Куриный Бог (Breaking News)

Разобрав пакеты и закрыв окна жалюзи и блэкаутом, Хонджун просто рухнул лицом в кровать. Кажется, его желание вырубиться на два дня сбывалось. Проснулся за ночь он только один раз, но, перевернувшись на другой бок, быстро провалился в сон снова. Последней мыслью было воспоминание о том, как Сонхва спал на его кровати в обнимку с его же подушкой. А потом начался кромешный ад... Ему снился Сонхва. Немыслимый, красивый до одури, распалённый, он дышал через рот, делая резкие выдохи. Выгибал шею, давая разрешение её целовать. И Хонджун целовал. Целовал скулы, краснеющее ухо, кусал за мочку, и опускался губами ниже, прижимаясь к бьющейся вене губами, слушая ритм с которым кровь неслась по венам от получаемого удовольствия, и ниже к ключицам, не забыв про родинку на шее – она была такой целовательной, что хотелось оставить на ней багровый след. Оставить знак. Но Хонджун лишь немного сжал зубы. Ему хотелось разорваться, потому что он не знал, чего хочет больше – просто дышать и впитывать запах Сонхва, или зацеловать каждый миллиметр. Он выбрал второе. Сонхва под ним изгибался, тихонько постанывая на выдохах. Хонджуну было нужно, просто необходимо было знать, как звучит Сонхва. Это был единственный звук, который отсутствовал в его фонотеке. Вылизав ключицы, он провёл языком ниже, до соска, обвёл самым кончиком ареолу. Облизав пальцы, он провел и по второй, не трогая соски. Он хотел так много – хотел довести Сонхва до самой крайней точке, когда следующей шаг уже в сабспейс, но не уводя в него, не сейчас, возможно, когда-нибудь позже. — Джун-а ах, — где-то на пределах слышимости выдохнул Сонхва, вцепившись пальцами в плечи и вскинув бёдра. — Пожалуйста, Джуни — Чего ты хочешь, Сонхва-я, ёбо, скажи мне. — Я хочу больше… Пожалуйста… — Тогда не сдерживайся, хочу слышать тебя. Хонджун нуждался в ответной реакции. Широко лизнув соски, он сжал зубами и пальцами. И… Вот он, сорвавшийся с губ Сонхва высокий стон, Хонджуна накрыло с головой восторгом от осознанием, что это он стал автором этих звуков. Оторвавшись от выцеловывания груди, он протиснул колено выше, чтобы Сонхва было обо что потереться, когда станет совсем невыносимо. У Сонхва стояло. И стояло крепко, легкий шелк пижамных брюк не скрывал ничего, скорее наоборот. Хонджун сглотнул, ему хотелось прикоснуться, хотелось огладить головку, провести большим пальцем по уздечке, хотелось взять самое драгоценное в ладонь, хотелось почувствовать тяжесть налитых яичек, провести по каждой венке невероятно красивого члена. Сонхва красивый весь, от макушки до кончиков пальцев на ногах. Его хотелось сожрать. Чтобы больше никто даже и помыслить не мог о том, чтобы прикоснуться. Хотелось присвоить его себе полностью. Словно почувствовав голодный взгляд, Сонхва захныкал, сжал простынь до побелевших костяшек, и снова вскинул бёдра вверх. Это был самый сказочный звук, но этого для фонотеки было недостаточно, всё ещё недостаточно. Лизнув в щеку, Хонджун с нажимом провел сверху вниз по ногам, сжимая бедра, всей ладонью. Потрясающие, не каменные от постоянных тренировок, такие как надо. И ниже от коленей до ступней… Он не ошибся. Ступни Сонхва были произведением искусства, взяв одну ногу в руку, он промял каждый пальчик, особенно сильно сжав у ногтя – ему нужно было разогнать кровь до космической скорости. Сонхва вдыхал так глубоко, как будто собирался нырнуть до дна океана, и те звуки удовольствия, что он издавал. Их хотелось впитывать каждой клеточкой, но