Ждули. Beastars edition, или Легоси и Риз на параше

Хару обедала на своем обыкновенном месте, вдали ото всех одноклассников. Она думала о Легоси. Как и всех, кто общался с волком, новость о его заключении сначала повергла ее в шок. Пройдя через все стадии отрицания, она наконец смирилась и стала размышлять, чем же это всё могло быть чревато. У них только назрело что-то наподобие отношений, как суженого поместили в места не столь отдаленные - что это, если не карма за ее случайные половые связи?! Хотя Хару и никогда не называла их случайными - для нее они имели свою запутанную классификацию, но большинство все равно вешало на нее не самые приятные ярлыки. В общем, крольчиха металась между двумя полюсами: с одной стороны, теперь она должна хранить целомудрие и ждать вестей из-за решетки, а с другой - жизнь на этом не кончается, узами брака она себя ещё ни с кем не связала, так что можно по классике пуститься на вольные хлеба и удовлетворять свои животные потребности в штатном порядке. Вот только почему-то ее мучила совесть. От одних только помыслов о былом распутстве у нее на душе начинали скрести кошки. И тут в ее поле зрения объявился тот, кого она меньше всего ожидала увидеть. Точнее, с ним крольчиха даже не общалась: всего лишь перекидывалась парой слов несколько раз на коридоре. - Привет, Хару! - дружелюбно улыбнулся Джек и присел рядом. В руках у него была пачка снеков и несколько яблок. - Вот, решил перекусить за компанию, чтобы тебе не было грустно есть в одиночестве. - Странно, что ты вот так вот пришел, - с сомнением ответила Хару. - Нужно чего? - Твою подозрительность можно понять, - примирительно произнес Джек, - но я хотел с тобой кое-что обсудить. - Это касается Легоси? - Именно. Джек помолчал несколько секунд, прежде чем посвятить Хару в планы, уже обдуманные их мужской компанией. - Надо его вытаскивать. - А как по мне, за глупость нужно уметь нести ответственность, - категорично заявила крольчиха. - Сам нарвался на неприятности, пусть сам же и расхлебывает. Иначе так и продолжит наступать на одни и те же грабли! - Ты злишься из-за того, что он оставил тебя одну? - аккуратно спросил Джек. Хару в ответ хмыкнула и презрительно скрестила руки на груди. - Конечно, я злюсь! Возомнил себя героем, так пусть героически и страдает. Оставь меня, Джек, и разбирайтесь со всей это мутью сами. Пса долго уговаривать не пришлось. Он попрощался и уже почти было ретировался восвояси, выглядя при этом немного раздосадованным. Хару и сама осталась с неприятным осадочком: несмотря на всю обиду, ей хотелось того же, чего и остальным, но в то же время справиться с захлестнувшими ее эмоциями просто так она не могла. Но оставлять все так ей показалось неправильным, и она окрикнула пса: - Постой! Джек удивленно обернулся и выжидающе застыл на месте. - Я совсем запуталась, - вздохнула Хару. - По правде говоря, мне совсем не к кому обратиться за поддержкой. - Я могу тебя выслушать, - ожидаемо ответил Джек. Легоси много рассказывал о нем крольчихе, и всегда только хорошее. Втайне Хару даже завидовала ему, потому что у нее таких близких друзей никогда не было. А сейчас можно было, что называется, взять одного в аренду. И Хару поведала Джеку обо всем, что гложило ее последнее время: и о Луисе, и о Легоси, и об их неудачной ночи, и о травме, нанесенной ей львиной мафией. - Я поняла, что переросла свой прошлый образ жизни, - поясняет школьница. - Хочется остепениться, что ли. - Понимаю, - кивает лабрадор. - Но я же не могу пять лет быть без секса! - Что ж, некоторые и дольше вынуждены, - это должно было звучать обнадеживающе, но Хару это не утешило. - Дошло до того, что мне пришлось смотреть порно с броненосцами. Обычное уже не приносит никакого удовольствия! - Ого, а я никогда не смотрел, - признался Джек, чтобы как-то разбавить душевный монолог знакомой. - В смысле, не только с броненосцами, а вообще. Если не считать тот журнал Легоси, но я только краем глаза посмотрел. Н-не хотелось представлять в деталях. - Так и я ведь раньше не