Хранители Омоину: Незаконченный путь

Редакция 100524

      Был один из жарких солнечных дней в конце лета, в самый разгар уборки винограда. В одной из таверн Златоверхого, небольшого городка, получившего свое название от расположенной рядом резиденции правителя, молодой содержатель таверны по имени Хим протирал столики.       В самое время полуденного отдыха посетителей в зале не было. Тут царил спокойный полусумрак, фонарики на стенах неярко горели, освещая добротную дубово-коричневую обстановку полуподвального помещения, где так хорошо отдыхать от царящего на улице зноя.       Внезапно в тени под столиком в самом темном и прохладном углу таверны, блеснули два янтарно-желтых огонька. Как у зверя, глядящего из тьмы на свет. Юноша замер. Он помнил множество рассказов об устрашающих и таинственных существах, прячущихся от людей по разным мрачным уголкам этого мира. Хим точно знал – из зала вышли все посетители, зашедшие перекусить перед дневным отдыхом, и никто тут сегодня крепкого не пил... По спине его пробежали мурашки. Ведь Хим ни разу еще не видел, чтобы у людей светились глаза. А значит это… – Пришелец! – закричал парень, кидаясь в кухню, где его старший брат, используя дар Земли, тщательно начищал сковородки особым составом из извести и глины. Оказавшись там, Хим захлопнул за собой дверь, готовый держать её что есть мочи. – Что случилось, Хим? Чего кричишь? – сердито проворчал Наес, даже не оглянувшись на брата. – Хельминский пришелец! У нас! В таверне! – Чего?! – брат вскинул на него ещё не совсем верящие глаза. – Так его же это… Убили хранители? – У него глаза светятся… И у того, Хельминского – тоже светились. Отложив сковородки, и наскоро ополоснув руки, Наес выглянул в зал, приоткрыв щёлочкой дверь. Но, судя по всему, пришелец его услыхал и затаился, потому, что ничего, кроме тени, под столиками видно не было. – Вон под тем столиком, дальним, – шептал ему Хим, показывая пальцем. Наес взял фонарь, зажёг фитиль от светильника и прошёлся пятном света понизу. Что-то тёмное там точно было. И едва свет охватил это непонятное пятно... Полыхнули два желтых угля. Тут же Наес плотно закрыл дверь, схватил в углу засов, предусмотренный, чтобы затворить кухню от буйных посетителей, вложил в крепкие петли, прижал, стремясь усмирись своё сердцебиение; схватил брата за руку, выскочил из таверны "чёрным" ходом и запер снаружи дверь.        От останавливающихся в таверне хранителей – людей, имеющих сильный дар управлять стихиями чьим делом было защищать мир от существ, он много наслушался о том, что можно ожидать от разных пришельцев. Сам он тоже немного обладал даром и использовал его в исключительно мирных хозяйственных целях.       Братья обежали таверну с фасада, навесили заговорённый против дара замок на парадную дверь и позакрывали ставни окон. А спустя минуту они уже стучались в дом проживавшего неподалеку хранителя. – Господин Хельм, господин Хельм, у нас в таверне пришелец! – кричали братья наперебой, колотя в дверь кулаками. Про колокольчик звонка забыли напрочь. Вскоре за дверью послышались шаги, и на пороге появился чуть сутулый, худощавый мужчина средних лет с седыми короткими волосами и смуглой кожей. – Чего расшумелись? – чуть раздраженно спросил он братьев. – У нас в таверне пришелец, – сказал Наес напряжённо, стараясь умерить свой голос. – У него глаза светятся жёлтым, – прибавил Хим. – На человека похож? – проворчал хранитель. – Да непонятно, темно там было, – опустил глаза Наес, – и он тёмный какой-то. – Под столиком прячется, – прибавил Хим. Хранитель внимательно взглянул на них. На шутников вроде бы не похожи... – Ну, раз под столиком поместился – невелика беда... – он немного поразмыслил, – но знаете, что: о пришельце нужно сообщить во дворец. Пусть с ним Огненные Стражи разбираются. Всяко может быть… Второго Хельминского нам тут не надо, знамо дело, сколько он людей порешил. – Я запер все двери, – сказал Наес, глядя на Хельма настороженно. – Молодец, – был ответ.       Позолоченные подковы рослых белоснежных лошадей бодро стучали по горячему от солнца белому камню, покрывающему улицы Златоверхого. Семеро всадников в развевающихся белых плащах с капюшонами неслись по опустевшим под палящим солнцем полудня улицам. Двое остановились на соседней с таверной улице. Двое – за пару домов не доезжая до таверны. И лишь трое подъехали к стоящим у соседнего дома – хранителю с братьями. Раздался ясный и мелодичный женский голос: – Что тут случилось? Звучало это так бодро и оптимистично, словно бы впереди вечеринка. Ехавший впереди всадник откинул капюшон, и все увидели красивую молодую женщину, высокую, с густой копной золотых волос и большими голубыми, как бирюза, глазами. На тонких и аккуратных губах играла лукавая полуулыбка любителя приключений.       