***
Юнги девятнадцать. И, кажется, теперь он полностью оправдывает свое звание снежного принца. Руки так и остались холодными, но за ними притянулся и холодный взгляд с ледяным характером. Может быть, это проклятье, а может жизнь в целом просто херовая штука?.. Честно? Юнги абсолютно без разницы. И на его вечно замерзшие руки, будто он пятнадцать минут лежал в снегу, и на то, что с таким характером у него почти нет близких ему людей в новом городе. Он просто хотел поскорее закончить универ, получить долгожданную (мамой) корочку и затем посвятить всю свою жизнь его любимому занятию. Юнги не пойдет работать по профессии, он будет вгонять под кожу людей краску. Да, да, именно делать татуировки. Для Юнги это самое настоящее искусство, глоток свежего воздуха и отдушина. И, как кстати, что на работе он всегда находился в перчатках и никто не спрашивал, от чего это у него такие холодные руки. Дело в том, что чаще всего людям доставляло это дискомфорт. Случайные касания от парня воспринимались не с приятным окрасом. Поэтому Юнги научился прятать свой недостаток. Теплый весенний вечер. Юнги пришел в тату-салон сразу после пар, как делает это обычно. Намджун, владелец салона, разрешил ему работать неполный рабочий день, чтобы нарабатывать портфолио. Сегодня у Юнги есть одна запись. Он развалился на диване, листая ленту Инстаграма, как вдруг услышал звон колокольчиков над входной дверью, которые всегда его раздражали. «Мы что, в аптеке работаем, Джун?» Юнги поднял взгляд и увидел невысокого блондинистого парня, заходящего в салон. Тату-мастер сразу же машинально на секундочку прикрыл глаза, потому что юноша светил своей доброй улыбкой настолько, что бедные зрачки Юнги не выдержали такого солнечного удара. Незнакомец несколько секунд осматривал интерьер салона, чуть расширяя глаза и приоткрывая рот, будто зашел в какой-то музей. Пару секунд он находился в прострации, а затем его взгляд пересекся с взглядом Юнги и рот мгновенно прикрылся. — Здравствуйте, — произнес Юнги своим выстроенным сдержанно-деловым тоном. — Вы по записи на 18:00? На татуировку? — Ох, здравствуйте, — парень начал кланяться и быстро что-то тараторить. — Да, я Пак Чимин, записывался на шесть вечера. Юнги почти не обратил внимание на странный характер клиента. К нему часто захаживали такие типы. Либо те, кто бьют тату каждый месяц, либо те, кто пришел в первый раз - все они ведут себя неадекватно. Но Юнги абсолютно все равно. Он не проявлял ни к кому эмпатии. Лишь делал свою работу. Юнги сощурился, проходясь взглядом по Чимину и удостоверяясь, что он принадлежит ко второй категории странных людей, а значит, ему предстоит сегодня попотеть, чтобы вовремя закончить татуировку. — Что ж, меня зовут Юнги, сегодня я буду вашим мастером. Вы уже выбрали себе эскиз? Взгляд Чимина стал немного удивленным, тот подошел ближе к Юнги, осознав, что до сих пор стоит в дверях и ответил: — Оу, вы выглядите так молодо для тату-мастера. И татуировок у вас вроде как нет… Я всегда по-другому представлял людей такой профессии. Юнги лишь выгнул бровь, оставаясь без движения и холодно глядя на Чимина. Ему такое уже говорили, и каждый раз его это подбешивало. — Оу, извините, я наверно слишком грубо выразился, — резко начал оправдываться Чимин, увидев реакцию на его слова. — Я был лишь удивлен вашей внешностью, да и я сейчас очень волнуюсь, потому что пришел на свою первую тату. Юнги очень бы хотел ничего не отвечать парню на его тараторивание, поэтому.. Он так и сделал. — Думаю, вы можете показать мне свой эскиз, и мы приступим к работе. Кажется, Чимин начал волноваться еще больше из-за того, что его невнятный бред проигнорировали, но решил не подавать виду и потянулся к телефону, чтобы показать эскиз. — Вот этот, — сказал Чимин, протягивая телефон, на котором красовался до жути знакомый Юнги рисунок. — Это же один из моих эскизов, которые выкладывались на нашем аккаунте, — на вдохе произнес мастер, будто будучи застигнутым врасплох. — Обычно, если вы выбираете наши работы… — получает глоток свежего воздуха Юнги. — …нужно предупреждать заранее. Вы не подумайте, Юнги не жадный, он часто наоборот