Добыча видеозвёзды

Из горла Вокса вырвалось веселое хихиканье, когда радио-демон наткнулся на него, споткнувшись, а Вокс же прижал его ближе к себе потянув за мягкие уши. Другой грешник издал удивленный вопль, который показался Воксу сладкой мелодией для его ушей, когда он столкнулся и вжался лицом в плечо Вокса тем самым утыкаясь в него. Медиа-демон рассмеялся, наслаждаясь ощущением теплого тела Аластора, прижавшегося к его телу, мягкой пушистостью его подергивающихся ушей, когда Вокс зарылся пальцами в его красноватые волосы. Гладить радиодемона было очень приятно - и потому, что он явно был очень чувствительным (об этом красноречиво свидетельствовали звуки, которые он постоянно издавал), и потому, что он был чертовски мягким. Он провел пальцами по волосам Аластора, обхватил руками его уши и слегка потянул за большие пучки меха, вызвав у радиодемона очередной придушенный вскрик. Олень-грешник дрожал, прижимаясь к нему, как догадался Вокс, от переизбытка возбуждающих ощущений от его поглаживающих рук, от неожиданного притяжения к своему главному сопернику и от боли, которая, несомненно, все еще пульсировала в его груди, от неё всё это и началось. Вокс начал сомневаться, стоит ли ему благодарить первого человека. Даже если бы ангел воспользовался шансом, который по праву должен был принадлежать Воксу, что уж говорить о том, что телевизионный демон смог бы так низко опустить своего соперника, сделать его настолько беспомощным. И получить при этом лучшее время в своей жизни. Ухмыляясь, телевизионный оверлорд почувствовал, как руки Аластора начали толкать его в грудь, несомненно, пытаясь отстраниться от контакта, даже когда пальцы Вокса опутали его уши. Медленно, почти не спеша, Вокс начал убирать руки от эрогенной зоны Аластора, перебирая их в волосах другого грешника. При этом он в последний раз игриво дернул пушистый пушок, не в силах устоять перед соблазном еще больше подразнить радиодемона. В ответ он издал еще один вопль, более громкий и менее сдержанный. Теперь, когда его руки были свободны от волос Аластора, он опустил их вниз, прежде чем демон-олень успел отреагировать, и легко обхватил тощую талию Аластора. Он притянул его ближе, крепко прижимая его к своей груди в теплых, восхитительных объятиях. Удовлетворение пронеслось по телу Вокса, даже когда густая теплая кровь засочилась в переднюю часть его костюма. Это было то, чего он хотел, то, что ему было нужно. Радиодемон, его соперник, невыносимый, красивый, слепой, как черт, оверлорд которым он был одержим десятилетиями, грешник, имевший наглость отказывать ему, издеваться над ним. Радиодемон принадлежал ему. Ему и только ему. Аластор издал болезненный стон, судорожно вцепившись руками в бока Вокса, пытаясь найти в себе силы оттолкнуться. Вокс лишь усмехнулся, впиваясь пальцами в бедра Аластора, просто чтобы получить удовольствие от того, как тот задыхается. Поза, в которой оказался радиодемон, подчеркивала его абсолютную худобу: Вокс с легкостью обхватил талию грешника обеими руками. Это было восхитительно, каким совершенно хрупким он казался, безвольно опираясь большей частью своего веса на Вокса, слабые руки отчаянно терлись о него. Вокс рассмеялся, с садистским удовольствием прижимаясь к радиодемону. Голова Аластора прижалась к его плечу, уши по-прежнему были прижаты к голове. "Не смотри так мрачно, детка". Он захихикал, когда уши Аластора дернулись, а его тело содрогнулось. Удивительно, как этот демон заставлял его чувствовать себя. Его гнев и ярость в считанные секунды превращались в теплое, голодное возбуждение. Радиодемон обвел его вокруг пальца, а он даже не подозревал об этом, по крайней мере не знал, до какой степени. Он видел в них лишь злейших соперников. Он не знал, что чувствует Вокс. А Вокс знал, что, несмотря на все умные рассуждения Аластора, есть много вещей, в которых он совершенно не разбирается. Например, о