Хонджуну было мало. Легкими поцелуями он прошелся по каждому пальцу, и облизав свод стопы, сжал его зубами. Стон, который издал Сонхва, прошелся меховой перчаткой по нутру Хонджуна, погладил позвоночник, пустив разряд в мозг, и даже член отчаянно дёрнулся. Низкий звук, рожденный за солнечным сплетением, не рычание, но что-то похожее на рокот дикого животного, предупреждающего об опасности — Хонджун не знал, что Сонхва способен так звучать. Он повторил манипуляции и со второй ступней, и снова тот же звук. Хонджун сжал собственный член у основания – он не мог кончить прямо сейчас. — Джун… — хриплым шепотом позвал Сонхва. Хонджун только вопросительно поднял бровь и встретился взглядом с Сонхва. Совершенно диким, поплывшим от возбуждения взглядом. — Джуна, не мучай, пожалуйста. Я хочу… Мне нужно… Он снова вернулся с поцелуями к шее – они были мокрее предыдущих – ключицы, соски, и вниз по животу, спустившись к паху, Хонджун завис. Хотелось всего и сразу. Он сжал бедра и провел носом по подвздошным косточкам. Сонхва застонал совершенно разбито и задрожал, как будто от холода. Хонджун провел языком по члену, снизу вверх, оставляя на шёлке мокрый след. Сонхва выгнулся, отрывая бедра и лопатки от кровати, и, кажется, рассыпался от удовольствия. Хонджун стянул с него брюки и устроился удобнее между самых шикарных ног планеты. Приподняв одну ногу, уткнулся носом в сгиб под коленом, оставил там поцелуй и потянулся выше, прикусив внутреннюю сторону бедра, втянул в рот кожу, не отрывая зубов. Хотя бы здесь он оставит воспоминание о себе, пусть и недолгое. А потом просто взял в рот, опустившись настолько глубоко, насколько только возможно, скользил губами вверх и вниз, обхватил головку, кружа по ней языком, токнулся в уретру, невесомо провел пальцами, по яичкам… Гладкие. От осознания того, что Сонхва бреет паховую зону полностью, чуть не отключилось сознание, он гладил и гладил эту потрясающую бархатную кожу, продолжая с удовольствием сосать, опускаясь с каждым разом все ниже, головка умопомрачительно распирала горло. Хонджун глубоко вдыхал носом, чтобы не сработал рефлекс. На звуке, который издал Сонхва, у Хонджуна потемнело в глазах. Он кончил. И проснулся в мокрых штанах и полнейшем ахуе от того, насколько реалистичным был сон. Минут 5 он пытался привести в порядок мысли и дыхание. Сняв испорченные штаны Хонджун пошел в душ. Он старался не думать, старался не дышать, потому что ему мерещился фантомный запах Сонхва, а пальцы как будто еще ощущали мягчайший бархат кожи. Мылся он очень быстро, чтобы не дай бог не начать вспоминать и не начать дрочить на воспоминания из сна. Но, возможно, он подрочит позже. Закончив с водными процедурами, Хонджун оделся и пошёл к морю. Зря что ли он так мечтал о том, чтобы всё бросить, просто сесть и уехать на море. На часах было 3 часа дня, на море – лёгкий прибой. В небе кричали чайки, солнце грело. Было хорошо. Хонджун стоял у самой кромки прибоя и дышал – дышал солью, морским ветром, подставлял ему разгоряченное лицо. Это был миг невероятной внутренней тишины и музыки природы. Хонджун бы хотел остаться так до конца жизни: купить домик в прибрежной деревне, купить лодку или устроиться на рыбацкую шхуну, выходить в море каждый день, встречать рассветы в начале дня и закаты в конце, хотел чтобы на прочность его испытывал ветер, а не обстоятельства. В кармане телефон провибрировал телефон. На шторке висело уведомление о чате в какао. Ёсан. “Ты жив?” Коротко и по делу.

“Жив. Позвоню?”

