***
– Простите, что оторвали вас от дел, но нам нужна помощь, – говорит женщина, складывая руки в карманы джинс. Она улыбается неловко и просит пройти в дом. – Мы с мужем охотимся в этой части штата уже около десяти лет, раньше такого никогда не было. – Понимаем вас, сейчас много странностей, миссис Джонс. Расскажете подробнее? Чон хлопает себя по бёдрам, осматривается и проходит дальше, следя за тем, чтобы сзади идущий ангел не потерялся где-нибудь по пути. – После ужина, а пока присаживайтесь, я приготовила курочку в кисло-сладком. Что-что, а вот поесть никакой мужчина не откажется. Спустя десять минут вся семья, включая Чонгука и ангела, сидели за столом, ужиная и разговаривая, переводя разговор с одной отдалённой темы на другую. Никто не хотел затрагивать тему, по которой тут собрались: лучше поговорить о школьных успехов двух несовершеннолетних за столом, чем о монстрах, что таятся в темноте. – А Мэн сегодня была в спортзале. Она не рассказывала? – с усмешкой спрашивает пацан и накалывает на вилку курицу. – Заткнись, придурок, – ругается его сестра, тут же щипая ногу Билли под столом. – Разговоры! – повышает голос миссис Джонс и недовольно шикает на своих детей. – Мэнни, что ты делала в спортзале? – Пришла посмотреть на оборотня. А что, нельзя? Юнги, до этого пялящий в свой наполненный стакан с соком, теперь опустил голову ниже. Он не хотел развития конфликта, особенно на почве их дела. Здесь нужно разбираться, а не ссориться. Девчушка выдает что-то типа «Идите вы» и выскакивает из-за стола, бегом залетая на второй этаж по лестнице. – Простите её, она хочет продолжить судьбу охотника, а мы этого не желаем для своих детей, – миссис Джонс переводит взгляд на мужа и поглаживает его руку. – Лично я считаю, что нужно давать детям выбор, но это ваши дети, и вы решаете как им поступить.***
Они осматривают место преступления: убийство было совершено в спортзале, а предыдущее в кабинете заместителя директора. Уже выяснили, что убийцей был оборотень, оставалось только найти бедолагу и прихлопнуть раз и навсегда. Чонгук поправил на себе куртку, а когда повернулся, чуть не испустил дух: рядом появился Юнги. Они стояли так близко друг к другу, что за свою гетеросексуальность Чон даже успел испугаться, но в следующий момент сделал два шага назад. – Юнги, никогда не подходи так к людям сзади! Вообще не стоит так близко стоять, – быстро-быстро тараторит Чонгук и взъерошивает волосы. – Но почему? – и клонит голову в бок. – Это называется личное пространство. Его не надо нарушать. Чон боится принять тот факт, что страшно стало из-за близости с ангелом, будто так быть не должно, но оно волнует. Школа будто ожила уже после 8 утра: по коридорам носились школьники, неспеша шли учителя, а воспоминания о школьных годах будто исчезли из головы. Чонгук не мог сказать, что они были приятными, но и особых проблем в то время не было. Красивые девчонки, баскетбольная команда, веселые друзья – всё это осталось в прошлом, и даже малейшие крохи памяти сохранялись с трудом. Парни опрашивают свидетелей, представляясь агентами ФБР под прикрытием, и ещё раз убеждаются, что тут поработал оборотень: он вырывает сердца, а потом обгладывает кости тех, кто задерживается в школе. В первую ночь это была уборщица, а во вторую заместитель директора, о котором ходили только добрые слухи. – И что будем делать? – Лаура поджимает губы и смотрит на парней, что согласились ей помочь в этом деле. – Выманим, – давит улыбку Чон и теперь смотрит в ответ. – На добровольца. – Ты уверен? – вступает в разговор ангел. Он о существах помимо ангелов и демонов знает мало, так как раньше с ними никогда не контактировал, а теперь, будучи напарником(?) охотника, приходится знакомиться со