смотрела! - продолжает негодовать Хару. - Мне всегда было достаточно моей насыщенной интимной жизни, и я чувствовала себя удовлетворенной и желанной, но сейчас все кроме Легоси меня перестали интересовать, а он как назло в тюрьме! Кажется, скрипты для продолжения диалога в голове у Джека закончились, поэтому он ещё немного помолчал. - А как это…у броненосцев? - Полный отстой, - махнула рукой крольчиха. - Они все в этих уродливых панцирях, да ещё и после оргазма сворачиваются в клубок. Прикинь, ты кончил и тут же свернулся калачиком! Какая гадость! - У меня хвост иногда сворачивается, - стыдливо признался Джек. - Для псовых это нормально. - Даже не хочу представлять, - брезгливо сморщилась Хару, отчего Джек покраснел и поспешил перевести тему. - Я вот что хочу сказать, - стараясь скрыть только что произнесенный им позор и сделав умный вид, добавил Джек. - Если у тебя с этим проблемы, то не помешает обратиться к специалисту. - Специалисты, специалисты… - скептически отозвалась Хару. - Все твердят о специалистах, но какой от них прок? Им ведь плевать на мои проблемы. Всех интересуют только деньги. - А ты попробуй, - не отставал Джек. - Ну в смысле, если не поможет, так ничего, попытка не пытка, так? Хочешь, я поищу тебе бесплатного психолога? А у платных, кстати, тоже зачастую первые сессии бывают бесплатными. - Идет, - сдалась Хару. - но сама я тратить на это время не собираюсь. - Хотя, в твоем случае нужен специалист более узкого профиля, - потер подбородок пес. - Кажется я знаю, что тебе нужно. Хару вопросительно взглянула на него, но Джек, чьи глаза зажглись озорным огоньком, поспешил в корпус, так как у него начинался урок. Так зажигаются глаза у людей, когда им приходит хорошая идея, и они спешат воплотить ее в реальность. Для Джека лучшим вдохновением была помощь близким: он всегда чувствовал себя лучше, когда мог быть кому-то надежной опорой. И пусть иногда это могло выходить ему боком, пусть иногда он забывал про свои желания, фокусируясь на окружающих, для пса такой образ жизни был краеугольным камнем его существования. В конце концов, таким его создали. И Джек не видел в этом ничего трагичного, или, скорее, предпочитал сильно об этом не задумываться: в конце концов, пока он кому-то нужен, он чувствует себя самым счастливым на земле. Именно поэтому он стал инициатором идеи со спасением Легоси, и именно поэтому сейчас он впрягся помогать ещё и его девушке. Или не девушке, но в такие дебри он решил не углубляться. Прошел день с их разговора, и Хару уже успела забыть о данном Джеком слове. Но вот вечером в квартире Хару раздался звонок, и она услышала в трубке знакомый голос: - Записывай. Двадцать восьмое июня, пять часов вечера. Сейчас скину тебе ссылку на сайт, зарегистрируешься там в личном кабинете и сама все увидишь. Хару поблагодарила Джека, лениво смахнула уведомления и перешла по ссылке, которую он незамедлительно скинул. Все эти мозгоправы всегда казались ей шарлатанами: вместо того, чтобы копаться у кого-то в голове, лучше бы нашли нормальную работу и не морочили людям голову. Она почти не верила в какую бы то ни было пользу от такой сомнительной дисциплины, как психология. По мнению крольчихи, любые проблемы решаются пробежкой на свежем воздухе и хорошим сексом. Второе, конечно, предпочтительнее. И все-таки сейчас настал сезон дождей и заключенных хищников, так что ни то, ни другое не представлялось возможным. «Что ж, - решила Хару. - От одного раза мне не убудет». Двадцать восьмое июня наступало завтра, а это значило, что ей предстояла моральная подготовка к сеансу. Ей не особо хотелось, чтобы кто-то разбирал ее переживания на атомы, но это уже оставалось лишь вопросом времени. Чтобы скоротать время, она пошла помыть голову, а затем провела ночь за чтением какого-то желтушного романа. Следующий день начался контрольной по биологии, и пережив все унизительные тесты, крольчиха снова вернулась домой, включила ноутбук в назначенное время и услышала по видеосвязи голос психолога. «Хорошо хоть онлайн», - пронеслось у нее