Яблоко раздора

В Саду Эдемском стоял полдень. Всё сущее вокруг цвело и, разумеется, процветало; лев возлежал рядом с ягненком, а леопард — рядом с газелью (причем бедняга даже не подозревал, сколько преступлений против хорошего вкуса ему предстояло вызвать впоследствии). Вороны пели не хуже соловьев, и даже глухари пока что не имели проблем со слухом. Каждая Божья тварь радовалась и предавалась приятному безделью. Архангел Гавриил был единственным, кто в этот ленивый полдень занимался делом, ибо сущее следовало измерить, взвесить и поставить на учёт (все, кто хоть раз участвовал в инвентаризации, знают, что если вещь не учтена, то её как бы и не существует). И хотя после первых семи дней прошло уже порядком времени, это работа до сих пор не была закончена. Гаврил расположился в центре самой солнечной, самой зелёной и самой цветущей лужайки и золотыми чернилами методично заносил всех воронов, леопардов и ягнят (а также тасманийских дьяволов, сатанинских гекконов и оленей-вампиров) в длинный список, порой отвлекаясь от работы, чтобы отогнать от солнца пару-тройку расшалившихся тучек. Настроение у него при этом было столь же безоблачным, как небо над Эдемом. И когда на краю лужайки, среди белых соцветий и солнечных зайчиков сгустилось тёмное пятно — настолько тёмное, что зайчики испуганно погасли, а кончики лепестков почернели, — он лишь добродушно произнес: — Я чую твое присутствие, нечистый дух! Яви же себя, исчадие Тьмы! Пятно открыло голубые глаза и несколько раз моргнуло, словно привыкая к перемене освещения. Потом оно на секунду расплылось, меняя форму, и снова уплотнилось, на сей раз окончательно. Гавриил просиял и отложил свиток. — Вельзевул! Ну наконец-то ты здесь! Теперь я смогу показать тебе, насколько продвинулся наш проект! Уверен, ты будешь поражена! Вельзевул неуверенно кивнула, оглядываясь по сторонам. Вообще-то у нее была своя работа. Агент Кроулик уполз на ответственное задание и пропал так надолго, что даже в Аду, где пока еще никто никуда особо не спешил, заволновались. Так что ей было поручено отыскать Кроулика и проконтролировать исполнение задания. Однако, что греха таить, наверх Вельзевул поднялась не только ради этого. Все семь дней творения, пока Гавриил засыпал её письмами с красочными описаниями (заканчивались письма неизменным приглашением посмотреть на все это самолично), она отчаянно пыталась устоять перед искушением. А тут вдруг появился очень удобный предлог. — Удивительно! Твоя физическая оболочка сильно отличается от моей. Быть материальным немного странно, не правда ли? К тому же я не до конца понимаю, как эти оболочки функционируют. Все эти находящиеся в разных местах отростки… Вельзевул оттянула ворот своего одеяния и заглянула внутрь. — Да уж. Даже отдаленно не знаю, зачем тут эти штуки. И ещё я как будто ощущаю тепло… но не адское. Это же не огонь? — О, конечно, не огонь! Это солнечный свет, он тебя не обожжёт, не беспокойся. И вообще здесь нет места беспокойству! Это место благодати и гармонии! Будь у тебя такой подчиненный, как Кроулик, вместо гармонии тут был бы сплошной диссонанс, подумала Вельзевул. Впрочем, если они пойдут на экскурсию, рано или поздно она непременно наткнется на Кро… Вельзевул склонилась над цветком и восторженно ахнула. — А вот это что такое?! Никогда не видела ничего красивей! — А, это муха. У нас их довольно много — даже не скажу точно, сколько. Возможно, около пяти миллиардов, так что вполне можешь взять себе одну. Правда, они питаются цветочным нектаром, а в преисподней вряд ли есть цветы. — Питаются нектаром? Ничего, я это переделаю, — пробормотала Вельзевул, любуясь крохотными прозрачными крыльями и переливчатыми фасеточными глазами. — Ты готова идти дальше? Я просто умираю от желания показать тебе абсолютно всё! Шучу — смерти здесь тоже нет. Она ожидала, что он пойдет впереди, но Гавриил просто взял её за руку и повёл за собой по тропинке вглубь Сада. Ощущение от этого было в точности такое же, как от солнечного тепла. * * * Кроулик выполз из-под куста жасмина, зевнул и почесал в затылке кончиком хвоста. Голова у него побаливала. Он понятия не имел, сколько проспал и не ищут ли его внизу. Наверное, не стоит есть столько перебродившего винограда, если у тебя особая миссия. А потом трава оказалась слишком мягкой, солнце слишком ласковым и птицы щебетали чересчур мелодично — короче, его задание до сих пор оставалось невыполненным. Кроулик потянулся, попытался