Sitter

Минги не обманул: он действительно трепетно относился к чужому времени и личному пространству, поэтому Хонджун порой забывал, что теперь живет не один. Иногда даже пугался, когда Ситтер внезапно выходил из душа или подавал голос с кухни в полной тишине. В остальном его было не видно, не слышно. Он часто пропадал на учебе, а точнее проходил практику, и, если вспомнить о том, кто заведует тем самым отделением, а именно отец Хона, то можно было только посочувствовать тому, какую нагрузку выдерживает Минги. Хотя на самом деле, по нему и не скажешь, что работы и учебы слишком много: всегда бодрый, улыбчивый, даже готовит с утра пораньше перед уходом. Таким образом, сталкивались Хонджун и Минги только по вечерам либо за ужином, обсуждая исключительно прошедший день, не переходя на личное, либо во время сеанса. Кстати, насчет сеансов. Видимо Хонджун сглазил. Опьяненный успехом первой пробы он рассчитывал, что все последующие будут продвигаться на шаг вперед. Но второй и третий не показали никакого результата. Оба сеанса видение застревало на одном и том же: коридор, где все двери распахнуты, кроме одной, из которой потом на Хонджуна обрушивается плотная масса света, состоящая из боли. И все. Свет вообще не хотел рассеиваться. И это очень сильно огорчало Кима. После третьего сеанса он не мог заснуть. Бесконечные мысли крутились в голове со скоростью детской карусели с лошадками. Он все думал и думал над тем, какова причина “застоя”. Неужели он ошибся, и новый Ситтер не такой уж профи? Или же у самого Хона слишком завышенные ожидания, и нужно просто набраться терпения? Но, а вдруг что-то уже не так? Да блять! Выругавшись и скинув с себя тяжелое одеяло, парень нарычал на потолок, поднялся с кровати и покинул комнату. В жилой части кухни-гостиной, освещенной только с помощью небольшого ночника в дальнем углу, он никого не обнаружил, а услышав шум воды из душевой, понял, куда подевался второй житель этой квартиры. Что ж, так даже лучше. Пройдя в кухонную зону, Хонджун достал из верхнего шкафчика стакан и налил воды из домашнего фильтра. Сделав пару глотков и поставив стакан на разделочный стол, он завис где-то глубоко в своих мыслях (притом, что в голове резвилось перекати-поле), стоя лицом к кухонному гарнитуру. Он настолько погрузился в полусонный транс, что даже не услышал, как кое-кто вышел из душа и материализовался совсем рядом. - Спать надо, лежа в постели, а не стоя на кухне, - хриплый шепот у самого уха где-то со спины на секунду заставил парня покрыться мурашками и вздрогнуть. Сперва Хон медленно повернулся корпусом, но, когда обнаружил чужое лицо, а именно лицо Минги, находящееся так близко, что перехватило дух, он резко дернулся и отпрянул назад, затылком упершись во что-то подозрительно мягкое. И это что-то - ничто иное, как ладонь Минги, которую он молниеносно успел подставить, чтобы Хонджун не ударился головой о шкафчик. Поразительная реакция. Несколько секунд они стояли неподвижно, глазея друг на друга. И если взгляд Минги был спокойным и даже изучающим, то вот Хонджун буквально бегал глазами сверху вниз. А все потому, что его Ситтер был… с голым торсом. В семье Кима не было привычки выходить из душа, не одевшись полностью, поэтому данная картина слегка шокировала паренька. Тем более тело Минги было точеным, подкаченным, даже в полумраке можно было разглядеть рельефные кубики пресса. Щеки мгновенно запылали, а мозг забил тревогу, подкинув весьма ясную мысль: ты слишком долго пялишься на чужие мышцы, Ким Хонджун. Не то чтобы его привлекали мужские тела… но вот тело Сона в сочетании с привлекательным брутальным лицом - просто отвал башки. Именно так. Иначе Хон не мог описать свои эмоции, пока глаза жадно впивались в чужой силуэт. И вот что странно. Обычно, видя хорошее телосложение у других парней, Хон думал “о, мне бы такое же”. Сейчас же его мысль звучала по-другому: “вот бы потрогать”. Это безусловно ощущалось