предлагает клиентам набить именно его эскизы, потому что в их качественности уверен. Дело именно в том рисунке, который сейчас показывает парень. Юнги очень долго не решался выкладывать его, сомневаясь, что сможет набить это кому-нибудь. Но не из-за сложности. Это было чем-то слишком личным. Надпись “nevermind”, выглядящая так, будто кто-то нацарапал ее ребристым острием лезвия. Если бы мог, именно ее набил бы себе на теле. Но он не решится. Никогда. Но из-за уговоров Намджуна эта работа все-таки стала публичным достоянием, так что препираться и отнекиваться смысла нет. Юнги профессионал. — Оу, снова извините, — боязливо сказал Чимин. — Я не сильно в этом разбираюсь, но рисунок мне так сильно понравился, что я решил — это должно быть на мне. В нем столько чувств… — парень мялся, будто желая сказать опять одну из своих бредовых фраз. — Кажется, вы истинный творец. — Твое мнение меняется каждую секунду. Может, и по поводу тату скоро передумаешь? Юнги откровенно язвит, как и всегда. Он перешел на ты, будучи уверенным, что парень сильно младше и будет не против такого обращения. Чимин снова немного приоткрыл свои пухлые губы. Слишком уж они выделялись на его лице, из-за чего Юнги замечал лишь их. Задержав взгляд на них, он немного завис, сам того не заметив, и лишь когда вернул внимание непосредственно к глазам собеседника, который, кажется, заметил это, Юнги понял, что пауза зависла слишком надолго. Чимина это как будто даже слегка позабавило («пфф, боже, что он сейчас о себе возомнил»), так что он решил не отвечать на саркастический вопрос татуировщика и впервые на его лице появилось что-то вроде уверенности. Но это неточно. Молчаливая битва подошла к концу, каждый уверен, что соперник повержен, поэтому чувствует себя на высоте. Чимин думает, как бы не растерять эту на толику приобретенную уверенность, когда тату машинка коснется его нежной кожи, а Юнги… Юнги вдруг почему-то задумался о том, как губы Чимина выглядят раскрасневшимися… Наверно, когда они приобретают цвет, они становятся еще больше… И привлекают еще больше внимания. Интересно, а правда, что целоваться с такими губами приятнее? У Юнги абсолютно нет желания сейчас целоваться с Чимином, если вы вдруг про это подумали, однако он никогда раньше не встречался с людьми с настолько объемными губами. Боже, опять прошло несколько секунд в молчании, пока Юнги пялился на губы Чимина. Наверно, стоит больше спать после смен и не переутомляться, выпивая плюс к этому по пять чашек кофе за день. Это может привести к таким подвисаниям. Мозг буквально замедляет свою работу на некоторое время. — Сейчас я подготовлю тату, можешь пока присаживаться сюда, — наконец заставив работать свой мозг, Юнги оторвал взгляд от Чимина (точнее, сам парень его не интересовал, а лишь конкретно его губы) и направился переводить нужное тату. Чимин тепло улыбнулся, хоть Юнги этого уже и не увидел, и присел на кушетку. Он начал рассматривать интерьер, и не заметив в нем ничего интересного, решил взглянуть, что делает Юнги, однако наткнулся только лишь на его спину. Тот был наклонен чуть вперед так, что волос с этого ракурса не было видно. Однако Чимин уже отметил, что у Юнги они белые. Будто чуть припорошенные снегом. Словно он вышел из тех новогодних мультиков про людей, которые управляли холодом. И чужими сердцами. Юнги не понадобилось много времени для подготовки, так как этот эскиз уже был в его ноутбуке. — В каком месте ты хочешь набить это? — Юнги сказал это, даже не поворачиваясь лицом к собеседнику. — Мне нужно понять каких размеров будет тату. — Я буду бить ее на ребрах. Размер не знаю.. средний… — Юнги удрученно вздохнул, немного удивляясь неорганизованности парня. Новички обычно очень тщательно продумывают все детали. — Слушай, Мин Юнги, я доверюсь тебе, как профессионалу. Сделай на свой вкус. Юнги чуть приподнял левую бровь в недоуменном жесте, разворачиваясь к Чимину. Тот будто стал более раскованным, освоясь в этой обстановке. Вот, даже на «ты» перешел вслед за Юнги. Татуировщик несколько секунд изучает тело клиента, подбирая размер под его пропорции, и возвращается обратно к ноутбуку. Когда