чувствах, о страхе, который он должен был испытывать всякий раз, когда смотрел на Вокса. Страх, что, что бы он ни сделал, как бы ни отверг его, Вокс все равно получит его, потому что теле-демон никогда не остановится. И вот теперь он его заполучил. Вокс позволил садистской усмешке вырваться из его горла и ухмыльнулся, когда стонущий радиодемон прильнул к нему, почти благодушно. "Ал, ты в порядке?" Вспышка желания пробежала в глазах Вокса, когда он стал дразнить беспомощного грешника, позволяя одной из своих рук спуститься ниже по спине демона. "Ты выглядишь немного бледнее, чем обычно". Это не было ложью - Вокс догадывался, что количество крови, потерянное Аластором, наконец-то догнало его, ведь с каждым мгновением олень-демон становился все слабее, - но это не волновало его, а лишь разжигало садистское желание увидеть Аластора самым низким, самым слабым. Именно это желание заставило его слегка отступить назад и поднять руку, чтобы пощупать рану Аластора. Рана была яркой и кровавой, сгустки крови заляпали ее жестокие края. С боков все еще сочилась алая жидкость, наполняя воздух вокруг резким, греховным ароматом. Под грязными внутренностями Вокс разглядел ошметки костей и мышц: порез глубоко врезался в грудь Аластора, яркий и воспаленный. Края рубашки и пальто прилипли к ране, заляпанной кровью. Это было... Это было плохо. Так что из любопытства - и из необходимости исполнить кое то садистское желание - Вокс с большей силой прижал пальцы к ране, проникая в нее. Внутри раны - внутри Аластора - было тепло и влажно, она плотно облегала его пальцы, заставляя расширить глаза и сделать дрожащий вдох. Красная жидкость закрутилась вокруг его пальцев, пропитывая руку и заставляя его вздрагивать от того, что он был согрет до глубины души, а восхитительное сжатие вокруг его когтей происходило с каждым вздрагивающим вдохом Аластора. Вокс вздрогнул, когда Аластор издал громкий мучительный крик и почти обмяк в его руках, заставив Вокса с сожалением вынуть пальцы из теплых объятий внутренностей Аластора, чтобы поддержать радиодемона, когда его ноги окончательно подкосились. Аластор рухнул на Вокса, застонав, когда оверлорд без труда поднял его на руки. Вокс ухмыльнулся, молча наблюдая, как голова Аластора затихает и падает набок, прижимаясь к груди телевизионного владыки, а глаза закрываются в почти мирном состоянии. Искривленная ухмылка демона-оленя все еще растягивалась на его лице - Вокс должен был признать, что это действительно удивительно, что он все еще её носит, - но она стала меньше, по лицу пролегла извилистая линия. Рубиново-красный монокль, который, казалось, был приклеен к его лицу, сполз вниз и повис на одном из пушистых, опущенных вниз ушей. От тяжести и тепла тела Аластора, обмякшего в его руках, Вокс почти мурлыкал, удовлетворение и жажда большего отзывались во всем его существе. Но постепенно, постепенно внимание Вокса переключилось на окружающую обстановку, на темно-красные стены, на алые брызги, покрывавшие половину пыльных кирпичей в укромном переулке. Постепенно сходя с высоты - скорее, слегка сбрасывая ее, чтобы освободить место для той части мозга, которая более рационально все обдумывала, - Вокс понял, что оставаться в темном маленьком переулке посреди ада (и Истребления), скорее всего, не лучший план, особенно если он хочет сохранить Аластора. Поэтому он быстро принял решение. Он привезет Аластора домой, в башню Ви. При мысли о том, что Аластор будет находиться в заточении в месте, которое он так глубоко презирал, на его лице расплылась маниакальная ухмылка. Демон-олень ненавидел это место, это было видно по каждой вспышке, когда он видел, как грешник проходит мимо, натянутая улыбка на его лице, глаза, сморщенные от отвращения. Он не был уверен, потому ли это, что он был там, или потому, что в этом здании находилась порностудия. В любом случае. Вокс сделал шаг вперед, ища