【Чжунчи】 Метеорит

Один. Тарталия лежал на спине в цехе заброшенной фабрики на окраине города, его грудь резко вздымалась, как у рыбы, выброшенной на берег, чтобы выжить. Он с удивлением уставился на маленький кусочек неба, просачивающийся с крыши поврежденного здания, и холодный пот выступил у него на лбу. Казалось, его только что сбила с ног какая-то сила. Тарталия попытался сесть, пытаясь вспомнить момент между белым светом и падением. Казалось, что там было волшебство или что-то ещё. Тарталия схватился за затылок, сильно ударившись о землю. Если не считать сильной боли в этом месте, то только пораженное сердце было слегка горячим. Он расстегнул свое серое пальто, рубашку, и увидел отпечаток в форме ромба, от которого у него чуть не остановилось сердце, на фоне охряно-желтого света. Это знак, который мог быть только у адепта, знак, данный Архонтом. Тарталия дрожащими руками погладил свою новенькую “татуировку", не веря своим глазам. После неоднократных подтверждений того, что это был не короткий сон от переутомления жарким летним днем, он, наконец, осознал, что с этого момента его свободная и счастливая жизнь действительно закончилась. Это действительно конец. "Ты... Что... Убьешь меня... Моракс..." Бог не любит мир, по крайней мере, его самого. Два. Молодой человек с оранжевыми вьющимися волосами лениво сидел на скамейке в парке, напротив сверкающего моря. Морской бриз приятно обдувал его, солнце припекало, а под мягкий женский голос, вещавший поблизости о вербовке в гвардию, Тарталия чуть не упал в теплые объятия и не заснул. Пока незаинтересованный парень не разрушил эту туманную красоту. "Я думал, у тебя тепловой удар." Мужчина, загораживавший солнце, снисходительно посмотрел на Тарталию. Рыжеволосый прищурился—он не мог ясно видеть, ведь некто стоял спиной к свету—он мог видеть только серьгу-кисточку в левом ухе мужчины, висевшую в его поле зрения, покачиваясь. Тарталия молчал, стараясь сидеть прямо, чтобы дать человеку понять, что он здоров, но он все равно не смог устоять перед соответствующей атмосферой и только сейчас вернулся в полностью сидячее положение. Конечно же, такая погода подходит для того, чтобы пропустить занятия и поиграть. Видя, что Тарталия просто ленив, человек, который к нему обратился, благополучно подошёл к скамейке и сел рядом с ним. Тарталия повернул голову и посмотрел на него. Только тогда он почувствовал, что чувствует себя неуютно во всем теле. Он явно был коротко стрижен, но у него был хвост, длиной до талии и бедер; на первый взгляд его каштановые волосы выглядели густыми, конец хвоста был перекрашен в оранжевый цвет; он явно был мужчиной, но его глаза были накрашены красными тенями; прямой воротник, облегающая униформа и перчатки - Тарталия неосознанно протянул руку к вырезу и немного расширил его - при взгляде на это становилось жарко. Мужчина тоже не почувствовал себя оскорбленным. Тарталия в глубине души думал о себе, но он просто повторял ему фразу за фразой: "Ты здесь для того, чтобы подать заявление?" "Э-э, вроде того.” "Что это?” “Это как бы..." - Тарталия наконец выпрямился, но тут же сменил позу. Он оперся локтями о бедра и прикрыл ладонями покрасневшее от солнца лицо. "Даже я не знаю, хочу ли я подавать заявление или нет." “Все это здесь, почему ты не знаешь, хочешь ты этого или нет?" “Я хочу присоединиться к PSICOM, специальному элитному подразделению Священного Особняка, к той элите, которая совершает великие дела, а не к охране, которая может только поддерживать закон и порядок и регулировать сжатые сроки.” "Но PSICOM тоже был отобран у охраны.” "Я знаю." Тарталия нетерпеливо махнул рукой. Чтобы пройти путь от рядового охранника до элитного подразделения, потребуется от трёх до пяти лет, и для этого придётся очень хорошо поработать. Для Тарталии сложность этого вопроса заключается не в его собственных качествах, но когда он думает о своем соседе, который вызвал охрану в три часа ночи, потому что в пруду в жилом районе были лягушки, которые не могли уснуть, он чувствует, что не может так поступить, работая весь день напролет. "А как насчет вас?" Тарталия повернул голову и спросил: “Вы здесь для того, чтобы подать заявление?" “Нет" Собеседник опустил голову, поигрывая чем-то в руке. "Я здесь для того, чтобы наблюдать за процессом.” Тарталия был поражен. Этот парень, очевидно, выглядит примерно на тот же возраст, что и он сам, но он уже мощное социальное животное, а сам он всего лишь первокурсник. "Сколько тебе лет?" Спросил он и добавил, обеспокоенный тем, что был недостаточно вежлив "Мне девятнадцать." "Больше шести тысяч.” " ….. Ты болен? Если вы не хотите разговаривать, вам не обязательно говорить такое." Только тогда мужчина демонстративно показал Тарталии то, что держал в руке— ключ-карту высокого уровня для персонала Священного особняка. Как непослушный ребенок после удачной шалости, его нежная улыбка была смешана с намеком на хитрость: “Тогда не торопись, я не буду тебе мешать.” Тарталия посмотрела на удаляющуюся спину мужчины, и ей потребовалось много времени, чтобы сдержаться от предложения. "Кто вы такой?” Три. Тарталия бросился в ванную, отпер ее, прокрутил кран душа и промыл вспотевшую голову. Он не сдавался, сорвал с себя рубашку и посмотрелся в зеркало. Подтверждать было нечего, каменная печать тихо отпечаталась в его сердце, безмолвно насмехаясь над его беспомощностью. Вода из душа лилась рекой, и это было похоже на рыдания, которые не могли скрыть игривый смех младших братьев и сестер по ту сторону двери, ровно как и не могли унять отчаяние Тарталии по ту сторону двери. Архонты - боги этого мира, в то время как адепты - те, кто были избраны богами и получили миссию, и являются слугами богов. Есть только два способа адепту стать человеком. Завершите миссию Архонта за отведенное время и превратиться в кристалл; если вам не удастся выполнить ее, вы станете трупом