Семидесятый съезд

Если бы где-то был конкурс на самые оригинальные зимние каникулы, Лёва бы точно его выиграл. Потому что он в начале января стоял в Кремле, у двери запасного входа в какое-то правительственное здание и ждал связного. Темнело. С неба неторопливо планировали крупные снежные хлопья. За углом шуршал лопатой дворник. — Приехал? Молодец! Я думал, ты струсишь! Дверь открыл незнакомый пиявец, худой дядечка лет шестидесяти, с высокими залысинами, но когда он заговорил — его голос оказался голосом Василия Ивановича. — Заходи, мы приглашаем, — сказал пиявец сам и тут же через него снова заговорил Василий Иванович. — В кабинет тебя пусть хозяин пригласит, сам не входи — во избежание эксцессов, как выражается наш председатель. Бывало всякое. — Понял. Лёва перешагнул порог, и его окатило теплом хорошо натопленного дома. Он снял шапку, стряхнул с неё снег. Брызги полетели на линолеум и грязно-желтые стены, которые казались ещё отвратительнее в свете ламп. Государственные учреждения Лёва видел не так часто, но уже терпеть не мог. — За мной, — Василий Иванович повёл его по узкой лестнице на второй этаж. Где-то рядом ходили люди, на лестнице пахло табаком, от окна тянуло холодом. Лёва и сам не знал, почему ему здесь не нравится — то ли действительно было мерзко, то ли боялся того, что предстояло. Укусить. Создать первого пиявца. Что-то внутри радовалось при одной мысли и готово было бежать туда, чтобы уже скорее получить свою кровь и власть. Валера говорил, что это всё — не отдельная тварь, а их собственные желания. Верить в это не хотелось. Пиявец остановился перед дверью с начищеннной латунной табличкой и постучал. — Входите, — донеслось изнутри. — Милости прошу, — усмехнулся пиявец, распахнул дверь и отошёл в сторону с видом швейцара, пропускающего в гостиницу особо почётного гостя. Хозяин кабинета, грузный, с обвисшими щеками и мешками под глазами, поднял на Лёву взгляд. — А ты ещё кто такой? С каких пор сюда делегации пионеров пускают? — Я всё объясню, — ноги сами несли Лёву к столу, а язык словно без участия головы выдавал слово за словом. — Понимаю, вы удивлены, но есть веская причина. Очень серьёзная. Просто выслушайте меня. Хозяин кабинета не успел ничего сказать или потребовать, чтобы Лёва ушёл. Вряд ли он даже понял, что его укусили. Просто упал носом в открытую перед ним папку и тихо на время умер. Лёва повернул его голову, чтобы тому было удобнее. Василий Иванович заглянул в дверь глазами своего пиявца. — А быстро ты его! Пойдём, выведу. — Нет, — Лёва качнул головой. От чужой крови внутри было так хорошо, как будто было лето и первый день каникул, не меньше. Даже словно светлее стало. — Я посижу с ним, пока не оживёт. — Ну, как хочешь! С почином тебя! Пиявец ушёл, унося с собой своего стратилата, а Лёва подошёл к окну и открыл форточку. — Можно? — спросил Валера, заглядывая в неё сверху. Шапку на голове он придерживал рукой, чтобы не упала. — Это общественное здание, сюда всем можно, если по делу, — сказал Лёва. Слова были очень важны, это они уже выяснили. Всё зависело от того, во что ты веришь. Ну, и ещё от крови. — Я по делу, — согласился Валера и спрыгнул на пол. Потыкал пальцем толстяка и улыбнулся: — Скоро оживёт, да? Вот и отлично, подскажет нам, кого ещё обратить, чтобы создать оппозицию. Или лобби. Или заговорщиков. Кого угодно, лишь бы они уже наших скинули. Лёва кивнул. Для того, чтобы избавить людей от власти вампиров, любые средства были хороши, а если при этом они с Валерой создавали больше пиявцев, то что ж, это делало спасение людей ещё и приятным. У них всё должно было получиться.