Sitter

Что я здесь делаю? Мне неуютно. Хочется домой. А где мой дом? Что это вообще такое, дом? В теле невероятная тяжесть. Я не могу пошевелить руками, ногами, туловище и голова не поворачиваются. Будто все мышцы тела и органы вместе с ними окаменели. Меня тянет куда-то вниз. Но я сижу. Почему я сижу на стуле? Что за стул? Почему так тихо, что закладывает уши. Только визуальный белый шум вокруг. И больше ничего. Ах да, еще тяжелое дуло пистолета, упершееся в мой лоб. Я даже глаза перевести не могу, чтобы понять, чья рука сжимает оружие. Почему, за что? Кто хочет меня убить? Не могу двинуться. Неужели это конец? Стоп, я не чувствую дула пистолета. Больше не чувствую. Почему? Я… секунду. Я могу двигаться? Хотя бы чуть-чуть. Да, мне не показалось. Осторожно поднимаю голову, боясь снова застыть в бесконечном сонном параличе. И вижу перед собой мужской силуэт. Его крепкая рука перехватила бесформенную руку с оружием, выросшую прямо из белого шума. Он меня защищает? Не могу разглядеть лицо. Черты ускользают от моего взгляда, как неуловимый дым сигареты при сильном ветре. Но я чувствую… да, ощущаю сознанием красоту. Он красив. Этот незнакомец красив. И почему-то он кажется мне знакомым… Кто же ты? Почему ты меня пытаешься спасти? Есть ли вообще причина спасать такого, как я? Достоин ли я? Столько вопросов… Слишком много вопросов. Слишком… Ким Хонджун резко распахнул глаза. Вестибулярный аппарат, не подготовленный к такой визуальной встряске, устроил головокружительную карусель, из-за которой сфокусировать взгляд получилось не сразу, да еще и тошнота к горлу подкатила. Что ж, Хонджун лежал на больничной койке, это понятно без лишних разбирательств. В конце концов, с некоторых пор больницы стали для него вторым домом. И эта палата не отличалась ничем от предыдущих: как всегда маленькая комнатушка примерно в девять квадратных метров; койка установлена так, чтобы к ней был доступ с двух сторон, но изголовье плотно прижималось к стене, недалеко от нее небольшая тумба, эксплуатируемая исключительно врачами. Ну и ко всему прочему в углу стоял выключенный аппарат для гемофильтрации. А это означало, тошнота могла продлиться еще несколько дней. Что ж, похоже, Ким докатился до второго за свою жизнь бэд трипа. Понимая, какой тяжелой выдастся предстоящая неделя, парень вздохнул и повернул голову в противоположную от аппарата сторону. И непроизвольно вздрогнул, так как явно не ожидал обнаружить рядом с собой людей. Да, конечно, куда же без этих двоих из ларца, одинаковых с лица. Неподалеку от кровати на жестких железных стульях разместились Юнхо и Чонхо. Оба черноволосые с почти одинаковыми стрижками, разве что Чонхо выделял пробор, да и одежда у них была похожая. Только лицо у Юнхо было овальное, слегка вытянутое, да и телосложение худощавое. А вот Чонхо наоборот, немного пухловат, лицо чуть более круглое. Юнхо был знаком с Хонджуном буквально с ясельных времен и стал для него лучшим другом на века (они даже жили в соседних квартирах). Чонхо влился в их общество недавно, больше времени он, конечно, проводил с Юнхо, с которым познакомился в художественной школе пару лет назад, но также являлся неотъемлемой частью повседневности и Хонджуна. Однако в данный момент оба выглядели так, словно ожидали ядерного взрыва. И их можно было понять. Первый бэд трип Кима случился буквально на первой же неделе принятия препарата. Его застал только Юнхо и порядком натерпелся в тот злополучный день. Ведь его друг не различал лиц и после пробуждения на два дня лишился памяти полностью. Благо вскоре побочный эффект прошел, и Хон все вспомнил. Но Юнхо был так поражен случившимся, что в красках (даже в некотором смысле преувеличивая) позже рассказал об этом