без сознания, души и жизни, но все еще способным двигаться и причинять боль людям. Это контракт. С точки зрения богов, превращение тела в вечный кристалл - это величайший комплимент в мире, но для Тарталии нет никакой возможности пойти учит, или стать солдатом, или пережить взлеты и падения общества на несколько лет и, наконец, стать знаменитым. Единственное, что Тарталия может сейчас сделать - это отказаться от своего великого будущего и стать этим человеком-инструментом. “Миссия! Миссия!” Молодой человек был встревожен, как сонный зверь, держался за голову и быстро восстанавливал в своем сознании здравый смысл окружающего мира. Миссия, данная адепту, никогда не была четкой инструкцией. Адепт будет судить о миссии и сроках только по себе, в течение периода иллюзии, а затем найдет способ выполнить указания богов. Тарталия крепко зажмурился, отчаянно вспоминая картину, которая возникла у него в голове, когда Архонт выбрал его. Там есть несколько извивающихся существ, тонких и гибких, как драконы и змеи, но тени не настоящие. Над ними высоко в воздухе висит молочно-белая сфера. Тарталия медленно открыл глаза. "Это что... кокон?” Четыре. Тарталия живет в коконе, как и его семья, как и его друзья, как и все, кого он знает. В то время Тарталия был в оцепенении, глядя на лозунг призывного пункта. Его анкета была заполнена, но он долго держал ее в руке. Когда он уже расправил складки, которые не подходили для подачи, парень, который утверждал, что ему более 6000 лет, появился из ниоткуда и встал рядом с колеблющимся молодым человеком. Полюбовавшись вместе с ним плакатом с надписью “Вступай в гвардию и охраняй покой кокона”. "Отправляйся через несколько минут." Мужчина дружелюбно представился по имени. Тарталия взглянул на него: "Тарталия." Затем он поздоровался, словно что-то вспомнив: “Мистер Чжун Ли, как у вас дела?" Чжун Ли не обратил внимания на колкость его слов, а просто с интересом посмотрел на плакат: “Разве ты настолько превосходен, не хочет охранять порядок в коконе?" Повисло молчание. "Пойдём прогуляться?" Чжун Ли предложил вывести колеблющегося молодого человека из офисного здания. У них в руках было по бутылке минеральной воды - обе были оплачены Тарталией - и они сидели на скамейке, где встретились в первый раз, и смотрели на море. "Ты опять пропустил занятие?" Чжун Ли, казалось, видел Тарталию насквозь. “Вместо того, чтобы гулять здесь, лучше вернуться в класс" Тарталию это не волновало: “У меня хорошие оценки, и я могу наверстать упущенное, чтобы не тратить свою жизнь впустую в школе.” “О? Так что же ты хочешь делать?” " Я думаю, "- Согнул пальцы, -" я хочу быть работником PSICOM, высокопоставленным лицом Священного особняка, личным телохранителем высокопоставленного лица священного особняка, наемным убийцей, крадущимся в темноте, убийцей с ножом, слизывающим кровь..." “Существует конфликт до и после" - беспечно сказал Чжун Ли. Тарталия пожал плечами: "Короче говоря, я не бездельничаю и мне нечем заняться. Я слишком много хочу сделать, но у меня ничего не получается. Это ты, почему бы тебе не пойти на работу и не любоваться здешними пейзажами?” "Я умею ловить рыбу.” “Да?" Тарталия был ошеломлен. Тарталия вдруг почувствовал, что этот человек похож на старика, который не может идти в ногу со временем. Он только что выучил новое слово и запомнил только половину из него. Если вы больше не разговариваете, то говарить дальше невежливо. У нас нет свободного времени, чтобы проводить время с таким растерянным государственным служащим. Тарталия оторвал бланк заявления и сунул его в карман. Он встал и хотел уйти. Чжун Ли внезапно остановил его: “Ты все еще идешь?" "Э-э, я? Я не знаю, а в чем дело?” "Здесь нет еды навынос, так что приноси себе что-нибудь перекусить, например, Мивово или что-нибудь в этом роде.” Пять. Водяное лезвие сгущалось и рассеивалось в его ладони, сгущалось и рассеивалось. Это, наверное, единственное, что может сделать Тарталию счастливым после того, как он станет адептом. После того, как обычные люди становятся адептами, они получают силу, данную Архонтом, смогут использовать магию и даже призывать зверей - фамильяров. Тарталия проскользнул на дальнюю окраину города. Там были свирепые монстры и несколько пошатывающихся трупов. Тарталия убивал их одного за другим. Оружие чистой воды, которое он только что получил, подходило ему, так что он был готов сделать это. И когда радость борьбы отступила, смятение и неразбериха снова окутали его, как густой туман. "Моракс... Почему ты выбрал меня и что ты хочешь, чтобы я сделал..." Земля отозвалась пульсацией. За долгую историю человечества существовало значительное количество адептов, и они бесконечно сражались на протяжении тысячелетий. В этот период был только один Архонт по имени Моракс, который знал, что человечество опустошено войной, поэтому он нарисовал луну, окруженную кокон и поднял человечество в воздух. С тех пор люди спокойно живут в коконе, и никто не беспокоится о перемещении. Белый кокон, висящий высоко над ними, изолирован от мира, как молочно-белый сон. Что касается Моракса, то Тарталия видел его раньше, точнее, он видел его восстановленную статую размером один в один. В то время Тарталия еще учился в начальной школе и экскурсия была организована школой для изучения общественных наук. Он стоял перед мраморной статуей Моракса в музее, глядя на золотые глаза дракона, сделанные из какого-то драгоценного камня, сидящего, скрестив ноги. Тонкая чешуя дракона расположена по всему телу в виде черепицы, изящной и утонченной, а кончик хвоста украшен с золотыми благоприятными облаками, величественными и героическими. Дракон огромен, и одна драконья лапа может удержать Тарталию целиком, но она не очень большая. В конце концов, такое тело поддерживает кокон 3700 лет. Мне всегда кажется, что оно слишком тонкое. Но, в конце концов, это Бог. Является ли это своего