you look better on me (that's fashion)

      Вспышки повсюду — таким запомнилось это событие Хонджуну. Мелькание фотокамер папарацци и фанатов; толпа ликующе гудела, по мере того как всё больше и больше людей ступали из шикарных автомобилей на красную дорожку, сопровождаемые ослепляющими вспышками. Хонджун искренне улыбался, махая толпе ладонью с прижатым к ней большим пальцем, и наслаждался происходящим.       На нём был красно-чёрный пиджак с широкими плечами и резким кроем, бахрома качалась в такт его движениям и привлекала внимание, широкие штанины плавно струились при каждом шаге, а кончики остроносых туфель то исчезали, то появлялись вновь под мягкой тканью.       Торжественная встреча внутри была более спокойна, но не менее радушна. Стоило Хонджуну оказаться в надежных объятиях Оливье, как тот одарил его яркой улыбкой, не предназначенной для камер; он почувствовал касание тёплых рук на своём лице всего на мгновение, после чего они встали рядом, положив руки друг другу на талию, дабы покрасоваться перед камерами.       Усаживаясь на одну из кожаных скамеек кремового цвета, стоящих вдоль подиума, Хонджун раздумывал над тем, что он — счастливчик. Ему, среди других знаменитостей, довелось наблюдать за показом одежды, которая напоминала буйный весенний сад: элегантность и стиль были пронизаны в каждом кусочке ткани, острые углы смягчались переливами цветочных мотивов, а ласточки ослепительно сияли, словно символизируя надежду на светлое будущее.       По окончании шоу Хонджун в восторженном изумлении рассматривал других гостей и беседовал с ними о том, чему они были свидетелями, легко и оживлённо обмениваясь мнениями с совершенно незнакомыми людьми.       В тот момент, когда он мыл руки во время перерыва в туалете, ему показалось, словно кто-то посторонний сказал ему: — Мне нравится, как смотрится этот наряд на тебе.       Хонджун приподнял уголки губ в вежливом жесте и повернулся к мужчине, который смотрел на него с восхищением и любовью во взгляде. — Всё потому, что у тебя отменное чутьё на то, что подходит людям.       Оливье улыбнулся в ответ и сказал: — Подойди ко мне, прежде у меня не было возможности поприветствовать тебя как подобает.       Обхватив руками его широкие плечи, Хонджун позволил обнять себя и закрыл глаза в блаженстве, наслаждаясь поцелуями в щёку, уголок рта и губы. — Прошло слишком много времени с тех пор, как мы виделись в последний раз, — сказал Хонджун, усилием воли заставляя себя отстраниться от уютных объятий, чтобы никто не вошёл и не увидел того, чего не должен был видеть. — Сегодня я хочу провести вечер с тобой. Как смотришь на то, чтобы поехать ко мне? — Нет, — следует мгновенный ответ, — я не поеду с тобой в отель—вместо этого я хочу, чтобы мы провели этот вечер в моём доме. — С удовольствием, — ответил Хонджун, застенчиво улыбаясь.       Во время поездки Хонджун протянул руку и положил её на руку Оливье. Между ними воцарилась комфортная тишина, словно они пытались прийти в себя от дневной суеты в темноте машины, проносящейся мимо огней города. — Вау, — выдохнул Хонджун, как только они оказались внутри, — у тебя чудесный дом.       В интерьере царила элегантность: тёмное дерево контрастировало с прекрасными декоративными элементами и растениями какой-то диковинной красоты. — Он не так чудесен, как ты, — сказал Оливье, и в следующее мгновение Хонджун почувствовал, что они находятся совсем близко. Настолько близко, что Хонджуну показалось реальным сосчитать длинные ресницы, обрамляющие глаза Оливье, в которых плескалось такое всепоглощающее обожание… и он скользнул взглядом вниз, к полным губам, а затем его поцеловали, нежно и сладко.       Оливье обхватил руками Хонджуна за талию, и Хонджун прижался к нему. В тот момент, когда их языки соприкоснулись, по телу Хонджуна прокатилась приятная дрожь, и он потянул одну из его рук вокруг своей талии, но не желая убрать её, а чтобы положить на бедро, где его облегающие брюки идеально обхватывали его тело, так же, как сейчас это делал Оливье своей рукой.       Хонджун легонько прикусил губу Оливье, слегка потянув её, отчего тот со стоном отстранился. Он снял берет с Хонджуна и провёл рукой по его волосам, растрепав тщательно уложенную причёску. — Разреши мне снять с тебя одежду.       Один за другим элементы роскошной одежды оставлялись на пути к спальне, где двое обнажённых мужчин упали на кровать, обнимаясь, целуясь, прикасаясь друг к другу так, словно это было в первый раз — осторожно, нежно и с восхищением.       На Хонджуна смотрели и трогали его так, словно он был тем, кем можно восхищаться; и он растаял в трепетных касаниях Оливье, наслаждаясь ласками его греховного рта, заботливо разрушающего его дюйм за дюймом.       Когда Оливье приподнялся, Хонджун поцеловал его в ответ, толком не отдышавшись и не обращая внимания на вкус. — Как же мне хочется быть внутри тебя, — прошептал он в губы Хонджуна.       Одна мысль об этом заставляла его трепетать. — Прошу, сделай это — ответил Хонджун, в то время как Оливье оставлял следы горячих поцелуев на шее Хонджуна, нежно посасывая ту точку, где находилась родинка.       Как только Хонджун расслабился и стал более податлив, он принял своего партнёра внутрь, крепко прижавшись к нему. — Всё в порядке? — спросил Оливье, приняв слёзы Хонджуна за то, чем они не являлись.       Покрывая лицо Оливье поцелуями, Хонджун прошептал: — Я не хочу, чтобы ты когда-либо останавливался.

*

      Когда Хонджун проснулся, на его лицо падал солнечный свет. Он зевнул и потянулся, чувствуя себя комфортно и вполне отдохнувшим, а затем устроился в удобной позе. Он улыбнулся, когда обнаружил, что Оливье проснулся и улыбается ему в ответ. — Доброе утро, — поприветствовал он и прижался к лицу Хонджуна, одарив его сладким поцелуем.       Хонджун почувствовал себя самым счастливым человеком на свете. — С добрым утром. — Что скажешь насчёт яичницы на завтрак, а потом поплавать в моём бассейне? — Звучит идеально, — сказал Хонджун и наблюдал, как Оливье встаёт, натягивает одежду и выходит из комнаты, обернувшись, чтобы ещё раз взглянуть на Хонджуна. — Я люблю тебя, — сказал он вчера вечером, когда они лежали в обнимку уже на грани сна, и Хонджун понял, что тот имел в виду.       Мне нравится твоё мышление. Я восхищаюсь твоим творчеством и твоими идеями. Я верю, что ты преисполнен талантами и удивительными открытиями, и восхищаюсь твоей красотой. Я так благодарен тебе за то, что ты позволяешь мне видеть тебя таким, позволяешь мне переживать происходящее вместе с тобой. Я испытываю к тебе то, что художник чувствует к своим музам. — Я тоже тебя люблю, — нежно ответил Хонджун.