Мистер Дубей...

Карри. Именно то, что нужно после долгого и изнурённого перелёта из Лондона в Калькутту. Амала прожигает взглядом блюдо с кусочками курицы и небольшой порцией риса, что мысленно уже застревает в её горле. — Эй, почему ты не ешь? Изумрудные глаза с любопытством изучают девушку, но как только Амала смотрит в ответ, отвлекаясь от игры в гляделки с пищей, девушка с рыжей копной волос смущённо извиняется: — Прости, что лезу не в своё дело… Кхан поспешно уверяет её, что всё хорошо и что ей не нужно приносить извинения. Просто она явно не в силах соображать сейчас что-то по работе сейчас: большую роль играет усталость с дороги и что-то ещё, тревожно поселившееся камнем на её душе. — Странные ощущения, я всё ещё не понимаю, кто и как решил рекомендовать меня вашей организации, — честно признаётся она. Быть может, если она чуть приоткроет завесу своих размышлений, то ей станет чуточку легче. Да и девушка напротив вроде как расположена к диалогу. По крайней мере, не вызывает у Амалы чувства отвращения, как к остальным членам группы. — Ну, здесь нет ничего удивительного, — девушка, чьё имя Амала тщетно пытается вспомнить, улыбается. Кажется, её приободрила расположенность Кхан. — Если я правильно понимаю, ты индолог по профессии. А учитывая, что работать мы будем именно в индийском городке, то ты можешь сильно нам помочь. — А ты… Амала жестикулирует пальцами, пытаясь подобрать слова. Видя её замешательство, девушка с веснушками усмехается, понимающе отвечая на немой вопрос. — Я Лима Берг. Работаю криминологом. Амала не уверена, запомнила ли Лима её имя, но на всякий случай представляется: — Амала Кхан. Очень приятно. Теперь и она не скрывает улыбки, и девушки обмениваются вежливым рукопожатием. Ничего странного в их сомнениях нет, Амала присоединилась к разведывательной группе очень спонтанно и неожиданно. Толком не было времени на официальные разговоры и знакомства, главным было полететь наконец в Калькутту и начать расследование. У неё была не то, что куча, а целая гора вопросов. Кто её порекомендовал? Зачем? И почему она чувствует себя крайне некомфортно, находясь на палящем солнце с тарелкой карри и стаканом какого-то экзотического сока? Хотелось узнать подробности хотя бы у Лимы, наверняка ей что-то известно. Киллиана и Эммета она запомнила, но всякое упоминание этих двоих придавало её лицу зеленоватый оттенок. Вдоволь наслушалась она о себе за этот нелёгкий перелёт. — Амала, может, тебе чем-то помочь? — словно читая мысли девушки, Лима услужливо обращается к ней. Амала не понимает причину её доверия к своей персоне, но рада возможной дружбе. Вероятно, с Лайтвудом и руководителем ей тоже было не очень уютно. — Выглядишь растерянно. Так оно и есть. Амала уныло копается ложкой в рисе, избегая кусочков мяса. Наконец засовывает себе один в рот и облегчённо вздыхает. Хотя бы карри отвлечёт её от подозрительных событий последнего времени, пусть и ненадолго. Она решает временно забыть про то, что осталось в Лондоне, и теперь обращает всё своё внимание на Лиму. — Скажи, Лима, что тебе известно про наше дело, что мы ищем и какие догадки уже есть? «Наше», «мы». Амала теперь часть команды, и пусть её посвящают в расследование наконец-таки. Она не может не хмуриться, вспоминая реакцию Роуза на появление в группе индолога. — Рекомендательное письмо, значит, — он свёл брови к переносице, и морщинки тут же скопились на лбу. Видимо представив своё выражение, он расслабил мышцы лица и продолжил показывать неудовольствие крепко сжатыми губами. — Очередная девица с богатеньким покровителем, видел я таких. На деле ничего не знают, и себе собираются куда-то, лишь бы попасть за границу. Давай сюда. Он нетерпеливо похлопал ладонью по столу, когда Амала положила письмо с красной гербовой печатью на лакированную поверхность. Еле пересилила желание швырнуть конверт руководителю в лицо. Всё-таки нужно стерпеть всё, даже издевательства, если понадобится. Это странное совпадение она не собиралась упускать из виду; оно принесёт ей немало денег, если всё пройдёт успешно. И тогда она постарается помочь бабушке. В противном случае…хотя бы наберётся опыта в своём деле. Но обузой она быть не собирается. Амала перевела взгляд на Эммета, и заметила, как тот подозрительно читал написанные строки. По мере прочтения выражения его менялись то удивлением, то строгостью. В конце концов он озлобленно раздул ноздри и говорил наигранно спокойным голосом, скрывая желание выведать секрет её связей с