Все что ни делается, – все к лучшему

      Я росла в семье из двух человек: меня и мамы. Мама была очень набожной женщиной. Помню, с самого детства мама, когда ходила в церковь, всегда брала меня с собой. Не знаю, это было вынужденной мерой, потому что меня не с кем было оставить или же она хотела привить мне веру в религию. Каждое утро, после сна, мы с мамой подходили к красному углу и молились. Молились о здравии нас и наших дальних родственников, которые полностью забыли о нашем существовании, а еще о врагах. Об упокоении моего отца, бабушки и всех родных. О нашем семейном счастье с мамой и т.д. И правда, мы с мамой жили в благоприятной обстановке и денег, хоть и не на все, но на самое основное всегда хватало. За это я бесконечно ей благодарна.       Все детство, можно сказать, я провела в церкви. И моим любимым запахом стал аромат ладана. Я даже себе на двенадцатилетие купила туалетную воду с запахом ладана.       Красоту моей мамы не передать словами: голубые глаза, словно они состоят из океанических вод, губы, что нежно целовали меня в щеку перед сном, черные немного волнистые волосы, которые почти всегда собраны в пучок, а сверху, голова покрыта платком голубого оттенка и ее шелковистые руки, что крепко крепко меня обнимали. Говорят, что я очень похожа на свою маму.       Но к сорока годам мамины глаза стали блеклыми, как капельки воды, губы непроизвольно дрожали, ее тело из стройного, полного сил, стало худым и отовсюду торчали лишь кости. Она заболела. Заболела неизлечимым диагнозом. Рак. Рак съедал ее изо дня в день и не щадил ни коим образом, хотя я и молила Господа Бога. Сначала молила, чтобы мамочка вылечилась, а потом, видя ее мучения и слыша крики по ночам, чтобы Бог поскорее забрал ее к себе.       Мама ушла, когда мне было восемнадцать с половиной лет отроду. На похоронах присутствовала я одна, родственникам также было все равно на нас. Я стояла у могилы с одним скромным ирисом воткнутым в землю, и благодарила Господа, что он наконец-то избавил мою любимую мамочку от невыносимых мучений.       Теперь я одна. В доме теперь так пусто без мамы. Но меня никак не покидает мысль, что вот-вот маменька должна войти в дом и поставить ведро с водой для приготовления картофеля. Но затем я вздыхаю, крещусь и продолжаю жить обычной жизнью.       Каждый день я хожу на работу и зарабатываю тридцать тысяч с копейками. Для меня этой зарплаты вот так хватает. Работаю я официантом и каждый день радую новых посетителей ресторана, как они сами говорят, красивой белоснежной улыбкой. Да и сам работодатель радуется, что я привлекаю своей внешностью все новых и новых клиентов. Так что, зарплату начальник мне поднял, и я очень рада этому. Но начальнику всегда не нравилось, что я никогда не креплю бейджик на свою рубашку. Но на это есть своя причина — если не знают моего имени, то никакие идиоты не смогут использовать информацию моего имени против самой же меня. А этих сумасшедших у нас было уйма. Поэтому отсутствие бейджика для меня стало своеобразным спасательным кругом. Но однажды и этот спасательный круг меня не спас.       И в один день я стояла в зале, как ко мне подошла моя коллега.       — Маш, там пришел мужчина, прими у него заказ, — она быстро мне кинула просьбу и убежала, попутно говоря что-то по телефону.       Я успела лишь кивнуть и с карандашом и маленьким записным блокнотиком подошла к мужчине. Он был одет в солидный костюм, с галстуком и платком в пиджаке, а на руке у него красовались дорогие часы.       — Здравствуйте. Что будете заказывать? — спросила я и приготовилась записывать все то, что он произнесет.       — Здравствуй, тебя.       Я подняла голову и в недоумении похлопала глазами. А на его смазливом лице успела появиться гаденькая улыбка.       — Что простите? Я просто Вас не расслышала. Повторите, пожалуйста, — покраснела я то ли от смущения, то ли от гнева.       — Девушка, что тут слышать, я бы предпочел салат «Цезарь», бокал вина и тебя навынос, — сказал он это так же самоуверенно.       