Белая Кровь

      — Таким образом, — перешла к завершению своей речи Альбина, постукивая листами с текстом по столу, — Мы приходим к выводу, что Юнона, несмотря на своё малое отражение в современной культуре, является даже не богиней, а личностью, которая, в большой мере, сформировала вид Римского Царства и повлияла как на Республику, так и на Империю, что, в свою очередь, приводит нас к мысли, что она важна для нынешнего социума, как основоположник морали и поведенческой нормы всей Западной Философии. Я возьму на себя смелость заявить, что она достойна куда большего почитания, нежели условная Гера, да простит меня Уолт Дисней. — последняя фраза вызвала лёгкие смешки в зале. — На сим, господа, дамы и наши нон-бинарные друзья, я, пожалуй, закончу свою лекцию. — женщина взяла со стола небольшой пульт и щелкнула на одну из кнопок со стрелкой, отчего изображение, бросаемое на огромное белое полотно, сменилось с Юноны Людовизи на ряд дат с временным приписками. — Здесь вы можете, — Альбина указала на проекцию. — увидеть даты моих следующих лекций из серии «Античные Богини и почему они важны.» Я уверена, что вы, молодое поколение, не нуждаетесь в читке и просто сфотографируете всё, но я, всё же, скажу, что следующая лекция произойдет в ближайшую среду, во Фройде. — она улыбнулась. — Извиняюсь перед всеми, что мне пришлось занять здание вашего кафе, но уважаемый мистер Финкли, к сожалению, сообщил мне, что все аудитории в среду будут заняты, а у меня довольно плотный график. — студенты в зале стали доставать телефоны и фотографировать расписание, параллельно пакуя свои записи в рюкзаки и сумки.       Альбина присела на край стула и удовлетворенно улыбнулась, едва заметно, но всё же. Она никогда не была слишком эмоциональной особой, но если выступление с лекцией в Оксфорде не считать за достаточное для проявления эмоций событие, то что считать за таковое?       Честно говоря, когда Альбина поступала на романистику в заурядном институте небольшого зауральского городка, она никак не рассчитывала, что за какие-то пятнадцать лет, добьется такого успеха. Это был голый энтузиазм — её с самого раннего возраста интересовала римская мифология. Именно римская, что довольно странно, ведь, если заинтересованных греческой довольно много, о чём говорит популярность тех же «Геркулеса» или «Перси Джексона», то Рим у большинства ассоциируется с гладиаторами или, на крайний случай, Спартаком, но никак не богами, которых, в последнее время, всё чаще называют простой калькой с Элладических мифов. Это грустно, но, увы и ах…       Если говорить о любимцах, то Альбина была большой поклонницей именно Юноны, о которой, между прочим, написала несколько книг и научных работ. Если говорить откровенно, но женщина не знала, чем её привлекала эта богиня. Да, она архиважна для всего романского пантеона, но… Альбина честно признавалась себе, что её история не пестрит захватывающими мифологическими архетипами и линиями, однако она просто не могла устоять перед ликом этого божества. Первый раз женщина, тогда ещё девочка, увидела, да и узнала, о Регине Римского Мира в обычном буклете, увидев её статую среди прочего перечня экспонатов Лувра. Это было странное чувство. Сказать «любовь с первого взгляда» будет излишне патетично, но… Наверное для многих девушек знакомо чувство ужаса первого месячного цикла — то, что почувствовала Альбина, увидев фото статуи Юноны, было похоже, но в позитивном ключе.       Восхищение, благоговение, страх — будто она увидела живую богиню и истинно в неё уверовала, забыв про христианство. Сердце, в тот момент, пропустило удар и Альбина ещё долго думала, что является приверженицей школы Сапфо, но первая настоящая влюбленность в очень даже парня доказала, что это не так.       И, тем не менее, Юнона стала для Альбины Идолом. Не в современном смысле, но в очень даже оригинальном. Это не было здоровыми мыслями, совсем нет, но девочка читала всё, до чего могли дотянуться руки, где есть хотя бы упоминание этой богини. Она млела от похвалы в её адрес и искренне ненавидела любого автора, что смел её очернять. Если бы это было не в 90-е, то её бы наверняка отправили к психологу, а то и психиатру, но то были времена дикие и такое понятие, как «ментальная стабильность» было скорее условным. К тому же в остальном, вела себя Альбина вполне нормально, а небольшая идея-фикс? Ну у кого такой нет? Родители были только рады, что дочь читает Вергилия, а не нюхает клей у гаражей.       Детский и подростковый максимализм постепенно переросли в твёрдое желание стать защитницей этой богини, которая в современной культуре воспринималась скорее антагонистом. Отсюда и учёба на непопулярном направлении, отсюда и труды по этой теме, отсюда и слава одного из лучших знатоков темы во всём мире — сейчас, Англия; в следующем месяце — США; потом — тур с лекциями по Европе. Чем не доказательство, что она не безумна?       — Мисс Оникофф. — из мыслей Альбину вырвал молодой мужской голос и подняв взгляд, она увидела кудрявого рыжеволосого парня лет двадцати. Он прижимал к груди какие-то бумаги, на фоне которых отчетливо выделялась толстая книга.       — Да? — вежливо поинтересовалась женщина, с интересом оглядывая незнакомого ей человека.       — Не могли бы вы подписать? — он достал из охапки упомянутую выше книгу и протянул её Альбине. Та тут же узнала в ней английское издание своей первой попытки в бумагомарательство. «Забытая Юнона» и громкий подзаголовок, придуманный уже английским издательством — «Следствие де-империализации или ошибка истории?».       Если честно, то конкретно эту книгу, написанную в возрасте двадцати одного года, Альбина считала откровенной графоманией, но людям нравилось, в основном за обвинительный стиль, который критиковал непогрешимых авторитетов и титанов историографии. Рецензии, при этом, были сокрушительно негативными. По этой же причине, что забавно.       — Конечно. — тепло улыбнулась женщина. Подписывать книги её просили нечасто, но и совсем редкостью это не было, так что она взяла со стола ручку и спросила: — Для кого?       — Майкл О’Хара, — представился он, нервно сглотнув, что романистке показалось забавным и она хмыкнула, решив чуть пошутить.       Она открыла первую страницу и вывела — «От Альбины Оников для Майкла О’Хары, который помнит, что ничто не истина и всё дозволено». Это, конечно, была отсылка к татуировке юного Майкла, замеченную женщиной, когда он протягивал ей книгу.       Альбина не любила компьютерные игры. Нет, она не была одной из тех, кто обвинял их во всех проблемах мироздания, но просто это было не для неё. Конечно, если дело не касалось серии игры «Assassin’s Creed», которая была единственной, кроме условного три в ряд на телефоне, во что играла писательница. На эту жемчужину Альбина наткнулась в 2012 году, во время истерии на тему конца света. Третья часть серии плотно использовала эту тематику, как основной двигатель сюжета и именно поэтому женщина о ней узнала. И она могла просто пройти мимо всей этой катавасии, просто проигнорировав игру как небольшой курьез, но… Но она наткнулась глазами на то, что в играх серии есть богиня, по имени Юнона.       Идея-фикс Альбины на всём, что связано с этим именем сподвигло её купить и глянуть на похождения Коннора Кенуэя, а там… Затянуло, что уж.       Конечно, Юнона из «Ассасинов» это совсем не Римская Юнона, однако то, как разработчики всё выкрутили было удивительно. И… Интересно. Очень интересно. Альбина никогда не думала, что будет так наслаждаться столь искривленной версией мифологии, и вот — она прошла всю игру. Трижды. А потом первую часть. Потом вторую трилогию. И все последующие части были исследованы ею вдоль и поперёк.       И если бы интерес к серии игр и интерпретации мифологии был бы всем, то это, опять же, не стоило бы и упоминания, однако Юнона…       Когда Альбина впервые увидела этого игрового персонажа, она забыла как дышать. Казалось, что она смотрит в странное зеркало, потому как Ису Юнона была… Похожа на романистку. Не копия, нет, но сходство было столь огромным, что становилось просто жутко. Будто они сёстры или родитель с ребёнком.       Конечно, Альбина рыла весь Интернет в негодовании, но не нашла никакой связи между собой и игрой. Совпадение. Очень странное, но просто совпадение. И всё-таки, этот факт заставил писательницу просматривать кат-сцены с Юноной вновь и вновь, запоминания каждое слово. Это было странное увлечение, но Альбина подсела на иглу «Ассасинов», с нетерпением ожидая каждую новую часть, желая узнать как можно больше об Ису и, в особенности, Юноне.       Опять же, не самое здоровое увлечение, но, учитывая деньги, что она получает со своих книг, могло всё быть много хуже.       — Спасибо! — широко улыбнулся Майкл, после чего прочёл написанное и широко распахнул глаза. Альбина лишь подмигнула ему и стала собираться. Время было вечернее и вернуться в отель желательно дотемна.