рода беспокойством о том, будет ли Бог усердно трудиться, как люди, или это своего рода беспокойство о нем самом? Шесть. Тарталия наблюдал за Чжун Ли, а Чжун Ли ел пирог, который принесл ему Тарталия. На самом деле это довольно скучно. Его одноклассники, отставшие от курса, уже начали расспрашивать по всей школе о том, не завел ли он маленькую подружку, которая каждый день прогуливала занятия и бегала сюда. Тарталия не знал, то ли он мечтал о вступлении в армию, то ли ему нравилось наблюдать за морем, то ли просто хотелось позаботиться об этом старике, который любил ловить рыбу. Потому что каждый раз, когда он приходил, Чжун Ли садился на скамейку и ждал его, как маленький зверек, ожидающий, когда его накормят. У Тарталии даже была иллюзия, что если он однажды не придет в Чжун Ли, то точно проголодается. Заметив, что Тарталия пристально смотрит на него, Чжун Ли, естественно, протянул торт: "Ваше превосходительство, не хотите ли тоже попробовать?” " ...Я не буду это есть.” Ах, ах, ах, ах, ах, конечно, я все еще злюсь на этого парня! Тарталия изначально думал, что Чжун Ли целый день нечем заняться. Должно быть, он был чиновником во втором поколении, который полагался на ресурсы. Узнав, что его имидж настолько невыносим, Чжун Ли действительно положился на ресурсы - внутреннюю карточку-ключ - и отвел Тарталию в специализированный кабинет повышения квалификации PSICOM, а потом в одностороннем порядке избил его. Хотя точные слова звучат так: “учитесь друг у друга”. У тех, у кого тонкие руки и тонкая талия, на первый взгляд не так уж много мышц. Почему он не может встать, держась за них? Только тогда Тарталия понял, что за пределами этого мира есть люди, и боги на самом деле на его стороне. В последнее время отношение поддержки стало более искренним. "В каком ты звании?" - спросил Тарталия. "У меня нет воинского звания." ответил Чжун Ли. Говорить об этом и разглашать информацию - это, вероятно, военная тайна. Тарталия на мгновение задумался, а затем спросил: “Что я должен сделать, чтобы стать сильнее?"” "Сколько лет ты прослужил в гвардии?” " Ах, ах, ах, ах, не говори об этом! Я спрашиваю вас, на каком уровне вы служите в армии. Разве это не армейское звание, много ли таких людей, как вы?есть ли кто нибудь, кто умеет драться лучше, чем ты? Сколько времени требуется обычным людям на тренировки, чтобы достичь вашего уровня? А как же я?” Чжун Ли, наконец, оторвался от еды и обратился к Тарталии: "Даже с такой квалификацией, как у тебя, тебе нужно усердно тренироваться. Быстрый успех и быстрая прибыль часто приводят к обратным результатам.” “Как ты думаешь, есть ли какой-нибудь способ стать сильнее за одну ночь?” "Дело не в том, что такого не существует." Чжун Ли на некоторое время задумался, - "Но в этом нет необходимости." Семь. Тарталия дважды тайно возвращался домой, брал кое-какую одежду и принадлежности для выживания в полевых условиях и оставлял записку, в которой приглашал своих одноклассников отправиться в путешествие. Он не знал ни о своей миссии, ни о ее продолжительности. Единственное, что он мог сделать, это держаться подальше от своей семьи, пока не превратился в труп. Когда еще один демонический волк упал на землю, Тарталия вытер пот. Это действительно весело! Если вы поставите себя на место охотника, то этот путь не будет полностью неприемлемым. После того, как он стал адептом, его физическая подготовка улучшилась не по дням, а по часам. Она превзошла возможности обычных людей, и это высота, которой он не мог достичь, как бы он ни тренировался раньше. Его движения стали более легкими, чувства - более чуткими, и, новое удовольствие от охоты просто не имеет себе равных. Вероятно, это и есть так называемые приобретения и потери. Тарталия потерял право жить с друзьями и семьей, но обрел дикий инстинкт, скрытый в его сердце. Теперь он способен умело уклоняться от атак монстров и перерезать им глотки наотмашь, позволяя грязной черной крови брызгать в угол вдали от толпы, вместо того чтобы быть гражданином Миеси, как раньше, прятаться в центре города и оставлять вопросы безопасности на усмотрение PSICOM. Сколько участников PSICOM могут справиться с таким монстром прямо сейчас? Он удовлетворенно повернул водяной нож. Дело не в том, что Тарталия не думал о том, чтобы исследовать свою миссию, но промелькнувшая иллюзия была слишком расплывчатой и двусмысленной, чтобы ее можно было понять. Он твердо верил, что высоко висящий белый шар - это кокон, но он ничего не знал о том, что находится за пределами кокона. В конце концов, ни один поезд или летающая лодка не могут покинуть кокон и добраться до города. Для людей кокон достаточно велик. В нем есть крутые горы, бурлящие реки и моря. Люди построили в коконе несколько городов, чтобы создать высокоцивилизованную утопию. Здесь Архонты бесконечно снабжает нас всеми ресурсами, и даже погода регулируется любящими богами до наиболее подходящей температуры для жизни. В сознании людей пульс является синонимом примитивности и варварства. Никто никогда не пытался покинуть кокон, а даже если и пытались, то, должно быть, погибли жалкой смертью. Если это тот самый человек, для мира за пределами кокона…… Тарталия медленно достал телефон, в котором почти разрядился аккумулятор. Очевидно, я уже знал ответ, но все равно не мог избавиться от чувства ожидания в своем сердце. Однако небо было не так хорошо, как хотелось бы людям, и на телефон не пришло сообщение от этого человека. Чжун Ли долгое время не общался с Тарталией, прежде чем он превратился в адепта. Восемь. Тарталия многому научилась у Чжун Ли. Есть несколько приемов - от ловли рыбы до маринования свежих продуктов и медленного тушения. Чжун Ли, кажется, знает все, но никогда не станет хвастаться. Если вы искренне попросите, он расскажет вам все подробно. Слушайте. Тарталия все еще был погружен в удивительную историю о последнем адепте в коконе