— Посмотрим, на что ты способен, другой я. Игра уже началась. И когда прозвенит колокол твоей кровавой победы, мы вместе станцуем танец смерти на руинах чужих надежд и всеобщего счастья.
_________________________________________
Несмотря на сон в спальном мешке в одежде и неприятное пробуждение в поту, я выспался. Меня будто засунули в печь и крутили на разгорающемся пламени. Звуки шелеста подействовали той ночью так успокаивающе, отчего заснул даже быстрее, чем в общежитии. А утро-то какое яркое, полное красок и радости,пышущее жизнью. Хочется просто гулять под нежным солнцем и вслушиваться в каждый звук рядом с собой: внимать шелесту трав и листьев и наслаждаться трелью птиц. Не я один с подобным настроем вышел из палатки. Чед с Карлом смеются, а Дилан, видимо, проснувшийся от шума голосов, бурчит на них и вяло ходит с приоткрытыми глазами. Подойдя к ребятам, вклиниваюсь в разговор о прекрасном утреннем пейзаже и хорошем сне, попутно выслушивая жалобы Дилана, ходящего по кругу в поиске связи. Чувствую, как душа по-настоящему расслабляется, не мечется между волнением о университете и соседях и тревогой о собственном прошлом. Идиллия продолжается до тех пор, пока Чед и Карл не ушли готовить завтрак, а в голову не приходит мысль проникнуть в бункер. Предупредив, что собираюсь прогуляться по округе, ухожу чуть дальше от лагеря и слышу со спины бег. — Куда пошёл? Неужели взламывать невинную дверь в заброшенном, непонятном бункере? — наигранная интонация Дилана вызывает усмешку, и, повернувшись, беззаботно соглашаюсь. Бегло пройдясь по внешнему виду соседа, замечаю большие тёмные мешки под глазами, выделяющиеся ярче обычного, бардак на голове и рассеянный взгляд. — Я с тобой. Это гораздо веселее, чем просто «дышать природой». — саркастично заканчивает программист и подходит ко мне, держа руки в широком переднем кармане толстовки. — Постараемся всё сделать быстро, пока они готовят завтрак. — продолжительно зевает геймер и спотыкается о камень. — Ты спал? Выглядишь ужасно. — А ты как думаешь? Когда тебе во все дыры лезут то комары, то мошки, прям ахуенно спится. Еле-еле встал, та-а-ак крепко заснул. — мой смешок разозлил Дилана: голубые глаза недовольно смотрят из-под тонких бровей. Пара брезгливых махов руками вокруг себя и полных ненависти к природе комментариев — мы встаем у металлической двери с крупным, местами ржавым замком. Дилан несколько секунд рассматривает его, и сомневающееся спрашивает: — Взломаешь? Бойко, утвердительно отвечаю и вынимаю из кармана отмычки. Дилан, потупив взгляд, хмыкает и скрещивает руки на груди. Замок еле поддается — ломаю уже третью отмычку. Дилан сначала хихикает, а затем замолкает, глядя, как я сосредоточенно пытаюсь взломать механизм. Спустя пару поворотов и сломанную отмычку слышу долгожданный щелк и режущий уши скрип. Программист впервые хлопает меня по плечу и удивленно хвалит. Просто впервые касается...Помещение встречает нас резким запахом ветхости и пыли. Дилан проходит в первую комнату слева от входа - я прохожу до двери в конце коридора. Лампочки часто моргают, огромные узорчатые паутины украшают каждый угол помещения. Неработающие приборы, пустые полки — единственное, что примечает взгляд. В другую комнату зайти никак не получается: сколько ни дергаю за ручку, дверь не поддается. Дилан подозрительно долго осматривает близкое ко входу помещение — он что-то внимательно читает с экрана компьютера. И ужасается. — Ло, тебе нужно на это взглянуть…_________________________________________
— Стой. Нам нужно поговорить. — Дилан захлопывает дверь. Демонстративно с некоторой озлобленностью заслоняет собой проход, выставив руки. Глубокий пронзительный взгляд голубых очей не останавливает мироходца, и попытки сдвинуть серьезно настроенного соседа заканчиваются успешно: Дилан чуть ли не падает на ящик справа от выхода. Программист хватает за локоть, крепко сжав, и просит остаться. Пара секунд размышлений — Лололошка с нейтральным выражением смотрит прямо в глаза соседу, сев на кровать. — Я понимаю, что был груб и всё такое, что совершил не очень правильный поступок, за который потом объяснюсь и извинюсь, но