в голове. Но как выяснилось чуть позже, на это были свои причины. - Приветствую, Хару, - улыбнулся специалист. Он решил не тянуть со вступлением и перешел сразу к делу: - В заявке было указано, что, цитирую, “вы испытываете сильное сексуальное влечение к хищнику, а также не можете удовлетворить свои потребности…” - Как убого написано, - осудила Хару выбор эпитетов Джека. - Короче, мой голубок сидит, а я не знаю, кому теперь дать сорвать свою ягодку. Так понятнее? - Ваша агрессия сейчас представляет собой защитную реакцию, - спокойным голосом отзывается психолог. - Очевидно, у вас высокое либидо. Как вы можете описать свою половую жизнь? - Мне в подробностях или как? - нехотя отвечает крольчиха. Психолог хотел было что-то ответить, но связь на мгновение прервалась, и она услышала только неразборчивые помехи. - Вы что, в подвале там сидите!? - взорвалась наконец Хару. Вся эта затея ей не нравилась, а тут еще психолог попался какой-то сомнительный. Даже интернет себе не может настроить. В общем, чтобы вывести ее из себя, много усилий прилагать не пришлось. - Почти, - замялся психолог. Хару не могла визуально определить его видовую принадлежность, так как половину лица травоядного закрывала медицинская маска. Можно было предположить, что он принадлежал к парнокопытным, что было видно по длинным рельефным рогам. - Прошу прощения, давайте вернемся к теме. - Слышь, помесь! Тебе сказали всю камеру отдраить, - рявкнул где-то за кадром неопознанный грубый голос. - Обожди, у меня клиент, - невозмутимо отозвался травоядный. - Так, на чем мы остановились? - Вы что, в тюрьме? - недоверчиво покосилась Хару. - Еще чего! - рассмеялся рогатый. - Конечно нет! - Тогда про какую камеру только что сказал тот тип? Травоядный вздохнул и решил больше не притворяться. - Ладно, угадала. Я отбываю срок. - Приехали… - Вот только не надо закатывать глаза! - ничуть не смутился сексолог. - Между прочим, раньше я бешеные бабки дер за консультации, и ко мне очередь выстраивалась за километр! - Ладно, с меня хватит. Я умываю руки, - Хару хотела было уже захлопнуть крышку ноутбука и убраться восвояси, но ей помешали. - Стой, - опередил ее травоядный. - Раз уж мы здесь, почему бы не закончить сеанс? Я бесплатный, это лучше чем ничего! На твоем месте я бы послушал, - эти отчаянные попытки сохранения клиентуры звучали довольно жалко. - А что, если вы дадите вредный совет? - недоверчиво сощурилась крольчиха. - Милочка, у меня диплом. Мне просто разрешили работать тут только за бесплатно, пришлось согласиться, чтобы не подохнуть со скуки. - Предположим, - сдалась Хару. - Ладно, слушай сюда. Только маску сними, а то мне некомфортно с тобой в таком виде разговаривать. - Переход на “ты” - признак того, что пациенту становится комфортно рядом с врачом. Кстати, раз уж такие пироги и нам предстоит еще долгий разговор, можешь обращаться ко мне по имени, - улыбнулся арестант и снял маску, обнажив леопардовые пятна и хищный оскал. - Я Мелон. - Полагаю, мне не стоит задавать вопросы насчет твоего внешнего вида? Походу я уже ничему не удивлюсь. Мелон рассмеялся. - Я гибрид, а у тебя, к слову, очень симпатичная белая шкурка. До того, как меня угораздило, я был преподавателем примерно у твоих ровесников… Хару скривилась, еще до конца не понимая, что из этого смутило ее больше. - Но в общем, не будем о прошлом. Значит, свободная половая жизнь… - Мелон сменил похабный тон на более профессиональный и подтолкнул Хару к исповеданию. И она поведала ему всю историю своих травм - в очередной раз. - Получается, твой кавалер тоже где-то тут ошивается? Интересно, - кивнул Мелон. - Я думаю, что тебе стоит его дождаться. - Еще бы, один зек покрывает другого, - вздохнула Хару. - Не думаю, что готова всю свою жизнь отдать на плаху одному-единственному человеку. У меня более свободные взгляды. Не люблю быть к кому-то привязанной, как цепная собака. - Вообще-то, с точки зрения психологии, здоровые полиаморные отношения требуют даже большего ресурса, - Мелон слишком быстро переключился на