пятьсот лет назад, который превратился в кристалл после успешного отражения атаки импульса. Он не обратил никакого внимания на человека, который рассказал ему эту историю. Он воспользовался автоматом с едой, купив две бутылки чая. "То, что ты сказал, правда?" Он взял черный чай, который протянул Чжун Ли. "Конечно, это правда." Чжун Ли ответил: “На уроке истории есть лекции, верно?" "Я говорил об этом, но не в таких подробностях. В конце концов, это было пятьсот лет назад. Что это за магия, призывающая зверей, это слишком далеко, это похоже на миф!" Тарталия в приподнятом настроении: “Кстати, у меня в сумке есть жареный рыбный стейк, возьми его и съешь. " Чжун Ли сидел неподвижно, наблюдая, как Тарталия представляет, какое великое событие он совершил бы, если бы у него был зверь-фамильяр, и мягко перебил его: "Тогда, что ты думаешь о том, чем будешь заниматься в будущем?" " Что касается меня, то я хочу быть героем!" Молодой человек с кобальтово-голубыми глазами тепло улыбнулся ясному небу. ”Я хочу быть самым сильным человеком, я хочу спасти мир, и я хочу быть великим героем!" Тарталия говорит это не в первый раз. На самом деле, он говорил это не раз, когда был ребенком, и он просто рассказывал о том, как рос таким. Люди, которые слушали это - это родители, которые поощряют его таким образом, младшие братья и сестры, которые уважают его таким образом, и одноклассники, которым на него наплевать или даже с сарказмом относятся к нему подобным образом. Что касается негативных комментариев, Тарталия никогда не принимал их близко к сердцу. Он ожидал, что каким бы ядовитым ни был язык Чжун Ли, его высокомерие и низменность только навредят ему. Чжун Ли просто улыбался и смотрел на море, и прошло много времени, прежде чем он произнес. "В конце концов, этот мир все еще слишком мал." Впервые за весь день Чжун Ли ушел, ничего не съев. Несколько дней спустя Чжун Ли впервые пригласил Тарталию прокатиться. Они вдвоем сели в автобус Shengfu, которым управлял Чжун Ли, и попоехали в противоположную сторону от городу. Чжун Ли не назвал пункт назначения, а Тарталия не спрашивал. После этого периода общения он уже давно понял, что на Чжуна Ли всегда можно было положиться. Он просто обратил внимание на то, как Чжун Ли сел в машину и провел по ключу-карте, чтобы запустить навигацию, и мысленно подсчитал, на скольких улицах он находится от уровня Чжун Ли. Машина ехала долго, и во всех направлениях не было видно никаких следов человеческой деятельности, пока растительность не поредела, а небо не стало белым - нет, белым было не небо, а весь купол, вместе с пейзажем и дорогой перед ним, растаявший в длинной белой стене, простиравшейся безгранично. Кажется, они достигли горизонтальной линии между небом и землей и достигли края света. Машина медленно остановилась, и Чжун Ли первым вышел из машины и поднялся на высокий склон, жестом пригласив Тарталию пройти с ним. Тарталия уставился на развевающиеся коштоновые волосы Чжун Ли, и поколебавшись и последовал за ним. Это была картина, которую Тарталия за все свои девятнадцать лет жизни не мог представить себе даже во сне. Они стояли на скале, лицом к оболочке кокона. Под скалой в тонком коконе была огромная дыра, которая была разорвана. Холодный ветер свистел и чуть не сбивал людей с ног. Сквозь раны, оставленные пятьсот лет назад, и шелковистые легкие облака за пределами кокона, вы можете легко разглядеть далекий континент и море. Тарталия хотел сделать шаг вперед и внимательно посмотреть, но Чжун Ли схватил его за руку. "Если ты упадешь, даже Моракс не сможет тебя спасти." - тихо сказал Чжун Ли. "Почему Моракс не устранил этот пробел."- пробормотал Тарталия. "Возможно ли, что у него нет сил починить его..." “Невозможно!" "Он, должно быть, хочет, чтобы человечество помнило эту историю,"- уверенно сказал Тарталия. Девять. Солнце такое большое, как торт. В конце концов Тарталия не выдержал и ускользнул обратно в город. Падаль монстра была несъедобной. Он почти неделю питался дикими фруктами и в конце концов решил, что даже если превратится в труп в ресторане, ему придется съесть порцию жареного мяса и три миски риса. Его полностью заряженный мобильный телефон продолжал звонить. Его сестра Тоня спросила его, когда он пойдет домой, учительница спросила о его домашнем задании, а отставший ученик спросил, не сбежал ли он наконец с кем-нибудь. Тарталия отправил Тоне письмо с просьбой продлить поездку и попросила ее позаботиться о текстовых сообщениях дома. Она велела двум своим младшим братьям слушаться своих родителей и сестер, извинилась перед учителем и не обращала внимания на отставших. Его ищут все, кроме Чжун Ли. Главный контактер, мистер Чжун Ли, спокойно произнес всего четыре слова, нажал на текстовое сообщение, и за последний месяц он отправил десятки сообщений. Там были поздравления, приглашения, запросы и какие-то тривиальные разговоры с самим собой, но все они не были прочитаны. Он вернулся к скамейке, где они с Чжун Ли встретились в первый раз, и стал ждать его, но парень, который так и не стер малиновые тени с век, подошел к нему и рассказал небольшую историю. Люди в офисном здании сказали только, что Чжун Ли ушел, а куда он делся, никаких комментариев не последовало. Очевидно, он сам сначала сбежал от реальности и не понимал, почему Тарталия чувствовал себя обиженным из-за того, что мир бросил его. Десять. Тарталия сказал, что в знак благодарности за то, что в прошлый раз он взял его посмотреть на такие захватывающие пейзажи, он буду сопровождать Чжун Ли в этот раз, куда бы от ни захотели отправиться. Чжун Ли сказал, что хочет пойти на детскую площадку. Это заставило Тарталию пожалеть об этом. Причина для сожаления не в том, что Тарталия знает, что на этот раз ему придется самому оплатить полную стоимость - он никогда не видел, чтобы Чжун Ли выносил какие-либо ценные физические предметы, кроме