камеру VoxTek, с помощью которой он мог бы перенести себя и Аластора обратно в башню. Дойдя до конца переулка, он обнаружил одну из них на соседнем здании и приготовился манипулировать электрическими волнами, исходящими от маленького монитора, и использовать их для телепортации, но что-то остановило его шаг. Почему он должен телепортироваться обратно? Почему бы просто не пройтись. Вернуться на родную территорию с хромым и благодушным Радиодемоном на руках. Его радиодемоном. В социальных сетях Вельветт был бы настоящий праздник. Эта мысль вызвала ухмылку на его лице, и он повернулся к дому, шагая мелкими и целенаправленными шагами. Представляя, сколько сплетен вызовет такое зрелище, особенно если он немного проедет по оживленному району города - одному из тех, которые демоны никогда не покидали, даже во время Истребления. "Страшный радиодемон повержен рукой Вокса!" или, лучше, "Вии: Власть над Аластором? Последняя мысль вызвала у Вокса гогот, садистская улыбка озарила его черты,снова, когда он посмотрел на своего беспомощного соперника, своего Аластора. Демон-олень безжизненно лежал в его руках, лицо его было наклонено вверх и прижато к груди Вокса, словно в покое. Кровь все еще сочилась из неприятной раны на груди, которую Вокс только раздул. Алая жидкость окрасила его лицо, запекшись на руках Вокса и на его собственных. Уши больше не были прижаты, вместо этого они подергивались при каждом шаге Вокса. Картина совершенства. Вокс ухмыльнулся, когда вскоре свернул на оживленную улицу, заметив, что грешники быстро бегут от него. В конце концов, он был один из сильнейших оверлордов. Не сводя взгляда со спящего Аластора, он крепче вцепился в бессознательного грешника, впиваясь когтями в его кожу. В периферийном зрении Вокс видел вспышки, означавшие, что грешники делают снимки на свои V-фоны, которые вскоре появятся на Sinstagram. Ухмылка Вокса не сходила с лица, пока он проходил мимо расступающихся толп, уверенно прокладывая себе путь по улицам. Шепот и вздохи следовали за каждым его шагом, а тихие вспышки фотографий создавали монотонный фон. Все должны были это увидеть. Аластор в его объятиях. Его Аластор. Вокс усмехнулся и, перейдя на неторопливый шаг, продолжил путь домой. И вот оно, вырисовывающееся перед ним, как неоновый памятник прогрессу. VeeTower, дом VoxTek, порно и самых горячих показов мод в аду. Вокс подошел к большому стеклянному входу, бросив острый взгляд на одного из ошарашенных служащих, который поспешил открыть перед ним двери. Повертев Аластора в руках, Вокс бросил последний взгляд по сторонам и шагнул внутрь. Знакомые звуки, виды и ощущения вестибюля башни немного успокаивали, В главном холле было тихо, оранжево-коричневые стены увешаны плакатами, тусклые лампы прекрасно освещали пространство. Многие из контрактников, за исключением тех, кто служил под началом Вокса, "сдержанно" глазели на открывшееся им зрелище. Они, к сожалению, знали все о его маленькой одержимости. С самодовольной ухмылкой на лице Вокс прошелся по одному из коридоров, ведущих вглубь здания, и вошел в лифт, который поднял его на свой этаж. Увлекшись раненым радиодемоном, Вокс не заметил, как от них ускользнула какая-то тень, и с тревогой наблюдал, как перед ним захлопнулись металлические двери. Когда лифт начал подниматься, Вокс рассмотрел свой внешний вид в одной из зеркальных панелей. Его обычно безупречный костюм в полоску был испачкан кровью, полузасохший багровый цвет заливал рубашку. Его пальцы побагровели от прикосновения к окровавленному телу Аластора и от исследования раны на его груди. Сам Аластор лежал на Воксе совершенно без сил, на его разорванной одежде блестели красные пятна, а голова была прижата к груди Вокса так, что тв-владыка ухмылялся от удовольствия. Он выглядел почти умиротворенным, уютно устроившись в объятиях Вокса. Внутри Вокса зашевелилось тепло от того, что его соперник, его