как будто противоестественно. Как минимум потому, что тактильность - его враг. Все же, когда правая бровь Минги вопросительно взмыла вверх, Хонджун пришел в себя. И всполошился, резко отпрыгнув в сторону. - Что, - он сглотнул желание прокашляться, - что ты творишь? - Я? - теперь уже обе брови метнулись на лоб в недоумении. - Кажется, только что предотвратил появление шишки на твоем затылке. - Между прочим, ты и стал причиной, почему я чуть не получил удар головой, - как-то скомкано пробубнил в ответ Ким, однако отчасти благодарил сожителя за заботу. Минги довольно необычно улыбнулся, можно было сказать, в его взгляде промелькнула тень умиления, и от этой мысли Хонджуну стало слегка некомфортно. Точнее, он опять почувствовал это долбанное смущение! Да чтоб тебя! Тем временем Минги уже успел достать из раковины кружку, ополоснуть ее и налить себе воды из фильтра. - Чего не спишь? - обыденным тоном спросил он и впился губами в край кружки, жадно поглощая живительную влагу. Хонджун ответил не сразу. Сперва он поймал себя на том, что неотрывно наблюдает за движением кадыка в момент глотания. И тут же одернулся, совсем не до конца осознавая, что творит. Определенно надо больше спать. - Кое-что не понимаю, - честно признался он и вздохнул. Вообще в его планы не входило делиться с кем-либо своими переживаниями. Но все же Ситтер должен знать, что происходит с его пациентом. - Что же? Хон отвел взгляд в сторону, разглядывая в полумраке острые углы столешницы, продолжая вертеть в руках стакан с недопитой водой. - Почему вдруг я застрял на одном месте? Почему видение больше не меняется? Многозначно хмыкнув, Минги отправил кружку обратно в раковину и, повернувшись лицом к собеседнику, скрестил руки на груди. - Ничего удивительного. Порой для достижения прогресса требуется немало усилий и времени. - Но ведь у тебя получилось с первого раза сдвинуть видение с мертвой точки! - Не у меня, а у тебя. - А? - Хонджун лишь на миг посмотрел в сторону говорящего, затем снова опустил глаза, но периферическим зрением все-таки отслеживал движение фигуры рядом. - Что ты имеешь в виду? - Я имею в виду то, что прогресс в большей степени завязан на Зависимом, а точнее на его доверии к Ситтеру. - Так я тебе вроде не доверяю… - Практика показывает обратное, - широко улыбаясь, Минги многозначительно развел руки в стороны. - А вообще у меня есть пара догадок, почему второй и третий сеанс были безуспешными. Мгновенно оживившись, Ким навострил уши. - Что за догадки? - Во-первых, тот самый свет из-за двери - это твоя личная трагедия. Боль, которую ты прячешь глубоко под сердцем. Ты ее боишься, боишься и раскрыться. И этот страх не позволяет двигаться дальше. Ты так и будешь топтаться на месте, если не попробуешь переступить через собственные страхи и побороть приступы боли. Глаголил истину. Все действительно так: очерченный круг, отделяющий от всего, что может навредить, искалечить душу. От всего, что могло сделать больно. Такой вот замкнутый человек получается. Но признаться даже (в особенности) самому себе в слабостях было как-то… гадко. - А во-вторых? - А во-вторых, - Минги подошел ближе к Хонджуну, но остался стоять на допустимом расстоянии, - как бы там ни было, доверия между нами недостаточно для того, чтобы состояться как преуспевающие Ситтер и Зависимый. - Ну конечно, - Хонджун нервно завертелся, ища вокруг, за что можно зацепиться взглядом, - ты обо мне вон дохрена знаешь, черти пойми откуда! А я о тебе вообще ничего. Хоть бы сам рассказывал о своей жизни и предпочтениях, например. И тут, похоже, Сон не выдержал. Он схватил неусидчивого парня за подбородок и зафиксировал его голову так, чтобы их взгляды были направлены ровно друг на друга. Хон окаменел. Он не мог даже пошевелиться или отстраниться. Это начинало бесить. Причина даже не в прикосновениях, а в том, как его собственное тело реагировало на наглое вторжение в личное пространство. Это кардинально отличалось от привычного, никакого отталкивающего чувства. Просто шок и даже отчасти послушание. Здрасти, приехали. - Сон Минги, - он попытался изобразить строгость, но вышло как-то ничтожно, - я же просил меня не трогать. - Ты сам сказал, в крайних случаях это допустимо, а ты вертелся, как на шарнирах, я не могу так сосредоточиться на разговоре. - Да о чем ты вообще? И тут Минги выдал тираду, после которой оставалось только добавить “раунд!”