«Снегом белым заметает все дорожки и пути То снежинки затевают виться в вальсе до земли Завертелись, закрутились, мелет мельник облака И снежинки закружились, пудра снежная легка.»
Первое, что я пожелал сделать, так это одеться потеплее и отправиться на улицу, встретиться лицом к лицу со снежинками, что снизошли на землю и, сплетаясь друг с другом, образовывали слой снега, коим вскоре будут играть дети, делая из него снежки и бросаясь ими друг в друга.«Мороз укутал кружевом деревья Всё в инной дымке с головы до пят И в дреме, как прозрачные, стоят И вместе с ними я благоговея.»
Когда я только выбрался на улицу, так тут же ощутил касания Мороза на себе: он обвил меня с ног до головы, будто бы обнимая и радуясь моему приходу. Признаться честно, его касания были очень резкими, но к ним можно было быстро привыкнуть. Могу даже сказать, что я любил его: поцелуи, что он мне дарил каждый раз, которые заставляли щеки стремительно краснеть; колкие и сильные объятия, что из раза в раз сбивают напрочь дыхание; а при касаниях ощущать его колючую щетину, что одновременно отвергает и притягивает к себе, принуждает поддаваться навстречу ей и прикосновениям Мороза.«Целуй меня в губы, целуй меня в щеки Оставь на ногах поцелуев следы Друг другу мы любы, не нужны намеки Милей нет иглистой твоей щетины…»
Кажется, он работал вместе с Декабрём, ведь такую красоту, что творилась на улице сотворить одному невозможно: голые ветви деревьев были окутаны слоем снега, будто бы согревая их от сурового ветра, что вот-вот должен был начаться; сверкающие сугробы снега, которые успели собраться за то время, что шел снегопад; ну, и конечно его рисунки на стеклах окон домов — его любимое занятие, с утра дарить людям прекрасные узоры, радуя их изысканностью, превосходством и уникальностью. У Мороза и вправду богатая фантазия, ведь для каждого из множества окошек домов сотворить рисунок подобно витражу — поистине непростая задача. Свежий ледяной воздух ударил в ноздри с мощным ударом — даже на секунду показалось, что он горячий и обжег нос, но это было лишь иллюзией. Как только я вдохнул морозный воздух, будто бы очистился от всего, что меня тревожило до этого — меня всегда поражало такое его умение. Да и северный ветер не промах — сбивает с ног, когда яростный; кусает при любом настроении, так сильно, да еще и оставляет следы, которые только возле огня сумеешь убрать с себя. Иногда мы даже поем песни возле огня, чтобы поскорее согреться после напастей Мороза и его приспешников: Декабря, Января и Февраля. Порою у него есть и четвертый соратник — Ноябрь, но он обычно не так суров, как и Февраль; Ноябрь — исконный проводник, что каждый год открывает врата Зимы ее Ключами и каждый раз он слышит вой духов, что вторят:«Впусти морозные рассветы Впусти заснеженные ветры Открой! Открой…»
И как же он может им отказать? Ноябрь сам жаждет открыть их, впустить Мороз, его приспешников, что так стремятся разбежаться кто-куда и позвать за собой метели, вьюги, снега и поскорее начать рисовать самодельные инистые витражи… Порою он открывает их очень рано, не успевает даже Октябрь уйти в отставку, как тут снежинки стремглав опускаются на землю, преждевременно засыпая дорожки снегом. Все тревоги и волнения в ту же секунду обратились в лед и покинули меня, оставляя место для новых, свежих и светлых подобно снегу идей, мыслей и впечатлений. Не зря слагают присказки да песни о нашем крае:«Чтобы обновиться, едь на край земли Духом исцелиться, воздух наш вдохни Что тебя тревожит — обратится в лед И со стуком сердца паром упорхнет…»
Заполярье всегда дарит множество разных эмоций, улыбок и радостных воскликов зимой — ей она и славится, даруя не только уроженцам, но и туристам незабываемые воспоминания, что будут теплить их душу пуще самого могущественного пламени.