Я потупила глазами в него, записала все то, что он произнес, разумеется без последнего пункта и ушла на кухню к поварам.       Я надеялась, что этот сумасшедший, как и другие ему подобные никогда больше не появятся здесь. Ну или же, если и появятся, то их будут обслуживать другие девочки-официантки, но нет. Он каждую мою смену приходил и просил, чтобы его обслужила именно я. В конечном итоге я смирилась и даже как-то привыкла к нему. Но в один теплый весенний вечер все кардинально изменилось.       Я сидела в гостиной и вязала спицами коврик. На фоне у меня был включен телевизор. А сама я сидела в кресле-качалке и была подобием своей покойной, царствие ей небесное, бабушки. Как вдруг я услышала гудок машины. Сначала я подумала, что это из телевизора доносится и продолжила дальше вязать. Затем снова гудок, но уже подлиннее. Я опять подумала, что это из телевизора. Но на третий раз я бросила вязать, накинула на свои плечи халат и вышла на крыльцо. Увидев стоящего за воротами того самого мужчину из нашего ресторана и во все горло кричащего:       — Хозяйка!!!       Я поспешила спуститься со ступенек и отворить ему калитку.       — Ты чего кричишь? Сейчас всех соседей разбудишь! — шикнула я на него.       Моему появлению он был нескрываемо рад и лыбился, как чеширский кот.       — Мария, поехали со мной!       — С тобой? Куда? Ночью? Эй, и откуда ты знаешь как меня зовут?       Все эти вопросы он проигнорировал и предпочел взять меня за руку и потащить к своей иномарке.       — Куда ты меня тащишь! Отпусти сейчас же! Иначе я в полицию позвоню! — пыталась я вырваться из его крепкой хватки.       — Не кричи, а то соседей разбудишь! — повторил он мои же слова, но отпустил.       — Маш, я лишь хочу с тобой поближе познакомиться. Ты мне очень понравилась. Могу я рассчитывать на ночную поездку с тобой?       Я впала в ступор. Впервые слышу, чтобы мне кто-то говорил такие слова, так еще и состоятельный человек.       — Постой, откуда ты знаешь мое имя? Я же тебе его не говорила.       — А это твоя коллега мне подсказала, мне стоит ее благодарить, — он улыбнулся мне точно, как хитрый лис.       Я все еще в ступоре смотрела то на него, то на окна соседей, в которых зажегся свет и появились и сами соседи с открытыми ртами наблюдающие за нами. В моей голове пролетали миллионы мыслей о том, чтобы решить, ехать или все же не ехать с ним? Вроде человек состоятельный, значит не дурак. Хотя, это может и не быть показателем. Ну вообще он красивый, от него приятно пахнет и умно сказать он умеет. Эх, ладно, была ни, была!       Мужчина застыл в ожидании моего ответа и лишь улыбка на его губах все так же украшала его приятное лицо.       — Давай, только я переоденусь во что-нибудь понаряднее и выйду, хорошо? А то в ночнушке как-то не хорошо будет, — наконец вынесла я свой вердикт.       — Хорошо, буду ждать, — кивнул он, и я поспешила обратно в дом.       Побежала я к крыльцу со всех ног, да чуть не споткнулась и не пропахала землю носом. Взбежала по ступенькам и открыла дверь, как вдруг осознала, что забыла узнать самое главное:       — А как тебя хоть зовут? — крикнула я мужчине, что ходил и пинал камушки за моим двором.       — Владислав, но для тебя могу быть и Владиком.       Я хихикнула и забежала внутрь своего дома. Принялась искать самое праздничное платье, и нашла. Мамино, в котором она была на первом свидании с моим папой. Обняла голубое длинное платье, перекрестилась и продолжила дальше собираться в быстром темпе.       Как только я села в дорогую машину мне сразу же ударил в нос знакомый запах. Этот запах я не спутаю ни с чем в этой жизни — ладан. В машине определенно пахнет ладаном. Автомобиль тем временем уже тронулся.       — У тебя так хорошо пахнет в салоне, — я улыбнулась ему.       — Да, спасибо. Это мой любимый запах.       — О, как и мой тоже! С детства обожаю аромат ладана.       