Хмель и солод

Даолон сидел в кресле и смотрел на спящую Чан. Забрался он через окно. С возвращенными силами это не составляло большого труда. Он не любил разносить грязь по дому, а тем более по чужому, и потому до того, как переступить подоконник её спальни, разулся неподалеку от окна. С завидной регулярностью он стал тайком посещать дом антикварщицы. И исключительно в те моменты, когда она крепко спала. И, наверное, если совершенно случайно узнать, чем занимался Даолон последнюю вечность, то невольно возникает вопрос, почему бы не воспользоваться уязвимостью светлой чародейки в своих коварных и корыстных целях? Нет, точно нет. Не сейчас. Сейчас уже всё изменилось. Маг много раз отмечал про себя, что спальня Чан напоминает полный хаос и разрушение подобно тому, как разные тёмные силы устраивали это на улицах городов. На стенах висят всяческие амулеты, обереги, иногда перекрывающие друг друга, что категорически нельзя делать, только если в этом нет какого-то сакрального смысла. Несколько шкафов и рабочий стол были забиты чем угодно, начиная от книг, у которых вываливались страницы и разваливались обложки, заканчивая мусором вроде кружек от кофе, или скрученных чеков от продажи хлама, что Чан гордо называет «редкий антиквариат». Он молчал о том, что травы и ингредиенты, которые вывешивала сушиться или просто оставляла на полках здесь светлая чародейка, хранятся как попало, стремительно теряя свои свойства. Даолон в такие моменты удивлялся, как судьба вообще снова свела его с этой… рассеянной. Однажды он даже позволил себе перевесить пару трав в нужное место. Чародей знал несколько серьезных отваров, которые могут пригодиться в чрезвычайной ситуации, и Вонг не сильно хотел, чтобы компоненты для их изготовления оказались ни к чему не годными. Чан довольно крепко спала для той, кто с завидной частотой яростно беспокоится обо всей нечисти, как минимум, в радиусе целого Чайна-Таун. Темный колдун, казалось, завидовал этому? Нет, вряд ли. Наверное, ощущал некоторое облегчение за то, что пока снам антикварщицы ничто не угрожает. C некоторых пор Вонг освободил себе кучу времени, приходившихся на ночь. В основном, из-за гигантских проблем со сном, из-за которых маг вообще не чувствовал усталости. Нехороший знак для чародея, но вполне ожидаемый с учетом почтенных годов. Свои бессонные ночи он решил посвятить одному делу, каждый раз надеясь, что ну уж сегодня его помощь точно не пригодится. Но, видимо, жизнь у светлой колдуньи была на редкость скверной. Как он это понял? Он надеялся, что причина сегодня себя не проявит. Пока что все было благополучно. Но Даолон не расслаблялся ни на секунду, ловя глазами каждое телодвижение, шорох, вздох, звук — что-то, что могло бы заметно отличаться от обычного состояния сна волшебницы. И вот она стала как-то странно, пока неторопливо, вертеть головой во сне. Выражение лица мага изрядно напряглось, шея вытянулась, а одной рукой он чуть ли не вцепился в кресло. Волшебник, словно застывший, наблюдал за дальнейшим развитием событий. Последовали тяжелые вздохи, а ерзания головой только усилились. Вонг незамедлительно начал действовать, поднявшись с кресла, шепча магические слова, и не спеша рассекая ладонями воздух. Спустя мгновение над головой Чан начало появляться туманное облако, которое постепенно приобретало определенные черты. И вот, кое-что наконец-то уже можно понять. Азиатские бедные домики. Вонг узнавал в них очертания именно китайских. Вокруг человеческие силуэты куда то бегут, очень стремительно, будто в панике. Вдруг за этими испуганными силуэтами также стремительно следовали другие, более грозные, более уверенные, с очертаниями оружия - военные. Есть у темного мага даже догадка, чья это армия могла быть. От наблюдаемой картины пробежала дрожь ужаса, что огромная редкость для чародея. Хотя что-то подобное он видит не впервой во снах Чан, и иногда в своих. В тумане очень близко появились два силуэта крупным планом. Они будто бы что-то говорят, машут руками и указывают направление прочь от грозных фигур. И картина начинает стремительно меняться, будто бы наблюдатель куда-то лихорадочно бежал. Вонг стал шептать иные магические слова, и постепенно из этого облака тумана стала вытягиваться темная энергия, а пугающие образы стали растворяться, словно их вовсе и не было. Чан снова безмятежна. Вонг облегченно выдохнул. Вытянутую темную энергию Даолону пришлось впитать в себя. В ином случае шар тьмы просто найдет иную цель, а магу лишний раз не хотелось наживать себе проблем. К тьме он привык, так что когда магия начала проходить сквозь тело, он почти не шелохнулся. Но расслабляться на этом не стоит. Он помнил позапрошлую ночь, когда поймал пять ночных кошмаров, засевших в голове у антикварщицы. Много времени темный маг просидел неподвижно, пристально наблюдая за Чан ровно до того момента, пока беспокойство снова не одолело ее тело. Она начала крутить плечами, а голова снова беспокойно ворочилась