Чимин понял, что все готово, Юнги уже сидел на стуле рядом с его кушеткой и подготавливал свое рабочее место. Их сейчас разделяет всего несколько десятков сантиметров. Кажется, Чимину снова некомфортно. Юнги вдруг резко прекратил шуметь своими приборами и направил все свое внимание на своего клиента. Тот молчал, не двигаясь. Юнги усмехнулся, до чего же этот парень неловкий. — Думаю, уже пора снимать кофту. Чимин округлил глаза на долю секунды, что не ускользнуло от внимания Юнги, который в этот раз все-таки решил сконцентрироваться не на губах. — Аа.. Да? — прошептал парень на выдохе, но затем резко собрался и одним движением стянул через голову свитшот и футболку. — Как скажешь, Мин Юнги. Юнги сделал вид, что не обращает внимание на то, как Чимин его называет. «Зови хоть Юнджи, главное деньги за тату отдай потом». Татуировщик обратил взор на худощавое тело клиента. Его взгляд был сфокусирован на ребрах, ведь именно там надо будет набивать рисунок. Те сильно выделялись, но и пресс нельзя было не заметить. Если бы Юнги захотел как-то прокомментировать фигуру, он, наверно, предположил бы, что парень балерун. Но говорить ничего он, конечно же, не будет. Чимин небрежно бросил свою верхнюю одежду на пол, не обращая внимание на то, что она смялась. Ну, Юнги уж и тем более все равно. Тот взял эскиз татуировки, мысленно примерил место на ребрах и, еле дотронувшись в перчатках до тела Чимина, наклеил рисунок. Температура тела показалась Юнги запредельно теплой даже через латекс. Он не отводил взгляда от места тату и через мгновенье увидел, как стали разбегаться мелкие мурашки по всему телу Чимина, которые могли бы остаться незамеченными, но Юнги сидел слишком близко. — Холодные… — прошептал Чимин. Юнги лишь тихо сглотнул, а Чимин, смотревший в этот момент на него, проследил, как кадык на бледной шее дернулся. Обычно никто не чувствует его холода через перчатки. Температуры их тела словно существовали на разных полюсах, оттого и эффект такой сильный. Они как инь и янь. Атмосфера, мягко говоря, была странной. Даже Юнги теперь так считал.***
Рисунок уже отпечатался на коже Чимина, и Юнги был готов начать бить тату. Он оценивающе посмотрел на то место на теле, которое скоро навсегда будет помечено его самым любимым, а, возможно, и самым ненавистным эскизом. Он вложил туда свои эмоции, а это означало, что они у Юнги еще остались. — Не будешь смотреть, как вышло? — Хочу, чтобы это было сюрпризом для меня, — Чимин, кажется, ни разу не взглянул на свои ребра, лежа тихо на кушетке и наблюдая за сосредоточенным лицом Юнги. Юнги не стал никак это комментировать. Сказалось ли на этом то, что это было далеко ни самым странным желанием клиента или то, что тот был слишком погружен в себя, рассматривая надпись, точно определить было невозможно.***
Работа такого размера обычно занимает около трех часов, однако Юнги не надеялся уйти быстро, так как предполагал, что в первый раз бить тату придется чуть аккуратнее. Особенно на ребрах. Это довольно болезненное место, но Юнги никогда не заставляет людей менять свое решение. Первые штрихи. Чимин чуть вздрогнул, но не издал ни звука. Он прикрыл глаза и начал дышать через раз, видимо пытаясь восстановить резко подскочивший от боли пульс. — Мин Юнги, — дрожащим шепотом. — Расскажи мне, что значит этот рисунок для тебя. Юнги не отрывал взгляда от своей работы, продолжая вбивать под кожу краску. — Нет, — тоже тихо, но твердо. Чимин вздохнул: — Ну же, мне надо как-то отвлечься. А самому мне тяжело говорить пока что... — он чуть вздрагивает от очередного касания машинки. — Расскажи какую-нибудь историю. Из детства. Чимин входит в тот тип людей, от которых отвязаться просто невозможно. Они достанут из-под земли, добьются того, что хотят, а затем невинно посмотрят и скажут: «Вот видишь, ничего ведь сложного». Юнги понял это в тот самый момент, когда его губы разомкнулись и произнесли: — Как-то раз мне приснилось, что я вырезаю ножом на собственном теле надпись. Чимин не ожидал, что на его вопрос так быстро ответят. А Юнги и не собирался отвечать. Это день видимо сегодня такой. Странный. — Это выглядело эстетично, — ухмыльнулся