какой-то заумный язык фактов, отчего Хару не сразу поняла, о чем вообще речь. - Это только на бумаге звучит хорошо. Ну, примерно как коммунизм. На практике редко выходит что-то путное. - Я и не говорю про полиаморию! Мне достаточно секса без обязательств. - Это многое меняет, - согласился Мелон. - Однако это могло бы разрешить твои муки совести. Ты не думала просто вступить в свободные отношения с тем парнем, заранее обсудив допустимые границы? - Звучит слишком сложно, - отмахнулась крольчиха. - По правде говоря, я надеялась, что ты предложишь мне более простое решение на блюдечке с голубой каемочкой. - Ну, психологи не дают советов, - многозначительно сказал Мелон. - Так ты же сам мне только что его дал! - Так-так, посмотрим, - заглянул гибрид в блокнот с пометками, соскакивая с темы, - нам осталось обсудить броненосцев… - Это самое болезненное, - предупредила крольчиха. Мелон попытался выяснить у Хару, почему она чувствует себя несвободной в ситуации с Легоси. - Какие у тебя были отношения с родителями? - Нормальные, - Хару скучающе дергает ухом. - Причина всех отклонений кроется в детстве, - Мелон говорит это так, как будто только что сделал важнейшее мировое открытие. - Так у меня, по-твоему, отклонения!? - Это я и пытаюсь выяснить. - Я встречаюсь с зеком. Эта проблема назрела буквально месяц назад, а ты пытаешься как-то приплести мое детство, чтобы срубить с меня потом побольше бабок, хотя я тебе платить не собираюсь. Так что не обольщайся, извращенец, - отрезала Хару. Крольчиха решила не упоминать имя своего избранника, чтобы не раскрывать все карты, но вспомнив шелудивого энтузиаста, который в один прекрасный день заявил права на пикантный комикс, Мелон легко сложил два плюс два и понял, откуда ноги растут. Он мысленно отметил, что такой интересный экспонат, как Легоси, несомненно в будущем должен пополнить его коллекцию пациентов. С каждой секундой эта мелодрама, на его глазах набирающая обороты, начинала интересовать гибрида все больше. Но узнать больше ему было не суждено, ибо один из охранников решил без предупреждения прервать их сеанс терапии. - Я кому сказал!? Марш драить дырку! - рявкнул кенгуру в форме, который всегда сопровождал Мелона в его “приемную”. На деле же это была свободная камера, немного переоборудованная в нечто наподобие кабинета. Раньше здесь иногда собирались надзиратели, чтобы поиграть в картишки или каким-нибудь другим способом откосить от работы, но позже для них в колонии построили несколько отдельных комнат с довольно неплохими условиями для жизни. А эта комната осталась пустовать, и тогда как раз появился Мелон, который начал пользоваться в тюрьме особыми привилегиями. Причем за какие шиши - неизвестно. Кроме него, конечно, были и другие блатные, но даже им не удавалось выбить себе такую роскошь, как подработка по профессии. Обычно заключенных отправляли за станки, работать с деревом или металлом, а самых старательных иногда вывозили в город для благоустройства парков. Конечно, Мелону, как и другим заключенным, никто платить не собирался, но такая работенка всяко была лучше бездумного ручного труда. И с этим приходилось считаться, так что гибрид был во всех смыслах тюремным феноменом: будучи по сути своей ходячим отклонением и ошибкой природы, он до сих пор не был опущен в петухи и вполне безболезненно мотал срок. Его статью тоже никто не знал, даже знаток местных порядков и ходячая энциклопедия Норт. - В тюрьме есть четыре масти, - пояснял как-то орел волку с медведем, которые впитывали здешний сеттинг с особым пристрастием. - Масти, в свою очередь, делятся на проткнутые и непроткнутые… - А мы кто по масти? - уточняет Легоси, свесившись вниз головой со шконки. Ему так всегда лучше думалось. Шерсть волка сделалась грязно-серой из-за царящей в камере антисанитарии. Риз вообще почти что почернел, а “родной” цвет Норта с Касом так и вовсе было уже не определить. - Вы пока немастевые, - отвечает орел. - И хотелось бы, чтобы вы ими не стали. - Главное не попасться на известную удочку, - присоединяется