Первый раз

      — Риддл, — рявкнула самая ненавистная женщина в жизни Тома Риддла, — зайди ко мне.       Том нарочито сильно вздохнул. Возможно, эта старая ведьма услышит его недовольство, пусть ей станет хоть на толику стыдно. Чертова сука.        — Да, мисс Грейнджер.        Гермиона Джин Грейнджер — самый молодой министр магии, ярчайшая ведьма своего поколения, а также самая большая заноза в заднице Тома Риддла, который по воле случая загремел к ней на стажировку после окончания волшебного Оксфорда. Риддл ежедневно проклинал свои блестящие результаты экзаменов, потому что, если бы не они, ему не пришлось уже тридцать четыре дня терпеть скверный характер народного министра. И какой народ ее выбрал, позвольте спросить? Тридцатидвухлетняя злющая ведьма с лохматыми волосами вечно щеголяла в своих бабушкинских юбках до колен да старомодных туфлях. Понятно, почему от нее ушел муж.        Когда Том вошел в кабинет министра Грейнджер, то первое, что он заметил, — это, что его труды по сортировке документов опять полетели насмарку: кипы пергаментов снова летали, валялись кучей по кабинету нерадивого руководителя. Эта женщина сведет его в могилу своей безалаберностью. И как такой человек может управлять страной?        — Вызывали? — приглушенно спросил Том, чуть стиснув челюсти.        — Том, тебе сколько лет?        — Двадцать пять.        — Тогда какого черта ты в двадцать пять лет шесть раз написал слово «дивиденды» с буквой «е» вместо «и» в важном квартальном отчете? Или волшебный Оксфорд настолько ущербный вуз? Так мы его закроем! А может проверку устроим! — причитала министр, яростно жестикулируя руками.        — Сейчас все исправлю, мисс Грейнджер.        — И побыстрее! — рявкнула она еще раз, не отрываясь от бумаг на столе.        Мерзкая грубая сука. Проклясть бы ее чем-то темным! За тридцать четыре дня совместной работы Гермиона Грейнджер сместила всех его врагов с первого места, ибо заняла его сама. Вот настолько эта бабенка была отвратительной, грубой, несносной ведьмой. Каждый день ни доброго утра, ни до свидания. Бесконечно грубое: «Риддл! Зайди ко мне!» — и чихвостила его на чем свет стоит за всё подряд.        Тому осталось продержаться еще несколько недель, и его стажировка у Гермионы Грейнджер закончится. Риддл надеялся, что он вернется в Хогвартс или, может быть, в Оксфорд на место преподавателя и навсегда забудет это проклятое Министерство. А ведь когда-то его мечтой было руководить страной…        — РИДДЛ! — снова она. — Отмени все встречи на вечер!        — Что мне им сказать? — спокойно спросил Том.        — Ты же лучший выпускник волшебного Оксфорда, придумай что-нибудь!        Сказано — сделано. Мистеру Флипсу, адвокату по разводам, он сказала, что у Гермионы обильные месячные; Скримджеру, что разыгрался геморрой, а мистеру Голдстейну, который пару раз приходил с цветами, сообщил о появившейся молочнице. Злобная ухмылка исказила красивое лицо Тома. Вот так вот, мисс Стерва.        Спустя несколько часов тишины Том неторопливо собирался домой, уповая, что грымза его не вызовет к себе. Но Мерлин не услышал его молитвы. Разъяренная Грейнджер вылетела из кабинета с искрящимися от злости глазами.        — ТЫ!        Ой, дело плохо. Видимо, шутка про молочницу не удалась. Риддл выгнул бровь совершенно непринужденно, словно ничего не сделал.        — Да?        — ТЫ СКАЗАЛ ЭНТОНИ, ЧТО У МЕНЯ РАЗЫГРАЛАСЬ, — министр остановилась перевести дух, — МОЛОЧНИЦА!        — Вы просили придумать, я придумал, — спокойно ответил Том, собирая вещи в портфель. Не то чтобы его волновала молочница министра или ее личная жизнь. Можно уже домой?        Грейнджер метала кинжалы глазами, прищурившись.        — Так значит, ты мне войну объявляешь? Ты вообще знаешь, что я тебя уничтожу?        — Мисс Грейнджер, вы мне угрожаете?        Гермиона преодолела расстояние, что было между ними, в считанные секунды и тыкала своим пальчиком в грудь Риддла.        — Ты не знаешь, с кем связался, Риддл! Не нравится мой характер? Скажи прямо! Но подобные шутки?! Ты об этом пожалеешь!       Том сделал самый щенячий взгляд, когда понял, что министр не шутит. Черт, эту суку надо успокоить.        — Мисс Грейнджер, я не хотел, я просто не знал, что сказать, я… — заикался Риддл, и взгляд министра потеплел. — Понимаете, я сирота, рос в приюте, и миссис Коул, наша управляющая, часто отменяла встречи, сославшись на эти болезни. Я… просто не подумал. Простите.        Взгляд министра потеплел моментально. Сказка бедного сиротки безотказно действовала на женщин, особенно которым за сорок. Министр Грейнджер громко выдохнула, всё также изучая взглядом лицо Риддла. Но глаза ее потеплели и более не метали искры.        — Ладно, Том, извини, я... — Министр запнулась, подбирая слова. — Тяжело руководить целой страной 24/7, вот и срываюсь на подчиненных.        Мисс Грейнджер присела на край стола и запрокинула голову, сняв очки. Без очков она была очень даже… нормальная. Том хмыкнул про себя. Сделав нарочито жалобный взгляд, он спросил:        — Так вы не уволите меня, министр Грейнджер? Простите, я такой глупый, как я мог ляпнуть такое, не подумав.        