. - Сон Минги, на год младше тебя, рост - сто восемьдесят четыре сантиметра, вес около семидесяти килограммов, группа крови В. Учусь на клинического психолога, в свободное время хожу в тренажерный зал. Мой любимый цвет - серый, любимое время года - лето, любимое блюдо - самгетхан. В доме моих родителей живет пес, которого я подобрал несколько лет назад, и души в нем не чаю. Он замолчал так неожиданно, что наступившая тишина начинала резать слух. Хон ошарашено уставился на Ситтера, пытаясь переварить услышанное. - И… что это было? - Поток информации, - равнодушно ответил Ситтер. - Тебе как-то это помогло? - В чем? - В том, чтобы понять меня? - Нет… - Ну вот, - Минги убрал руку от чужого лица, позволив Хону вздохнуть с облегчением. - Для того, чтобы два человека действительно смогли понять и изучить друг друга, нужны не слова и рассказы. Нужны действия. Общее занятие чем-либо. Общая ситуация, способная их сплотить или даже рассорить. Это как с дружбой. Я уверен, вы с Юнхо так хорошо дружите не потому, что знакомы очень много лет. Причина ваших крепких взаимоотношений в том, что между вами очень много прожитых моментов. Здесь нельзя было не согласиться. Людей объединяет даже не общность интересов, а пережитый бок о бок опыт. - Ты прав, - Хонджун вновь опустил взгляд, - но что ты предлагаешь тогда? - Для начала, могу ли я узнать, почему ты весь разговор избегаешь моего взгляда? - Не взгляда я избегаю… Ох, а вот это зря. Хон уже успел прикусить себе язык за то, что такими фразами подгоняет чужое любопытство. - А чего же? - Минги слегка склонил голову в бок. Да хрен с ним, лучше говорить словами через рот, так ведь и понимание будет чистым. Наверное… - Просто надень футболку, пожалуйста. - Зачем? Интересный вопрос, конечно. - Смущаешь малех. Воцарившееся молчание раскатом грома оглушило Хонджуна. Минги любил выдерживать паузы, но вот здесь она была совсем не к месту. Немного подождав, Ситтер спокойно, но вполне серьезно выдал: - Хонджун, ты бисексуал? Жаром обдало теперь не только лицо, но и все тело от макушки до пяток. ЧЕГО?! - Да нет же, блять! - Хон мгновенно вспылил и с усилием притопнул, бросив свой негодующий в панике взгляд на наглеца. - Ты просто чертовски красив, и это смущает! Ой бля-я-я-я-я-я-я. Импульсивный парень уже мысленно похоронил себя за то, что язык, как всегда, реагирует на мысли быстрее, чем здравый рассудок. Желая провалиться сквозь пол на голову соседу снизу, он отвернулся и поставил стакан с недопитой водой на полку кухонного шкафа. Минги сохранял невозмутимое выражение лица. - Воу, - он непроизвольно широко улыбнулся, - значит, считаешь меня красивым? Точнее сказать, ЧЕРТОВСКИ красивым? А вот акцент на определенном слове он зря сделал. Ким не выдержал и психанул. - Да ну тебя! И не оборачиваясь на “самодовольного кретина” очень громко зашагал в сторону комнаты. - У тебя на завтра какие планы? - внезапно бросил ему вслед Минги, когда тот уже заступил одной ногой в свою спальню. Хонджун задумался, вспоминая, не было ли никаких договоренностей с тем же Юнхо, например. И как назло, никаких. - Я завтра свободен, - с тяжелым вздохом выдал он. Кажется, эта новость обрадовала Сона, ведь даже в его голосе можно было прочувствовать довольные нотки. - В таком случае предлагаю завтра днем сходить кое-куда. - Куда? - Тебе понравится, обещаю. Еще раз достаточно шумно вздохнув, Хон кивнул и молча закрыл за собой дверь. *** Конечно же, Хонджун с трудом заснул. Не