наваждение так беспомощно зажато в его руках. Повелитель СМИ мог сделать с Аластором все, что угодно, и бедный олень ничего не мог с этим поделать. Он усмехнулся, поправляя руки Аластора, и легким шагом вышел из лифта, с каждым шагом приближаясь к своим покоям. Он шел по коридору, тело двигалось самозабвенно, когда он пересекал знакомый зал, а его внимание было сосредоточено на Аласторе. Он не мог насмотреться на то, каким абсолютно беспомощным тот был. Было просто поразительно, как это произошло. Как одна небольшая рана так резко перевернула ход событий. Как мало потребовалось, чтобы сделать Аластора своим. И теперь, когда он был у Вокса, тот не собирался его отпускать. Дзиньканье лифта позади него и раздраженный голос прервали его собственнические мысли. "Вокс, что это была за хрень с радио-мудаком? У меня всё реки в Синстаграме в этом! И не только там." Вокс испустил веселый вздох, его настроение было слишком приподнятым, чтобы кто-то мог его испортить. Он повернулся с ухмылкой. Он мог бы демонстративно развести руками, но тогда бы он уронил свой драгоценный груз. "Вельвет" - это имя сорвалось с его языка. "Как поживаешб этим прекрасным вечером". О, это был действительно прекрасный вечер. У Вокса было все, что он хотел. Вокс наблюдал, как Вельветта застыла на середине шага, сжимая в руке телефон, с приоткрытым ртом. Несколько мгновений они стояли молча, Вокс ухмылялся, глядя на своего модного друга, пораженного громом. Затем Вельветт заговорила, ее голос был злым и недоверчивым. "Какого хуя, Вокс?" Она топала вперед, хмурясь и угрожающе указывая на него одним пальцем. Несмотря на свой... невысокий рост, владычица instagram умудрялась проецировать свое присутствие, наполняя комнату своим громким голосом и покачивающимися бедрами. "Откуда в твоем мозгу взялась идея притащить в нашу башню этого ёбанного радиодемона! А что когда он проснется..." Вокс хихикнул, прервав ее. "Успокойся, Вельветт". Он мурлыкал, его голос был на грани покровительственного. "Он не сможет причинить нам вреда. Просто посмотри на него". Голос Вокса слегка дрогнул при последнем слове, в его тоне прозвучало голодное желание. Вельветт подняла брови, глядя на грешника в руках Вокса. Он же наблюдал за тем, как она рассматривает пятна крови, его спокойное выражение лица и то, как он абсолютно беспомощен. Через несколько мгновений она подняла на него глаза, на ее лице было написано усталое согласие с голодной усмешкой. В считанные секунды ее отношение изменилось, переключившись с настоящей злости на легкую ярость. "Честно говоря, Ви, ты хуже, чем местный писающий ребенок". Она вздохнула, бросив на него взгляд, а затем развернулась и пошла прочь от него с угрозой: "Если спящая красавица проснется и убьет нас всех, я убью тебя". Вокс захихикал, когда она отмахнулась от него, в ее голосе все еще звучал раздраженный тон, которого он ожидал от нее. "Тогда развлекайся со своим новым мальчиком, сучка". Ее выходки вызывали на его лице улыбку, в основном потому, что он знал, что под всей этой злобой ей не все равно. Но без злобы она не была бы Вельветт, иконой моды и членом группы "Вии". Замерев на месте, Вокс с ухмылкой посмотрел на своего демона-оленя и увидел, как полы лифта опускаются на его спутницу. Теперь самое интересное. Повелитель телевизоров сделал еще несколько шагов, которые привели его в комнату, и неторопливо распахнул ногой синюю дверь. Он прошел внутрь, мимо современной белой мебели и полированного пола, не обращая внимания на мигающие мониторы в одной из сторон комнаты. Большинство из них все равно показывали Аластора. Да и зачем они ему нужны, когда у него есть настоящая, восхитительно раненная тварь прямо здесь. В последний раз собственнически сжав обмякшую фигуру радиодемона, Вокс осторожно опустил Аластора на большую кровать, бережно уложив его на голубое покрывало. Стоя, Вокс несколько мгновений