Эй, друже, разделишь со мной сигарету?
На пальцах моих порох, пепел и кровь.
Я пальцами этими гладил «Беретту»,
Что била неверных...
Опять.
Вновь и вновь.
За веру. За жизнь. За детей Хоупленда.
В честь каждого вдоха.
За пройденный шаг...
Поглотит песок нас; мы станем легендой.
Кровавая надпись: «Найвс, твой верный враг».
Найвс недруг, а ты — боевой мой товарищ,
И вечно ведь ты попадаешь впросак!
Балбес...Да с тобой даже каши не сваришь!
(Спасибо, что принял. Спасал.
Как-то так.)
В гостинице пыльной мы крылья расправим,
Стряхнём с себя пепел и тяжесть невзгод.
О большем и лучшем просить я не вправе,
Но как всё же трепетно ноет живот...
Ты видишь, Тонгари, как плохо влияешь
На душу священника? Чёрт бы тебя!
(Продам за тебя её.)
(Ты это знаешь.)
— Ай! Ухо зачем куснул, дурень?!
—
Любя...
Ну, парень, готов разделить сигарету?
Эй, что ты смеёшься?.. Зачем выгнул бровь?
Вернём все обиды, устроим вендетту
Без пуль, без резни; в вино — алую кровь!
Оденемся вновь, соберём все пожитки,
В руке револьвер. Крест за спину — и в путь.
«Ты веришь ли мне?» — вопросил на открытке.
Я верю.
Эдем сотворить не забудь...
Остались одни на пороге той битвы,
Неравные шансы — один к четырём.
Я верил исправно.
Он слышал молитвы.
Как жаль, что не сможем так — вечность вдвоём...
Мой путь завершён. Показать бы всё маме...
Гордилась бы, что не пустился ко дну.
Ну, вздрогнем!
Прикрою глаза на диване.
Эх, что-то устал я. Чуть-чуть отдохну...
Мы славно боролись. Война была пылкой.
Теперь же я снова вернулся домой...
Упала слеза.
И разбилась бутылка.
«Спасибо за дружбу...»
Спи крепко, герой.
***
Там, где Нью-Сантьяго граничит с Июлем,
На взгорье у хижины крестик стоит.
В оружии рядом не тронуты пули,
Лишь дым папирос подтверждает визит.
***
Эй, Вульфвуд, разделишь со мной сигарету?
Гляди — я сумел превратить в вино кровь...
Молчит твой Каратель.
Вопрос без ответа.
Гансмоук воскрес, Нико...
Мир да любовь.