потому, что Минги заинтриговал его одной фразой “тебе понравится, обещаю”. Скорее не давал покоя конфуз, произошедший на кухне за несколько секунд до того, как голова парня повторно коснулась подушки. Стыд. Вот что он ощущал, вспоминая, как прокололся, вспылив и сообщив во всеуслышание соседей (а именно Юнхо, который точно в такое время еще не спал, удивительно, что смолчал и не заржал показушно) о чрезвычайной красоте другого парня, тем самым только подтверждая вывод, сделанный Ситтером. Нет, Хонджун не бисексуален. Он скорее асексуален. Возможно, но это не точно. Последний раз что-либо к кому-либо он испытывал еще в старшей школе. Но после инцидента с шутером, его возлюбленная погибла, а сам он подхватил Крукс, и забыть забыл о том, чтобы иметь к кому-то романтические чувства. Ну нет уж, извольте, нервы дороже. Нельзя, безусловно, не упомянуть тот факт, что попытки заиметь какую-никакую интимную связь у него были с Ёсаном, но вспоминать об этом было так зазорно, что всю душу выворачивало наизнанку. Это была большая ошибка самого Хонджуна. Он в тот день так сильно напился (а алкоголь ему противопоказан), что купился на приставания друга и поддался искушению. Ничего хорошего не вышло, было как-то нелепо и чуждо. Оба парня об этой ситуации предпочли забыть и не вспоминать. Но даже если учесть этот опыт, Хонджун не считал себя… таким вот. А Минги… просто слишком привлекательный парень, Хон любил все, что бросается в глаза. Вот и все. В итоге утром он чувствовал себя паршиво, но только ровно до того момента, пока не увидел на столе шикарный завтрак, приготовленный Ситтером. Еда всегда способна задобрить утренних демонов, поэтому уже к моменту выхода из дома Хонджун ощущал бодрость и предвкушение. Откровенно говоря, он давно не гулял с кем-то, кроме Юнхо и Чонхо, сопровождающих его буквально повсюду. Поэтому простая прогулка с Минги вызывала неясное тянущее ощущение в районе диафрагмы. На фоне широкоплечего парня Хон чувствовал себя хубэ, следующим за своим сонбэ (при том, что возраст был обратно пропорционален). Возможно, все дело было в образе Минги - такой крутой с уверенной походкой и при этом расслабленный. Вот действительно, ему бы в айдолы. Место, куда Ситтер собирался пойти, находилось достаточно далеко, поэтому парни решили не маяться дурью, а точнее не натирать лишние мозоли на ногах и поехать на автобусе. Несмотря на выходной, транспорт не был переполнен, и ребятам удалось занять сиденья в хвосте автобуса. Хон залипал в окно, а Минги что-то внимательно читал. И когда любопытство взяло верх, Хонджун чуть скосил глаза. - О! - негромко воскликнул он. - Это моя карточка? - Угу, - Минги поднял на него взгляд и улыбнулся уголками губ. - Изучаю записи твоего бывшего Ситтера. Его зовут Кан Ёсан? - Ага. Ты о нем, скорее всего, наслышан от моего отца. - Честно, нет. Твой отец избегал этой темы. Хонджун аж прыснул. - Не удивительно. - Почему же? - Минги коротко глянул на записи, затем закрыл карточку и снова обратил свой взгляд на соседа. - Однако судя по записям, между вами был какой-то напряг. - В смысле? - Все его отчеты переполнены слишком пристрастными высказываниями. Слишком много личного и субъективного. Кем он тебе приходился? Вот совсем не та часть жизни, которую бы хотелось обсуждать в столь прелестный день, когда солнце не жарит, а лишь обдает приятным нежным теплом. Набрав в легкие побольше воздуха, Хонджун отрывисто выдохнул и отвернулся к окну. - Мы познакомились еще до инцидента, когда учились в школе. Мы были друзьями. - А друзьями ли? - в голосе Минги чувствовался напор. - Друзьями, - настойчиво повторил Хон. - Просто… - Просто? Очередной вздох. - Просто Ёсан был в меня влюблен. А я его чувств не разделял. Но был безумно к нему привязан, да так, что чувствовал необузданное одиночество в его отсутствие. - Созависимость, - Ситтер сразу догадался. Ким коротко кивнул, хоть не был уверен, видел ли собеседник его