всем "животным миром" Америки и классом мифов и легенд о чудовищах. Решение приняли незамедлительно. Приманкой стал Юнги, согласившись играть роль обычного человека. Первые пару дней пришлось походить в школу, притворяясь уборщиком. На таких людей оборотни нападали чаще всего, ведь у них далеко не всегда есть семья, и полиция, скорее всего, так ничего и не выяснив, забудет про это дело. Главное, чтобы в эту ночь всё получилось. Юнги сделал вид, как было и обговорено, что он моет спортзал сегодня вечером, когда школа опустела чуть ли не до двух охранников в другой части здания. Было принято решение не использовать ангельские силы до тех пор, пока другого выбора просто не будет. Внутри что-то неприятно колет, будто ожидание чего-то страшного. Мин не испытывает страха даже перед самой Смертью, перед Богом и Люцифером, но ему сейчас не по себе от ощущения, что где-то Чонгук совсем один, и он может пострадать. Стараясь избавиться от этой мысли, ангел отвлекается на "мытьё полов", а уже через пять минут со стороны входа слышатся тяжёлые шаги. Сначала Юнги думает, что это были охотники, но уже в следующую минуту его бьют по голове, откидывая в сторону. Он не успевает даже подняться, когда его снова швыряют об пол, а потом поднимают за плечи и несколько раз ударяют по лицу. Мин видит перед собой знакомое лицо директора школы, и застывает в ужасе. Он не понимает мотивов, причин, но не спешит вмешиваться, разрешая себя избить и откинуть в дальний угол, когда кто-то входит в помещение. Слышатся голоса, а затем выстрелы: оборотень падает замертво. – Хэй, чувак, ты живой? – тараторит Чонгук, наклонившись над ангелом. Он садится на корточки перед телом, укладывая ладони на разбитые скулы. Отвечает пернатый не сразу, похоже, перед этим покопавшись в своих мыслях. – Я в порядке, – пытается улыбнуться Мин. – Да я вижу! Тебя чуть на кусочки этот тип не разорвал. Не стоило мне делать из тебя приманку. Мин закатывает глаза, принимая попытку подняться с пола. Получается не сразу, но они вместе выходят к машине. – Чонгук, я – ангел. Через пару минут я вернусь к себе прежнему, а человек на моем месте не так бы легко отделался. – Эй, ребята! – позвала Джонс, помахав им рукой. Через несколько минут женщина стояла рядом, а Мин забрался в машину на переднее сиденье, не в силах и дальше стоять, облокотившись на капот. Было немного неприятно от ощущения пюре внутри себя, но серьезного воздействия на ангела это не вразумело. – Спасибо вам. Без вас мы бы не справились, – женщина улыбается и косится на машину позади Чонгука. – Джонс, давайте на чистоту: завалить оборотня – плевое дело. Вы нас не за этим позвали. Тогда что послужило причиной? Женщина вздохнула, кажется, ожидая, что этот разговор рано или поздно должен состояться. – Я знаю, что вы лучшие охотники из всех, кого мы знаем. И я бы хотела попросить, чтобы вы обучили мою дочь, – видимо, эти фразы были заучены. Иначе как можно объяснить, что они были настолько легко сказаны. – Простите, но как же вы? – Она упертая, не хочет быть такой, как отец, ведь убеждена, что он иногда ошибается и убивает невинных. – Нет, Джонс, мы не можем этого сделать. Вы же знаете, что наша работа последнее, во что нужно втягивать детей, – и он был прав, абсолютно. Они все это прекрасно понимали. – Поговорите со своей дочерью. Она обязательно вас поймет, должна понять. Уверен в этом. Ну а если вам действительно будет нужна помощь, то звоните в любое время, – с этим словами Чонгук прощается, возвращается на водительское место и теперь с теплой улыбкой смотрит на ангела, сидящего на соседнем сидении. Он видел в этих голубых глаза что-то большее, то, что очень понравилось, то, что манило и пугало. Чон не сразу смог отвести