по подушке. Ночь уже обещала быть насыщенной. В очередной раз те же самые магические слова, снова облако тумана. На этот раз наблюдатель куда-то шел, происходящее вокруг динамично менялось. Наблюдатель постоянно смотрел на свою руку, в частности, на безымянный палец правой руки. Вонг мог лишь по очертаниям предположить, что там было кольцо. Хм, да, кажется, он припоминает и эту сцену. Окружающая обстановка превратилась в ресторан. Наблюдатель шла к столику, за которым, казалось, уже кто-то сидел. Одна из фигур от неожиданности вскочила со стула, а вторая будто бы вопросительно смотрела на первую. Наблюдатель же, тем временем, шатался от какого-то потрясения, начав бежать прочь, касаясь руками лица. Даолон мог лишь догадываться, какова была ситуация на самом деле, но он знал точно — хозяйке этот сон удовольствия приносил ровным счетом никакого. Шепча заколдованные слова, маг снова стал вытягивать темную энергию из туманного облака. Полученную вторую сферу Вонг впитал также, как и первую до этого. Кольнуло внутри чуть сильнее, но всё ещё достаточно терпимо. Едва Чан успокоилась от предыдущего кошмара, как третий, по видимому, не заставил себя ждать. В этот раз чародейка светлой Ци все также вертела головой, елозила телом по кровати, и ко всему прочему добавились еще тревожные стоны, грозящие разбудить других членов семьи. Даолон медлить не стал, провернув всё тоже самое, что и до этого. Третье облако тумана начинало формироваться и вот уже были заметны несколько фигур. Первая из них напоминала по размерам ребенка лет десяти. Вторая показалась на вид обычным мужчиной. А третья была довольно огромным человеком, даже выше двух других вместе взятых фигур, и примерно на столько же больше по ширине. Вонг без труда узнал в этих силуэтах семью колдуньи, а потому дальнейшее развитие сна его напрягло больше, чем обычно. Вдруг напротив этих трех силуэтов возник другой. По началу Даолон даже не сразу поверил в это, но с другой стороны это напрашивалось само собой. Тонкая, не слишком высокая фигура с чем-то вроде посоха в руке. Мда. Вонг без труда признал себя. Изображавшая темного мага фигура начала что-то колдовать, что-то явно масштабное и разрушительное, а затем направила всю энергию, пронзив остальные три фигуры. Наблюдатель тянул руки к растворявшимся трем силуэтам, после переводил взгляд на четвертый, не предпринимая при этом никаких активных действий, но опять же выражая какие-то жесты руками. Четвертая фигура как будто бы злобно смеялась. Колдуна одолели смешанные чувства. С одной стороны он всё прекрасно понимал. С другой… нет никакой другой стороны. Сновидение более чем оправдано. Без особых трудов вытянул последнюю сферу. Поглотив её, маг ощутил сильную колющую боль, от чего сдавленно рыкнул, зажмурившись. Затем боль отпустила, и он снова мог раскрыть глаза, осмотрев состояние светлой колдуньи. Кажется, теперь всё было спокойно. — И почему с такими снами мастер темной Ци не ты? — прошептал риторический вопрос Даолон. Уставший, он продолжал не спускать глаз со светлой колдуньи, снова опустившись в кресло. Ночка была насыщенная. Кажется, он даже на некоторое время заснул, пока первые лучи рассвета не стали мелькать в окне. И Чан тоже, по-видимому, ощутила приход утра, а потому начинала потихоньку просыпаться. Даолон стремительно ретировался из спальни чародейки через окно, использовав свои магические силы, оставляя за собой темную дымку. Единственное, о чем он думал во время перемещения, это то, ничего ли он не забыл дома у антикварщицы? *** Тору поручили прибраться в комнатах в свой обеденный перерыв. Очередь дошла до спальни сэнсея, где горячо любимому ученику Тёти приходилось быть максимально осторожным, ничего не затронув, не разбив и не рассыпав, ведь что-то задеть с габаритами Тору не составляло особого труда. Он аккуратно счищал грязь метлой, по всей комнате, пока не дошел до окна и его взгляд не зацепился на обуви. Тору знал, что таких ботинок у Тёти и в помине не было, а потому потопал вниз к хозяйке лавки. Та как раз разговаривала с клиентами в довольно приятном расположении духа, что еще с самого утра удивляло Тору. Он подождал, пока его учительница расправится с покупателями, а затем неторопливо подошел к ней. — Сенсей, можно вас? — Хм? Что случилось? — Взгляните. Тору показал Тёте неясного происхождения ботинки, на что та сначала удивленно распахнула глаза, затем внимательно стала осматривать обувь, а после настойчиво их забрала из рук ученика. — Думаю, это не твоего ума дело, Тору. Тётя с этим разберется. — От них веет темной магией, сэнсей. Вы уверены, что это безопасно? — Еще бы. А тебе бы вернуться к своим обязанностям. И как можно быстрее, пока Тётя не задохнулась от пыли. — Как скажете, сэнсей, — ученик низко откланялся, неспешно возвращаясь на второй этаж. Чан же озадаченно осматривала чужую обувь, трогая себя пальцами за виски. Она глубоко вздохнула, на выдохе усмехнувшись. — Хмф, старый козёл.