завороженно смотрел на манящую фигуру демона-оленя, от его заостренного лица и окровавленной груди до узкой талии и бедер. Руки Вокса дернулись к бокам: его охватил очередной приступ эйфории. Ему захотелось подпрыгнуть в воздух, запеть, заклеймить радиодемона так тщательно, чтобы никто и никогда не смог принять его ни за кого, кроме Вокса. Улыбка сама расплылась по глючащему экрану Вокса, когда он слегка наклонился над радиодемоном, блуждая взглядом по его неподвижной форме. Аластор был его, и Аластор был беспомощен. Это будет весело. Он протянул слегка дрожащую руку и обхватил умиротворенное лицо радиодемона. Его кожа была холодной и все еще слегка липкой, но это было прекрасно. Вкусно ощущать Аластора под своей рукой, знать, что он может сделать все, что угодно, и что его олень не может ничего сделать, кроме как принять это. А еще большее удовольствие доставляло то, как Аластор хмыкнул, когда глаза его затрепетали, и он откинулся навзничь. Вокс застыл, злобно ухмыляясь. Маниакальный смех бурлил у него в горле, и он чувствовал, как все это смешно. Аластор ничего не мог сделать. Вокс ухмыльнулся, с сожалением убирая руку и нависая над открытой раной Аластора. Он догадывался, что должен помочь ему, хотя бы немного. Каким бы джентльменом он был, если бы оставил своего маленького оленя раненым. Да еще и в испорченной одежде. Удовлетворенно вздохнув, Вокс отошел от кровати и направился в ванную, примыкавшую к его комнате. В одном из шкафов он нашел старую аптечку - одну из тех, что хранились у всех Ви на случай непредвиденных обстоятельств. Прежде чем покинуть безупречно чистую ванную, он прикрутил кран и пустил холодную воду по рукам, оттирая кровь, запекшуюся на пальцах. В последнюю секунду он также решил наполнить небольшое ведро теплой водой и захватил несколько тряпок, чтобы вытереть Аластора. Напевая веселую мелодию, которую он запомнил из одной из передач Аластора, Вокс вышел из ванной с оборудованием в руках. Он замер, увидев, что Валентино сидит на краю кровати и игриво смотрит на радиодемона. Вокс издал статичный рык, и его охватила сильная волна собственничества. "Вал". Валентино с усмешкой поднял голову и оскалился, когда одна из его рук опустилась вниз, чтобы погладить лицо радиодемона. "Теперь я понимаю, почему ты был так одержим им, Вокси. Он довольно милый". Другая рука присоединилась к той, что обхватила подбородок Аластора, и спустилась по его груди. "Я мог бы с ним позабавиться". Экран Вокса глюкнул с такой силой, что он увидел белое электричество, пробежавшее по его дергающемуся телу. Гнев накатил на него, как приливная волна, при словах его бывшего бойфренда. Прошло несколько мгновений, прежде чем Вокс перестал видеть помехи, и его зрение прояснилось с жужжащим шипением. Он сделал несколько шагов вперед, руки сжались в кулаки, обхватив предметы. "Лапы прочь, Вал..." Валентино усмехнулся, но руки все равно поднял. В его глазах появился знающий блеск, а улыбка стала острой. "Охраняешь нашего маленького олененка, не так ли, аморсито?" Высокий грешник подошел к Воксу, покачивая бедрами, когда Вокс нахмурился. Валентино наклонился к экрану лицом. Теперь, когда мотылек-грешник больше не прикасался к его Аластору, Вокс почувствовал, что его гнев утихает, а на его месте появляется оттенок юмора, когда Валентино провел рукой по экрану. "Я не виню тебя..." Вал захихикал, ухмыльнувшись так, что Воксу захотелось сделать то же самое. "Он очень привлекателен сейчас, когда у него такая... плохая ситуация". Вокс поднял бровь, когда Вал, покачиваясь, направилась к двери. "Вот, возьми..." Вокс возился с набором в руках, когда Валентино со смехом перебросил ему через плечо маленький пузырек. Демон поймал его и поднял, чтобы посмотреть на клубящуюся розовую жидкость внутри. "Это кое-что, что поможет твоей лани не съесть тебя живьем, когда он проснется". Вокс посмотрел на мотылька-грешника, в