к разговору Кас. - Если спросят, кто вы по масти, ни за что не отвечайте. - Почему? - интересуется Риз. - Это то же самое, что спросить: “какой ты петух?” Нормальные пацаны за такое сразу бьют в рог. И Легоси следовал этому негласному правилу начиная с этого момента. Он держал этот совет в голове во время редких прогулок на свежем воздухе, он помнил об этом бессонными ночами и не забыл даже тогда, когда ему сообщили о предстоящем свидании с Хару. Он запомнил это как “отче наш”. - Круто, что и к тебе наконец придет твоя вторая половинка. - А к тебе кто это там захаживает периодически? Мне даже завидно, - Легоси не в первый раз задает медведю этот вопрос, но он никогда не отвечает. - Это секрет. Риз по классике молчит, как партизан. Норт советовал бросить эту затею и перестать расспрашивать немногословного соседа, а Кас иногда подкалывал косолапого. В такие моменты в нем просыпалась какая-то особо мечтательная и тонкая натура, и Норт прозвал шакала за это “последним романтиком”. - Ты что, уже забыл про ту альпаку, о которой постоянно тут затирал? Выглядишь даже посвежевшим. Воистину, что творит с нами, мохнатыми дикарями, любовь женщины… - Тэм - это другое, - утверждал медведь. - Он стал частью меня, и нас уже ничто не разлучит. Он бы обрадовался тому, что я встретил интересного человека. - Я ее знаю? - не унимался Легоси. - Я научился по-другому смотреть на вещи, - мечтательно прикрывает глаза Риз, и на этом моменте разговор всегда заходит в тупик. Допрашивать Риза - это еще один вид досуга, который помогает Легоси скоротать томительное ожидание встречи. Когда волка привели в наручниках в комнату для свиданий, он чуть не обделался от радости. Ему так многое хотелось сказать своей возлюбленной, но даже в такой ситуации он сразу же потерял дар речи, когда ее увидел. - Ты так и будешь молчать? - нетерпеливо произнесла Хару. Легоси виляет хвостом так, словно сейчас превратится в пропеллер и улетит на орбиту. - Тебе есть что сказать в свое оправдание или как? - Я выполнил свой долг и наказал преступника, - несмело ответил Легоси. - Похоже, что я зря трачу время, - вздохнула крольчиха. - А ведь я хотела обсудить наши отношения, но я смотрю, ты совсем никаких выводов не сделал. - Так мы в отношениях? - в щенячьих глазах волка промелькнул лучик надежды. - Это я и хочу обсудить… - Как только выйду, я подарю тебе самую лучшую ночь! - выпалил волк и тут же сам охренел от того, насколько плохо это прозвучало. Но отступать было уже поздно. Их роман висел на волоске. - Только дождись меня! - Мне кажется, что у этих отношений нет будущего. Тут у Легоси земля ушла из-под ног. Как бы он ни готовился к худшему, такие слова резали по сердцу больнее любого ножа. - А еще я недавно повстречала одного гибрида, и если честно, я не хочу чтобы у нас были такие дети. С каждой секундой этого свидания волку все больше хотелось от стыда спрятать голову в песок, а желательно уехать на другой континент, сменить документы и начать жизнь с нуля. Только так он мог отмыться от того позора, который происходил сейчас в прямом эфире. Да, именно так: жизнь на берегу моря, разноцветные попугаи и волосатые кокосы - пожалуй, это исцелило бы его душевные раны. Ни граммом больше, ни граммом меньше. “Я ведь и сам на четверть ящерица”, - с досадой вспомнил принц смешанных кровей свою гнусную родословную. “Хару об этом еще не знает, и наверное, лучше не сыпать ей соль на раны”. - Я в первую очередь женщина, а потом - все остальное. Не хочу давать тебе ложных надежд, поэтому… - Я понял, - смиренно вздохнул Легоси. - Тогда я займусь саморазвитием и выйду совсем другим человеком. Как там говорится? Первым делом самолеты, ну а девушки потом! - Легоси попытался театрально встать по струнке и отдать честь - какое отношение это имело к сказанной им реплике, Хару не имела ни малейшего понятия, но от увиденного она испытала испанский стыд. Очевидно, волк не хотел показывать ей своего уныния, но оттого его попытки общаться как нормальный человек стали еще более топорными и