Чонхо. Тем самым он обрел на фобию еще одно незрелое сознание. Однако сейчас воспоминания никуда не делись, разум не затуманен. - Ребят, умоляю, расслабьте лица, я вас узнал, - поспешил успокоить друзей Хонджун, слегка кашлянув, чтобы прочистить горло от застоявшейся слизи. Судя по вытянутым лицам напротив, звучал он неубедительно. - Юнхо и Чонхо, - смиренно проговорил имена друзей Ким, надеясь, что этого будет достаточно. И все же Чонхо слегка наклонился туловищем вперед, опираясь ладонями о собственные колени и с довольно серьезным лицом выдал: - Ну-ка, а кто из нас, кто? - Да вы издеваетесь! - Хонджун тут же вспылил и даже планировал подорваться с места, чтобы присесть, но от резких движений замкнуло шею, и он лишь жалобно простонал, оставляя свое бренное тело в горизонтальном положении. - Я с Юнхо дружу с детства и никогда не считал вас похожими. Да, бывало такое, что посторонние люди порой путали Чонхо и Юнхо, и не только из-за созвучности имен. Безусловно, в их внешности присутствовали похожие черты, но Хонджун, похоже, был единственным человеком, отрицающим их схожесть. И тут Юнхо засмеялся себе в кулак, переглядываясь с хитро подмигивающим Чонхо, благодаря этому даже от сердце отлегло. - Ладно, расслабь ягодицы, - Юнхо в знак перемирия помахал рукой. - Мы рады, что ты пришел в себя. - Я-то уж как рад, - Хонджун совсем не радостно хохотнул и закинул руку на свою голову, сгибом локтя закрывая глаза. - У меня был бэд трип, да? - Да, дружище, - Юнхо коротко кивнул. - Я так пересрался, когда ко мне в дверь начал долбиться Ёсан с криками о помощи. - Ага, еще и мне позвонить умудрился, - в голосе Чонхо ощущалась доля презрения. - Надеюсь, этого дилетанта лишат лицензии Ситтера. Как он вообще получил ее в таком-то возрасте? - А то ты не знаешь, - Юнхо говорил с некоторой язвой в голосе. - Прошел какие-то псевдо-курсы, купил лицензию, подмазался к папочке Хонджуна, чтобы ни на шаг не отходить от предмета своего вожделения. Хон слегка сдвинул руку на лоб, чтобы видеть друзей. - Так, а ну, харэ, - он смерил грозным взглядом обоих. - Неважно, как он стал Ситтером. В любом случае, он нехило так накосячил. Так что Ситтером ему точно больше не быть. - Кстати, - Чонхо нахмурился, оглядывая распластавшегося на койке друга, - что произошло? Вы опять поругались? - Поскандалили, - Хонджун поморщился в нежелании вспоминать очередную ругань с Ёсаном. - Он опять устроил мне сцену ревности, потом решил пойти на шантаж, заявив, что если я не извинюсь, то он не станет помогать мне с инфузией. - А ты что? - А я что… Психанул, выставил его за дверь, сам поставил себе лекарство. Ну и малех не рассчитал. - Прости, конечно, но, - Юнхо тяжко вздохнул, - ты тоже дебил, каких еще поискать. - Я в курсе, - Ким на это лишь закатил глаза. - А где, я извиняюсь, этот ушлепок Ёсан в это время был? - Чонхо деловито поправил ворот джинсовки. - Предполагаю, ходил вокруг дома, как обычно. Он был уверен, что я блефую, пока, видимо, ему приложение не прислало уведомление об изъятии ампулы из сейфа. - Пиздец, - Юнхо раздраженно зашипел, прикусывая нижнюю губу. - Буду безмерно рад, если ему, как бывшему Ситтеру, запретят к тебе приближаться в принципе. Есть же такой пункт в уставе вроде? На это Хонджун лишь молча кивнул. Пусть звучало жестоко, но Юнхо был прав. С Ёсаном пора покончить. Знакомство с ним в школе не предвещало никакой беды, это был обычный красивый мальчик, переведенный во второй класс старшей школы с очень мягким характером. Хонджун подружился с ним сразу, казалось, это самый чуткий человек на свете. Ближе него у Хона был только Юнхо. И все шло гладко до тех пор, пока не наступил тот самый роковой день, открывший для сознания Кима новую болезнь. И