его взгляде сверкнула злобная благодарность, и он взглянул на Валентино, который остановился в дверях. "Я ожидаю, что со временем ты исправишься, малыш. Когда-нибудь, когда ты закончишь со своей новой игрушкой. Пока". Валентино, помахав рукой, вышел за дверь, оставив после себя маленькое розовое дымное сердечко, которое тоже исчезло. И вот Вокс снова остался наедине с Аластором. Ухмыльнувшись, Вокс сунул пузырек, подаренный ему Вэлом, в карман - на тот случай, если он понадобится, чтобы... подчинить Аластора. Взяв аптечку в свободную руку, теледемон направился к кровати с обоими предметами. Вода, которую он принес, уже должна была остыть, подумал Вокс с легким вздохом. Валентино. Его деловой партнер, друг с привилегиями, ненадежный бойфренд и проклятие его адского существования. Иногда он действительно мог быть невыносимым. Но когда это было не так, между ними возникал такой кайф. Надо отдать должное Валентино, он знал толк в своей... индустрии и многое использовал по назначению. Но с Аластором Вокса связывало совсем другое. Их разделяло соперничество. Дружба, которую они когда-то поддерживали. Сколько времени и сил Вокс потратил на демона-оленя, но получил отказ и неприятие. Этот надоедливый придурок знал, на какие кнопки нажать, чтобы вывести его из себя, как поступить, чтобы возбудить. И что самое обидное, Вокс был уверен, что Аластор даже не подозревает, какое влияние он оказывает на телевизионного владыку, или, по крайней мере, предпочитает не замечать этого. Он вел себя как слепой, невинный, ничего не понимающий. Но так больше не могло продолжаться. Теперь у Вокса была сила, чтобы подчинить Аластора своей воле, влияние, чтобы заставить его обратить на себя внимание. Он больше не позволит радиодемону игнорировать его, не потерпит, чтобы его оттеснили в сторону. Теперь Аластор будет видеть его и только его. При этой мысли на экране промелькнула та самая ухмылка. Он еще раз опустил взгляд на распростертого Аластора: его волосы были взъерошены так, как никогда не позволил бы себе радиодемон, а разорванная одежда заляпана засохшей кровью. Разъяренная рана на его груди все еще кровоточила и воспалялась, хотя кровотечение, похоже, прекратилось. В глубине души Вокса вспыхнула вспышка разочарования. (Вокс ни в коем случае не был каннибалом, как, например, Аластор - у него не было ни малейшего желания кого-либо съесть, но, скажем так, кровь его никогда не беспокоила.) Отложив припасы, Вокс взял Аластора за руки и подтянул его к краю матраса. Это движение вызвало у демона-оленя стон, заставивший Вокса вздрогнуть. Даже в бессознательном состоянии Аластор что-то делал с ним. Отпустив руки Аластора, Вокс провел рукой по волосам оленя-грешника, слегка погладив его по ушам. К его удовольствию, пучки снова зашевелились, дергаясь то в одну, то в другую сторону, словно не в силах решить, принять ли этот жест или спрятаться от него. Движимый любопытством и восторгом, Вокс позволил своей руке глубже погрузиться в невероятно мягкие волосы Аластора, прочесывая маленькие рога, спрятанные под пушистыми локонами. Повелитель телевизоров задался вопросом, чувствительны ли эти маленькие вещицы. Ему не терпелось это узнать. С некоторым сожалением Вокс убрал руку с волос Аластора, переместив ее на рану. Воспоминание о теплой влаге внутри раны почти пересилило садистские чувства Вокса, заставив его рот наполниться влагой и вызвав вспышку жара. Увы, ему очень не хотелось так скоро ломать Аластора, а засовывать туда руку, как бы это ни было приятно, принесет больше вреда, чем пользы. Поэтому, почти дрожа от нетерпения, Вокс позволил своим рукам скользнуть к пуговицам на разодранном костюме грешника и осторожно расстегнул их одну за другой. Маленькие кружочки были скользкими от крови и трудно поддавались захвату. В спешке Вокс порвал не одну, но это не имело значения. Фрак все равно был испорчен. Под фраком