неестественными. - Но ты хороший парень. Я всегда буду благодарна тебе за мое спасение, и если бы не вся эта заварушка, я бы… - на этом моменте голос крольчихи задрожал, и она вовремя остановилась, дабы не начать откровенничать и не задеть уже и так раненые чувства волка. Оба без слов понимали трагизм сложившейся ситуации: при других обстоятельствах все могло быть совсем по-другому. Так всегда случается, когда думаешь наперед, а планы Легоси уже успели зайти ого-го как далеко: он уже в красках представлял себя степенным семьянином, отцом трех ангелочков и в принципе самодостаточным гражданином. Но вот его любовь уходит, оставляя его дальше гнить на своем социальном дне с чувством вины и позора. Хару выходила из колонии со смешанными чувствами и стойким ощущением недосказанности. Любить - это одно, а строить отношения - совсем другое. Сойдя с крыльца под тень раскидистых деревьев, крольчиха столкнулась с необычной картиной: во дворике колонии собралось куча народу с камерами, микрофонами и другим съемочным оборудованием. Было похоже на съемки какого-то фильма, и Хару из любопытства решила понаблюдать за сей масштабной процессией. - Он клялся мне в вечной любви… - причитает самка жирафа, вытирая слезы бумажной салфеткой. “Совсем не похоже на актерскую игру, - подумала Хару. - А если и она, то выглядит очень профессионально.” Жираф не помещается в кадр, и оператору приходится то и дело менять ракурс и делать серию панорамных кадров. - Стоп! Еще дубль! - кричит гиена, спрятавшаяся за увесистым штативом. Вся съемочная группа гудит, и Хару не сразу решается подойти к заскучавшему бобру, сидящему чуть поодаль на лавочке и жующему бутерброды. - Извините, - обратилась она к обедающему зверю, - что тут происходит? - Мы снимаем шоу, - охотно вступает в разговор бобер. - Вы когда-нибудь задумывались о том, скольким девушкам дурачат голову здешние уголовники? - Могу только догадываться, - с пониманием ответила Хару. - Вы же, небось, тоже посещали свою вторую половинку? Или я неправ? - с легкой хитрецой подмигнул бобер. - И как вы это поняли? - Я видел вас чуть ранее, вы заходили с главного входа. А точнее, вошли не сразу, а еще минут десять репетировали разговор. Когда-то я тоже был молод, так что сразу понял, что к чему…Таких, как вы, здесь бывает много. - И что же, вы над нами потешаетесь? Снимаете, как цирковых обезьянок? - Почему же? А впрочем, что если и так? В конце концов, такова суть любого шоу. Хару с раздражением перевела взгляд на жирафа, который на полном серьезе рассказывал перед объективом камеры, как сильно любит своего избранника в неволе. - Я не из этих, ясно!? Я не убиваюсь по какому-то там жалкому волку, который и яйца выеденного не стоит! - Не хотите поучаствовать в одном из выпусков? - невозмутимо ответил на этот крик души бобер. Речь Хару вообще его не проняла. - Я продюсер. Обещаю хороший оклад. Хару была, мягко говоря, ошарашена и оскорблена этим предложением. Женщины, которые тратят свои драгоценные годы на ожидание того, кто однажды пошел по кривой дорожке и тем самым сломал жизнь не только себе, а заодно и своим близким, по ее мнению, не имели ни капли самоуважения. Естественно, причислять себя к ним - в народе таких именовали ждулями - было для нее равно пасть ниже плинтуса. Бобер пожал плечами, дал ей визитку, которую пришлось чуть ли не силой впендюрить, и любезно попрощался, а после этого пошел дальше контролировать процесс съемок. Уже отчаливая от колонии и садясь в автобус, крольчиха много размышляла о том, что толкает девушек на отношения с заключенными. Она мысленно прокрутила в голове диалог с бобром и еще раз повторила тому, что она - не такая. Да, Хару никогда не станет усложнять себе жизнь. Простые плотские радости да крыша над головой - и больше ей ничего не нужно. “Мне ничего не нужно, - повторяла Хару, словно мантру. - Да, моя жизнь идет своим чередом. Слышишь, Легоси? Еще немного, и я отпущу тебя и заживу обычной жизнью. Подожди немного, и я забуду о тебе, и ты тоже забудь обо мне. Глупый волк.”