взгляд, чтобы так открыто не пялиться. Он, всё-таки, был рад, что с Юнги сейчас все в порядке. Дело они закрыли, пусть и таким образом, а сейчас стоит вернуться в мотель и созвониться с Тэхеном. – Я вижу, тебе уже лучше, – всё ещё улыбается Чонгук и выруливает на дорогу. Он просто не может прекратить улыбаться! – Ты прав, – повисает тяжёлая пауза, которая для них двоих оказывается некой запятой в отношениях. – Чонгук, меня ищут ангелы. Рано или поздно они за мной придут. – Но, зачем? Ты же их друг, родственник, в конце концов ты же тоже ангел! Разве у вас какие-то тёрки там? Тяжёлый вздох со стороны Мина означал «да». – Я не отдам им клинок, даже если меня будут пытать, но я должен спрятать книгу, которая не должна попасть в руки ни к одному из существ: будь то демон или ангел, – Юнги снова говорит так холодно, будто собирается умирать через пару минут. Иногда этот спокойный, умиротворённый тон раздражает Чонгука, но он старается не обращать на это внимание. – Постой, старик. Не будут они тебя пытать, с чего ты взял? Если они придут за тобой – мы их убьём. Мин улыбается: недолго, почти незаметно, но искреннее. Эта забота охотников о нём, забота Чонгука отдавала приятным теплом, согревая сердце и душу. Иногда в эту заботу хотелось полностью окунуться, но каждый раз Юнги останавливал себя обещанием не привязываться к людям. Он не должен ощущать себя в свой тарелке рядом с ними, не должен хотеть каждый раз возвращаться в мотель, где один из парней желает надрать зад всей нечисти на Земле, а второй помогает ему. Нужно было с этим заканчивать, но своему отцу Юнги обещал другое: обещал всегда следить и защищать Чона. А тут сложно игнорировать тупую привязанность, завязанную в узел где-то в сердце. – Ты забыл, что у нас нет клинка, чтобы их убить? – хмурится Юнги, сначала разглядывая в окно пролетающие дома, а затем снова западая на профиль водителя. – Кажется, у тебя он был. – Нет, – грубо отзывается ангел. – Я спрятал его и не собираюсь им пользоваться, а уж тем более убивать своих собратьев. Если я это сделаю – на небесах развяжется война. Я хочу мира, Чонгук, я хочу вернуться в Рай и оттуда наблюдать за миром, в котором нет места жестоким смертям и апокалипсису. Он бы хотел ещё добавить, что хочет наблюдать за счастливой жизнью Чона, но решил промолчать. Кажется, от мыслей о счастливой жизни друга с какой-нибудь девушкой внутри что-то крошилось, но и об этом ангел не стал рассказывать. Может быть, он этого и не хочет на самом деле, но пока сам не понимает. – Ладно, мистер смертник, придумаем что-нибудь, а пока поехали пожрем и выпьем, я ещё Тэхену хотел позвонить.***
Спустя две недели Юнги отдал книгу, попросив спрятать, а сам исчез, ничего больше не сказав. Чонгук просьбу ангела выполнил, но до сих пор не понимал: почему от него многое умалчивают. И пока он расследовал дела, убивал демонов и вампиров, Мин вернулся на небеса, преследуемый ангелами, некогда его товарищами. Он знал, что его там поджидает, но шел, не страшась гнева, зная, что клинок и книга спрятаны надёжно. – Здравствуй, Юнги, я ждал тебя, – улыбается Рафаэль, разворачиваясь в кресле. Когда-то в этом кабинете было уютно и спокойно, здесь многие находили покой, но сейчас всё было совсем по-другому: яркий белый свет вселял тревогу, светлые оттенки в интерьере не внушали доверия. Оглядев помещение, Мин прошел вглубь, присаживаясь в свободное кресло прямо напротив архангела. Юнги слышал, как тяжёлые двери с характерным хлопком закрылись, а возле них встали несколько солдат в лицах ангелов. А ведь когда-то они вместе служили. – Что тебе нужно, Рафаэль? – щурится ангел, крепко сжимая кулаки. Он знает, что всё ловушка, но рано или поздно это должно было случиться. – Будто ты не