“Наберу сам, минуту.” Слева виднелся скалистый мыс, уходящий метров на 10 в море, справа до другого конца бухты простирался пляж. Хонджун решил пройтись до скал. Опустив глаза, он рассматривал песок. Кое-где попадались створки устриц, тонкие лунообразные мелкие ракушки, обточенные морем круглые камушки. Это было красиво. Он сфотографировал свои босые ступни, сжимая пальцами ног прохладный песок. В руке завибрировал телефон входящим вызовом. — Привет, хён. Ты как? — Подожди. Хонджун достал из другого кармана гарнитуру, вставил её в ухо и, сделав ещё пару кадров, отправил вместе с тем – с ногами – в чат с Ёсаном. — Ух ты! Как красиво, хён, — раздалось в ухе. — Я хочу остаться здесь. Потому что это пиздец, Ёсан. — Удиви меня. — Мне приснился Сонхва. И мы… — Стоп. Стой. Мокрый сон? Только без подробностей, хён! — Слишком мокрый и слишком реальный, я чувствовал его запах и прикосновения к нему, даже когда проснулся. — Ууу, это точно пиздец хён, точнее даже пиздец! — Давай вечером напьёмся? — Джун-хён, тебе там совсем мозги поплавило? Мы в трёх сотнях километров друг от друга, если ты не забыл. Телепорт не изобрели, и я всё ещё не эльф! — Я помню, — Хонджун тепло засмеялся на замечание младшего, — 21 век, есть видеосвязь. Так что, составишь компанию своему чокнутому Капитану? — Конечно, составлю. Созвонимся после шести, ок? У нас всё нормально: дорм цел, ма запрягла с утра младших делать генеральную уборку, а теперь у них с Уёном кулинарное соревнование, Минги побил Юнхо за то, что тот играл пол ночи, а они должны были с утра куда-то поехать, но Юнхо всё к херам проспал. — Сильно? — Да нет, как обычно. До связи, хён. — Ёсан сбросил вызов. Через пять минут, телефон снова уведомил о входящем сообщении. Но Хонджуну было уже всё равно, он развернулся и пошел в кемпинг. Пришедший в себя организм, требовал подкрепления. Чтобы скоротать время до ужина, Хонджун заварил себе, черти бы его побрали, рамён. Время до звонка ещё было, и он решил всё таки дойти до скал, периодически останавливаясь и впитывая в себя атмосферу пустого пляжа в начале лета. В какой-то момент, делая очередной снимок, он поймал себя на мысли, что ему не хватает шебутного Уёна, который бы наснимал уже несколько сотен минут завораживающих видео с морем и пару гигабайт фото. Ближе к скалам появлялись островки более крупного песка и больше камней. Присев на корточки, он начал перебирать их пальцами, пытаясь запомнить фактуру – какие-то он просто грел в руках, ему хотелось разделить своё тепло, пусть даже с морской галькой – ей, наверное, так же одиноко сейчас, как и ему. Он отправил несколько фото Ёсану. С ним хотелось поделиться красотой, ощущением одиночества он поделится с камнями. Ещё не обтёртые, не обкатанные осколки ракушек приятно впивались в голые ступни. На задворках сознания что-то среагировало на это ощущения. Хонджун приказывал себе не думать, и чтобы хоть как-то отвлечься он начал выкладывать из камней полотно, трусливо сбивая с мыслей самого себя. От Ёсана пришел ответ. “Очень красивые, хён. Тебе там нравится?” В ответ Хонджун отправил селфи, где он лежит головой на полотне из гальки и дописал.