карточки-ключа. В основном он чувствовал, что двум мужчинам было неловко идти на детскую площадку. "Не очень хорошо?" Он обсуждал это с Чжун Ли. И вот теперь они с Чжун Ли сидят на скамейке на детской площадке, наблюдая, как дети неподалеку сравнивают себя с боссом и планируют съесть такой же зефир, как у Чжун Ли в руке. ”Потому что меня там не было“ - это справедливая и обоснованная причина, из-за которой над ним смеялись оставшиеся. Так что у них действительно не было никаких возможностей для игр, и они целыми днями топтались на детской площадке, как бедная пара, у которой не было денег, но она настояла на том, чтобы пойти в торговый центр, не слишком близкий по духу. "Ты всегда должен говорить мне почему, верно?" Приближалось закрытие парка, и Тарталия, наконец, не смог удержаться от вопросов. Ему не нравилось, что Чжун Ли ест его еду и пьет его воду каждый день, но теперь, когда он не тратит свои деньги, чувство пустоты без всякой причины охватывает его сердце. "Я просто думаю, что здесь очень хорошая атмосфера, и..." - Чжун Ли задумался. "Я не увижу тебя еще долгое время." "Это из-за работы?” Чжун Ли не ответил на телефонный звонок и жестом предложил Тарталии воспользоваться билетом, чтобы выиграть в конкурсе. Тарталия действительно заметил, что Чжун Ли смотрит на людей, на мужчин и женщин, на стариков и детей, на окружающих их людей, которые были погружены в радость. Пара золотистых глаз, казалось, запечатлевала каждого из присутствующих в его сердце, как фея, которая остается в стороне, как старый человек, который встал на колени, чтобы обзавестись внуками. Тарталия почувствовал, что Чжун Ли в хорошем настроении. Хотя Чжун Ли ничего ему не сказал, такая мягкость, эм, как бы это сказать... Хотя он не мог вырваться, было определенное ощущение стабильности. Когда он сидел рядом с Чжун Ли, тепло разливалось по его телу. Сердцу. Хорошее настроение Чжун Ли сохранялось до тех пор, пока Тарталия не вернулся с призом. К несчастью, просто благодарность за участие - маленький брелок для ключей, на котором висит коричневая кукла, набитая хлопком. “Только это." Тарталия вручил приз и наблюдал, как Чжун Ли нанизывает маленький брелок на свою карточку-ключ. “Ты собираешься хранить это уродство? Это совсем не мило, я, конечно, могу купить тебе что-нибудь получше.” "Уродство, безобразный?" Чжун Ли был застигнут врасплох и замолчал, и снова сказал: “Это мини-кукла Моракса, ты, ты действительно сказал, что она уродливая...” Одиннадцать. Призывное - это партнер адепта и его оружие. Он появится, когда больше всего запутается и больше всего будет нуждаться в помощи, чтобы помочь адепту выполнить свою миссию. Тарталия несколько раз перечитал это предложение, размышляя над заключенным в нем смыслом. В конце концов, он должен признать, что это полная чушь. В Интернете можно найти только эти приблизительные представления, а реальная информация хранится в самом секретном шкафу Священного особняка. Почему бы просто не пойти в Священный особняк и не сдаться, сказав, что был выбран в качестве адепта, и не позволить им запереть его для проведения исследований. Адепт, которых видели раз в 500 лет, определенно будет очень популярен. Может быть, у тебя будет возможность лично спросить Моракса, кто такие адепты? И какая у него миссия? Не то чтобы эта идея не приходила ему в голову. Кстати, продолжительность миссии также определяется Архонтом. В ситуации, когда миссия должна быть выполнена через много лет, адепт, естественно, будет продлевать свою жизнь и ждать, когда этот момент настанет. Не то чтобы этого не случалось раньше. Тарталия внезапно почувствовал, как в его груди раздувается воздушный шарик под названием счастье. Может быть, моя миссия действительно состоится через несколько лет, десятилетий или даже сотен лет, так что разумно ничего не знать об этом сейчас, не так ли?Он похлопал себя по сердцу: “Моракс, ты...” Между его ладонью и клеймом было что-то твёрдое. Тарталия развязал свой плащ, достал из внутреннего кармана карточку-ключ и привязал ее к уродливому четвероногому дракону. Когда это появилось?…… Двенадцать. До встречи с Чжун Ли Тарталия никогда не сомневалась в своей ориентации, а после этого он не думал, что снова кого-нибудь обнимет. Когда это было и что вас привлекло? Был ли это завораживающий талант, низкий притягательный голос или тонкие мягкие губы? Когда Тарталия обнаружил, что запутался в рассказе шепотом, он решил импульсивно, но не очень неожиданно, заблокировать все лишние слова, используя свои собственные губы. Чжун Ли эрудирован, нежен и элегантен, и все о Тарталии прочитал в его глазах. И у всего в мире есть обратная сторона, поэтому в его злобных глазах, как у мальчишки, проросло семя под названием одержимость, и оно росло и распространялось, как вьющееся по стенам растение, на расстоянии вытянутой руки. Наконец, когда он обошел Чжун Ли, сорвал шелк и вытащил кокон, чтобы размолоть его. Когда он держал его на ладони, хныкал и доверял немного искренности, на кончике его сердца удовлетворенно распускался цветок. Молодые легкомысленны и не знают, каково это на вкус. Они, очевидно, произносят почтительные слова, а их тела грубы. Они часто заставляют разумных пожилых людей отказаться от своих доспехов и заставляют солдат снова и снова молить о пощаде. Это действительно приятно. После любовных утех Тарталия всегда заключал Чжуна Ли, температура тела которого немного ниже, чем у обычных людей, в объятия и согревал его своим телом. Он закрывал глаза и наслаждался его красотой. Чжун Ли закинул руки ему на спину и нарисовал один маленький ромбовидный узор за другим, прямо как на его сердце. В мире есть вещи, которые являются правильными или неправильными, только для того, чтобы делать их или не делать. Он никогда ничего не обещал Чжун Ли, и Чжун Ли был уклончив в этом вопросе. Между ними двумя просто происходит так, что один из них