кем-то, кого она и сама не знала. — Не имею ни малейшего понятия, почему за вас поручились некоторые члены министерства внутренних дел, но я доверяю их выбору. Благодаря деятельности этих людей Великобритания может спать спокойно. Он говорил это с каким-то странным одобрением, больше смахивающим на открытую иронию и псевдопатриотизм. Чего он ждал от Амалы? Она не раскроет карты, ведь знает не больше Роуза. Пару дней назад она нашла в почтовом ящике два письма, и одно из них предназначалось именно ей. Оно не было подписано, было указано лишь имя адресата и адрес. Суть была краткой: срочное дело, не требующее отлагательств, требует участия Амалы Кхан как квалифицированного индолога, специализирующегося на изучении культурных и религиозных особенностей Индии. Какое дело требовало столь стремительного вмешательства, не сообщалось. Зато прилагалось рекомендательное письмо. С ним-то она и направилась к занудному Эммету Роузу, имя которого значилось в главном письме. — Не подорвите же этого доверия, мисс Кхан. Роуз даже не скрывал своего презрения к ней. — Прекрасно, ещё одна женщина в команде, — прошипел в сторону. — Сэр, я буду стараться, чего бы мне это ни стоило, — Амала замешкалась, когда увидела сморщенную физиономию Роуза на её вежливость. «Похоже, этот человек вечно ходит с недовольной рожей, — подумала она. — Придётся чересчур подавлять свои позывы сказать ему пару ласковых». — Раз я принята на работу, могу я быть посвящена в детали дела? Зачем мы едем в Калькутту, что произошло и… — Я поражён вашей неосведомлённостью, мисс Кхан, — Амала отметила, что после прочтения письма Роуз неоднократно обращался к ней на «вы». Раздражён, но боится. В душе она тоже боялась, только не наказания от власти имущих, а неизвестности. Однако присутствовала и гордость. Значит, кто-то вправду заинтересовался её кандидатурой, и этот кто-то является не абы кем, а важной шишкой! Если Роуз и прав в чём-то, то только в том, что теперь Амале нужно оправдать возложенные на неё надежды. Нет только самого важного — информации. И она пытается заполучить её. Даже любопытно, что такого произошло, раз нанимают девушку, которая неплохо разбирается в истории и обычаях Индии. Возможно, использоваться будут только её навыки переводчика. Но ответа от руководителя не последовало. Лишь махнул рукой, наговорив незамысловатых гадостей, и наказал дождаться прилёта в Калькутту. — Короче говоря, — Лима пододвигает плетёный стул ближе к Амале и, на всякий случай озирается по сторонам. Голос у Берг взбудораженный. Видно, что она заинтересована делом, и ей не терпится поскорее раскрыть его. — В Калькутту около месяца назад прибыл британский студент, тоже индолог. Ему посоветовали провести любое научное исследование, связанное с…ну, вашими темами. Амала жадно вслушивалась в каждое сказанное Лимой слово, стараясь ничего не пропустить мимо ушей. Берг, может, и повторит ещё раз, но Роуз нет. И испытывать его терпение своей глупостью лишний раз не стоит. — И что дальше? — Его знакомые сообщили, что он копил деньги ради того, чтобы отправиться в Индию ради своего исследования. Сначала отправился в Дели, потом ему приглянулась Калькутта. Мы все без понятия, чем было обусловлено его решение, однако теперь мы имеем то, что имеем: студент пропал без вести, и никто ничего не слышал о нём вот уже как две недели. Лима заканчивает посвящение Амалы в курс дела и молча смотрит на неё, ожидая предположений или вопросов. Долго ждать не приходится. — Я правильно понимаю, что наша группа начнёт расследование уже завтра, и никто ещё не начинал искать улики и обходить места, в которых парня видели в последний раз? — Верно, — Лима согласно кивает головой и делает глоток индийского чая. Слегка цокая языком, пытается распробовать его вкус и сравнить с английским вариантом. — По решению мистера Роуза сегодняшний день — день разгрузки от дороги, поэтому начинаем завтра. До нас ещё никого не было. Амалу смущает факт того, что юноша так долго не связывался ни с кем из родных и знакомых, и никто не решил заявить о пропаже спустя пару дней, а не недель. — Можно списать несколько дней молчания на излишнюю погруженность в предмет изучения или проблемами со связью, но даже спустя неделю никто не хватился его. Интересно, почему же. — По словам друзей, парень был очень перевозбуждён своей тягой ко всему индийскому. Иначе говоря — фанатик, — Лима делает вывод, что чай очень даже ничего, и продолжает пить его, пока Амала заканчивает расправляться