знаешь. Где клинок? Не придуряйся, что его у тебя нет. – Ты же знаешь, что небесам угрожает опасность. Среди нас есть предатель, и пока я не выясню, кто это, я буду защищать его всеми силами. Мин уже собирается подниматься, как его запястья связывают, не позволяя встать. – А ты не знаешь? Это был я, Юнги, – сверкает ухмылка. – Я убил Лафаима и забрал клинок, я его отдал нашему новому Люциферу. – Что? Но зачем ты это сделал? Разве небеса не были домом для тебя? – Мин хмурится, начиная вырываться, но ловушка не поддается. Он совершил ошибку, придя сюда, но время вспять не повернуть, а значит – другого пути нет. Сейчас главное, чтобы тема не перешла на людей, о которых так печется ангел. Пусть Юнги и в ловушке, он не перестает быть за них в ответе. – Небеса были прекрасным домом... Пока меня не изгнал Михаил, – улыбка с лица сползает, обнажая белые зубы. – Он отрезал мне крылья, согнал на Землю. Я 500 лет скитался среди людей, чтобы нарастить силу и вернуться. И я сделал это, я вернулся, думал, что у власти давно стоят другие ангелы, но никчемные четверо глупцов всё ещё правят рядом с Богом. Разгневанный Рафаил сметает все предметы со стола, хватает за грудки Мина и швыряет его на стол, больно припечатывая его головой к крышке. – Я должен был стать новым архангелом. Я! – кричит мужчина и заносит руку над Юнги, но тот перехватывает его удар. – Повторю вопрос: где клинок? Либо он, либо твоя жизнь. – Можешь убить меня, – он готов. – Я ничего тебе не скажу. Клинок надёжно спрятан, ищи хоть с собаками. – Ещё поговорим.***
Чонгук валится на кровать. Он только вернулся в мотель после тяжёлого рабочего дня. За ним входит Тэхён, скидывая где-то у стола пакеты с продуктами. Они по пути сюда заезжали в ближайший супермаркет, закупались продуктами. Особого настроения не было ни у кого: они всё так же охотились на демонов и другую нечисть, но вот только этим было всё сказано. Который раз Юнги кидал Чонгука одного, после чего он ещё очень долго обижался, а потом принимал это как есть, желая снова увидеть ангела. После возвращения Тэхёна на рабочие рельсы стало чуть лучше, ведь появился тот, с кем можно было скоротать часок другой и довериться во время дела, но будто чего-то не хватало. И сколько бы раз Чон не повторял другим и себе, что Юнги для него как лучший друг, быть может, брат, всё это сложно понять. – Юнги не появлялся? – Тэхён принимается разбирать покупки, складывая почти всё в холодильник или на полки. – Нет. Тишина. Я столько раз ему молился. Я звал его. Он молчит. Ким вздыхает и подходит к кроватям, садясь на свою. Может быть всё не так плохо, может их готовят к чему-то плохому, но как это объяснить отчаявшемуся Чону, который каждый раз так реагировал на пропажу ангела, не понятно. – Возможно, он занят, как и в прошлый раз, – бодро заявляет Тэхён. – Не стоит расстраиваться. – Кто тут расстраивается? Я? Да я вообще... Пойду в душ схожу, – цокает языком Чон и уходит , оставляя своего друга с покупками и мыслями что бы такого приготовить. Пусть теплый душ и помогает позабыть о своих терзаниях, это не долговременный эффект. Спустя два часа и без возможности заснуть, крутясь на кровати под тихое хранение Тэхена, Чонгук решает прогуляться. Он хватает с вешалки куртку, а в карман джинсов запихивает мобильник. После пяти минут активной ходьбы в неизвестном направлении, Чон оказывается в безлюдном парке, освещенном тусклыми фонарями. Дальше идти он отказывается, потому оседает прямо там, прокручивая в мыслях разные исходы событий: от приятных до не очень. – Может быть это покажется странным, но, Юнги, я так скучаю. Если ты меня слышишь, то знай, что мы ждём тебя, я жду тебя. Пожалуйста, возвращайся, – молится Чон, запрокинув голову к небу. В