валяет дурака, а другой позволяет ему валять дурака. Забавно, если бы Чжун Ли не упомянул о расставании, Тарталия даже не был бы уверен, что они пара. В тот день Тарталия гулял голый по ветру, а Чжун Ли, который все еще кутался в одеяло, завернулся в свое серое пальто, искал возможность, чтобы согреться. Вспомнив, что Чжун Ли боялся холода, Тарталия закрыл окно и не забыл пошутить, что он 6000-летний, который боится холода. Старик боялся, как бы у него не заболел ревматизм. Старые холодные ноги. Он не думал, что Чжун Ли на самом деле 6000 лет, но он привык подшучивать над этим. Чжун Ли сбросил пальто и пошел за одеждой, но, превозмогая боль, неловко натянул брюки, сведя ноги вместе. Видя, что он игнорирует его Тарталия снова рассмеялся: “Если мистер Чжун Ли действительно проживет так долго, что, если в будущем он встретит кого-то лучше меня?" Чжун Ли слабым голосом ответил ему: "Тогда я забуду тебя.” "Ты не забудешь об этом, если ты сам об этом не захочешь забыть." - Тарталия только подумал, что он снова скрывает свою застенчивость. "Ты забудешь меня?"- риторически спросил Чжун Ли. Тарталия все еще гадал, что это за смешная шутка, когда Чжун Ли наклонился вперед и в последний раз чмокнул его в уголок рта. "Забудь меня."- У него резкий тон. Хлопнула дверь, и на мгновение воцарилась мертвая тишина, за которой последовала череда звуков - это соседи хлопали дверьми, выходя из квартир. Тринадцать. Однако Тарталия изо всех сил старался не вступать в контакт с Чжун Ли, и этот человек тщательно замел свои следы, как будто исчез. Впервые Тарталия узнал, что люди могут быть разделены на две половины. Половина из них была в классе и смотрела на море. Останавливаясь на каждом уголке города, а половина из был заперта в комнате, откуда он не мог дать ответ. Не мог выбраться. Очевидно, что ответ очевиден. Наконец, он ухватился за единственную зацепку и встал перед стойкой регистрации Главного офиса Шэнфу, центрального управляющего агентства "кокона", с вспотевшими ладонями. "Портье может передать это, но если вы все равно попросите о встрече со мной, вы также можете пойти в его кабинет. Но я не уверен, что сможете его увидеть." Секретарша в приемной в замешательстве сказала: "Я получила временное уведомление. Большинству сотрудников в здании был предоставлен отпуск. Сейчас многие люди не на дежурстве". Когда Тарталия снова взял карточку-ключ, он осторожно сказал, что эта карточка имеет самый высокий уровень авторитета во всем святом доме и что ее нужно хорошо хранить. Тарталия никого не встретил и прошел весь путь до кабинета Чжун Ли на первом этаже. Дверь была не заперта, и когда он открыл ее, то увидел маленькую комнату с одним столом и одним стулом, полную пыли. Тарталия подождал немного, подождал еще немного и понял две вещи. Он не мог дождаться Чжун Ли. Но он может отправиться к Мораксу. Он прошел вдоль предупреждающего знака “Непрофессионалам вход воспрещен” до конца, и карточка-ключ Чжун Ли обеспечил ему беспрепятственный проход вперёд. После прохождения более чем дюжины страховых дверей, когда запах воды становился все сильнее и сильнее, последняя дверь медленно открылась, и перед девятнадцатилетним юношей предстал спаситель человечества, дракон, истинное тело Моракса. “Это... Моракс”, - пробормотал Тарталия, пытаясь переварить все, что увидел. Фигура и внешний вид Моракса, казалось, были такими же, как в его воспоминаниях, но он многое добавил к картине. От боковой части головы до щек, вплоть до кончика хвоста благоприятного облака, тело дракона покрыто трещинами, чешуя тусклая, поврежденная и деформированная. Глубоко под кожу были проложены сотни трубопроводов, которые непрерывно выдавливали божественную силу Архона и превращали ее во все ресурсы кокона. Дракон опустил глаза, позволяя большому и маленькому оборудованию, подключенному к нему, жужжать, словно подвешенная наполовину кукла, лежащая, в бассейне, заполненном питательным раствором. Тарталия знал, что Моракс поддерживает кокон, но он не знал, что это делается таким фигуральным образом. Ужас и сострадание одновременно пронзили его сердце, и эти отрепетированные слова вопроса и обвинения в конце концов превратились в гнев. Тарталия подошел к пульту. Если это действительно так—— Ключ-карта послушно открывает дверь лаборатории. Если это действительно так—— Холодная жидкость с водянистым запахом вылилась наружу и закапала на его ботинки и носки. Если это такой кокон, то лучше его уничтожить! Голубые глаза молодого человека были полны нетерпения, и он пригласил бога: “Моракс, пойдем со мной!" Словно откликаясь на его зов, проснувшийся дракон несколько раз слегка пошевелился, освободился от трубопроводов, мягко наклонился рядом с Тартальей, а затем мягко опустился на землю, как кукла, внутри которой ничего не было. С крахом Моракса освещение в помещениях мгновенно прекратилось, и непрерывный рев машин также внезапно прекратился в темноте. Он ведет себя тихо. Четырнадцать. Тарталия выбежал на улицу, его руки и ноги все еще дрожали. Горожане уже собираются на перекрестке, чтобы узнать о причине внезапного отключения электричества и воды. Архонт ушел, и подача энергии, естественно, прекратилась. Причина, по которой Тарталия все еще мог стоять прямо у дверей офисного здания Святого особняка, заключалась в том, что никто не обнаружил, что небо рухнуло - он сообщил об этом, но это был вопрос времени. Он не знал, куда идти, и не выразил этого ясно. Он попросил Моракса следовать за ним, и тогда Моракс последовал. Это нелогично. Тарталия стоял, тупо размышляя о чем-то, пока ему на лицо не упала капля дождя, и он не поднял голову. Он не знал, когда это началось, но было уже темно, как на дне кастрюли. Надвинулись темные тучи, сильный ветер свистел вместе с дождем, и издалека, казалось, доносились раскаты грома. Да, Тарталия кивнул, Моракс тоже контролировал погоду. Великий кокон действительно