жест. - Именно это и стало точкой невозврата. Если бы мы не были так близки, возможно, Ёсан не сотворил бы глупость, и не произошло бы второго за мою жизнь бэд трипа. - Ты скучаешь по нему? На секунду Хонджуну показалось, что Минги задал этот вопрос с некоторой долей грусти и беспокойства в голосе. - Нет, - немного погодя все же добавил, - наверное, нет. Хотя вчера мне на миг показалось, что я нестерпимо скучаю по нему, когда случайно наткнулся на него. - Где? - Сон, кажется, напрягся. - Вечером у дома, когда домой возвращался. Похоже он хотел увидеться со мной. Но Ёсан не может подойти ко мне меньше, чем на десять метров. - Почему? - Он под домашним арестом. Дома может находиться без отслеживающего ножного браслета, но, когда собирается выходить, должен позвонить надзирателю, чтобы тот приехал и надел на него маячок. Этот маячок реагирует на брелок, который я постоянно ношу с собой в торбе. Если подойдет ближе, чем допускается, его ударит током. - Как-то по-варварски. - Мне его жаль, на самом деле. Он дурной, порой истеричный, да и вообще любит манипулировать. Но он еще молод. Он просто оступился, не в состоянии побороть чувства. А его уже лишили лицензии, оштрафовали и велели не подходить к тому, в ком он так нуждался. Повисло молчание, тяжелое, сродни с грозовыми тучами, затягивающими обычно осеннее небо. Не ожидая такой длинной паузы, Хон обернулся на Минги и застыл. В глазах Ситтера промчалась неуловимая эмоция, отдаленно напоминающая отчаяние. - Ты бы хотел, чтобы Ёсан снова был твоим Ситтером? - вдруг спросил он с натяжкой на последнем слове. Это что, своеобразная Ситтерская ревность? Во дела. Хонджун с трудом поборол желание похихикать. - Я бы хотел, чтобы он вновь стал моим другом. Но только без всего прошлого созависимого дерьма. - Тогда почему бы тебе просто не оставить брелок дома и не поговорить с ним? Минги наивен, как ребенок, но его логику можно понять. - Нельзя. Меня тоже периодически отслеживают, отец заставил согласиться на это. Он знает, что раньше мы с Ёсаном не отлипали друг от друга. А потому может догадываться о моих тайных желаниях увидеться с бывшим другом. Так что, если отец вдруг решит именно в этот день проверить, действую ли я по протоколу наказания, и не обнаружит у меня с собой брелока, мне не поздоровится. Да и Ёсану тоже. - Как будто не Ёсана наказывают, а тебя. С этими сочувствующими словами Минги снова уткнулся в карточку. Доехали они достаточно быстро. Устроив минутные потягушки на остановке, Хонджун размял руки и плечи и обратился к Ситтеру: - Куда нам дальше? - А мы уже на месте, - Минги указал подбородком в сторону. Хон сделал пару шагов ближе к нему и обнаружил прямо перед ними небольшую кирпичную пристройку к старому пятиэтажному зданию с яркой вывеской. В попытках разглядеть надпись, он прищурился, чтобы буквы не превращались в танцующий балаган, и вслух прочитал: - Music for hire? Это еще что? - Место, где можно взять в аренду музыкальные инструменты и поиграть на них за почасовую оплату, - Минги улыбался во все щеки. Хонджун не сразу понял, отчего такая неподдельная радость нарисовалась на лице Ситтера, но спустя пару секунд его челюсть под силой притяжения устремилась вниз. Что удумал этот черт? - Погоди, - Хон в панике сглотнул, - ты хочешь пойти поиграть? Минги устремил на него свой умиротворенный и переполненный чем-то, очень похожим на родительскую заботу, взгляд. - Я знаю, что из-за Крукса тебе пришлось бросить самое любимое занятие на свете. Я же правильно понял, что музыка была для тебя единственным утешением в этом мире? - Угу, - Хон сжато кивнул. Отрицать не было смысла, да и задумываться над тем, откуда Ситтер все знает, тоже. Скорее всего что-то упоминалось в карточке Зависимого, что-то он знал из того самого прошлого, покрытого толстым слоем тайны. - И вот я подумал, - Сон поджал губы, словно боясь допустить ошибку, - что лучший способ укрепить доверие между Ситтером