нём разливается такая жгучая тоска, что от неё срывает крышу. Позавчера ему даже показалось, что он хотел убивать, будто все вокруг виноваты в пропаже ангела, будто все ему должны. Чонгук не хотел сходить с ума и уже тем более становиться монстром, убийцей. – Ждёшь кого-то? – раздаётся где-то с боку. Рядом на лавочку присаживается незнакомый парень в чёрном пальто и с таким ворохом волос на голове, что даже смотреть страшно. – Возможно, и жду, – просто бросает Чон, поглядывая незнакомца. – И, как думаешь, придет? Чонгук хмыкает. Он не знает ответ на этот вопрос. – Хотел бы я в это верить. Каждый раз, когда он уходит, даже если всего на сутки, я чувствую такое опустошение внутри, – честно признается охотник, теперь уставившись на свои руки. Он даже немного похудел за этот месяц: точно сбросил килограмма три. – Боишься потерять его? Не доверяешь? – Ему-то? – смеётся Чонгук. – Скорее себе. Я сколько лет пытался ограничить себя в общении с другими, стараясь не привязываться к окружающим, но теперь я привязан сразу к двум. И я не знаю как с этим быть. Незнакомец задумывается над сказанными ранее словами, пытаясь их переосмыслить. Он слышит грусть и отчаяние в голосе, хотя в грубоватой речи сразу это заметить сложно. – Не пытался отпустить ситуацию? Это должно помочь, – предлагает парень и откидывается на спинку лавочки. Он достает из кармана пальто пачку сигарет, предлагает закурить, но после отказа только пожимает плечами и закуривает, постепенно выдыхая в прохладный воздух сизый сигаретный дым. – Хотел бы я просто взять и отпустить это всё, просто лечь и плыть по течению, но мой образ жизни сделать этого не позволит, – и Чонгук абсолютно прав. – Я постараюсь с этим совладать. В конце концов, они не дураки: за себя постоять смогут. – Главное, чтобы не пришлось стоять за тебя, – улыбается курильщик и крутит рукой с тлеющей сигаретой в воздухе. На молчаливый вопрос он продолжает: – Ну, знаешь же, как это бывает. Они – твоя слабость, а ты – их. Вот и смотрите друг за другом, чтобы не пришлось совершать глупости. – Ты чертовски прав. Чон только прикрывает глаза и умиротворённо улыбается, желая уже, наконец, поблагодарить незнакомца, как его и след простыл. Теперь он снова сидит в одиночестве. Ночь морозит, поэтому Чонгук принимает решение вернуться в мотель и делает это очень быстро. Он тихо входит в номер, проверяет спящего Тэхёна: укрывает его раскрывшуюся жопу одеялом, а потом заваливается к себе на кровать, надеясь, что с новым днём придут улучшения в их жизнь.***
– Доброе утро, Вьетнам! – орёт Чонгук на весь дом и составляет на столе тарелки с панкейками. Это чертовски вкусные панкейки! Просто божественные – он-то знает. Позавчера они заехали к Клинту решить пару вопросов касательно книг о демонах и оружия, запасы которого нужно было пополнять, а потом так и остались: помогая по дому, решив задержаться здесь ненадолго, учитывая, что пока новых дел не предвиделось, а тема с Люцифером не была до конца решена. Из радио, стоящего на холодильнике, лилось Sounds of Success, напоминая о хорошем настроение с самого утра и заставляя Чонгука пританцовывать у плиты. Обычно он спал дольше всех и всегда просыпался последним, но вчера он отрубился в 10 вечера, поэтому уже в 7 утра был на ногах, готовый ловить демонов за шиворот и пороть зад. – Привет, – сонно улыбается Тэхена и садится за стол, пока вслед за ним тащится хозяин дома. – Ты чё разорался с утра пораньше? Ещё и топчешься, как слон, – ворчит Клинтон, но тарелку с завтраком к себе пододвигает. Чонгук только пожимает плечами и наливает себе кофе, а затем занимает свободный стул. – Я просто чувствую себя победителем, – с достоинством заявляет мужчина. – В битве с Люцифером? Умеешь же