вот-вот рухнет. Тарталия, вероятно, разобрался с некоторыми подсказками. Праздник и ключ-карта - это всего лишь ловушка для приглашения в кокон. Моракс усердно трудился 3700 лет. Как он мог позволить тупоголовому мальчишке легко забрать их домой? Он не поверил, что здесь не было настоящего приглашения. А Чжун Ли, который сунул пригласительное письмо в карман пиджака, возможно, прячется где-нибудь в углу и ухмыляется. Он огляделся, и когда его взгляд упал на автобус, стоящий во дворе, он вспомнил, как Чжун Ли взял его с собой покататься. Пункт назначения навигации был забыт, и он случайно оказался в этом месте. Тарталия знал, что он прав. Капли дождя застучали по крыше автомобиля, видимость сократилась до минимума, а по дороге несся угнанный автобус Shengfu - не очень точно говорить, что он был угнан. В конце концов, он был разблокирован универсальной картой-ключом. Как это можно считать кражей если это дается даром? Тарталия считал, что он должен быть главной фигурой в этом плане, по крайней мере, ему должна быть вручена награда, он должен быть приглашен на большой ужин, его возлюбленый должен увидеть его, и он должен возглавить награждение. Просто ситуация сложилась срочная, и у него не было такой возможности. Перед тем, как сесть в машину, он дважды смутно ощутил, как содрогнулась земля. Когда он выезжал из города, на некоторых зданиях также появились признаки обрушения. Горожане были в панике, просили о помощи и разбегались во все стороны. Нынешний кокон сотрясается. Где здесь хоть капля Рая в прошлом? Машина взвизгнула тормозами и остановилась перед только что обрушившимся оврагом. Огромная инерция чуть не выбросила Тарталию из машины, а его грудь слегка болела из-за ремня безопасности. Дорога впереди уже была разбита, и Тарталия вышел из машины, мысленно читая молитву, и, несмотря на сильный дождь и ветер, продолжил путь. Беги...! Он услышал, как кто-то так закричал, а потом понял, что это был он сам. Все его тело было мокрым от дождя, его окутывали ветер и струи дождя, ноги налились свинцом, и он не мог бежать, его руки и ступни дрожали, а зубы стучали. В трансе он чувствовал себя рыбой, выброшенной на берег, чтобы выжить. "Почему бы тебе просто не бросить меня обратно в воду," - подумал Тарталия. - "чем теплее вода, тем лучше можно обнять этого человека" "Неправда!" Чертов Чжун Ли, он поставил меня в такое неловкое положение. Когда я тебя поймаю, я обязательно внесу деньги в главную бухгалтерскую книгу! Наконец он, пошатываясь, добрался до подножия склона памяти и увидел на склоне человека, стоявшего спиной к его руке и смотревшего на него золотистыми глазами, тоже мокрыми от слез, как будто он долго ждал. “Чжун Ли!” Тарталия издал пронзительный крик, но те, кто был огорчен, те, кто был встревожен, те, кто играл с нежеланием и обидой, после воссоединения с возлюбленной, смешались с утраченным экстазом и, наконец, растворились в густой и неописуемой обиде. "Чжун Ли, мистер Чжун Ли! Я, я в беде!Моракса больше нет, он мертв... Я не знаю, что происходит... Скоро наступит конец света, мистер Чжун Ли, я не знаю, как..." Не говоря ни слова, слушатель внезапно схватил Тарталию за руку и прижался губами у его губам. Это человек из воспоминаний, сентиментальный, неуклюжий и откровенный. Вдалеке все еще слышатся раскаты грома. Это удивительно, мир рушится, но Тарталия и Чжун Ли стоят на вершине скалы и целуются. "...Мистер Чжун Ли..." Тарталия захныкал, согревая свою грудь и холодные руки Чжун Ли. Он хотел схватить его крепко-накрепко и никогда больше не отпускать. “...не оставляйте меня больше, мистер Чжун Ли...” Он снова отправился на поиски этих разбитых золотых глаз, но они больше не подходили друг другу. Ах, ветер так громко свистел в ушах, что Чжун Ли, кажется, уходит от него все дальше и дальше…… Чжун Ли схватил Тарталию за шиворот и оттолкнул его от щели в коконе. Пятнадцать. От сильного удара в легких почти не осталось воздуха, а в спине, ребрах, руках, пояснице и ногах не было боли. А Тарталия все еще витает в воздухе. Что-то зацепило его. Что-то холодное, сливочное, с рыбным запахом, которое невозможно было отмыть, привлекло его внимание. Пульсирующее море взревело, и из водоворота поднялись огромные водяные змеи, один, два и больше. Дельфин был вызван штормовыми волнами и послушно защищал своего хозяина. Тарталия тяжело дышал и оглядывался по сторонам. Всевозможные мысли, наконец, пронеслись в его голове после получения огромного количества информации, и шум и суета эхом отозвались - тайна, заключенная в иллюзии, контракт Архонта, миссия адепта, в этот момент вышли на свет. Тарталия, которая собирался потерять сознание или заснуть, но теперь он был самым преданным слугой Моракса. Кобальтово-голубые глаза были глубоки, как море гнева, а тонкие руки больше не дрожали, постепенно превращаясь в лезвие из чистой воды. "Уничтож кокон." "Да, Моракс.” Десятки водяных столбов взметнулись вверх, и тысячи грозовых лучей ударили в тонкий кокон, с разрушительной силой взметнув тусклый шар в воздух. У кокона нет никакой защитной функции, и он уже развалился без поддержки Архонта внутри. Теперь в яростном наступлении все стало еще хуже. Молодой человек призывает магию быть удобной и яростной, не оставляя места для маневра. Опустошенный кокон был окончательно разгромлен, и после нескольких раундов он был повержен - Моракс, охранявший яркую и долгую мечту о снеге и луне в течение 3700 лет, стал метеоритом, который пробил небо, и вернулся в свой родной город. Архонт опустил голову, Тарталия легко положил ео на землю, где бился пульс, и отступил вместе с приливом. Молодой человек, к которому только что вернулся рассудок, тупо шагнул вперед. Он не знал, что планировали и учитывали ли это боги, да это и не имело значения. Он просто хочет вернуться домой, к человеку, который любит его, к человеку, которого он любит. Мир раскрыл