“Тут хорошо, играю с камнями, строим город”

Посидев ещё немного, он пошёл обратно – нужно было разводить костёр и готовить угли для мангала. Сегодня у него в меню: соль морского ветра, самгёпсаль под аккомпанемент треска костра и шума прибоя. Такие сочетания не встретить даже в самых лучших ресторанах мира. Сумерки подкрадывались незаметно. Хонджун не любил встречать летние закаты в одиночестве, они вызывали в нем отчаянно-тошнотворное чувство неизбывной тоски, от которой хотелось выть. Капитан один на берегу без корабля и без команды - жалкое зрелище и отвратительное ощущение. До звонка оставалось около 30 минут, а к ужину уже всё было готово. Хонджун достал припасенную бутылку с крепким алкоголем и газировку. Напиться сразу до отключки он не планировал, поэтому сегодня к мясу — хайбол. Идеально! Закинув на гриль первые кусочки мяса, он сидел и наслаждался запахом. Сделав несколько глотков, довольно откинулся на спинку походно кресла. Было хорошо. Перевернув мясо щипцами, он потянулся к ножницам и, разрезав на несколько частей, взял кусочек, положил его на лист зелени, обмакнул в соус, поднял руку, так словно собирался протянуть его кому-то или положить в чью-то тарелку. Горько усмехнувшись, он написал в чат с Ёсаном:

“я кормлю свежеподжаренным мясом невидимых друзей”

Телефон зажужжал входящим видеозвонком. На экране появилось лицо беззвучно хохочущего Ёсана. А потом тот приставил палец к губам в жесте тишины. Судя по картинке он шёл из общей гостинной в комнату и пришёл почему-то к Чонхо. Что ж… — Ты меня убиваешь, хён, — теперь появился и голос. — Ты не возражаешь если наша с тобой пьянка пройдёт у Чонхо? Точно, — Ёсан покивал в подтверждении своих слов, словно этот вопрос был риторическим, — ты же болтаешь с камнями и кормишь невидимых друзей мясом, ты должен быть рад нашей живой компании! Ёсан расположился на полу, облокотившись спиной о кровать, и отправил Чонхо добыть им ещё немного закусок, которых сегодня в доме было достаточно. Вернувшись, Чонхо устроился рядом, а Ёсан протянул ему второй наушник, они разлили себе соджу по стопкам. Так они болтали какое-то время, поглощая каждый свою еду, выпивая и наполняя стаканы. Хонджун отвлекся на минуту перевернул мясо, а когда снова посмотрел на телефон, то заметил напряженного Ёсана. — Что у вас происходит, включите звук, эй! Мне интересно! Чонхо незаметно дотронулся пальцем до гарнитуры включая звук. — Соскучился? — этот вопрос от Чонхо был задан, кажется, не только ему. Сначала до захмелевшего Хонджуна не дошло, но потом он услышал голос. — Ёсан, что происходит?! Почему ты нас бросил? Это ты на правах временного старшего решил молча свинтить и пить вдвоём с маннэ? — Сонхва зашел в комнату, присев на корточки напротив и напряженно смотрел на Ёсана. — Нет, вы очень интересные. Но молодцы, что еды взяли… Её сегодня как-то много. — С каждым словом голос Сонхва становился все тише и тише. Сохва выглядел побитым щенком, который сделал лужу, и теперь пытался понять, как выпросить прощение у хозяина. Опустив взгляд, он водил пальцами по полу, как будто там могли появиться ответы. — Можно я посижу с вами? — как-то очень замучено спросил Сонхва. — НЕТ!!! — абсолютно синхронно произнесли младшие. — Мы смотрим фильм, который тебе точно не понравится. — Ёсан испуганно забегал взглядом от Сонхва к телефону. — Ладно, еда ещё есть на кухне. И соджу. И можете не мыть потом посуду, главное донесите её до кухни, я помою завтра сам, — Сонхва устал за день от мыслей, и нелюбимый фильм это не то, что ему было бы нужно, а просить включить что-то по его вкусу он не будет – не зря же младшие решили посидеть вдвоем. — Спасибо за заботу, хён, — Ёсан нежно улыбнулся. — Иди отдыхать, ты сегодня весь день на ногах. Не шарахайся по дому привидением, как старший разрешаю тебе даже лечь на кровати Хонджуна, я ему не скажу. В наушнике раздался очень странный звук, Чонхо опустил