ему опять переломает тело, а потом он сдохнет в огне взрыва. Тут даже сомневаться не нужно. Какая нахер синхронизация? О чем вообще речь идет? Если бы он чего-то добился, то убил бы сопляка Рокухиро сейчас, но тот жив! Все в точности как в прошлый раз, ничего не изменилось, он просто… Просто… Это конец, проносится мысль. Ты опять проиграл. Долго удерживать равновесие не удается, силы кончаются, и Содзе ошалело смотрит на то, как датенсеки продолжает висеть дразнящей надеждой на спасение, пока сам он заваливается назад на пол. Кровь продолжает течь из рассеченного торча, пока он захлебывается в ней, ошалело смотря на сраный булыжник впереди. Это конец. Теперь ты точно не поднимешься. Стоило ли оно того? Смотри, теперь ты умираешь. Потому что мальчишка прав, и тебе никогда не достигнуть уровня Рокухиро Кунисигэ. Да что там его — даже его сына не нагнать. В агонии он извивается, царапая пальцами оставшейся руки пол, и крови под ним становится все больше и больше. В глазах постепенно темнеет. Содзе взвывает, но этого крика не слышит никто, потому что больше в замке никого не остается, лишь он и трупы. И скоро здесь станет на одно мертвое тело больше. Медленная одинокая смерть.