с остатками карри. — Поэтому многие так и подумали, что он и впрямь слишком увлёкся исследованием и забыл докладывать о своих успехах. Мистер Роуз даже иногда думает, что зря правительство затеяло это расследование. Он считает, что парень скорее всего жив-здоров, просто, по его словам, «ошивается в каких-то трущобах и забыл про существование цивилизации». — Как же меня бесит этот Роуз, — Амала уже не скрывает своего раздражения к руководителю. Его напыщенный вид, подобно индюшачьему, и помятый воротник голубой рубашки откликаются в Амале рвотными позывами. Сколькими мерзкими намёками одарил он её и Лиму за всё недолгое время их знакомства! Не постыдился закрыть рот даже будучи в самолёте. Требовательный, придирчивый скупердяй, который не может должным образом присмотреть за внешним видом. И он ещё что-то говорит про обязанности девушек! Роузу на вид не менее тридцати лет, и Амала искренне надеется, что у него нет жены или избранницы. А если есть, то Кхан очень сильно сочувствует ей. Всем своим нутром мужчина показывал своё неудовольствие сотрудничать, однако самого контракта не расторгал по понятным причинам. — Есть такое, — Лима охотно соглашается, заканчивая трапезу. Её тарелка была давно пуста, и лишь чайное блюдечко неспешно опустевало по мере их диалога. Амала опускает взгляд на серебряные столовые приборы, привезённые из Лондона, вместе с тарелкой, по краям которой виднелся размазанный соус. Индийское блюдо и британские ножи, вилки и ложки. Интересное сочетание. — Ну а ты что думаешь? Есть какие-нибудь мысли по этому поводу? Обсуждать дотошного руководителя лишний раз ей явно не хотелось, и Амала поддерживает её выбор. — Сложно предположить что-то, когда нет весомой информации. Но вместе с тем есть у меня одна мысль. Как бы странно это ни звучало, но мне интересно, какую конкретно тему этот студент решил тщательно изучить. Вполне вероятно, что он залез туда, куда не стоило. — О, это несложно узнать. Я бы отправила запрос уже сегодня, но не владею такими полномочиями, чтобы делать что-то без ведома мистера Роуза. К сожалению, это предложение стоит обсудить завтра. Всем вместе. — Было бы прекрасно. Если тема занятная, значит, я примерно пойму, в каком направлении стоит копать. Конечно, если это связано с пропажей. Но не думаю, что это простая случайность. Человек, смутно похожий на официанта, выходит из здания общепита с маленьким блокнотом в руках, на которым видны цифры, написанные размашистым почерком. Не желая больше что-либо пробовать, девушки расплачиваются и оставляют чаевые, чем приятно удивляют мужчину. Тот любезно улыбается и говорит что-то на хинди. — Что он сказал? — уточняет Лима, когда они отходят от кафе на приличное расстояние и медленно движутся по улочкам Калькутты, не спеша возвращаться в отель. — Говорит, что будет рад видеть нас снова, — Амала умиляется тому, как внимательно её слушает Лима, то и дело поддерживая разговор. Ещё несколько мгновений назад она не помнила её имя, а теперь с радостью делится с ней своими знаниями. — Ну естественно, — Берг фыркает и тут же протягивает губы в улыбке. — Знаешь, я… И, хотя рядом с Лимой хорошо и уверенно, у Амалы не пропадает ощущения невидимой опасности. Как будто кто-то мастерски скрывается за своим укрытием и внимательно наблюдает за каждым шагом. У Кхан случается кратковременная резь в голове, и она резко оборачивается, чтобы увидеть источник своих подозрений. Но никого, кроме обычных торговцев, не видит. Да и те кажутся ей отныне чудными, как будто прожигают её своим взглядом и обманно улыбчивой внешностью. — Амала, всё хорошо? — Лима встревоженно смотрит на спутницу, когда замечает прикосновение ко лбу и внезапную остановку на полпути. Амала утвердительно качает головой, и её тёмные волосы, развеваемые ветерком, слабо качаются в такт. — Лима, мне надо будет кое-что тебе рассказать, — говорит вполголоса. — Когда прибудем в номер. — Но индийцы не понимают английский. — Всё же не хочется рисковать. — Ладно, ты права. Амала пристыженно смотрит на обладательницу рыжих прядей, и осторожно произносит, когда они двигаются с мёртвой точки и продолжают ходить между торговых рядов: — Прости пожалуйста, я задумалась. Что ты говорила до этого? — О, я просто высказала своё мнение насчёт ситуации с парнем, — бросила Лима, не оборачиваясь. — Мне кажется, бедолага уже не жилец, и его устранили. — Кому это могло понадобиться? — Жителям, — беспристрастно произнесла Берг. — Очевидно, что индейцы не жалуют