Ночное небо заволокло тучами. Скоро пойдет дождь

Ночное небо заволокло тучами. Скоро пойдет дождь. Высокий, вскрикивающий, ноющий звук. Миссис Хадсон открыла глаза и вновь уставилась в стену. Опять... Пожилая женщина тяжело поднялась с кровати, нащупала ногами тапочки и, включив на телефоне фонарик, что бы не упасть, пошла в сторону звука. Печальные нотки разносились по всему дому. Он был похож на плач, на стенания несчастных котов, на скрипы железных петель, и все эти звуки каким то образом вместе вливались в одну несчастную мелодию, прямо таки кричащей о невыносимой боли, что живет в душе музыканта, сжимающего бледными пальцами струны. Поднявшись на второй этаж и свернув налево, миссис Хадсон увидела две белых двери с железными крючками на каждой. На одной из них висело длинное темное пальто, а второе... Миссис Хадсон выдохнула и глаза её наполнились слезами при очередном жалостливом акорде. А второе с некотороего времени пуставало. Кое как проведя дрожащей рукой по влажным векам, женщина подошла в двери с пальто и подняла руку, собираясь постучать, но вдруг музыка затихла. Миссис Хадсон непонимающе нахмурилась и прижалась ухом к двери. Послышалось какое-то шуршание и глубокий вздох. Вдруг из комнаты прозвучала до боли знакомая мелодия и домовладелица вздрогнула. Печальные нотки, постепенно перерастающие в нечто радостное и живое. Миссис Хадсон отшатнулась, словно громом пораженная и, опустив голову и закрывая лицо руками, спустилась вниз. Шерлок Холмс играл "Мадригал" Прокофьева, и у старушки просто не хватит духу остановить его. Чистая мелодия разливалась по улице, без капли фальши. Никто бы сейчас не осмелился упрекнуть маэстро в виде детектива в лени или непрофессиональности. Музыка будто бы шла с глубин его души. Столь красивая мелодия в этом доме оставила так много радостных воспоминаний. Но сейчас, каждый его житель улавливая лишь первые его ноты, начинал рыдать. В этом доме произведение русского музыканта навеявывало воспоминания и тягучую боль. "Я слышал, у Прокофьева просто замечательные произведения, ты же любишь играть на скрипке, Шерлок?" Холмс нахмурил брови. Нет, пожалуйста... "Ого, действительно бесподобная музыка, особенно в твоих руках" Прекрати... "Блестяще!" Пение скрипки резко оборвалось и Шерлок обернулся. Он будто бы слышал... Но нет, на диване было пусто... Непривычно пусто.... *** Больно.... Как же, мать твою, больно! Шерлок вскочил с кресла и обошел пустое пространство перед его креслом так, будто бы там стояло что то объёмное, и последовал на кухню. Открывая поочередно шкафчики, он искал знакомый тубусообразный маленький предмет. Больно... Шерлок положил указательный палец в рот и со всей силы укусил его, надеясь что физическая боль сможет заглушить... Ага, вот и он! Шерлок схватился за шприц, наполненный странным белым веществом и тут же поднёс к своей руке. "Зачем ты травишь себя этой дрянью?!"- шприц остановился буквально в сантиметре он вены.- "Ещё раз увижу- ещё и сигареты отберу!" Шерлок сжал зубы и, почувствовав влагу на веках, начал неистово тереть глаза бледными ладонями. Нет, этот человек никогда в жизни не признает, что ему бывает больно. Даже в такой ситуации. Холмс в гневе кинул шприц обратно и, резко сев на корточки, не удержал равновесие и впечатался в кафельный пол лбом. Пожалуйста, перестань... Ты же... Шерлок сжал кулаки в бессильной злобе и прикусил язык так сильно, что сквозь сомкнутые зубы просочилась алая кровь. Почему так вышло? Он не знал ответа. "Это ведь твоя вина, брат мой..."- произнёс голос Майнкрафта в голове как-то... Сочувствующе? Вот до чего Шерлок докатился, его ледяной ориентир в голове в виде фигуры брата, несмотря на явный упрёк, жалеет его... Голова раскалывается... -ДА ЧТО ЖЕ ЭТО ТАКОЕ!- крикнул Шерлок так громко, что глотка решила напомнить своему хозяину, что она не железная, и начала болеть. Буквально разрывается. Будто внутрь горла пропихнули большой металлический шар, разрывающий ткани изнутри. "Шерлок...."- произнёс знакомый голос. -Уходи, мне нужно твоё сочувствие!- воскликнул он подняв голову, но в проходе никого не было. 221В был полностью пуст... *** -Прости меня...- жалкое худощавое тело ещё сильнее сжалось в клубок.-Прости меня... - заливаясь слезами твердило оно. Руки его дрожали, как у наркомана, коим сейчас он и являлся. -Прости меня... - пропищал он вновь и открыл глаза, надеясь, что наркотическое видение исчезло... Но нет, оно всё ещё было тут. Прямо в проходе стояло жуткое, разлагающееся тело в полосатом свитере, и молча смотрело на Шерлоко пустыми глазницами. Шерлок лишь сильнее вжался в кресло, которое он оставил когда то в кладовке, и к которому каждый раз возвращался во время оопиумного опьянения. Но в этот раз тут был ещё и он. Мертвец с явной укоризненой возирал на жалкое существо, которое всего лишь пару лет назад было великим сыщиком. Которым он восхищался... -Прости меня...- Шерлок уткнулся в свои колени, не в силах смотреть на труп. Его не пугал труп сам по себе... Но факт... Это единственный за всю его жизнь труп, которого он так не хотел видеть. Которого он так боялся увидеть... -Простименяпростименяпростименяпростименя...