прошу, выслушай. — Дилан пренебрежительно делает пальцами круг во время перечисления и закатывает глаза. — Ты не единственный, кто замечает странности. Я долгое время игнорировал буквально всё и всех — теперь не могу, это стало последней каплей. То, что мы нашли в бункере, это не просто какая-нибудь военная база: что документы, что компы говорят совершенно о другой цели. — медленно отходит от двери и обеспокоенно смотрит на эколога. — Прости…что назвал тебя психом вчера, что втайне прочитал твои записи, что не сразу решился всё объяснить… Я целую ночь размышлял, не выспался и зря сорвался на тебя. — извинение тяжело даётся Дилану: он пытается сделать тон менее пренебрежительным и старается удержать глаза на мироходце. — Хорошо, прощаю. Как ты умудрился залезть ко мне в заметки? — Подожди, сейчас объясню. Один из приборов… смог подключиться к парочке телефонов. Так я умудрился просмотреть твои записи. И не только. — хитро улыбается Дилан, чуть наклонившись. — А что ты думал? Что я украл у тебя твой универский телефончик от того, что фанатею по тебе и хочу узнать поближе? — Дилан изображает жестами сказанные слова и наигранно жалобно смотрит, вытянув губы и подняв брови. — Но твои записи всё равно выглядят бредово. Потому требую объяснений. Начинай. Дилан демонстративно прыгает на кровать, скрестив руки на груди, и выжидающе глядит на запутавшегося эколога, чешущего затылок. Выдохнув, Лололошка встает с кровати и, не успев начать, перебивается соседом. — С самого начала. Подняв взгляд наискось, Лололошка на несколько секунд задумывается и начитает: — Я оказался здесь непонятным образом…_________________________________________
Голову словно пронзила стрела, тонкая-претонкая. Нет, не одна, а даже больше. Да и тело ломит так, будто все кости сначала раздробили, а позже склеили. Сознание словно приобретает очертания, я вспоминаю два странных образа: крылатого беловолосого мужчину с светящимися сиреневыми глазами и юношу с оранжевыми шарфом и очками. Второй вызывает неоднозначные ощущения. И как только силуэты развеиваются, будто являлись лишь густым туманом, чувствую под собой землю. Открываю через силу веки — нещадный поток солнечных лучей бьет по глазам, хлещет. Вокруг множество людей снуют то вперед, то назад, но большинство стремится к крупному вычурному зданию, перед дорогой к которому, как истукан, стою я. Оглядываюсь, чтобы понять, где вообще нахожусь и как можно выбраться с непонятной территории. Гул окружающего мира заменяет головную боль, самочувствие постепенно выравнивается. Не знаю, за что зацепиться, столько прохожих в самой разной одежде, столько пёстрых зданий, в особенности переднее с крупными колоннами. Туда идут группами, стоят в очереди, словно записываются. Мой заинтересованный взгляд замечает девушка в бирюзовом топе и круглых очках…__________________________________________
— Ты знаешь, что это звучит как бред? «Я просто появился, и у меня уже иностранный грант с оплачиваемым месяцем в общежитии плюс бесплатный телефон» — это пиздец, уж прости. Мне так в свое время не повезло. — негодует Дилан, меняя то положение ног, то рук, и на мгновение замирает, глядя куда-то в пустоту. Мироходец непонимающе чуть наклоняет голову вправо, поднимает руку, чтобы помахать перед глазами соседа, но тот вздрагивает и продолжает: — Сделаем вид, что я поверил. А дальше ты серьёзно просто взял и познакомился с максимально левой девкой? — Дилан изумлён. Первокурсник с завидной лёгкостью заводит с каждым прохожим небольшой разговор — этот факт одновременно удивляет и злит программиста. — Брендон сказал мне с кем-нибудь познакомиться — я сделал. Мне не тяжело. Тем более, Шэрон помогает мне в расследовании… скорее помогала, пока не испугалась._________________________________________