Ложь сладкой рекой текла из уст стажера, а Гермиона, улыбаясь, внимала словам подчиненного. Ну как не простить такого хорошего мальчика, не так ли? Том чувствовал нутром, что его спектакль удался. Он еле сдержал победную улыбку.        — Пойдем, — резко сказала министр Грейнджер.        Том осоловело моргнул.        — Куда?        — В бар, с меня причитается, — спокойно ответила министр, направляясь в кабинет за мантией.        Том никак не мог допустить такого! Мало того, что ему придется идти в бар с грымзой Грейнджер, так у него еще, вроде как, аллергия на алкоголь! Пытаясь придумать оправдания, он ляпнул:        — Я не могу пить, алкоголь на меня действует очень плохо, министр Грейнджер.       Том отключался, и вместо него включалась другая личность. Опасная. Он называл ее Волдемортом.        Министр фыркнула и расхохоталась, когда выходила из кабинета с вещами.        — Мне 32 года, ты думаешь я пьяных мужчин не видела, что ли? Пойдем давай. Заглажу вину вином и стейком. Когда ты ел нормальную еду? Худющий, высокий, бледный.        Она что, его оскорбила? Черт возьми, эта стерва с каждым разом всё больше и больше рыла себе могилу. Типичная гриффиндорка. Том прочистил горло и вкрадчиво сказал:        — Министр Грейнджер, я вынужден…        — Не нуди, пойдем пропустим по стакашке, — был ее короткий ответ, и она аппарировала прямо из министерства, схватив Тома за руку. Такой ловкий ход был доступен лишь министрам магии. Всем остальным, обычным чернорабочим, — через камин.       Парочка прибыла в бар «Бездонная бочка», и Тому сразу не понравилось это название. Оно не сулило ничего хорошего. Огромный лаунж-бар в закромах Косого переулка был ему незнаком. Народу почти не было, охрана на входе разворачивала добрую половину гостей, а завидев министра с компаньоном, два оборотня-бугая расплылись в улыбке, прощебетав: «Добро пожаловать, министр Грейнджер». Она кивнула им в ответ и прошла внутрь.        Огромное помещение, украшенное золотыми инсталляциями и бархатом, вызывало рвотные позывы у Риддла. Такой вычурный интерьер, возможно, нравится взрослым одиноким женщинам, но точно не двадцатипятилетнему парню в расцвете сил.       Министр выбрала столик на втором этаже. Плюхнувшись на диван, она щелчком пальца пригласила эльфа. Эльф, старенький, сухенький, маленький, с тощими ручками, радостно приветствовал Грейнджер.        — Лаки так рад видеть министра Грейнджер! Что министр магии Грейнджер хочет? — щебетал домовик.        — Тебе здесь точно нравится, Лаки? Зарплату платят? Если что, ты всегда знаешь, куда обратиться, если твои эльфийские права нарушат, — строго проговорила Грейнджер, изучая меню.        Ах да, Том Риддл на минуту забыл, ибо у него нет своего поместья, что министр освободила всех чертовых эльфов. И бедняги теперь шляются сами по себе: кто-то работает в лавках, у кого-то бизнес, кто-то остался у хозяев, но теперь все домовики свободны. Первым делом, если он когда-нибудь станет министром магии, то вернет рабство эльфов.       — Том, выбери себе все, что хочешь, не стесняйся, — вкрадчиво пролепетала министр.       Том, выдавив фальшивую улыбку, ответил:       — Я буду сок и…       — Какой сок еще? Виски и два рибая, Лаки, сырную нарезку, креветки можно, — министр перечисляла просто баснословный набор блюд, и Том в голове прикидывал, сколько же это стоит. И какая зарплата у министра?       Его начальница вальяжно развалилась на диване, перекинув ногу на ногу, отчего ее юбка чуть задралась, оголив бедро, где виднелась оборка от чулок. Том сглотнул, ибо это было неловко. Стоит ли сказать? Министр вообще не замечала, что сидит так вульгарно, словно не она вводит Тома в краску своими ногами, черт возьми.       Спустя некоторое время, когда принесли напитки, министр залпом осушила первый бокал. Том обомлел: это так нужно пить? Что ж, Риддл решил все-таки помедлить. Смакуя бокал нарочито медленно, Том заметил, что министр уже чуток захмелела.       — Красивый ты, Риддл, все девчонки в министерстве уши прожужжали о тебе, — улыбаясь, прощебетала начальница.        Том опешил, и чуть пригубив огневиски, ответил:        — Мне приятно, спасибо, министр.        — Ну какой министр-то? Сегодня я просто Гермиона, Том, — закатывая глаза, ответила веселая Грейнджер.        Щеки той раскраснелись, а глаза изрядно блестели. Она опустошила еще один бокал, а Риддл допил лишь первый. Их вечеринка стала набирать обороты, когда Том уже чувствовал, что Гермиона ему стала нравиться, и ноги ее тоже нравятся, и лицо… А потом она потащила его на танцпол, и парочка танцевала пару часов напролет, опустошая коктейльную карту клуба. Благо чары конфиденциальности не дадут распространить вид пьяного министра и его помощника по всей магической Британии.        Том, нет, Волдеморт, который появился на месте тихого рассудительного Тома, решился на самый смелый поступок в жизни:        — А поехали ко мне, Гермиона! У меня есть чертовски вкусная настойка от Малфоев.       Министр прыснула, заливаясь новым коктейлем.       — Ненавижу хорьков и все их семейство, но идея классная! А поехали!       И вот так вот двое людей совершили самую большую ошибку в своей жизни, сами того пока не осознавая.