¡¡М А М М О Н А¡¡
В прочем, это было огромной проблемой. Особенно после того, как Асмодей заявил, что продажу товаров с лицом Физзароли, Маммон должен немедленно прекратить. О, какие тогда стояли крики! — Слушай, Маммон, может те лучше прогуляться? Ну на круге Гордыне, к примеру. — как-то предложила Вельзевул, на одном собрание грехов, что проходило хуй знает когда. — Это не твоё дело. — грубо сказал тогда Маммон, гневно смотря на Асмодея, который довольно таки мило общался с Бельфегор(которая очень редко ходит на подобные собрания. Ей тупо лень). — Да-да, Мамм, знаю. Но сам по суди, тебе херово. Даже не так... пиздецки херово! — Вельзевул развела руками, прижав уши к макушке. Маммон задумался. С одной стороны, нахуй оно ему сдалось, с другой можно и Люцифера найти. Слишком давно Грех не видал этого любителя уток, наверное, лет этак... двести? Нет, он не соскучился по этому недо королю, скорее, пообщаться на виду можно, вон, и уважение получит. Грех и Король Ада! — Может ты и права. Вельзевул улыбнулась, и села на свое место.***
В кругу Гордныни ничего не изменилось. Всё те же убийства, маньяки и каннибалы. На удивление Маммона, самый нормальный это Район Каннибалов. И неких VVV. Довольно клёво в Районе Каннибалов, дети жрут друг друга. Как там говорится.. либо ты либо тя, да? Впрочем Маммону было похуй на это круг. А так же он увидел довольно знакомую фигуру.. — Маммоня, давненько мы с тобой не видились! — сказал Люцифер, что яростно отбивался от назойливых журналистов. — Да-да.. че у тебя тут происходит? Наконец фанаты, что ль? — Маммон оскалился, когда камеру направили на него. — Ничего особенного! Почти, получается.. — Вы заметили, что тело Бывшего Командира Экзорцистов пропало? — сказала одна грещница. — Ч т о ¿ — удивлённо спросил Люцифер. Кажется у него дёргается правый глаз. Маммон заинтересовано поднял бровь, а потом посмотрел влево, красивый отель, который может дасть очень много денег, если бы принцесса была бы не такой глупой. Грех Жадности начал уходить, в сторону отеля, не слушая, как кричит Люцифер. В кругу Гордыни, пожалуй, ничего не изменилось. Те-же уебаны, что пытаються сожрать друг друга. Каннибалы? Довольно странно. В кругу Жадности такого нет. Хотя, и не будет. Тут уже сам Маммон не позволит. Нехуй дичь творить у него в кругу. В остольных пусть творят что хотят. Но не у него. Довольно странно, смотреть как ебуться сразу на дороге, но впринцепе похуй. Это же ад. Похоть здесь не удивительна, Грех посмотрел направо, как и Жадность. Ну, если смотреть на то, как пацан пытается у одного деньги украсть. «Вот это по нашему.» — хмыкнул Маммон, закатив глаза. Маммон иногда задавался вопросом. Нахуй нужно правило, что грешники не могут круг Гордныни покидать? Не, понятно одно - что бы другие круги, и обитающие там твари, не пострадали. Но сколько всего теряют грешники! Будь они умнее, точно нашли бы себе место. Наверное. Если конечно их грех не лень! Грех Жадности остоновился. — Че за шум? — он повернул голову в сторону кустов. От туда слышался кашель. — Блять, кто эт? Тишина. Грех раздражено подошел к кустам и потянул за шкирку чью-то тушку. Мужчина? Человек. Что-то тут было не так. Маммон встрехнул грешника. Послышался мат. — Ебать. Ангел! — Маммон засмеялся, поняв что это ангел. Неужели его разыскивают? Интересно. А за него много денег дадут? Маммон посмотрел на плакат, "7.ООО.ОО". Кругленькая сумма. — Е-ебало завали! Я, блять, Адам! Первый Хуй! Тот от кого в-.. — заикаясь начал говорить мужчина. — А я Грех Жадности, а ты, жалкий ангелок, по сравнению со мной - ничто. Ангел нахмурился, но ничего не делал. — Спокойно сдохнешь? Или есть что.. предложить? — А че хочешь? Маммон задумался. — Душу. Ты мне душу - я же тебя не убью. — глаза Греха заискрились. — Не. Мош ты тогда и дом мне дашь, а? Где мой комфорт. И вообще. Я на дауна похож? Наступила тишина. Грех задумался. Деньги тратить на этого уебка? Нахуй надо. Но. Маммон осмотрел Адама. Ну, личико не че так. Маска конечно сломана. Но пойдет. — Давай так. Ты будешь работать на меня. Я же взамен дам тебе дом, еду, воду. — Ребрышки будут? — Чо.. ай ладно. Будут. — Я ЗА.