- нечленораздельно хрипел Холмс с силой стискивая в руках свой халат. Труп наклонил голову, будто бы приглядываясь к человеку, а после медленно зашагал у нему. Разлагающиеся ноги противно хлюпали по полу, с тела то и дело падал очередной кусок плоти. Оно остановилось прямо над дрожащим детективом, присело, подняло зеленую руку и... Тихонько пригладила кудрявые волосы. Оно разжало вторую руку и что то положило на подлокотник кресла, а после расстворилось, а Холмс всё продолжал дрожать, всё умолял простить его. На подлокотнике лежали сорбенты, будто бы принесенные его, ставшим таким жутки, другом. Шерлок не помнил, что сам положил их туда. Их обычно давал его приятель, когда заставал его в таком состоянии. Даже в самом страшном сне, созданным наркотиками, его друг заботился о нём... *** -Джон скажи мне пожалуйста, который сейчас час?- произнёс Шерлок осматривая труп. Лестрейд, до этого хмурившийся, тут же резко изменился. Соединенные на переносице брови поползли вверх, губы лишь сильнее сжались, а руки, которые он упирал в бока, опустились. Шерлок развернулся и огляделся. -Ох...- произнёс он сдавленно всё ещё ища низкую фигуру среди полисменов.-Верно...- Холмс отвернулся и ещё ниже пригнулся к трупу.-" Верно" .- сказал он с иронией, которая, наравне с чёлкой, помогла скрыть наконец вырвавшуюся слезинку скорби, что пряталась в груди так долго. *** Ему посоветовали гулять, просто гулять что бы справится с ноющей болью в груди. Что бы хоть на секунду отвлечь больной разум от изображения, к которому он всё возвращался и возвращался, будто бы желая вырвать его с корнем, сжечь, и забыть, как страшный сон. Но этого не происходило. Жуткая картина всё так же маячила перед глазами сыщика, а голос Майкрофта всё вторил своим полу-презрительным, полу-сочувствующим тоном: "Это ведь твоя вина, братец..." Ему советовали гулять с кем-то, хоть с кем-нибудь. Да вот загвоздка одна... Только после смерти Ватсона, Холмс понял, насколько он одинок. Нет, конечно, у него были миссис Хадсон, Грэм Лестрейд, Молли... Да вот... Шерлок глубоко вздохнул, стараясь протолкнуть ком в горле. Да вот они сами были с головой погружены в отвратительную субстанцию, состоящую из сожаления, скорби, грусти и глубокого чувства потери. Да, она была не столь вязка и густа, позволяя им дышать и как-то ещё существовать в этом мире, но от этого срок наказания в виде не отпускающего ни на минуту страдания лишь удлинялся, при этом не давая вдохнуть полной грудью или открыть глаза. И не давая при этом умереть... "Какие поэтичные сравнения"- раздался родной и веселый голос в голове, который так же скрывал в себе глубокую печаль, словно бы в контексте.- "Ты скорее о себе говоришь, верно, дружище?"- Шерлок обернулся, подсознательно желая увидеть низкорослую фигуру с знакомой улыбкой на лице, но Холмс вздрогнул. Перед ним одиноко стояла гранитовая плита. У Холмса перехватило дыхание и он огляделся. То тут то там, словно выросшие из под земли, виднелись надгробия. Шерлок сжал губы и дернул себя за синий шарф, стараясь подавить плач. "Не сдерживайся"- сказал Джон и Шерлок вновь посмотрел на плиту, где было выгравировано имя его лучшего друга. "Джон Ватсон" "Думаю, я был человеком, заслуживающим того, что бы о нём поплакали?"- усмешка. -Джон...- сказал Шерлок плите, всё ещё тщетно пытаясь подавить слезы, подступающие к горлу.-Я всё ещё слышу тебя...- произнес он сдавленно, часто моргая глазами. Ответа не последовало... -Джон...- Шерлок подошёл к небольшой могиле, и вновь и вновь вчитывался в имя и фамилию, будто бы надеясь, что после миллионного прочтения, имя изменится, окажется что здесь похоронен вовсе не Джон Ватсон, а после картинка расплывётся, затемнится и Шерлок проснётся под ругань своего друга, трясушего его за плечи и пытающегося привести его в чувства после наркотического угара. Господи, хоть бы всё это был лишь наркотрипом, а не жестокой и уродливой реальностью. Но буквы не менялись, а Шерлок не просыпался. Слёзы градом катились по его щекам. -Я был...- просипел он, кое-как дыша.- Очень одинок... И я...- Шерлок всхлипнул и встал перед могилой на колени- И я стольким тебе обязан...- Холмс прикоснулся пальцами к холодному камню и провёл ими по столь жестокой надписи, коими стали имя и фамилия его... Самого лучшего друга... Боль с новой силой пронзила грудную клетку и только тут Шерлок понял, что он совсем ничего не видит. Проведя руками по лицу он понял, что он всё никак не может прекратить рыдать. Он попытался взять себя в руки, попытался прекратить. Нехорошо... Джон бы... Перед глазами вдруг предстал образ удаляющегося военного врача... Его друга... Уже не в силах совладать с собой и болью, что словно выкручивало его грудную клетку, перевязывало легкие и вырывало сердце, Шерлок уткнулся лицом в землю, задыхаясь и хрипя. Он сжимал руки, ненароком с корнем вырывая из земли траву, он всё ударялся головой о землю, коря себя. "Если бы я... Просто успел... Если бы я не был таким идиотом... Я бы... Смог спасти его!" -Прошу тебя, Джон! Умоляю тебя, ещё одно чудо, лишь одно чудо!- Шерлок подавился слезами и на миг забыл как дышать. Сердце... Как же оно болело.- Умоляю тебя...- кричал он.- Вернись! Ночное небо заволокло тучами. Скоро пойдёт дождь.