Заброшенная постройка встречает лесным шелестом и птичьей трелью. Солнце, утреннее и яркое, назойливо лезет в глаза и щедро одаривает теплом. Шэрон с горящими от нетерпения глазами зазывает пройти через большую дыру в грязной стене и с неким стеснением рассказывает о случайной «находке». Сев на груду кирпичей, девушка озорливо смотрит на меня и просит не строить надежды найти что-нибудь интересное. Нет, я уверен, что здесь осталась хоть какая-то малюсенькая вещица, напоминающая о времени постройки этого странного амбара. Непонятно, почему строение находится вдалеке от дороги в чаще леса, — это ведь неудобно. Пыль разносится вокруг от каждого шага, крошатся мелкие камушки, а везде пусто. Один ящик вообще закрыт, но, думаю, могу попробовать его взломать, если раздобуду отмычку. Это потом. Привлекла внимание металлическая дверь, прикрытая стулом с высокой спинкой. Конечно же, она закрыта. На пыльных полках хранится только многослойная пыль вперемешку с грязью, а в ящиках… Бумага. Вся испачканная, но на ней что-то написано. Шэрон заинтересованно вглядывается в буквы, переворачивает листок и настороженно отвечает: — Рабочие жили здесь? Это же ужасно далеко от дороги. Да и тем более питались консервами очень долго. Ради чего? Ради стройки? Общежития что ли? Можно было амбар тогда построить ближе. Кажется, я надумываю, пойдем. — девушка отряхивает шорты и лонгслив и идёт к проёму. Повернувшись, понимаю, что это не последний раз, когда я приду сюда.<…>
— Мы здесь больше ничего не найдем, Ло. — уверяет Шэрон. Я вижу, что ей некомфортно здесь находиться, но я не просто так тренировался взлому и искал отмычки. Я чувствую, что в запертом ящике осталось нечто важное — зачем тогда нужен замок? Девушка заинтересованно глядит, как я, вынув отмычки, стараюсь правильно просунуть их и повернуть, и держит включенный на смартфоне фонарик. Руки мешающе трясутся — я уже сломал одну отмычку. Поворот влево, медленно вправо, щелчок. Старый сундук открывается с громким скрипом на весь амбар — я чуть ли не падаю от вышедшего из него густого облака пыли. Как бы ни отмахивался, я начинаю чихать и кашлять одновременно, а Шэрон, посмеиваясь, осматривает фонариком содержимое ящика. Срочно выбежав на улицу, прокашливаюсь и стараюсь вдохнуть полной грудью лесной воздух. На языке чувствуется песочный вкус. Шэрон зовёт обратно. По голосу понимаю, что она нашла нечто страшное. Ее руки чуть трясутся, и она передаёт мне мятую бумагу с крупными пятнами «ржавчины». Бегло пробегаю по словам и осознаю, что именно напрягло девушку. Небрежный торопливый почерк, перечеркнутые предложения — само по себе это выглядит жутковато. Фраза об этичности некой постройки выбивает из колеи. Да и «ржавые» пятна, кажется, не являются простой грязью… — Зря мы сюда пришли, Ло. Очень зря. — Шэрон держит руки на груди и оглядывается по сторонам. Я кладу записку в карман и подхожу к девушке, всем видом желающей поскорее оказаться в общежитии. Обернувшись на пару секунд на дальний угол с металлической дверью, предлагаю Шэрон уйти.<…>
— Ло, прости, я так не могу. Сначала амбар, затем резко исчезнувшее строение в лесу, дальше непонятная программа реновации, и еще эти пропажи людей, стирание воспоминаний, слежка за тобой… сколько всего, что я просто не могу дальше это слушать. Ло, я впервые нашла спокойный мир для существования, я не хочу его терять. Твоё «расследование» оставляет меня без нормального сна уже какую неделю! Я просила тебя не рассказывать, но ты все равно пришёл ко мне и всё выдал. Я не хочу терять с тобой дружбу, Лололошка, но и участвовать в «расследовании» не могу. Прошу, пойми меня! — Шэрон еле сдерживает слезы. Я чувствую непонятный коктейль из вины и маленькой обиды в душе. Её опасения мне понятны, возможно, я действительно перебарщиваю. Но она единственная, кто может помочь вернуть мне воспоминания. Стоит ли спросить об этом сейчас? Не ранит ли это еще сильнее? Ранит, я уверен. Подумает, что я использую ее. Ей нужно время восстановиться. — Я понимаю, Шэрон. Прости, что так напугал. Тебе нужно отдохнуть, я пойду тогда. — Шэрон непонимающе смотрит, как я встаю с дивана и ухожу к входной двери. Девушка просит остаться, но я понимаю, что своим видом буду лишь напоминать о всех рассказанных фактах. Ей стоит освежиться и забыть про меня на пару дней. Не замёрзнуть бы под резко начавшимся дождем, пока буду бежать до остановки и ждать автобуса.__________________________________________
