Отчёт о Божественном Драконе

Слуги, стоявшие у кровати, низко склонились и тихо удалились, когда в личные покои Пэгуна зашёл советник Хо Гамён, неся в руках стопку бумаг с отчётом. Они знали, что лично советник сообщает лишь самую срочную или самую важную информацию, доставку которой нельзя доверить другим, поэтому одно услышанное слово может стоит им жизни. В комнате остались лишь Хо Гамён и вальяжно лежащий на кровати и пьющий вино Чан Ильсо. Загадочно улыбнувшись, он спросил: — Довольно поздно, чего же такого важного Гамён-а хочет сообщить? — он крутил в своих руках чашу, наблюдая за бликами на поверхности дорогого вина. — Думаю, банджу-ним будет это интересно, — развернув длинный свиток, Хо Гамён продекларировал. — Отчёт о Божественном Драконе. В серых, почти сливающихся с белком глазах промелькнул блеск, а по телу пошли мурашки. Что же такого мог придумать тот юный ученик? Как он перевернёт фигуры на доске вновь? Его улыбка стала безумной, а дыхание прерывистым лишь от одной мысли об этом юноше, облачённом в чёрное, что так уверенно плюёт ему в лицо, а не пресмыкается, как Десять Великих Сект. С серьёзный выражением лица Хо Гамён стал зачитывать текст на свитке: — Несмотря на то, что Божественный Дракон много тренируется, он достаточно тощ, а его задница округлая, — бровь Чан Ильсо дёрнулась, нет, о чём он говорит? — Она миниатюрная и помещается в ладошку, ещё достаточно чувствительна. Когда по ней хлопаешь, остаётся след… — Гамён-а, — на лице Чан Ильсо отразилось недоумение впервые за многие года. — Что ты сейчас говоришь?.. Но будто это был обычный отчёт, как и все прочие, Хо Гамён продолжил: — Это отчёт о Божественном Драконе. Банджу-ним хотел знать, каков он в сексе, поэтому я трахнул его. «Ты что?!» Чан Ильсо не знал, что должен чувствовать: ревность — что к первому, что ко второму — или чувство предательства? Он сказал Хо Гамёну, что, если тот предаст его, он возьмёт всю вину на себя, раз доверился не тому человеку… Он готов был к тому, что собственный советник попытается прирезать его во сне, но секс с Божественным Драконом?! — А, — будто поняв, Хо Гамён кивнул. — Пусть банджу-ним и уважает Божественного Дракона, но я всё же не мог позволить себя трахнуть незнакомцу. На самом деле каждый, кто работает в одном офисе с советником знает, стоит ему не поспать десять ночей подряд, как тот начинает сходить с ума и мыслить слишком странно. Но, к сожалению, Чан Ильсо об этом не знал, поэтому с пустым выражением лица продолжал слушать.

***

Красивые сливовые глаза, сейчас затуманенные алкоголем и прикрытые длинными ресницами, наблюдали за тем, как одежду педантично снимали, развязывая бантик на поясе, снимая первый слой, а затем второй — точно, он же не в форме старейшины, у него всего два слоя — это так было похоже на его Джин-а. Обыкновенно его любовники слишком страстные и разрывают всё, заставляя Чхонмёна щеголять на улице почти в обрывках формы, но Чхонджин слишком берёг бюджет Горы Хуа. Кончики пальцев прошлись по коже — шея, грудь, подтянутый живот, будто что-то проверяя, и Чхонмён не сопротивлялся. Когда ладонь коснулась лица, Чхонмён потёрся об неё, ужасно скучая. Зелёная лента для волос упала на кровать вместе с телом, а волосы шелковистые как на вид, так и на ощупь, разлетелись на простынях. Выгибаясь в спине, Чхонмён подставлялся под укусы, они никогда не оставлялись в одном месте, будь то шея, то грудь, то тазовая кость — словно искал самое чувствительно место и нашёл его. Заведя руку за затылок, он потянул за волосы, и Чхонмён низко застонал, позволяя спустись свои штаны и раздвинуть себе ноги. Спустившись ниже, «Джин-а» коснулся его входа хорошо смазанными пальцами — ах, на масло он всегда был щедр — и вошёл в непривыкшее к подобному тело нищего Чхосама. С непривычки, Чхонмён сводил ноги, но сильные руки продолжали удерживать их на месте, раздвигая даже шире. Тяжело дыша, Чхонмён бормотал: — Ах…нгх… Джин-а, этот сахён провинился… но почему так жестоко… Сжалившись над ним, вход смазали сильнее, проникая сразу двумя пальцами, растягивая стенки внутри, разводя их и, наконец, касаясь комка нервов, после чего по телу Чхонмёна прошла, казалось бы, давно забытая приятная дрожь. Скучая по этому чувству, скачая по пальцам садже внутри него, он насаживался глубже сам, зная, как Чхонджина это раздражает, сам стонал и выгибал спину, словно был проституткой из публичного дома. — Ха-а… ах~ Д-джин-а… Как и всегда поняв его просьбу без лишних слов, «Чхонджин» приставил головку члена к розовой дырочке, не медля и входя. Ах, кажется, для этого тела член Джин-а слишком большой, с этой мыслью Чхонмён вцепился в чужие плечи, сминая одежду и умоляя на ухо: — Джин-а… Джин-а, не останавливайся… время… очень мало времени и у меня теперь… Он помнит, как Чхонджин брал его на слабо, всегда устанавливая временные рамки. Но теперь он сам просил как можно быстрее, быстрее, чтобы вернуться в секту Горы Хуа и продолжить… — Ха-а-а~ Забыв о чём думал, Чхонмён изогнулся, ещё больше насаживаясь на член. Теперь он понимал, почему его садже был так помешан на сексе. Даже зная, что это простой «сон», Чхонмён был не против вспомнить старые времена, кончив и придвигая к себе ближе «Джин-а», чтобы обнять.

***

— … и, наконец, Божественный Дракон любит объятия, — закончив, Хо Гамён посмотрел на своего господина. — Банджу-ним? Казалось, от головы Чан Ильсо шёл пар. Он не мог переварить тот факт, что Божественный Дракон отказал ему, но отдался его советнику, причём был так откровенен… Нет, почему Хо Гамён, его слуга без ведома своего господина трахался с кем-то на стороне? «Ничего не понимаю». Это был первый раз, когда Хо Гамён победил Чан Ильсо в партии под названием «Божественный Дракон».