На такой прекрасной ноте мы и продолжили нашу ночную поездку по городу. Все было просто волшебно и мне казалось, будто я попала в сказку в роли принцессы, а Влад мой принц. Мы катались по всему городскому округу, останавливались, чтобы посидеть в парках, повдыхать свежий аромат деревьев, поболтыхать ручками в речной воде и поглядеть на звезды. За всю поездку мы узнали друг о друге много нового или же много фактов, которые у нас у обоих были схожи. А вообще, мы просто радовались этой прекрасной ночи.       Ночь стала еще прекрасней, когда дома у Влада я испила два бокала вина, тем самым впервые в жизни попробовав алкоголь, и Влад потянул меня к своей кровати. Моя голова кружилась от опьянения. Все произошло так быстро, что я опомниться не успела. Нас захватила бушующая в наших сердцах неудержимая страсть и желание познать друг друга на ином уровне, интимном. И я никак не могла дать себе отчет сопротивляться своему животному желанию впервые попробовать мужчину на вкус там, в самом постыдном для меня месте. Мой мозг в один момент просто отключился, и я перестала быть собой, будто кто-то другой управлял мной. Мне было до безумия приятно и мне хотелось только большего, но мы не стали повторять, так как меня затянуло в царство Морфея.       Проснулась я лежа на его кровати, укрытая под одеялом, а вот под ним у меня ничего больше не было. Самого хозяина на второй половине кровати не оказалось. Я быстро схватила и напялила на себя свои вещи. Я бесконечно ругала себя за то, что подверглась наваждению и согрешила, тем что до свадьбы занялась блудом. Боже, как же я так могла!       Я побежала в гараж и здесь я и нашла человека, который совратил меня прошлой ночью.       — О, ты проснулась. Доброе утро, — он улыбнулся мне и продолжил капаться в своей машине.       — Оно совсем не доброе, Влад, — огорченно сказала я и подошла ближе к мужчине.       — Почему? Что-то случилось?       — Когда ты меня возьмешь замуж? — спросила я напрямую и посмотрела в глаза, которые в страхе поднялись на меня.       — Маш, о чем ты говоришь?       — Ну как о чем… Ты привез меня к себе, совратил и должен теперь на мне жениться, чтобы наша интимная связь не была грехом.       У мужчины поднялись брови на запредельную высоту, а затем он рассмеялся.       — Ты знаешь, что у меня таких как ты «праведных» было уйма! Я не собираюсь на тебе жениться! Потому что ты просто легкодоступная игрушка в моих руках! Вот и все! — его громкий голос эхом отразился от железных стен гаража и болезненно пронзил меня.       — Но… Но… Ты же знаешь, что это было для меня впервые… И я бы никогда бы… — замямлила я и затряслась от бушующих эмоций внутри меня.       — Нет, не знаю. Вали отсюда, шалава!       Мое дыхание перехватило, и я пошатнулась назад. Мой взгляд в одну секунду перевелся на топор, что лежит на табуретке. Я сглотнула. Схватила топор и обухом по голове Влада нанесла два удара. Кровь брызнула на подол моего длинного платья, а на самом топоре остался кровавый след. Когда я первый раз ударила мужчину, он вскрикнул от неожиданности и резкой боли в затылке, а второй раз, упал возле капота своей машины и кажется теперь не дышал.       Как только я вырубила его и стала переводить сбившееся дыхание, меня догнало осознание и больно ударило по голове кулаком, жаль, что несмертельно. Я перевела взгляд с окровавленного обуха на голову мужчины, по которой стекала на бетонный пол струя алой жидкости, которая образовывала под человеческой головой кровавую лужицу. Тут же мои руки в страхе отбросили топор, и я с криком полным ужаса выбежала из двора Владислава. Боже, что я наделала! Я убила человека!       Бежала я по дороге сама не зная в каком направлении находился мой дом. Мимо меня то и дело проезжали машины, но ни одна из них не хотела подбирать девушку с кровью на платье, тем самым пачкать свой салон. Но один водитель все же остановился, а именно какой-то дедуля на таком же стареньком, как и он сам «Жигули». Он подбросил меня до моего дома. Тут и начался мой мучительный путь раскаяния.       Я не ела толком, не пила, а только сидела в своей комнате и пялилась в стену напротив. Иногда выходила из своего обителя самобичевания в магазин за самыми необходимыми продуктами: хлеб и вода. Но как только я показывалась на люди, мне казалось, что все смотрят на меня и тыкают пальцем с отвращением. Будто знают о том, что я согрешила дважды за тот роковой день. Поэтому я покупала все, что мне нужно, и словно испуганный дикий зверек, мчалась обратно домой, продолжать пялиться в стенку.       