13. То, что лучше всех цветов мира
6 апреля 2024 г. в 11:55
Бесшумно пробравшись в окно чердака Клепки, Инеж обнаружила, что Каз спит прямо за столом. Он давно перенес кабинет на первый этаж, туда, где раньше был кабинет Хаскеля, но по-прежнему часто брал работу наверх — особенно, когда хотел, чтобы его не отвлекали. И засиживался до поздней ночи, пока организм просто не отключался.
Инеж покачала головой одновременно с нежностью и раздражением и подошла к столу. Она заглянула в разбросанные по нему документы, которые не были скрыты под головой Каза — неистребимая привычка собирательницы секретов. Первое, что бросилось ей в глаза — материалы по работорговцу, которого она давно выслеживала, но никак не могла поймать. Каждый раз он ускользал из ее рук, словно скользкий угорь. Инеж взяла бумагу в руки, быстро пробежав ее глазами.
Здесь были сведения о его семье, ближайшем окружении, законной деятельности, поддерживавших его членах Торгового совета, предполагаемых и точно известных целях для работорговли, рынках сбыта живого товара, наиболее вероятных маршрутах. В общем, всё, что Инеж только могла пожелать.
Инеж в восхищении просмотрела еще несколько листов, посвященных всё тому же работорговцу, и наткнулась на другой документ. Который гласил, что некий господин Ритвельд приобрел в собственность здание на Гельдштрат, восемь. Инеж озадаченно нахмурилась. Онa помнила это здание: бывший купеческий особняк. Его владелец не так давно разорился и, видимо, продал свое имущество с молотка. Зачем Казу понадобился этот дом?
— Ты испортила весь сюрприз, — пробормотал Каз, и Инеж вздрогнула от неожиданности.
Она так увлеклась изучением документов, что не заметила, когда он проснулся. Положив бумагу обратно на стол, Инеж посмотрела на Каза. Тот выпрямился в кресле, внимательно изучая ее.
— Ты опять не спишь, — упрекнула его Инеж.
Каз небрежно пожал плечами:
— Значение сна сильно преувеличено.
Инеж разрывалась между любопытством и желанием, отругав его, отправить в кровать. В итоге победило первое.
— Сюрприз? — спросила она.
Каз кивнул и протянул ей руку, приглашая. Он давно уже не носил перчаток, когда оставался один и в ее обществе, но всё равно каждый раз это чувствовалось чудом. Инеж сжала его ладонь и обошла стол, чтобы сесть Казу на колени.
— Я хотел сказать тебе, когда всё будет готово, — сказал он, обняв ее за талию. — Но раз уж ты, как мой лучший Паук, — тут он лукаво улыбнулся, и Инеж фыркнула, — всё обнаружила сама, придется рассказывать сейчас, — после секундного молчания он продолжил: — Я собирался организовать там приют для детей, которых ты спасаешь, но которым некуда пойти. Ну и для сирот Кеттердама заодно. Что скажешь?
Несколько мгновений Инеж молчала, пытаясь подобрать адекватные слова, чтобы выразить весь восторг, всю благодарность, всё восхищение и гордость, которые она испытывала в этот момент. Ей вспомнились папины слова про цветы, и она подумала: то, что Каз делал ради нее — день за днем на протяжении лет — было лучше всех цветов мира.
— Я люблю тебя, — со слезами на глазах произнесла Инеж, потому что это единственное, что могло выразить все ее эмоции в этот момент.
Каз озадаченно приподнял бровь.
— Я тоже тебя люблю, сокровище моего сердца, но…
Инеж не дала ему договорить, коротко поцеловав его, после чего продолжила:
— Я люблю тебя и бесконечно ценю всё, что ты делаешь для меня. Я никогда не буду воспринимать это как должное. Спасибо.
Каз покачал головой:
— Ты заслуживаешь всего этого. Ты заслуживаешь гораздо большего.
— Ты тоже, Каз, — и зная, что он начнет возражать, сразу же суровым тоном добавила: — И не смей спорить!
Он усмехнулся, но ничего не сказал, просто притянув ее ближе к себе. Инеж свернулась в его объятиях, прижавшись щекой к груди, слушая ровный стук его сердца. Определенно, лучше цветов.