***
В ожидании, когда… Перед глазами ослепительно яркий белый свет. Таким же ярким был огонь. Тяжело дышать. Также тяжело было дышать из-за дыма. Мальчик в ужасе посмотрел на свои руки. Что с кожей? Это…зашитые дыры? Кто-то вошёл. Медсестра похожа на сгоревшую в огне маму. Почему сделать вдох так тяжело? Словно сквозь толщу воды он слышал голос медсестры, но не смог разобрать ни единого слова. Он даже не заметил, как спустя несколько минут она ушла.***
— Пациент в третьем секторе очнулся. — Он что-нибудь рассказал? — Нет. Я уверена, он даже не слушал меня.***
Перед глазами вновь раскинулся огонь. Дым заполнил собой все помещение. «Я не могу дышать! Я опять кого-нибудь убью!» — мальчик схватился на собственную грудь. Он задыхался. Но ни огня, ни дыма больше не было. Все его тело было в дырах. В ожидании, когда…***
— У мальчика в третьем секторе серьезные проблемы с миндалиной. Его психическое здоровье пошатнулось не хуже физического. Его кожа в ужасном состоянии, лёгкие тоже повреждены… — Как его зовут? Что вообще известно о его прошлой жизни? — Ничего. Все его документы сгорели.***
— Мальчик, ответь, пожалуйста, если ты меня хотя бы слышишь. Он сидел на койке и пустым взглядом смотрел на стену. Медсестра хотела было уйти, но тихий голос мальчика остановил ее. — Дыры… — Что, прости? — медсестра посмотрела на стену, которую мальчик сверлил глазами. Она была чиста и без дыр.***
— Он что-нибудь сказал? — Да. Он сказал «дыры», при этом смотря на стену. Но на стене ничего нет. — Нужно узнать его имя. Раз уж он смог хотя бы что-то сказать, то возможно он пойдет на дальнейший диалог.***
Дыры распространялись. Они были везде. Куда бы он не посмотрел — везде были дыры. Огонь вновь охватил помещение. Мальчик вновь задыхался. «Человек ли я?» — мысль, которая терзала его, когда он видел уродливые дыры на своей коже. — Тут…везде…дыры, — прохрипел мальчик и тут же отключился.***
— Мы уже столько времени занимаемся его лечением, а ему не становится лучше! — Успокойся. Это большое потрясение для ребенка. — Он молчит. Единственное, что он говорит, это дыры.***
Медсестра вновь пыталась разговорить мальчика. Кажется, это бессмысленно. Он вновь молчит. Или же… — Я человек? Женщина была потрясена этим вопросом. Она неуверенно ответила: — Конечно. Кем же тебе ещё быть? — Тогда почему я весь в дырах? — Дырах?.. — женщина бегло осмотрела доступную кожу мальчика. — Ты про обгоревшие участки кожи? Это не дыры. Так может казаться из-за швов и ожогов, но это не… — Тогда почему все вокруг в дырах?***
— Сегодня он спросил, человек ли он. И говорил что-то про дыры. — Кажется, миндалина дала серьезный сбой.***
«Я не человек. Мои дыры на теле отвратительны. Я еле-еле дышу. Разве человек выглядит так?» Стены в дырах. Потолок в дырах. Пол в дырах. Мебель в дырах. «Я распространяю дыры» Мальчик согнулся от очередного приступа. «Я убил свою семью».***
В ожидании, когда весь мир сгорит… В ожидании, когда дыры закроются…***
«Я убийца, убивший свою семью. Человек? Я не человек. Я трипо-кукловод».***
Перед глазами вновь огонь. Но на этот раз мальчик не был жертвой. Он словно наблюдал от третьего лица. Трупы мамы, папы и сестры. Сгоревший дом. Сгорело все, что он любил. Почему именно убийца и причина пожара выжил? Он стоит и наблюдает, как его семья умирает. Но где же он сам?***
— Прошло немало времени, как мальчик из третьего сектора. Я требую отчёта по его состоянию. — Его физическое состояние лучше. Кожа становится лучше, ожоги проходят. Лёгкие тоже идут на поправку. Приступы настигают его все реже. — А что с его психикой? В таком юном возрасте такое большое горе не могло не оставить травму. — Я не понимаю… Он перестал считать себя человеком и постоянно говорит что-то про дыры. Его миндалина серьезно повреждена. — Перестал считать себя человеком? Кто же он тогда, по его мнению? — Трипо-кукловод.***
Дыр становилось все больше. Хоть и ожоги, так напоминавшие мальчику дыры, начали проходить, но он все равно видел дыры. Их даже стало больше. «Почему моя кожа так похожа на сшиьяе между собой лоскутки ткани?» На смену этой мысли пришла другая. «Я — трипо-кукловод, который убил свою семью и распространяет дыры. Это мое наказание».***
Мальчик стал забывать свою семью и жизнь до пожара. Он забыл свое имя. Он забыл все. Кроме дыр.***
— Ты не помнишь, как тебя зовут? Мальчик не отвечал медсестре. — Расскажи хотя бы, как ты себя чувствуешь. — Я никогда не хотел причинить вред… — А? Медсестра глупо похлопал глазами. Она не понимала к чему это. — Но ты и не причинил никому вред, — она предприняла тщетную попытку успокоить его. — Я убил свою семью. И убиваю вас. — В каком смысле? Мальчик рассмеялся, взмахнув руками. Он видел, как дыры поглощают медсестру и все здание. Но на самом деле ничего не произошло. В ожидании, когда все дыры закроются…***
Огонь охватил все здание. Дым не позволял увидеть хоть что-то. Люди кричали и в панике бегали туда-сюда. Лишь мальчик в третьем секторе был спокоен. Он не отличал реальность от собственной фантазии. Он внушил себе, что он трипо-кукловод. Он прозвал себя тряпичной куклой миндалины. В ожидании, когда весь мир сгорит… И все горело. Он не соврал, когда сказал, что убивает всех. Задыхаясь, мальчик вышел из палаты и наткнулся на труп медсестры. «Все же дыры поглощают все вокруг» Мальчик позволил огню окутать его. «И я больше не могу вдохнуть».