глаза, и охренел – как бы он не старался до конца спрятать эмоции, ему не удалось. Их Капитан плакал? Сонхва уже готов был бросаться спасать младшенького, но его остановила рука Ёсана. — В фильме плохой момент, главному герою, воткнули нож сначала в спину, провернули несколько раз, а теперь пытаются добраться до сердца. Ты такое не любишь, не смотри. — Потрясающая, высокоранговая ложь от Кан Ёсана. Браво. — Ладно, тогда… Я пойду. Не засиживайтесь, и не мойте посуду, я сам. Доброй ночи. — И тебе, хён, — и снова потрясающая синхронность. — Хээй, Хонджуни! Хонджун-хёоон! — не повышая голос, пытался дозваться Ёсан. — Ты в норме? Давай выпьем на брудершафт? На той стороне булькнули, а потом засмеялись, отчаянным смехом. — Как ты себе это представляешь, — вытирая слезы спросил Хонджун. - Насмешил меня. До слёз. Давно ли ты научился так шутить? — Это эльфийский юмор, вам смертным не понять. — Не понять, это точно. А давай! Чонхо присоединяйся, вы пьёте на брудершафт там, а я тут, секунду, возьму телефон. Картинка смазалась, ребята пыталась понять, что задумал их Капитан, а потом дошло, что так Хонджун скрещивает с ними руки. — Капитан, кажется ваш корабль дал основательную течь, вы уже и пьёте с невидимыми друзьями. — Вы всегда в моем сердце! — он положил руку на грудь. — Я очень вас люблю. Вы моя семья. Извините, что повёл себя как обиженный подросток. — Кажется, хён готов, — пробормотал Чонхо. Хотя и они уже были вполне в кондиции. — А хотите я вас с ними познакомлю?? Пойдёмте, сейчас правда темно, но тут есть мощный фонарик. И не слушая возражений, он пошел по берегу неся телефон на вытянутой руке и подсвечивая фонарём. Дойдя до воды, он попрыгал, опустив камеру, чтобы лучше было видно брызги. — Ребята, знакомьтесь — это море! Правда, оно ещё холодное. С утра вкусно пахло йодом и водорослями. — Хонджун умилительно милашничал на камеру, алкоголь делал своё дело на отлично. — О, а вот и мои друзья, целая колония морской гальки, песчаника и ракушечника, сегодня мы начали строительство своего города. Ответом ему послужил смех с той стороны экрана. — Они чудесны, хён, — с улыбкой произнес Ёсан. — Да. Нам нужно выпить за их красоту!! — Ох, хён, у тебя ещё много осталось? — Не особо, но я допью этот стакан и отнесу остатки мяса в дань морским богам, чтобы они были к нам благосклонны и дарили нашему кораблю только попутный ветер. И пойду спать. Порядок завтра мне наводить придётся самому. — Голос Хонджуна сочился сарказмом. — Спасибо, что составили мне компанию. — Слушай хён, когда пойдешь завтра к своим каменным друзьям, сфотай мне их поближе. — Так у меня же есть фото поселения. А тебе зачем ?? — Надо. Собирайся спать, Капитан Хон и не задавай лишних вопросов, очень жду фото! — Окееей! Распрощавшись с ребятами, он начал наводить порядок: нужно было погасить мангал и костёр. Тарелку с мясом он завтра отнесёт к прибою и покормит чаек. Хонджун нашел нужное фото и отправил его в чат какао. Уже проваливаясь в сон, он услышал входящее уведомление. “Найди куриного бога” – гласило сообщение от Ёсана. Проснулся он ближе к обеду, судя по положению солнца за окном и шуму моря, был отлив. Зайдя в чат, он прочитал сообщение от Ёсана. И не понял ничего. — Алло, хён? — Какой ещё куриный бог?! Кан Ёсан, что вы вчера с Чонхо пили? В ответ он три минуты выслушивал хохот одногруппника. — Хонджун... Это такой камень, со сквозной дырочкой. Он приносит удачу, и если его подарить... В общем, найди обязательно. Кажется, в твоем городе был такой житель. — Эльфов точно в роду не было? — смеялся в трубку Хонджун. — Не было, хён, вы достали. Отключаюсь. Будешь сомневаться шли фото. Пока. Хонджун сидел ещё несколько минут в легком недоумении от разговора. Причём тут камень с отверстием и куриный бог... Течь в корабле судя по всему, ширилась, и не только у него. “Сюрреализм в картинах маринистов” — Хонджун бы охарактеризовал это именно так.