все, у Ёсана словно крышу снесло. Мало того, что их отношения стали похожи на созависимую дружбу, так еще он заделался Ситтером Хонджуна, и это сделало только хуже. И сейчас, возможно, единственный способ исправить положение - это никак не взаимодействовать с Ёсаном. Так тому и быть. Заскрипела дверь, и в палату вальяжным шагом вошел невысокий мужчина средних лет в белом халате и с бейджиком на груди. Выражение лица у него было угрюмое. - Вот черт… - Хонджун непроизвольно вжался в койку, желая слиться с постельным бельем. - Ну, мы пойдем, наверное, - Юнхо тут же суматошно засобирался. Он и Чунхо тут же ретировались из палаты, будучи осведомленными за годы знакомства с семьей Ким, что пахнет жаренным, и пора сваливать. - Ну здравствуй, сын, - с шумным вздохом произнес мужчина. Да, это был отец Хонджуна. И по совместительству его лечащий врач. Несмотря на собственное письменное одобрение, на самом деле он всегда был против того, чтобы юный Ёсан выступал в роли Ситтера его сына, а потому последний инцидент дал ему карт-бланш на то, чтобы устроить сынишке настоящую взбучку. А теперь по порядку. Дело в том, что Хонджун был болен болезнью под названием Crux (Крукс). Эта болезнь для современного мира новая, появилась из неоткуда лет так десять с лишним назад. Она не имеет никакого научного объяснения, а потому все еще является большой проблемой для общества. Болезнь одолевает человека после того, как тот переживет какое-то сильное эмоциональное потрясение. Проще говоря, результат психологической травмы. И если ранее у людей, переживших такую травму, диагностировали разного рода психические расстройства, например, депрессию или ПТСР, то теперь это нечто похуже. Крукс делает человека заложником своего сознания, не только порабощая разум, но и нанося физический вред. После полученной травмы человек не может больше испытывать сильные негативные эмоции без очевидных последствий. Стресс, горе, боль, гнев и так далее, неважно. Любое из этих эмоциональных проявлений запускает механизм болезни, после чего на коже больного в разных местах образуются грубые наросты в виде крестов. Эти наросты могут прогрессировать, и, если болезнь запустить, все тело человека покроется одной большой коркой, при этом оставляя мозг нетронутым. Таким образом человек буквально становится деревом со способностью сохранять сознание. И это ужасно. Ведь больной все понимает, но ничего сделать не может. Буквально на второй год существования этой болезни ученые изобрели некий препарат под названием Vade retro. Лекарство способно снимать внешние симптомы, а также успокаивать эмоциональное состояние во избежание повторных вспышек в короткий период. Однако это не панацея. По сути, просто стимулятор, сдерживающий страшные метаморфозы. Вылечить эту болезнь почти невозможно, лишь в редких случаях это удавалось. Поэтому Vade retro принимается регулярно по расписанию, в зависимости от состояния ЦНС больного. Но не это самое страшное. Есть еще один нюанс. Лекарство признано наркотическим веществом, ко всему прочему, вызывающим зависимость. Именно поэтому больных, принимающих этот препарат, называют Зависимыми. Как всем известно, от передозировки наркотиками, а также при неумелом применении, может возникнуть Бэд Трип состояние, которое способно привести к фатальным последствиям. Поэтому у каждого Зависимого должен быть свой Ситтер. Ситтер - человек, ответственный за установку инфузии и прием препарата, а также следящий за состоянием Зависимого на протяжении всего времени сеанса. Этих людей специально обучают, обычно ими становятся выходцы из медицинских практик, либо те, кто учится на подобных направлениях. Однако Ситтеры - это не врачи, а скорее ассистенты с хорошим навыком