— Ее телефон также просматривали, как и твой, но удалили одно большое сообщение и пометили дохуя других оранжевой меткой. — Дилан уводит взгляд куда-то наверх, чеша кончик носа, и чуть понижает голос. — Да и твою переписку с Престоном почему-то пометили в целом оранжевым знаком. Со мной вроде — только тот список с «людьми». — Насчет незнакомых имён в заметках…__________________________________________
Дженна жизнерадостно подводит к регистрационной стойке и ищет мое имя. Оглядываюсь, смотрю на любую попавшуюся вывеску или плакат. Всё про поступление, какие-то факультеты и их достоинства. Девушка бойко переспрашивает насчет имени, и, как только повторив, чувствую, словно под ногами пропадает земля. Опираюсь о стол и стараюсь удержаться, стены вокруг плывут, темнеют. А голову поражает острая боль, которая шипастым обручем обхватывает и стягивает так туго, что хочется взвыть. Слышу радостное «Нашла!» — всё проходит. От пошатнувшегося состояния — ни следа, будто мне показалось. Странно скорее то, что я числюсь в списке студентов и отличаюсь иностранной стипендией. Почему я ничего не помню?<…>
Сознание резко вбрасывает фрагменты прошлой жизни. Я уверен, что это было когда-то, точно уверен. Я помню различные имена… Образ Скульптора вместо Дилана, Даны вместо Шэрон — это не могло появится из пустого места, значит, я знал их лично. А непонятные обрывочные сны только прибавляют вопросов. Да и окружающие тоже. Я четко помню, как Брэндон флиртовал с барменшой у бассейна — Бри ее звали, вроде, — а когда подхожу и узнаю, что с ней стало, на меня смотрят, как на дурака. Жаклин тем более не знает — тоже впервые слышит. Да и головные боли, то появляющиеся, готовые расколоть пополам, то исчезающие без следа для здоровья. Чем больше я пытаюсь анализировать, тем хуже начинаю себя чувствовать. Надо рассказать Шэрон, когда она освободится, наконец-то объясниться и высказать все мысли. Непонимание гложет.__________________________________________
— Проблемы с памятью? Если Шэрон как-то помогла тебе в этом, проси ее почаще. Будет интересно почитать твои новые сумасбродные записи. — смеётся Дилан, пока первокурсник пронзает его недовольным взглядом. Воспоминания слишком четкие, будто бы свежие, оттого смех соседа злит, а неверие раздражает пуще прежнего. Мироходец понимает, что действительно должен попробовать методы гипноза столько раз, сколько потребуется для восстановления событий прошлой жизни, но состояние Шэрон и двухнедельный перерыв в общении просто так не позволят. — Как будто ты сам не забывал нескольких важных тебе людей. То, как вы все были готовы встать против меня из-за слежки за Тайлером, почему-то быстро забылось. Да и он как будто забылся всеми вами. — мироходец недовольно разводит руки, подняв голос. Дилан удивленно хлопает глазами, прижав нижнюю губу.__________________________________________
И снова. Ника хотела договорить, но в мгновение ока сознание помутнело и всё вокруг остановилось. Проходящие студенты застыли в неестественных позах, зрение словно ухудшилось в несколько раз. И боль, острая и мгновенная, как в предыдущие разы. Свет будто бы моргает с огромной частотой. Закончилось. Прошли, скорее всего, жалкие секунды, и всё стало прежним. А староста торопливо побежала, бросив в мою сторону: «иду встречу нового преподавателя». Почему именно она должна? Хотелось бы спросить, но Ника уже скрылась за поворотом.<…>
Сплетни. Слышу, как сзади девушки обсуждают нового преподавателя на факультете биотехнологии, излишне интересуются его семейным статусом и финансовым положением и предполагают о нём такие фантазии, что бредом слабо названо. Информация о нём быстро разлетелась по всему университету — даже самому интересно стало поглядеть на него. У нас на курсе тоже ведёт молодой преподаватель, но им не особо интересуются. В перерыве найду корпус биотехников и понадеюсь на удачу. Пришлось поспрашивать пару людей, которые дали слабые наводки. Хожу по аудиториям, как новичок, и рассматриваю каждого прохожего. Из подслушанных сплетен выяснил, что интересный преподаватель ходит в белых рубашке и брюках и носит круглые очки с оранжевато-золотистой оправой и тёмными линзами. Звучит, как описание типичного