Но в один день все дошло до своего пика. Я перестала и мыться и есть. Я лишь желала собственной смерти. Меня с головой накрыло отчаяние.       Я набрала полную ванную воды и залезла в нее. Взяла дрожащими руками лезвие и провела по руке, но, как назло, неудачно. Провела еще раз, но только посильнее надавила, не выходит. Еще раз и еще — ничего не получается. И тотчас меня осенило! Я закуталась в первую попавшуюся простыню и побежала в церковь. Предстала на коленках перед Иисусовой иконой и взмолилась так, как только могла. Я понимала, что своим отчаянием еще больше добавила себе грехов. Я подвела собственную мать и скорее всего на небесах она сейчас огорчена тем, что я совершила и как вела свой образ жизни в течение последнего месяца. Господи, да что ж я делаю!       Проводила я в церкви все свое свободное время, днями и ночами, не отходила от икон, исповедалась и причастилась. Но все равно не была удовлетворена собой. Я чувствовала, что Бог мне еще не все простил. И тогда я осознала, что мне нужно прийти в полицию и самой сознаться в убийстве Владислава, больше выходов я не вижу.       Решила, что перед тем, как сознаваться, нужно еще раз, последний, повидать церковный храм. Пришла и попала как раз на службу. Стояла в толпе, окруженная людьми и смотрела на батюшку. Плакала, прося прощения и чтобы Господь Бог помог мне, поставил на путь истинный. После службы, подошла к иконе и начала молиться, как вдруг почувствовала недомогание и не успела даже присесть на скамью, как в глазах резко потемнело и я рухнула на пол.       Очнулась я в больнице под капельницей и еще раз чуть не упала в обморок, но уже по другой причине. А именно, когда врач озвучивал причину моего внезапного обморока. Оказалось, что я беременна уже как два месяца. В ту минуту я и поняла, что не надо мне в полицию идти, сдаваться. А вместо этого, родить ребенка и растить его, чтобы он вырос не таким, как я, а лучше и был счастлив живя в своем теле.       У меня родилась красивая девочка через семь месяцев, доношенная. Когда я впервые увидела Иришку, мою доченьку, я поняла, что все что ни делается, — все к лучшему, как бы это страшно бы ни звучало в моей ситуации. Я полностью смирилась с содеянным и даже в какой-то степени осталась рада, что в моей жизни все именно так и сложилось. Я нашла наконец-то покой в своей душе в Иришке, в любимой доченьке. Но я все также не перестаю замаливать свои давние грехи, потому что понимаю, что нет и не будет мне прощенья. Но я люблю свою жизнь, люблю свою дочь и бесконечно люблю Бога.       Наша семья в будущем переехала в новый город и обосновалась в миленьком и маленьком, таком же, как и наша семья, доме. Дочка росла, и я души не чаяла в ней. Но все же меня не отпускало чувство вины за убийство Владислава, хотя ранее я считала, что отпустила эту ситуацию. А еще передо мной все время стоял один и тот же вопрос: почему меня не разыскивают? Тем более, за убийство состоятельного человека. Это очень странно… Но через четыре года, ответ нашелся, точнее, он сам приехал. И моя жизнь опять-таки кардинально изменилась.       Одним январским утром я сидела за своим ноутбуком и переписывалась со своей единственной подругой. Мы разговаривали о нашем завтрашнем походе в ресторан в честь недавнего нового года. А рядом с моим столом, сидела на ковре Ира и играла с игрушечной фигуркой кота с белоснежной шерстью, как снег за нашим окном. Я набирала текст очередного сообщения для Вики, как услышала внезапно раздавшийся дверной звонок. Я быстро стерла набранный текст, написала новый, отправила и молниеносно метнулась в сторону двери с повешенным на ней рождественским венком. Отворила дверь и передо мной предстал сам что ни на есть Владислав, которого я как изначально думала убила в гараже тем днем пять лет назад, даже почти шесть. Я от удивления открыла рот, а мои руки и ноги неконтролируемо задрожали. И в голове тут же нарисовались давние воспоминания, которые пять минут назад казались забытыми.       — Мария? — первым подал голос Владислав.       — Влад? Но как ты… Как ты остался жив? Я же тебе разбила голову…       Я могла в тот момент поверить всему, и что он галлюцинация или просто банальная выдумка или дух, но никак не в то, что он жив и стоит передо мной. Я даже перекрестилась на всякий случай.       — Маш, я искал тебя четыре года… — хотел он продолжить свою слезную историю, но я перебила его.       — Зачем? Чтобы опять использовать? — я скрестила руки на груди.       — Нет. Пойми, после того случая в гараже, я не мог выбросить тебя из своей головы. Я все время думал и думал о тебе. И спустя год, я понял, что лучше и праведнее девушки мне никогда не найти. Мне нужна только одна ты. Я не хочу менять девушек как перчатки. Я влюбился в тебя с первого взгляда и влюблен по сию минуту.       — Ты, дорогой мой, не спеши. То что ты мне на плел сейчас здесь… Хвалю, не каждый сможет такое сочинить. Но я не верю твоим словам. Тем более, я уже другая и не чувствую к тебе ничего. Я лишь хочу сказать, что я была в то время глупой девочкой и отдалась на пьяную голову такому плейбою, как ты. А сейчас прошу извинить, у меня важные дела.       — Постой, Маш!       Я собралась запереть дверь, как на ступеньки выбежала моя дочь.       — Мама!       Она тоже застыла и смотрела то на меня, то на Владислава.       — Мама, а кто этот небритый дяденька? — шепнула она мне.       К слову небритый это еще было легко подмечено, потому что мужчина выглядел неухожено, совсем не так, как пять лет назад.       По взгляду Владислава было ясно, что он понял что здесь и к чему.       — Это твой отец, Ириш…       — Папа?       — Дочка? Ира? У меня есть дочь?       — Да, Влад, это твоя дочь.       Повисла давящая тишина. Казалось это давление с разных сторон осуществляли огромные прессы и еще чуть-чуть, и они нас точно раздавят.       — В таком случае… — хрипло сказал он.       Мужчина кашлянул в кулак, и я своими глазами увидела, как кто-то впервые встает на одно колено передо мной и достает из кармана золотое колечко. Я была в шоке от происходящего.       — Как ты тогда сказала, чтобы это не считалось грехом, ты должны выйти за меня замуж. Ты согласна?       Я в удивлении подняла брови и схватилась за сердце.       — Нет! Вон отсюда из моей жизни! — прогнала я мужчину и добавила приправы для всего этого блюда — пинка под зад.       Я была настроена к этому человеку исключительно отрицательно.       И когда я пошла в ресторан со своей подругой на следующий день, мы поговорили с Викой насчет Владислава. Я рассказала ей все то, что натворила в своем темном прошлом, но она только рассмеялась и сказала, чтобы я себе не усложняла жизнь и жила просто, потому что так лучше будет и мне и всем окружающим. А еще произнесла:       — Смотри, Маш, тебе станет легче и материально и морально, если у ребенка в жизни будет присутствовать ее отец. Поэтому, я считаю, что если ты выйдешь за него замуж, то ты, даю гарантию, прекрасно заживешь.       — Думаешь?       — Конечно! Ох, моя дурочка!       И в тот момент, как по щелчку пальцев появился сам Владислав. Он был одет в нескромный смокинг и выглядел намного презентабельней, чем вчера, особенно побритый. Не знаю, как он нас нашел, но я в ту секунду я обрадовалась ему и наконец-то почувствовала себя живой. Ну и конечно же согласилась выйти замуж за него.       И сейчас я пишу всю эту историю в личном дневнике, поглаживаю свой беременный живот, и радуюсь, что Бог все именно так расставил в моей жизни. А на фоне, играет Владислав и моя десятилетняя дочка с собакой. Они носятся по зеленому газону и восторженно кричат. Ира точная копия своего отца, внешностью и характер у них один — бешеный, в хорошем смысле.       Я вдыхаю аромат весенней травы и наконец закрываю свой личный дневник. Легкий ветерок нежно касается моих волос и развивает их. Я улыбаюсь и повторяю про себя фразу, которую написала в дневнике. «Все что ни делается, — все к лучшему».