***

      «Н-да…» — сухо подумала Альбина, лёжа на холодном асфальте. Сил встать уже не было. Даже зажать рану на животе более не получалось. Руки попросту не слушались.       Забавно, что, с запретом огнестрела в Великобритании, ножевая индустрия развилась здесь до недосягаемых высот. Курьёз и забавный факт, с которым писательнице, решившей срезать путь, пришлось познакомиться ближе, чем ожидалось. И ведь самое забавное, что грабители будут разочарованы, ведь в сумочке у неё всего фунтов двадцать — остальное на карте, которая, естественно, под паролем. Впрочем, не сказать, чтобы это помогало женщине сиюминутно. Ей сейчас, вообще, ничего не помогало. Дышать было больно, веки тяжелели, а сил крикнуть попросту не было. Печальный конец.       — Альба… — знакомый голос. Голос из игр. Голос Юноны. Странный предсмертный бред, но учитывая увлечения Альбины… Удивляться, наверное, нечему. — Я не знаю, услышишь ли ты, когда-нибудь, эти слова… Даже наших сил недостаточно, чтобы пробить границу миров… И всё же, я надеюсь, что это случится.... Через десять лет, через сто, или через тысячу… Скорее всего, я буду мертва и если это так… Знай, что для меня нет ничего дороже, чем ты… Твоя душа покинула тело, уничтожив мозг, но мы поймали след… Другой мир… Не наш… Но ты сможешь жить… Возможно ты когда-нибудь вернёшься домой… Я на это надеюсь… Возможно я даже смогу увидеть тебя ещё раз… До тех же пор… Я спрятала твоё тело… От людей, от Ису, от будущего… Никто и никогда не найдёт его, пока ты не вернёшься… Оно будет жить… Я в этом уверенна… Просто оболочка… Которая будет ждать… Твоего возвращения… Не знаю, услышишь ли ты, когда-нибудь, эти слова… Но если это случиться… Знай… Я люблю тебя... Моя снежинка… — голос замолк.       Повисла тишина. Просто тишина. Просто ничто. Нигде. Ничего. Пусто.       — М-хах! — резкий вдох и детское тельце дрогнуло. Впервые за миллениумы, его легкие обожгло воздухом. Открылись глаза. — Ч-что? — прохрипело тельце высоким, звоникм голоском, который громким эхом разнесся вокруг.       — Кто здесь?! — новый голос. Удивленный. Возмущенный. Знакомый.       Альбина не понимала что происходит и почему она слышит голос чертового Шея Патрика Кормака.