этот старик испортить настроение, но точное замечание не сильно подпортило его. – Об этом я как-то не думал. Подумаю после обеда, а пока я в хорошем настроение, чтобы всех наградить оладушками и даже сделать кому-то кофе. – Ты, случаем, не пьяный, сынок? – подозрительно щурит глаза Клинт. Возмущённо вздохнув, Чонгук пожимает плечами и отворачивается к плите. Нет, он точно не пьяный, и не пил уже около восьми дней, что с его образом жизни очень странно. Нет, он не алкоголик, но любитель выпить и отдохнуть от вечных дум о монстрах, поджидающих на каждом углу. Что же произошло на самом деле, он и сам толком не разобрался, просто выспался и встал с той ноги. И пока его чашка дымилась, Чонгук налил остальным кофе, а затем сел за стол и подавил улыбку, снова вспоминая об ангеле, который сейчас мог бы быть здесь с ними. – Я пытаюсь изо всех сил держаться, лишь бы не расколоться, – признается Чон. Тэхён похлопывает его по спине, отвлекая от непрошеных мыслей. – Я дело нам нашел, так что не плавься раньше времени, – меняет тему Ким. Он включает лежащий рядом планшет и пролистывает вкладки, чтобы найти ту самую открытую с историей убийства. Клинтон предпочитает не лезть в дела парней, так как у самого работы непочатый край. Он благодарит за завтрак и собирается в мастерскую, где его уже ждут. Дом полностью остаётся на двух охотниках, один из которых пытается не впасть в депрессию всеми возможными способами, а второй пытается его поддержать и вытянуть. Как позже оказывается, дело здесь далеко необычное: на груди убитого вызжен крест, а глаза налиты кровью. Он висит, распятым на стене в виде Иисуса, что был так же распят на кресте. – Похоже, какие-то фанатики-обрядчики, – заключает Чонгук и складывает руки в карманы. Он отходит от тела и теперь рассматривает внимательно стену, где остался кровавый след словно от креста. – Либо ангелы. Об этом ты не думал? – Ангелы? Такое сотворить? Да и зачем им это? – мнется на месте Чон. – Мне бы Юнги сразу сказал, если бы что-то знал. Тэхён, кажется, с ним был абсолютно не согласен. – Юнги был скрытен последнее время, а потом и вовсе пропал, – парень пожимает плечами и поворачивается к трупу, ещё раз его осматривая. Криминалисты давно изучают дом вместе с полицейскими, поэтому они могут немного поговорить о делах насущных, не боясь быть услышанными. – Хочешь сказать, что это он убил этого человека? – грубит, просто рассержен на своего друга за такие мысли. – Не хочу я ничего говорить! Просто, мы не можем этого отрицать. Ты знаешь ещё какого-то существа, способного так филигранно выжечь кресты на человеческом теле? Верно, он не знал. Никто не знал этого. Но тогда возникал следующий вопрос: если это не Юнги, то почему он не сказал. А если это он, то зачем поступил так? Слишком много вопросов, а ответов на них никто не давал. Чонгук уже смирился с исчезновением их общего друга, точнее, сделал вид, что смирился, а на деле же молился каждую ночь, чтобы ангел к ним вернулся. – Возможно, это убийство поможет выйти на ангелов, тогда мы найдем Юнги, – предлагает Тэхён. – И раз мы уже всё выяснили, я поеду искать жену этого бедолаги, а ты езжай в участок спрашивать подробности дела, – улыбается Чонгук и уже хочет зашагать в сторону двери. Его останавливает низкий голос напарника. Тэхён смотрит на него неодобряюще. – Только не вздумай заигрывать с ней, а уж тем более спать. – Что? Какого ты обо мне мнения, мелкий? – возмущённо хмыкает Чонгук и крутит головой. – Только самого лучшего. На этой благоприятной ноте они разминаются: Тэхён вызывает такси и уезжает в полицейский участок под прикрытием фальшивого FBI, а Чонгук, забыв на какое-то время о собственных чувствах, заваливается на работу к женщине по имени Саманта.