и Зависимым - это погрузиться в то, что Зависимый любит больше всего. А музыка - отличная возможность для тебя раскрыться. - Но, - Хонджун сжал дрожащие ладони в кулаки, - ты же знаешь, мне нельзя… - Так решил твой отец, - резко оборвал Минги. - Отчасти он прав, нужно минимизировать любые занятия, побуждающие сознание стрессовать. Но все же полностью отказываться от того, что заставляет душу радоваться, - это перебор. В груди затрепетало мягкое волнение, однако некоторые опасения никуда не делись. - А что, если меня вдруг накроет? - Я буду рядом, - Ситтер вдруг ласково улыбнулся. - Тем более я тоже буду в этом участвовать. - Что? Как? - Когда-то я играл на бас гитаре. Сперва Хон испытал неистовый восторг, он обожал музыкантов так же, как обожал все, что связано с музыкой всецело. Но затем несколько фрагментов его памяти сложились воедино, и тут его осенило. - Погоди-ка… А ты случайно не тот парень, которого когда-то мне предлагал одноклассник в качестве басиста? Был такой эпизод жизни, когда Хонджун собирал людей, чтобы организовать рок-группу. Только вот был у него особый пунктик - никаких участников из соревнующихся школ, чтобы не было потом проблем на фестивалях. И вот как раз тот самый предложенный басист учился в подобном заведении. Минги тихо рассмеялся, как бы смущенно разгладив волосы на макушке. - Если пытаешь понять, откуда я тебя знаю, то не в том направлении роешь, - он коротко подмигнул. - А вообще да, Минсок предлагал мне присоединиться к группе, которую собирал некий Ким Хонджун из семнадцатой школы-гимназии. Ким нарочито громко выпустил воздух меж сжатых губ и потер лицо руками. - Окей, уже что-то, - он сипло хохотнул. - Значит, ты - басист? - Слишком громко сказано, - Минги нахмурился. - Я просто любитель. И вообще, может уже пойдем? Пришлось набраться храбрости, чтобы согласиться на предложенную авантюру. Но дальше Хон мог спокойно расслабиться, все рутинные обязанности взял на себя сам Минги. Он как крутой старший (несмотря на то, что он младше) пообщался с персоналом, выбрал комнату-студию и оплатил пробный час. Хонджун все это время мялся в сторонке, сгорая от нетерпения. На самом деле он был до глубины души благодарен Сону за такой выбор времяпровождения на выходные. Ведь Хон действительно тосковал по музыке и нуждался в ней в минуты повседневной грусти. Один, да даже с друзьями, он бы не рискнул играть на гитаре. Но в присутствие Ситтера, знающего все тонкости болезни, можно было отпустить ситуацию на самотек. Студия была небольшой, метров девять квадратных. Стены отделаны звукоизоляционными пластинами по виду высокого качестве, так что звук должен быть хорошим. Пока Минги разбирался с компьютером, чтобы настроить очистку минуса от наполнения ритм и бас гитар, Хонджун прошел в угол комнаты, где стоял хлипкий на вид стул. - Что будем исполнять? - он осторожно опустился на ненадежное сиденье. Вопрос был задан скорее просто для того, чтобы снять внутреннее напряжение. Все-таки он уже более трех лет не занимался музыкой. - Сначала что-нибудь разминочное, - пробормотал Минги, не отвлекаясь от дела. - А потом как душа пожелает. Когда в руки Хон попала утонченная и будто бы нетронутая никем ритм-гитара, желудок сделал невнятное сальто. Как же это все-таки прекрасно! Забив на то, с какой скоростью учащается пульс, парень быстро настроил инструмент. Сноровку он не растерял, слух тоже не испортился. По началу было чуть-чуть стремно разыгрываться. Все-таки одно дело руководить группой, которую сам собрал, подбирая людей под себя. И совсем другое играть на пару с малознакомым человеком. Но спустя какое-то время любой намек на неловкость улетучился, и ребята вошли в раж. Какой только репертуар они не исполняли! Еще при этом умудрялись и петь. Как оказалось, низкий голос Минги в момент пения звучал еще глубже, чем обычно, и Хонджун едва ли не схватывал приступы микрооргазма (благо, не паники, она, кстати, вообще