психологической помощи, подбирают их для Зависимых по принципу доверия: чаще всего одногодки (плюс-минус два года), подходящие по темпераменту и взглядам на жизнь. Ситтер должен быть максимально комфортным для Зависимого, ведь только тогда можно снизить риск возникновения Бэд Трипа. И вот на этом как раз прокололся Ёсан. *** Хонджун изрядно нервничал, сидя на кровати в своей комнате, переминая собственные пальцы, иногда из-за этого раздавался звонкий хруст. И если в больнице он переживал, что отец заставит снова лежать в стационаре под присмотром не всегда деликатных в отношении пациентов врачей, как это было первые два года после дебюта болезни, то сейчас он был взволнован по другой причине. После увольнения Ёсана, необходимо было найти нового Ситтера. Отец хоть и пообещал, что подберет подходящего претендента, в этот раз полагаясь исключительно на навыки и умения, все же его выбор мог отличаться от того, что мог бы хотеть сам Хонджун. Точнее сказать, Хон вообще не хотел бы видеть рядом с собой в такой момент незнакомого ему человека, но, к сожалению, после последнего инцидента, больше таких поблажек ему не видать. Вот как подготовить себя к неизбежному? Кого выберет отец? Окажется ли новый Ситтер адекватным, приятным человеком? Как вообще себя вести во время инфузионного сеанса с тем, кого ты знать не знаешь толком? А ведь времени на полноценное знакомство вообще нет, последний раз Киму ставили лекарство в день выписки из больницы. А регулярность приема препарата в его случае - раз в три дня. То есть, нужно ставить сегодня. И вроде бы, если так подумать, что такого, поставит ему кто-то инфузию, посидит с ним и все. Но было целых два “но”. Первое, отец обещал найти не регулярного Ситтера, а постоянного. Постоянный Ситтер - это не просто тот, кто находится рядом с Зависимым во время сеанса, он также должен наблюдать за больным в течение всего остального времени, изучать проявление симптомов, рецидива, вспышек, чтобы в дальнейшем составить полноценную картину заболевания и передать пациента на полноценное лечение. А это означало, что теперь у Хонджуна появится сосед. Да, постоянный Ситтер обязан жить бок о бок с Зависимым. И это слегка нервировало. Хотя нужно отдать должное тому, что отец согласился на амбулаторное “лечение”, обычно на период привыкания друг к другу, чтобы понять, подходят или нет, Зависимого и Ситтера оставляют в больнице под присмотром врачей. Ну и если говорить про второе «но», то тут еще нюанс: поскольку лекарство имело наркотический эффект, Зависимый в момент сеанса становился… слишком открытым. Это вроде как можно приписать к “слишком личному”. И вот как тут можно будет расслабиться с незнакомым человеком? Из хаотичных мыслей Хонджуна смог вытащить только громкий рингтон телефона, лежащего на подушке. Парень судорожно дернулся и, сглотнув, посмотрел на экран. Звонил отец. Ну все, пора. Трясущийся рукой Хон взял телефон и поднес его к уху. - Привет, пап. - Ты дома, надеюсь? - прохрипел мужской голос. - Конечно, а куда деваться? - Отлично. Мы уже едем. - Мы - это ты и новый Ситтер? Хотелось бы услышать что-то вроде “нет, мы - это я и твоя мать, решили тебя проведать”, но грезы лишь остаются грезами. - Да-да. Я нашел отличную замену этому твоему Ёсану. Его зовут Минги, он младше тебя всего на год, кстати, учится на третьем курсе Клинической Психологии. Хонджун был немного шокирован. И не тем, что тот, кто младше его на год, учится на курс старше, это нормально, ведь когда-то Ким потерял целых два года в больницах, поэтому поступил в универ чуть позже. - Погоди-погоди. А разве ты не хотел “кого-то постарше и поопытнее”? Отец глухо рассмеялся. - Хотел, безусловно. Даже нашел одну претендентку старше