Experiment "Freedom"

— Эксперимент 517… — гулко слышен голос одного из рабочих. — Есть. Она готова.       Противный писк. Дверь открылась.       «Мир делится на два типа людей: те, кому нельзя доверять и те, кому и в помине нельзя верить. Одним просто плевать на тебя, им лишь бы своя задница целой осталась. А другим хочется крови, насилия и чужих мучений. Они могут показаться милыми на первый взгляд, бегают вокруг тебя, мол те квочки. Но только ты потеряешь бдительность, как тебе вставят нож в спину. И в последний миг ты думаешь: «А ведь я верил тебе…»       До жути знакомый звук шагов заполнил комнату. Они не останавливались, а лишь ставали громче с каждым новый шагом. С каждым новым шагом опасность приближалась.       «В детстве мы не замечаем коварства, что витает вокруг нас. Подлость и предательство таится в каждом, без исключения. Мы смотрим в глаза друзьям с доверием, с мыслью, что они не могут сделать ничего плохого. В то время как они видят в тебе очередного дурачка, что поверил им.»       Девочка, которой на вид было лет 14 подняла глаза на прибывших. Она сжалась и кинулась в ближайший угол, забилась в него, со страхом смотря им в глаза. Пришло двое: мужчина и женщина. Они ходили по камерам и таким же как она — детям — что-то кололи. Чаще всего после этот ребёнок не выживал и почти, что на следующий день девочка видела, как накрытое тело выносят с лаборатории.       «Чаще всего за жертву выбирают уже сломанного человека. Того, кто не может больше брыкаться, не может ударить в ответ. Над такими и издеваются в школе, а после говорят учителям, что их спровоцировали. И им верят.»       Мужчина схватил девочку за локоть и потащив заставил подняться на ноги. — Пустите! — забрыкалась девушка. — Это совсем не больно, дорогая. — спокойно произнесла женщина постукав по шприцу. — Я знаю всё! Знаю, что вы подобным только убиваете, но не помогаете! Чудовища! — закричала младшая и попыталась наступить мужчине на носок — ПУСТИ МЕНЯ!       Никто даже внимания не обратил. Девушка знала, что стекло двустороннее. Она не может видеть никого, в то время как там, снаружи, на неё смотрят, будто в зоопарк пришли.       «Уверена, что каждый из вас когда-то чувствовал боль. Одни физическую, другие — моральную. Одним её причинили, а другим… Другие причинили эту боль сами себе. Из-за чего это случается? У всего есть своя причина.»       В шею впилась игла. Она была маленькой и тоненькой, но ощутилось это как удар ножом. Перед глазами всё поплыло, в ушах зашумело. Девочка обмякла в руках мужчины, не в силах больше брыкаться. Вот и всё, это её конец. Не увидит она в своей жизни ни синего неба, ни шумных городов, ни тихих лужаек. Всё о чём она мечтала всё своё пребывание тут — оказалась бредом. Наивные детские мечты, что никогда не станут явью. Она осела уставившись неживыми зрачками в пол. Она умрёт так же как и все дети, что были до неё. Собачьей смертью. — Оставь её. — был слышен где-то вдалеке женский голос — У неё в запасе ещё целая ночь, завтра проверим.       «При сражении с тигром, в случае если ты одержал верх, никогда не убирай ногу с его шеи. Ты точно покойник. Когда ты думаешь, что убил соперника, лучше не оборачивайся к нему спиной — сделай контрольный в голову. Или же получи пулю в спину. Не стоит быть слишком самоуверенным, но если уже решился… Что ж, пожинай плоды.»       Они уже направились на выход. Первым, что услышала учёная (если её можно так назвать), было громкий «гуп» тела об пол, после крик мужчины, противное хлюпанье крови и тишина. Ужасало в этой ситуации всё: звуки, что их она услышала, и то, как молниеносно всё это произошло. Дрожа она обернулась и увидела туже маленькую девочку, те же серые глаза, те же тёмные волосы цвета нефти… Но кровь на её лице была новой. Руки, халат, ноги… Она вся была в крови. Крови мужчины… Живот скрутило от подступающей тошноты в тот же миг, как она посмотрела вниз, то, над чем нагнулась подопытная. Это его тело. Лицо перекошенное от застывшего на нём ужаса, немого крика. Глотка была просто-напросто разорвана.       «Так почему же они начинают ныть и пускать слёзы? Почему, когда уже им наступили на шею и собираются убить, они начинают жалеть о содеянном? Почему, когда уже их прострелили и тут же собираются сделать контрольный в голову они понимают свою ошибку? Выходит… Убивать хорошо, а как им нужно умереть… — плохо?»       Женщина заскулила, не силах даже кричать и кинулась к двери, но те уже оказались закрыты. Она попыталась приложить карточку к сканеру, но ту уже заблокировала. Учёная затарабанила кулаками по стеклу — ноль реакции. Осознавать, что на тебя смотрят по ту сторону стекла с таким же ужасом и страхом на лице, но при этом не помогут — была чудовищно. Ей не откроют дверь, не придут на помощь. Они попросту не станут подвергать опасности остальные секторы. Смерть двух — лучше, чем всей лаборатории.       Женщина остановила свои попытки выбраться и вновь оглянулась. Её серые глаза смотрели в напуганные напротив. Но в тех суженых зрачках не было ничего человеческого. Ни в той позе, в которой она застыла, ни в том, что она сотворила с человеком, что пять минут назад ещё дышал.       Девочка кинулась к неё — последнее, что видела учёная.