решила не являться сегодня). Все-таки он чистый аудиал воплоти. Парням так понравилось играть, что они оплатили дополнительный час. И вот в самый разгар “торжества” Хонджуну неожиданно пришла безумная идея. Он отдавал себе отчет о том, что песня, которую он хотел предложить, могла добить его с первых нот. Но душевные порывы требовали высвобождения. - Слушай, - начал он слегка неуверенно, - есть одна песня, которую я бы хотел обязательно сыграть сегодня. - Все, что пожелаешь, - Минги мягко улыбнулся ему, перенастраивая нижние струны. - Только вряд ли мы найдем такой минус. - Почему? - Потому что я хочу сыграть не оригинал песни, а чуть переделанный кавер, который я когда-то сам написал и исполнил на весеннем школьном фестивале. - Ты про Numb группы Linkin Park? Минги так хитро ухмылялся, что Хон невольно скукожился под испытующим взглядом. Вот зараза, реально все знает! Но почему-то этот факт перестал пугать Хонджуна так, как это было раньше. - Дай угадаю, ты - фанат моей старой группы? Он хотел пошутить, но Сон выглядел слишком серьезным. - Не я, а кое-кто ко мне приближенный. - То есть мы знакомы через какого-то общего знакомого? - Почти, - Минги явно увиливал, он потянулся к компьютеру и сощурился. - Хочешь, значит, кавер исполнить? - Ага, - Хон смирился с тем, что правды от Ситтера не добьешься. - Только вот это прям переделка была, минуса как такого, к сожалению, нет, а в две гитары звучание будет так себе. - А как тебе идея играть поверх голоса и музыки? - Идея хорошая, но… И тут осенило. Точно! Он же когда-то выкладывал запись песни из школьной студии на YouTube. - Я уже нашел ее, - рапортовал Минги и продемонстрировал поисковую выдачу видеосервиса. - Да как ты… - “как ты вообще это делаешь” хотел воскликнуть Ким, в итоге просто махнул рукой. – Впрочем, неважно. Он уже поставил руки на стартовую позицию, ведь мышечная память работала лучше всего. Но внезапно замер, осознавая, как тихо накатывает волнение. - Странно, - на выдохе выдал Хон. - Что странно? - рука Минги замерла на клавише “пробел”, готовясь запустить фоновую музыку. - Ощущаю себя странно. Я никогда прежде не испытывал мандража перед выступлениями, при том, что народу всегда было много. А при тебе почему-то меня немного потряхивает. Ким сам не понял, зачем поделился этим переживанием, отчасти испытав из-за этого стеснение. Но Минги смотрел на него с таким пониманием и заботой, что все сомнения тут же рассеялись. - Может, потому что ты собираешься поделиться со мной чем-то сокровенным через песню? Именно. Так и есть. Этот кавер представлял для Хонджуна особую значимость. Ее посыл в тем времена был направлен на отца с его чрезмерной опекой. Да и сейчас Хон не против был бы прокричать выученные слова прямо в лицо неугомонному родственнику. И исполнять такое с Ситтером означало полностью довериться и показать ему свою настоящую сущность. - Давай начнем, - слегка в смятении шепнул он. И они начали. Кавер приобрел новое звучание. В паре с Минги Хонджун ощущал, как его кровь бурлит в жилах и разгоняет ток по телу. Это было потрясающе. В который раз Минги оказался прав. Музыка - хороший способ узнать друг друга. Никакого стеснения, только единство музыкальных вкусов и сознания. Казалось, Хонджун узнал о своем Ситтере все, что нужно без лишних слов. Ведь Минги погружался в музыку с той же жадностью, что и Хон, открывая новые горизонты прекрасного, облачаясь в момент игры то ли в Божество, то ли в Демоническое создание. И создавал идеальную гармонию вокруг. Определенно, отец впервые за всю жизнь не промахнулся при совершении выбора за своего сына. В студии они провели ровно два часа. Возможно, задержались бы на подольше, но голодные желудки стали издавать звуки громче, чем усилок, старательно выплевывающий мелодию гитары. Тогда ребята направились перекусить в соседний торговый центр, еще не подозревая, что у самого дома их ожидает отчасти неприятный сюрприз.