Миф

      Стоя на балконе отеля, Эвтида наслаждалась видом ночной пустыни. Вдалеке виднелись очертания пирамиды Джосера, самого древнего сооружения. Пальмы, растущие в саду отельного комплекса, покачивались от холодного ветра. Девушка поежилась, натягивая плед на плечи. Между тонкими пальцами тлела сигарета. Эвтида не смогла привыкнуть к переменчивости погоды, а к сигаретам притерпелась слишком быстро. Невыносимо жаркий день, приносящий усталость и радость от работы, никак не уступал прохладному вечеру в компании команды и холодным одиноким ночам. Каждый раз возвращаясь в номер, Эвтида наслаждалась работой в одиночестве. В комнате по обычаю играла тихая музыка из старенького радио, ловящего всего один канал.       — Эвтида, не спишь?       — Профессор Реммао, случилось что-то?       Девушка развернулась полубоком, быстро туша окурок об каменный подоконник и выкидывая его вниз. Как назло, ветер подул в их сторону. Эвтида знала, как профессор ненавидит запах табака, поэтому позволяла себе сигарету только в номере, и только когда собиралась штурмовать тонну информации. Высокий мужчина нахмурился, складка между бровями придавала ему ещё более грозный вид. Значит, дела действительно плохи.       — Случилось. К нам едет спонсор раскопок. И это плохо. Он позакрывал множество проектов, не увидев результатов, — пускай она и является главной на нынешних раскопках, основным руководителем все равно оставался Реммао. Профессор Каирского университета истории и глава отделения археологии в музее. — Хотя, ты сама понимаешь, сколько времени и труда нужно, чтобы найти хоть что-то интересное.       Эвтида кивает. Пускай они определяют квадрат по старым записям, от одного некрополя, строят предположение, где может находиться другой. Однако большая часть времени уходит на очистку территории от песков, накопившихся за тысячи лет.       — Он закрыл раскопки в Луксоре из-за грубости археолога к нему. Эвтида, мне отлично известно, какой у тебя острый и длинный язык. Придержи его, пока этот гадёныш будет тут. — между бровями мужчины появилась складка. Эва знала, он зол. Чёрные глаза в тусклом свете единственной лампочки горели каким-то странным огнём, словно говорили об этом спонсоре Реммао подразумевал злейшего врага.       Кулаки невольно сжимаются. Девушка, конечно, слышала о недавнем происшествии. Проект, который ввёл хороший друг Реммао, уже несколько лет, закрылся из-за одного лишнего слова, приведшего к непоправимым последствиям.       — Неужели такой уж страшный? Пусть только посмеет закрыть мои исследования, я его зарою в этом же песке.       — Об этом и говорю, лучше уйди, найди дело, а его ко мне отправляй. Я разберусь. Ты знаешь, если мы действительно нашли то, что искали столько лет, какая слава и почет ждут нас в мире науки. Ты же не хочешь потерять это дело?       Девушка хмыкает и кивает. Если они правы, и в некрополе действительно есть захоронение Менеса II, это перевернет научный мир. Мистический фараон, упоминаемый только в одном мемуаре македонского генерала. Эпистат — посланник божий и правая рука правителя, который помог избавить Египет от таинственной хвори и захватчиков. Эвтида как раз хотела более подробно изучить тексты, связанные с упоминанием болезней в Египете в это время. Помимо воспоминаний старого генерала, девушке удалось найти и записи греческого врача. Теперь осталось доказать, что они пишут об одном и том же.       — Я постараюсь избегать неприятностей и оставаться подальше от спонсора. Слишком много работы проделано, чтобы терять всё это.       10 октября 2019 год       Эвтида почти неделю провела в номере из-за испортившейся погоды. Ветра, возникшие вне сезона, беспокоили её. Интуиция подсказывала, что что-то плохое происходит. Девушка беспокоилась: всё словно рассыпалось у неё из рук. Поэтому, от найденных ушепту и канопов Эва старалась держаться подальше.        «Она съедала всё: от посевов до людей. Перед ней все были равны, как бедняки, так и жрецы. Неизвестная хворь… На телах живых существ появлялись пятна, чёрные, размером с речные камешки.»       