пригладить встопорщенные со сна чешуйки и наскоро повторил про себя основные тезисы. * * * — А здесь у нас баобабы, одни из самых больших деревьев, между прочим. Толщина ствола у них достигает… Вельзевул вздохнула. Бродить среди эдемских рощ ей наскучило, животные её не заинтересовали (во всяком случае, среди них не нашлось никого, кто хотя бы отдаленно мог сравниться великолепием с мухами). В итоге она просто стала иногда разбавлять монолог Гавриила чем-то вроде «Ага» и «Угу», получив взамен возможность беспрепятственно любоваться архангелом. И чем дольше она этим занималась, тем меньше ей хотелось искать Кроулика, вытрясать из него отчётность и вообще что-либо по этому поводу предпринимать. А вот чего ей хотелось больше… пожалуй, она пока не могла это внятно сформулировать. Но в одном она была уверена: с работой оно связано не было. — А теперь мы находимся в самом центре Сада. Именно здесь растёт Древо познания добра и зла. Вельзевул встрепенулась: Древо познания как раз и было целью задания. Не только и не столько оно, конечно, потому что (в отличие от, скажем, олимпийцев) идея соблазнять деревья до сих пор никому из демонов в голову не приходила. Хотя сейчас она определенно ощущала, как дерево соблазняет её. Плоды, которые красовались среди темно-зеленой листвы, выставляли напоказ свои румяные бока и словно умоляли о том, чтобы кто-нибудь немедленно вонзил в них зубы. — Ты не станешь возражать, если я возьму себе яблоко? Просто чтобы лучше, ээ, распробовать эту часть проекта. Гавриил пожал плечами. — В принципе, Всевышняя запретила рвать плоды с этого Древа, однако не думаю, что запреты касаются кого-то из нас. Они для смертных. Поэтому ты вполне можешь… Не дожидаясь продолжения, Вельзевул сорвала яблоко и моментально его надкусила. В горло хлынул сладкий сок, а в мозг — масса чрезвычайно занимательной информации, которая имела весьма отдаленное отношение к добру или злу. — О, — потрясенно пробормотала она. — Так вот для чего все эти штуковины на теле. Ничего себе. А ещё теперь Вельзевул знала, чего конкретно хочет — и хочет уже очень, очень давно. Но для этого… — Ты тоже непременно должен это попробовать. — Но я не… — Пожалуйста! Сделай это ради меня! Всего один кусочек! Гавриил посмотрел в её голубые глаза, и сдался. Возможно, потому, что всё это время он тоже нуждался в удобном предлоге, а что может быть удобней искушения? * * * Ангел Восточных Врат услышал знакомое шипение и приветливо произнес: — Добрый день. — Хотел бы я, чтобы он таким был, — проворчал Кроулик, уныло сворачиваясь клубком. Из вежливости Азирафаэль тоже решил промолчать, резонно полагая, что гость и сам вскорости всё расскажет. — У меня была заготовлена отличная речь, — сказал наконец Кроулик. — В меру поэтичная и чертовски убедительная. Её, без ложной скромности, можно даже назвать гениальной. Но как только я открыл рот, эта женщина… — Ева? — Она на меня даже не взглянула. Так мчалась к этой проклятой яблоне, что оттоптала мне по дороге хвост. Сорвала первое попавшее яблоко и стала пихать его своему спутнику с криком «Ешь скорее, я хочу делать то же, что и они». — Они? Кто они? — Понятия не имею, — горестно вздохнул Кроулик. — Я знаю только, что внизу мне не поздоровится. Как я могу показаться на глаза боссу, позорно провалив его поручение? — Ну, технически можно, вероятно, засчитать самое намерение, — заметил Азирафаэль. Не то, чтобы он понял все детали произошедшего, но в целом ситуация прояснилась. — Ты ведь наверняка намеревался выполнить задание, не так ли? Старался изо всех сил? — Ну, ээ, да. Конечно, намеревался. И старался тоже. — И яблоко всё-таки было съедено, неважно, из-за кого. А, значит, технически, — продолжал гнуть ангел, — раз уж получилось, что задание исполнилось само, можно считать, что ты его и выполнил. Кроулик обдумал сказанное. — И ты считаешь, я могу написать про это в отчёте? — Почему бы нет, если важен исключительно результат. — По-моему, из тебя получился бы замечательный демон. Слушай, а почему небо стало таким пасмурным? Азирафаэль посмотрел вверх и тоже нахмурился. — Хм, и правда облака набежали. Обычно Гавриил их контролирует, но, видимо, его что-то отвлекло. — Да, — согласился Кроулик, — видимо. Что-то очень важное. Укрытый облачным покрывалом, Сад притих. Звери затаились в своих логовах, птицы и насекомые смолкли. И только росшие у Восточных Врат лилии шумели на ветру, будто сплетничая о чём-то, что было известно им одним.