англичан. И у них есть на то причины. Амала хочет уточнить, имеет ли в виду Лима историческое прошлое, из-за которого у Британии и Индии были неоднозначные отношения, но её прерывает мужской голос, говоривший на бенгальском. — Прекрасная девушка, не хотите ли приобрести сари? Кхан не хочет показаться грубой и невежливой. Пусть она не собирается тратить деньги сейчас, но стоит ради приличия посмотреть ассортимент обыкновенного торговца. Она неторопливо подходит к прилавку с узким выбором традиционной женской одежды, но взгляд поднимается на торговца. Случаем не понял ли он их последние слова, не задумал ли чего? Амала потому и напряглась. Изогнутые в улыбке губы мужчины были от уха до уха, но зелёные глаза как-то странно и по-своему стреляли, глядя в душу Кхан. Вероятнее всего, он не посмеет ничего сделать — девушки в огромном окружении снующих туда-сюда людей, да и были они не на какой-либо окраине, а в центральном районе, но какое-то сомнение и нерешительность поселились где-то внутри неё. — Для вас бесплатно, — торговец словно подчёркивает свою доброжелательность, видя колебания девушки. Своеобразная дымка дежавю обволакивает Амалу, и она осторожно отходит назад, отвечая мужчине на таком же бенгальском: — Благодарю, не стоит. — Как жаль, — продолжает мужчина в синей курте. — Мне кажется, вот это, фиолетовое, прелестно подошло бы вашей фигуре. Кхан больше не отвечает, лишь по непонятной причине стремится наконец дойти до чёртового отеля и вылить Лиме все свои размышления, надеясь на её благосклонность и понимание. Видимо Лима чувствует что-то неладное, поэтому берёт её под руку и идёт прямо. — Ты сама не своя. Что вчера в самолёте, что сегодня. Тебя ведь что-то тревожит, но ты пока не можешь этим поделиться? — Лима, я обязательно расскажу тебе, когда мы придём. Только не считай меня сумасшедшей. — Если кто из нас и сумасшедший, так это Роуз, — Берг закатывает глаза и усмехается. — Не переживай, я в жизни многое видела. — Спасибо, — шепчет Амала. Силы мало-помалу возвращаются к ней, и она настроена продолжить разговор. — Лима, ты действительно считаешь, что жители могут дойти до таких крайностей? В памяти всплывает торговец со своим странным предложением не платить и в принципе непонятным Амале умыслом. Широко улыбался, но по-особенному смотрел. У Кхан мороз проходит по коже, когда до неё доходит то, что мог бы с ней сделать мужчина, оставшись бы она подольше. — Думаю, вполне, — Лима отвечает не сразу. — Возможно, свои покрывают своих, но такое не может продолжаться вечно, иначе в стране продолжался бы беспредел и месиво. Если кто и хочет свести счёты, то делает это тайком. Но это только моё предположение. Всё-таки из нас двоих индолог ты. — И я считаю, что это идеальная возможность для меня взглянуть на государство и его население своими глазами, опираясь на изученное мной, — Амала кивает. — Вести расследование это первостепенная задача, но если у нас настанет период застоя, то я бы хотела побольше углубиться в тему обычаев и религии, особенно если с этим был связан пропавший студент. — С этим аккуратнее, Амала. Ходить одной по неизвестным улочкам опасно. Нам повезло, что мы находимся в оживлённом районе и что нас двое. Но всё-таки с завтрашнего дня мы будем под строгим надзором Лайтвуда. Упоминание Киллиана заставляет Кхан вспомнить его скептические высказывания в её сторону и оценивающий взгляд, как будто она была не новым членом команды, а зверьком в клетке. Она слегка морщится. — Прекрасно. Может, мне и в туалет ходить вместе с ним? — Понимаю, мне тоже нравится эта затея лишь отчасти. Хотя Лайтвуд всё-таки военный атташе, и с ним будет спокойнее. Он здесь отвечает за нашу безопасность. — В то время как Роуз принял позицию бахвальства и трусливо поджал хвост. — Именно. Наконец они входят в отель и не спеша поднимаются в совместный номер. Познакомившись с Лимой поближе, Амала убеждается, что с ней можно обсудить важные вещи, не боясь недовольного цоканья языком или сексистких намёков в свою сторону. И проживать в номере они будут вместе, невзирая на мужчин, находящихся за стеной (хотя Роузу было неприятно находиться в одном номере даже с Киллианом). На ватных ногах Амала подходит к кровати и со вздохом облегчения садится на неё. Мысли окончательно путаются и теряются друг в друге, и обеспокоенный вид Лимы говорит ей, что настала пора поделиться своими ощущениями с ней. Кхан откашливается и отчётливо проговаривает каждое слово: — Я несколько раз почувствовала дежавю.