тебя на два года. - Но? - Но, оказалось, что она работает только с девушками. И тогда я узнал, что у нее вся семья - медики и Ситтеры, Минги ее брат. Когда я открыл портфолио этого парня, то очень удивился. - По поводу? - Он молод, но на его счету уже есть одна Зависимая с ремиссией и еще один Зависимый, претендующий на выздоровление. Наверное, такие слова должны были хоть немного успокоить Хонджуна, однако волнение подпрыгнуло до высочайших отметок. Такие Ситтеры вообще существуют? - Через сколько вас ждать? - А мы уже подъезжаем. - Что?! Парень подпрыгнул с кровати, ринулся к окну и отодвинул шторку. У его подъезда уже притормаживал отцовский черный Хендай. Сердце начало заходиться в припадке. - Я заходить не буду, встретишь его сам? - Ага. Хонджун не успел понять, зачем ответил согласием, но отец уже положил трубку. А это означало, что ему предстояло встретиться лицом к лицу со своим Ситтером в полном одиночестве. Да кто ж так делает?! И тут началась настоящая паника. Хон заметался по комнате, проверяя, все ли убрано, не валяется ли нигде ничего лишнего (да блин, зачем??). И так продолжалось до тех пор, пока в дверь не звонили. Парень резко остановился и на пару секунд застыл в позе полета ласточки. Надо открыть, надо открыть, - бушевала мысль в его голове, но тело сопротивлялось. Услышав повторный звонок, Хонджун все-таки пересилил себя, подошел к злосчастной двери и открыл ее нараспашку. Перед порогом своей квартиры он увидел высокого парня спортивного телосложения. На нем были черные свободные брюки, берцы и черная майка, больше похожая на футболку с отрезанными рукавами. И это еще не упоминалось о всяких цепочках на шее и повязках на руках. Видок, конечно, своеобразный, но сам парень показался Хонджуну весьма… красивым? Не то чтобы Хон определял парней в категории по привлекательности, но этот новый Ситтер уж больно был похож на айдола, что немного не коррелировалось с представлением о студентах Клинической Психологии. У незнакомца были ровные черты лица, чуть выделялись аккуратные щеки, заостренные глаза были подкрашены по нижнему веку, что было видно даже через затемненные линзы очков, а еще среди стандартно черных волос на челке можно было заметить обесцвеченные пряди (хотя кто бы говорил, Джун учился на педагога, при этом сам выглядел так, будто только освоился в пубертатном периоде - рванные джинсы, черная футболка с ярким принтом, мятый кардиган, уши проколоты, да еще и волосы выкрашены на полголовы черным, на полголовы блондом). Это точно Ситтер, или, может, кей-поп исполнитель адресом ошибся? И почему-то его образ кого-то напоминал. - Ты - Ким Хонджун? - спросил незнакомец, изогнув одну бровь. - А… Да, - заторможено среагировал Хон, кивнув. - Я - Сон Минги, - парень протянул руку, - твой новый Ситтер. - Очень приятно, - Ким быстро пожал руку. - Проходи. Отойдя в сторону, он освободил путь гостю и позволил ему и его чемодану на колесиках войти в квартиру. Не сводя с незнакомца глаз, Хонджун закрыл дверь, не глядя. Что-то не так. Он быстро обошел Минги и возник у него перед лицом, пытаясь разглядеть своего Ситтера получше. Где-то я его видел. - Что такое? - поинтересовался Минги, заметив на себе пристальный взгляд. - Ты… И тут шестеренки сознания Хонджуна быстро закрутились. Одним махом пронеслись сотни, тысячи несвязанных воспоминаний, и одно из них таким ярким пятном врезалось в голову, что в глазах помутнело. Ким неожиданно громко крикнул, дернулся назад и, не устояв на одних пятках, плюхнулся на пол, собрав под собой бедный коврик. Не обращая внимания на боль в спине, парень вытаращился на не менее изумленного Минги и потерял дар речи. Прямо посреди его квартиры стоял тот самый парень из недавнего видения.