оказалась небольшая гранатовая (или, как он полагал, гранатовая, если верить крови) нижняя одежда, облегавшая худенькую фигуру Аластора. Этот небольшой предмет одежды было сравнительно легко снять, поскольку он был тонким и прорван насквозь священным оружием Адама. После того как оба слоя были сняты и сброшены на пол, осталась лишь хрустящая рубашка в стиле 1920-х годов, со слегка пышными рукавами и рядом пуговиц спереди. Точнее, пуговицы были спереди. Теперь, как и белый цвет рубашки, они исчезли. Дрожащими руками и с кривой улыбкой Вокс стянул с Аластора рваные остатки рубашки и опустил глаза на тело демона-оленя. Его кожа была бледно-серой, липкой от багровой крови, пересеченной поблекшими шрамами - от чего именно, Вокс не знал. Рядом с раной края кожи почернели, освободив место для сырой, красной плоти. От этого зрелища глаза Вокса расширились, и он провел пальцами по груди Аластора, исследуя каждый сантиметр. В таком положении, когда Вокс склонился над ним, радиодемон казался таким маленьким, таким слабым и хрупким. Это возбуждало Вокса - иметь такое превосходство над Аластором. Вокс рассмеялся. А бедный олень даже не понимал, что происходит. К несчастью для демона, брюки Аластора были полностью целы, а его грудь действительно требовала внимания, так что у Вокса не было повода для исследования. Что ж, придется подождать до другого раза. Потянувшись вниз, чтобы смочить тряпку, Вокс с немалой долей ликования понял, что в таком положении - Аластор на краю матраса, а он сам на краю кровати - ему не удастся в достаточной мере очистить или зашить рану Аластора. Ему нужен был другой ракурс. Ухмылка все еще растягивалась на его лице, и Вокс забрался на кровать, переместившись так, чтобы легко опереться на Аластора. Наклонив свой вес в одну сторону, он переместился на другого грешника, сжимая бедра, чтобы сохранить равновесие. В итоге повелитель телевизоров удобно расположился на талии Аластора, получив прямой доступ к ране на его груди. От ощущения теплых бедер Аластора под ним мышцы Вокса сжались, из горла вырвалась забавная усмешка. Если бы Аластор проснулся прямо сейчас... Вокс едва не застонал при мысли о том, какое бесценное выражение отразится на его лице: маленькие ушки приплюснутся, а бедра затрясутся в панике, что принесет Воксу еще больше удовольствия. От этой восхитительной сцены Вокс едва не захотел разбудить Аластора, кляня смертельную рану. Но, к счастью для Аластора, он удержался от этого искушения, предпочтя вместо этого заняться лечением огромной, аппетитно выглядящей раны на груди. Ухмыльнувшись с сожалением и предвкушением, Вокс окунул тряпку в ведро с водой, стоявшее на подставке рядом с ними, и стал капать на грудь демона-оленя. Одной рукой поддерживая Аластора, он опустил мокрую тряпку вниз, прижимая ее к открытой ране оленя. С пронзительным криком Аластор выгнулся навстречу ему, посылая яростную вспышку наслаждения через Вокса, почти сбрасывая его с себя. Повелитель телевизоров захлебнулся воздухом, когда Аластор ударился о его промежность, перехватив дыхание. Рот Вокса приоткрылся, когда демон-олень снова лег на землю, а его когти глубоко вонзились в руки Аластора, чтобы стабилизировать его положение. "Святое дерьмо!" Ошеломленные слова проскользнули мимо его задыхающегося дыхания, и Аластор неосознанно потерся бедрами о Вокса. Движение заставило Вокса слегка прижаться к нему, и от трения он застонал. Вокс сжал дрожащими руками руки Аластора, пытаясь успокоиться. Аластор издевался над ним, а дразнилка даже не приходила в сознание. Заставив себя сосредоточиться, Вокс взял в руку мокрую тряпку и начал осторожно протирать рану Аластора. Каждое движение бедер Аластора вызывало у него прилив удовольствия, а слабые звуки, срывающиеся с губ его бессознательного товарища, согревали его до глубины души. Воксу потребовалось несколько минут, чтобы очистить грудь Аластора от