объятия, пытаясь удержать падающий кокон. Дождь, пот и слезы затуманили его зрение. Казалось, он все помнил и в то же время, казалось, все забыл. Там есть что-то яркое, колышущееся и рассеянное, как звездное небо, как чьи-то разбитые золотые глаза, как осколки хрусталя. Адепт, заключивший контракт, получил похвалу, обещанную Богом. Окружающие мелкие кристаллические обломки, скопившиеся, чтобы нежно обнять молодого человека, собрались в хрустальное дерево, и ветви проросли. Корни протянулись на сотни метров по пульсирующей земле. Дергающиеся ветви вытянулись в воздухе во все стороны, крепко удерживая падающий кокон, словно каплю росы на кончике листа, предвещающего появление первого солнечного луча после того, как прекратились ветер и дождь. Тарталия в возрасте девятнадцати лет стал великим героем, о котором он всегда мечтал, тем, кто спас мир и кто стоял на вершине мира. Шестнадцать. В конце концов, контракт - это своего рода существование. Эти встречи, эти диалоги, эти жаркие прикосновения между духом и плотью, даже если время сотрет их в пыль и разбросает по морю жизненных страданий, они все равно будут накапливаться, они все равно затвердеют, они все равно утонут в глубоком потоке, и они все равно станут упрямыми камнями, которые не поддается расплавлению. Поэтому позвольте мне подписать с вами этот контракт. Никогда не отворачивайся, никогда не забывай. Пусть это будет красная линия, соединяющая твой и мой мизинец. Поэтому звоните мне тысячи раз. Я обязательно отвечу вам тысячи раз. Семнадцать. Тарталия очнулся от этого хаоса и увидел, что его младшие братья и сестры плачут, держа на руках его шарф. Увидев Тарталию, “восставшего из мертвых”, они заплакали еще сильнее. Тарталия все еще в оцепенении, какой сегодня день, который час, о чем ты плачешь? Он слушал, как Тоня плачет и рассказывает о своей "жизни", и чувствовал знакомый жар в сердце. Подняв воротник рубашки и осмотревшись, Тарталия подумал о двух вещах. Оказывается, адепта можно использовать повторно. Эта кристал такая охуенная задница. Архонт снова позвал его. Вскоре после того, как он заключил контракт, люди только что прибыли в Новый Мир вдоль кокона хрустального неба, и в новом мире было недостаточно жарко, чтобы разбудить его снова. Образцовый работник - это не что иное, как это! Тарталия успокоил свою семью, встал и пошевелил затекшим телом, его взгляд скользил по суете толпы, занятый исследованием нового мира, и то, что предстало его взору, было незаменимым коконом, бескрайней землей и морем. И в стороне от толпы - знакомая фигура, смотрящая на море. Тарталия бросился к мужчине, не задумываясь об этом, но когда он подошел ближе, тысячи слов превратились в кашу. Он долго держал Чжуна Ли за руку, после достав его карточку-ключ: "Возвращаю это тебе!" Чжун Ли обернулся и задал только один вопрос: "Итак, теперь ты считаешь это симпатичным?” "Ха?” Тарталия на мгновение растерялся, но потом понял, что он говорит о висящей кукле Моракса. Я не знаю, у кого он научился так затаивать обиду. "Мило, мило, мило..." Тарталия поспешно кивнул, а затем почувствовал, что у него есть вопросы и ответы на них, и он не заслуживает того, чтобы не них ответили, ведь он поиграл. "Ключ бесполезен, давай его потеряем.” "Тогда, могу я узнать всю историю прямо сейчас?” Чжун Ли слегка кивнул: “Как вы можете видеть, я действительно Моракс, который поддерживает кокон. С момента создания кокона он подвергся сотням атак со стороны других адептов по всему миру, но все они были устранены." Он горько улыбнулся и покачал головой." Просто после нападения пятьсот лет назад я обнаружил, что больше не в состоянии залатать брешь, которую они нанесли.” “Как это могло быть......” "Даже Бог не может бороться с течением времени." Тон был ровным, как будто он рассказывал чью-то чужую историю. ”Когда я понял это, я начал готовиться к тому, чтобы расстаться с коконом“ Тарталия был ошеломлен: “Неужели так нужно все преувеличивать? Разве не было бы неплохо положить его на место?” “Если Моракс не уйдет, человечество не будет исследовать новый мир и будет полагаться на старых богов. Даже если поставки прекратятся, его все равно будут призывать длительными молитвами. Более вероятно, что сумасшедшие собьются с пути и будут делать то, что причиняет боль других и самих себя. В конце концов, для людей, хотя истина очевидна, принять ее - задача не из легких. В таком случае, лучше позволить Мораксу умереть." Чжун Ли с улыбкой сказал: “Дети должны учиться взрослеть самостоятельно, и они не могут все время жить в колыбели" "Итак, этого дня вы ждали пятьсот лет?" "Я могу продержаться и дольше.” "Тогда как выбрать..." "Из-за меня, Тарталия." Чжун Ли держался молодцом, его подбородок покоился на плече Тарталии, его теплый выдох проникал внутрь слухового прохода, вызывая у людей зуд. "У меня есть люди, по которым я не хочу скучать, несмотря ни на что.” Сказав это, он повернулся и зашагал прочь. Тарталия долго стоял, прежде чем проснулся, как во сне, сунул карточку-ключ вместе с куклой Моракса во внутренний карман пальто и прижал его к сердцу. "Чжун-... Моракс, могу я по-прежнему называть вас Чжун Ли?” "Да, пожалуйста.” "Мистер Чжун Ли, я отведу вас туда, когда вы построите свою первую детскую площадку, хорошо?” “……Хорошо.” "Мистер Чжун Ли, почему вы идете так быстро?” "От тебя пахнет морепродуктами." "Чжун Ли застенчивый? Чжун Ли очень милый!” “……” “Чжун Ли, Чжун Ли~” В этой иллюзии было только улыбающееся лицо Чжун Ли. Тарталия открыл глаза, и перед ним было то же самое лицо возлюбленного, который прикасался к его сердцу. Он также знал, что, став Из Моракса человеком, он проживет еще долго, не нестанет таким же старым, как он, доживет до конца времен, которые никогда не наступят, и его новая миссия - защитить это улыбающееся лицо и уберечь его от горя. И он начнёт эту миссию. Бог любит мир, но Тарталию он любит немного больше.