Юнги. — Вот и пришла идея рисунка. — А… — А «nevermind».. Тут и так все понятно. Я соединил понятие свободы с иллюстрацией физической боли.. потому.. — Потому что свобода никогда не дается легко, — продолжил и закончил фразу Чимин. Юнги оторвался от рисунка, взглянул на Чимина и тут же встретился с его теплым взглядом. Теплым, как температура его тела. А еще с понимающим, будто тот смог прочитать мысли. Но Юнги не будет подтверждать, что Чимин попал в точку. Это и так было понятно им обоим. Минутный диалог сблизил их примерно на несколько десятков километров. И вот они уже слышат дыхание друг друга. Кажется, разговор начал завязываться. А язык Чимина развязываться, что означает, его любопытство стало все сложнее сдерживать. — Тебе никто не говорил, что ты похож на Ледяного Джека? — глаза Чимина засветились, как звездочки. Видно было, что долго думал над вопросом. Юнги чужого энтузиазма не поддержал. Задумался, как это парню удалось попасть в его самые больные места. — Я не знаю, кто это. Но, судя по имени, ничего хорошего о нем сказать нельзя, — ровным голосом произнес Юнги, концентрируя все свое внимание на работе. — В детстве меня называли снежным принцем с ледяным сердцем из-за холодных рук. Вот тебе и история из детства, как и просил. Глаза Чимина неотрывно следили за эмоциями татуировщика. «Прячет все за толстой коркой льда… Но лед же умеет таять?..» — Ледяной Джек был моим любимым героем мультфильмов, — так же спокойно шепчет Чимин, подстраиваясь под настроение собеседника. — А то, что руки холодные… А у меня вот всегда слишком теплые, поэтому потеют постоянно, — Чимин не сдержался и заулыбался, приправляя свою улыбку неловкими смешками. Оставшееся время работы над тату они почти не переговаривались. Кажется, оба ушли в себя. Чимин стойко перенес боль и даже ни разу не попросил остановиться и переждать. Когда Юнги закончил работу, он намазал гелем тату, наклеил пленку и предложил Чимину встать и подойти к зеркалу. Тот аккуратно поднялся с кушетки и направился в другой конец комнаты. Приблизившись к собственному отражению, тот приковал свой взгляд к надписи. Его лицо не излучало ничего. Абсолютно. Юнги вдруг подумал, что тот уже пожалел о тату. — Ты действительно талантлив, Мин Юнги… — задумчиво произнес Чимин, разворачиваясь лицом к татуировщику. — Я даже готов поставить тебя в рейтинге выше Ледяного Джека. Юнги смотрит в карие глаза и видит, что для Чимина, кажется, эта фраза была чем-то серьезным. — Могу я сделать фото готового тату для моего портфолио? — убежал из-под давления от комплиментов. Эту работу мастер действительно желал запечатлеть на камеру. Сейчас Юнги даже рад, что ее выбрал именно Чимин. Эстетика его тела так хорошо подходит для надписи. — Можешь, — в глазах Чимина вдруг забегали чертики. — Но только не здесь. — Извини? — Здесь освещение плохое, а у меня дома специальная лампа для фотосессий стоит, — теперь Чимин, кажется, действительно завладел ситуацией, иначе как объяснить совершенно сбитого с толку Юнги, подозрительно сощурившего котячьей формы глаза. Но Чимин не собирается больше отступать, он же действительно любого из-под земли достанет. — Ты знал ведь, что противоположности притягиваются? — А ты хочешь меня притянуть? Чимин нежно улыбнулся, затем подошел туда, где бросил одежду, быстро натянул ее на себя. Достал из заднего кармана джинсов телефон. Минуту набирал там что-то, потом опять улыбнулся в экран. Закончив свои дела, он повернул экран, показав Юнги перевод денег. Затем вызывающе поправил вылетевшую прядку волос и направился к выходу, вышагивая как можно медленнее. Когда Чимин вышел, Юнги достал свой телефон, в котором уже висело уведомление о начислении. Он нажал на него. Чимин перевел чуть больше необходимой суммы. Видимо отправил наугад. Какой же дурак. Сообщение к переводу содержало какой-то адрес и подпись к нему: «Приходи, погрею». Юнги вздохнул. Вот и его обогреватель нашелся… Но надо ли ему это все? — Черт, я забыл ему сказать, как ухаживать за татуировкой, — Юнги закатил глаза от своей непрофессиональности, а затем впервые за день по-доброму усмехнулся. — Придется идти.