студента. Я не нашел никого с тёмными очками и светлой одеждой. Времени на поиск и так осталось немного из-за долгого поиска нужного кампуса — придётся возвращаться. Заворачиваю за угол и вижу, как в нескольких метрах от меня вальяжно идет преподаватель в очках и белой одежде. Прижимает к груди объемному папку, из которой вот-вот выпадет парочку листочков. Я иду дальше, и передо мной падают несколько зарисовок, к которым неторопливо наклоняется преподаватель. Рефлекторно нагибаюсь и беру в руки упавшую бумагу, быстро пробежав взглядом по содержимому. Многоугольник с множеством мелких прямоугольников, крест в верхнем правом углу. Похоже на планировку комнат в квартире\доме. Поднимаю глаза и вижу, как широко улыбается преподаватель и словно нехотя забирает листки. Не поблагодарив, идет дальше, а меня не покидают смешанные чувства. Словно ощутил нечто родное и одновременно далёкое, незнакомое. А листок с нарисованной планировкой - словно намек на что-то важное. Незнакомец явно желал оставить этот листок мне: он медленно взял его, не открывая взгляда. Да он, в целом, повёл себя странно. Улыбка выглядела жутковатой.__________________________________________
— Не думал, что тебя это как-то задело. Ты действительно повел себя пиздец как странно, даже жутко, не думаешь? Следить просто так за человеком, посчитать его подозрительным, а затем рассказать всем про его секретное хобби — звучит по-крысятнически. Это сейчас я понимаю, почему ты подозревал его в чем-то, но все равно считаю твой поступок уродским. — грозно заканчивает Дилан, подойдя к экологу. Упомянув исчезнувшего музыканта, эколог вспоминает, как перед приездом нового соседа разболелась голова, как в первый день перед Дженной, ищущей имя в списке абитуриентов, как перед старостой его сознание резко поплыло. Он сомневается, стоит ли упоминать странные вспышки головокружения перед какими-то более-менее важными событиями, потому решает отложить эту тему, пока не убедиться в Дилане. — Это всё. — неуверенно говорит мироходец, отведя взгляд. Лололошке до сих пор тяжело врать людям, особенно находясь с ними наедине. Рассказывая ситуацию с Шэрон и Тайлером, эколог стал ощущать грызущее ощущение тревоги, царапающее душу. Умолчав пару моментов с девушкой, несколько собственных мыслей и действий, эколог отступает от близко стоящего программиста. Замешательство соседа, проявившееся ещё в середине диалога, настораживает Дилана, и программист через силу приближается к мироходцу и кладёт руку на плечо. — Этот разговор останется только между нами, Ло. Я доверяю тебе, так и ты не сомневайся во мне. — серьёзно говорит Дилан. Лололошка, приспустив очки, вглядывается в голубые глаза, убеждаясь в искренности слов. А программист, впервые смотря в тёмно-претёмный взгляд соседа, понимает, как хочет утопать в нём и подмечать на себе каждый день. Дилан опускает руку и отходит от удивлённого Лололошки, не отводящего глаз. Мысль, закинутая глубоко в сознание, громко объявляет о своем существовании, и программист нерадостно отдает себе отчёт, что больше не может лгать собственному сердцу. Чтобы заполнить тишину в разговоре и забыть на мгновение о гнетущих размышлениях, Дилан спрашивает: — Как понимаю, ты уверен, что никто не помнит Тайлера? Странно, у нас должна была остаться с ним переписка, да и у Брэндона с Карлом тоже. Подожди. Дилан активно ищет, вглядывается с расширенными глазами. Убрав смартфон в карман, садится на кровать, поставив руки на коленки и скрестив пальцы. Ударяется о них головой и повторяет про себя несколько раз одну и ту же фразу «почему я не замечал» шепотом. Минута, полная тишины и еле слышимых повторяемых слов, давит на мироходца. — Думаю, нам нужно придумать план. — голос Дилана звучит особенно низко после шепота. — Твоё «расследование» несобранно, факты еле связаны. Короче, предлагаю обсудить все завтра — голова кипит. Знаешь, даже не удивлюсь прослушки в нашей комнате. Если завтра меня рано утром не будет, то всё, конец. Тебя, думаю не тронут. — Лололошка недовольно фыркает, на что Дилан лишь ухмыляется и раскладывает постель, осознавая, что вновь останется без сна еще одну ночь.