запекшейся крови, осторожно протирая открытую рану. Рана, хотя уже и не казалась такой воспаленной, все еще была ярко-красной. Опираясь на ноги Аластора, Вокс опустил грязную тряпку в розоватую воду, испустив дрожащий вздох. Аластор, несмотря на все это, крепко спал, только уши его подергивались. Однако все могло измениться, как только Вокс начнет зашивать его зияющую рану. К счастью для Аластора, Вокс научился шить, когда Вельветта усадила его и Валентино и заставила учиться этому "врожденному искусству". Вокс был на девяносто девять процентов уверен, что Валентино сразу же забыл про лыжи. лось сразу же. Однако телевизионный владыка мог поблагодарить свою почти фотографическую память за воспоминания об этом занятии. К сожалению, Вельветт показала им только, как сшивать простые ткани, но разве может быть иначе? Аластор справится... Все лучше, чем если бы Вокс оставил в его груди зияющую дыру. Вокс достал из аптечки иголку и выбрал толстую нитку. (Чудо, что Вельветта догадалась взять аптечки для каждого из них. Вокс должен будет поблагодарить ее позже.) Приготовив инструменты, Вокс вновь устроился на Аласторе, сползая вниз, чтобы бедра демона-оленя оказались между его ног. Это будет чертовски больно. Вокс наклонился, сжал ноги и вонзил иглу в кожу Аластора. Грешник отреагировал мгновенно: его уши заложило, а из горла вырвался вопль, когда его бедра снова затряслись. Вокс заскрипел зубами, одной рукой вдавливая плечо Аластора в матрас. Он провел иглу через кожу Аластора с приятным чмокающим звуком, протягивая нить через плоть с другой стороны. С каждым рывком Аластор дергался и хныкал, угрожая отвлечь Вокса от трудной задачи. Хотя веки демона-оленя мерцали, а ноги подрагивали, он так и не проснулся, что, по мнению Вокса, было хорошо для него. Прошло довольно много времени - Вокс уже потерял счет минутам, когда Аластор отказался прекратить биться об него и издавать тоненькие хрипящие звуки. Это было невероятно забавно. И восхитительно. И вот, наконец, Вокс закончил, сполоснул руки в ведре с холодной водой и осторожно обмыл грудь Аластора, после чего наложил толстый слой марли на грязные швы. Осторожно (с сожалением) сняв себя с Аластора, Вокс опустился на его теплые оленьи бедра. С протяжным стоном Вокс опустился рядом со спящим грешником на его кровать. Прислонившись к изголовью, Вокс осторожно перетянул Аластора к себе на колени, обхватив руками обнаженную грудь грешника. Вокс ухмыльнулся, глядя на своего маленького оленя, и позволил своим рукам нежно перебирать его волосы. Он игриво погладил Аластора по ушам, тыкая и дергая их. Каждое подергивание вызывало в Воксе новый прилив счастья, а сочетание мягких реакций спящего радиодемона и теплой тяжести его тела, прижавшегося к нему, почти заставляло Вокса мурлыкать. Это было то, чего он хотел. Аластор, уютно устроившийся в его объятиях. Его. Но он также хотел каждой тщетной борьбы, каждого колючего замечания и гневного взгляда. Он хотел всего этого. Все, что мог предложить Аластор, все, что он хотел скрыть. Вокс получит это, а Вокс получит его. Больше не надо его игнорировать. Не надо больше отталкивать его в сторону. Вокс захихикал, глядя на голову Аластора у себя на коленях и наслаждаясь теплом, которое он испытывал, просто имея его. Садистская усмешка вскоре перетекла в торжествующий смех: кайф от того, что он наконец-то победил этого гребаного радиодемона, накатил на него, как эйфорическая волна. И вот Вокс с маниакальной ухмылкой на лице наблюдал, как красные глаза Аластора распахнулись, а уши дернулись, когда он окончательно пришел в себя. И Вокс смеялся, смеялся, наблюдая, как зрачки Аластора расширяются от ужаса, а паника, вызванная его положением, кажется, наваливается на него с ощутимой силой. И Вокс захихикал, впиваясь когтями в пушистые, чувствительные уши Аластора. Радиодемон был его. И никто больше не собирался его забирать.