Сделав пару глотков местного пива из кружки, археолог устало откинулась на спинку стула. Приятный привкус ячменя заставил археолога улыбнуться. Перевод нескольких строк занял почти три дня. Иероглифы Египта дались девушке намного легче, чем греческий. Сделав звук радио тише, Эвтида прикрыла глаза. Ветра, возникшие из ниоткуда и совсем не в сезон. Приезд какого-то придурка. Всё шло против этих работ. Только девушка не намерена сдаваться. Шесть лет работы не уйдет коту под хвост. Эвтида докажет, покажет миру забытую историю человечества.       Через неделю, девушка первой прибежала на место работ, чтобы оценить ущерб. Шахта, над которой они работали, практически не засыпалась песком, но все равно уйдет целый день, чтобы вернуться к прошлому результату. Выдохнув, девушка направилась в шатёр. Дел много, времени мало. Раскатав рукава выцветшей рубашки цвета хаки, археолог пошла к рабочим. За пару часов работ, им удалось достать один небольшой саркофаг в отличной сохранности. Девушка сразу отправила их в камеральную комнату. Подальше от всех.       — Госпожа Эвтида! Тут что-то странное, — пара арабских рабочих прибежали к девушке. Вскочив с места, Эва пошла за ними. Девушка увидела небольшой обвал в середине поминального зала. Нога археолога соскользнула вниз, вместе с небольшим количеством песка, обещая неминуемое падение и травму. Вселенная явно против неё.       — Держу, — знакомые крепкие руки обхватили талию девушки, прижимая её тело к груди, — Здравствуй, неуклюжий Саккарский крот.       — Реймс? — радостная улыбка коснулась губ археолога, — Музейный червь вылез из пыли? — встав на безопасном расстоянии, Эвтида продолжала рассматривать неожиданный обвал. — Копаем. Зови еще нескольких. Подготовьте страховку и тросы.       — На схемах не было никакого туннеля? Поэтому заставляешь копать, да?       — Так и есть. С твоим братом мы смотрели схемы, но ничего не нашли, — Эвтида хмурилась. Интуиция начинала давать сбой, но профессиональный интерес заглушал ее. Потерянная гробница? Кто же? Чиновник? Жрец? Или тот самый Менес II?       Реймс качает головой. Эвтида имела такую же страсть к раскопкам, как и его брат. Парень, вероятно, никогда не поймет этот интерес — находить и раскапывать то, что когда-то было забыто. Ему больше нравилось провести время исследуя кости, пытаясь разгадать, как умер тот или иной человек. Болезнь унесла его жизнь или был это естественный процесс. Каждая кость могла поведать историю жизни, вплоть до питания.       — Я рада, что ты здесь. Будешь отвлекать меня от нашего спонсора. Реммао считает, что нашу лавку быстро закроют, — Эвтида внимательно наблюдала за рабочими, — И сейчас поможешь мне извлечь содержимое.       К пяти вечера проход был полностью расчищен. Эвтида, сжав в руках фонарик, быстро спускалась в шахту, уходящую на шесть метров вниз. Лестница, будто не имела ступеней, археолог ловко преодолевала по нескольку сразу. Дыхание перехватывало от волнения, возможно виной была перепадающая высота и давление воздуха. Достигнув дна, Эва осветила фонариком небольшую часть погребальной комнаты. Довольно просторная, на стенах вырублены иероглифы.       «Как они могли построить молельню над комнатой? Разве они этого не знали? Сколько лет между этими постройками?»       — Эвтида, посмотри, — тревожный голос парня раздался где-то недалеко. Девушка поспешила к нему, мало ли что скрывают такие захронения.       — Вертикальный? Впервые вижу!       Эвтида мягкой кистью аккуратно стряхнула песок со скафандра, пытаясь прочитать иероглифы на нем, в поисках имени. Девушка подняла фонарик на уровень лица, но ничего не увидела. Часть лица отсутствовала, будто сознательно. В районе шеи изображена подвеска с изображением крыльев Гора с трещиной посередине. Эва пока не понимала, была ли это работа времени или человеческих рук.       — Лица нет, имени тоже, — мурашки пробежали по коже археолога. — Злой сын. Убийца друга. Предатель, — Эвтида читает сохранившиеся надписи. Понимание приходит быстро. — Его прокляли!