***
— Доброй ночи, девочки, — тихо прошептала Саманта и вышла из комнаты. Джейк привёз перепуганных и голодных дочерей к Филмору домой, вручил их ошарашенной жене коллеги, а сам, с Марком и Патриком, отправился искать Марси и Хельгу. — Ты спишь? — дрожащий шепот Кэти скомкал тишину комнаты, — Лиз? — Почти. Не болтай. Лизи, хотя и была младшей, казалась куда более спокойной и хладнокровной, нежели старшая сестра. — Лиз, мне страшно, — Кэти встала с дивана, быстро пересекла комнату и юркнула в кровать к сестре. Саманта постелила девочкам в детской дочери, которую теперь они использовали для внуков. — Чего тебе страшно? — недовольно толкая жаркую Кэти плечом. — Я нарисовала свой страх. Мама говорила, что нужно знать свой страх в лицо, — шептала Кэти, — а ты разорвала! — И правильно сделала, — твердо ответила Лизи, — это же был страх. Теперь его нет. — Я не успела его рассмотреть! — Папа не чудовище, каким ты его нарисовала, Кэт, — серьезно проговорила Лизи, — он разозлился просто. — Он орал на нас! Три раза проехал на красный! Ты видела, как у него на лбу выступила эта жила?! И кулаки сжимал так сильно, что жилы. — Они по-другому называются, Кэт. — Кто? — захлебнувшись словами, которые не успела сказать, спросила Кэти. — Жилы эти. Как-то иначе. — Да не важно! — с новой силой зашептала Кэти, прижимаясь к сестре, — разозлился и орал, а что если он разозлится ещё сильнее? Кэти часто дышала, прокручивая в голове страшные картины: отец в гневе кидается вещами, орет, разрывает на себе одежду и обращается в огромного зелёного монстра. Лизи, наконец, развернулась к сестре и, увидев как та побледнела, легла на неё, крепко обняв и прижав к кровати. — Папа нас любит! И маму! — твердо говорила Лизи, сдавливая сестру в объятиях. — Он монстр! — всхлипнув проговорила Лизи, наконец, дав волю слезам, — мне было так страшно, Лиз. Лизи кивнула и обняла сильнее. — Значит мы все такие. — Что? — сквозь тихие слезы, промямлила Кэти. — Ты похожа на папу лицом, а я… Забыла это слово, которое мама говорила, чем похожа. В общем, мы обе похожи на отца, мы же его дочки. Кэти недоверчиво взглянула на сестру. — Будем семьёй монстров значит, — шептала Лизи, поглаживая чёрные как у отца волосы старшей сестры, — семья уродливых зелёных монстров. Мы же папины и мамины. — Мама не монстр, — слезы Кэти высохли и она шиышнула носом. — Ты видела как она говорила с дядей Дэном, когда он поссорился с тётей Джесси? Кэти вспомнила интонации, выражение лица матери и сглотнула. — Вот, — тихо сказала Лизи и скатилась с сестры, — папа монстр, мама — монстр. Так что и мы тоже. — Но я не хочу… — прошептала Кэти. — Так и они не хотят, поэтому это редко проявляется, — Лизи зевнула, — обнимай меня и спи. Хватит. Кэти крепко обняла сестру и уткнулась носом в её каштановые кудрявые волосы. Через минуту, успокоившись, Кэти тихо спросила: — А ты, Лиз? Ничего не боишься? — Нет. Спи. Через пару минут Кэти спокойно засопела. Лизи не спала. Сердце её тревожно билось, вырываясь из маленькой груди, но она не позволяла страху взять верх. «Конечно, в словах сестры есть смысл и бояться, папа всегда говорит, что бояться нормально. И мама, — Лизи запретила себе думать о ней плохо, запретила представлять, где она, что с ней, но противные мысли снова и снова липкими червями вползали в голову, — мама найдется». Лизи раскрыла рот, чтоб было легче дышать, но воздух, будто заканчивался, останавливался где-то в горле и дальше не шёл. Руки девочки похолодели и капельки пота выступили на висках. Лизи попыталась встать, но ноги не слушались. В груди больно разрастался ком панического ужаса. — Черничный пирог с майонезом, пожалуйста, — сквозь сон, проговорила Кэти и звонко рассмеялась. Рука сестры непроизвольно дернулась и легла на влажное от пота тельце Лизи. Кэти вздрогнула и открыла глаза. — Лиз? — Воды, — прохрипела малышка и Кэти вскочила с кровати. Через несколько минут приступ прошёл. Кэти не знала отчего они случались, но вода всегда должна была быть рядом, а сегодня она сама перекрыла к ней доступ, уснув рядом. Когда Лизи задышала спокойнее, Кэти, обняв ее, проговорила: — Знаешь, что мне снилось? — М? — Мама испекла черничный пирог с майонезом. Лизи несколько секунд молчала, а потом обе сестры расхохотались.***
— Хельга! — очнувшись через некоторое время, прохрипела Марси. — Марси! — едва глотая воздух высохшим ртом, отозвался мужчина, — слава богу ты жива! Оба лежали на полу грязного тёмного подвала по разные одной толстой стены. Из окошка под потолком сочился тусклый утренний свет.