При виде ее хранитель и трактирщики на миг утратили дар речи. – Да вот… Госпожа Эйла, пришелец у нас тут, – смущенно пробормотал Наес. – Где пришелец? Как он выглядит? – спокойно спросила женщина и легко соскользнула со спины лошади. – Да в таверне нашей мы его заперли… – начал было Хим, – под столом сидел... непонятный… глаза желтым светятся... – Глаз два, или больше? – с улыбкой спросила Эйла, как будто бы не бой впереди. Она привязала коня у таверны и поправила свою белоснежную тунику с изображением скипетра на фоне солнца. – Два, – заверил Хим. – Кроме того, что светятся глаза, что-нибудь ещё видел? – снова спросила Эйла. – Какого размера существо? – Да… вроде небольшого, – сказал Наес. – Под столом поместилось. Двое ее спутников, одетых также как она: в широкие белые шаровары и туники с гербом Долины, повернулись к ней, ожидая приказа. – Заходим все вместе, – тихо но чётко произнесла Эйла. – Нападёт – атакуем. Поймете, что не справимся, – бегите. Потом, окинув взглядом таверну, улицу и дверь, бодро махнула Наесу: – Открывай!       Иметь дело с неведомой опасностью было много лет частью её повседневной жизни. Правда, сейчас ее кольнула легкая тревога за своего нерожденного ребенка, о котором узнала чуть меньше месяца назад. Только Эйла еще в детстве поняла, что каждый может погибнуть: и она, и её друзья, и её старший сын, – хранитель... И почему этому нерождённому быть исключением? Сама же Эйла давно решила, что то, что не можешь изменить – нужно принимать легко. “Если жизнь коротка, то жить нужно как можно ярче”, – всякий раз говорила она себе.       Щелкнул замок. Эйла подняла руку, взяв под контроль весь воздух вокруг себя и своих спутников. Ее воздушный щит легко отводил пущенные с близкого расстояния стрелы. “Если у пришельца будет что-то похуже – что ж… Об этом узнают те, кто остался снаружи, – мелькнуло у нее в голове. – Тогда Хаймон со своим Скипетром разберется", – сказала она себе.       Над ладонью Эйлы возник небольшой огненный шар, освещающий пространство, и она неспешно, тихо вошла в таверну. Тишина. Полумрак. Несколько секунд Эйла вглядывалась в столики и тени меж них. Эти умники догадались даже окна накрепко закрыть. Наконец ей удалось разглядеть в глубине помещения темный силуэт. Огненная искра кратко сверкнула ей навстречу и тут же исчезла – темная фигура неслышно, словно тень, скрылась за колонной. – Кто ты? Покажись, – спокойно и твёрдо сказала Эйла, обходя колонну сбоку с шаром огня на руке. За препятствием Эйла увидела... тёмную женскую фигуру изумительного вида.       Голову женщины охватывали пряди белых волос с серебристым отливом, которые волнистыми реками стекали по спине и плечам из заколки на затылке, и немного сияли в свете огня. Короткое чёрное платье с золотыми каёмками едва прикрывало атлетически лаконичные и самодостаточные очертания тела – на зависть любой танцовщице. Женщина была ростом не ниже Эйлы; она стояла, прислонившись спиной к колонне, и прятала глаза под ладонью, удерживая на Эйле недоверчивый взгляд искоса – и в её глазах горели два отсвета-огонька. Красиво заостренные уши и необыкновенное изящество облика незнакомки наводили на мысли об альвах – дивном, но вполне реальном народе, обитающем в одном из краёв этого мира.       Эйла усилила огонь, чтобы получше рассмотреть женщину-альва. Кожа незнакомки была бархатисто-матовой, нечеловеческого базальтово-серого цвета в тёплый оттенок. Белые брови красивой формы крыла, белые же ресницы, густые и чёткие, деликатно-точёные скулы, аккуратный, но прочный подбородок, чуть вздёрнутый уверенный нос. Формы лица и головы были чёткими и по-человечески благородными. Альв, как им и положено, выглядела чистой и ухоженной, от неё не было какого-либо запаха. Ткань наряда выглядела по-королевски дорогой, на шее блестел светлый металлический медальон с гроздью то ли ягод, то ли грибов, на груди над чёрным лифом платья – брошь в форме тонкого, детально выполненного паука из какого-то чёрного минерала с красными прожилками. И выглядела эта особа... утомлённой?        Эйла слышала, что альвы мудры, прекрасны телом и душой, и помогают людям бороться с существами с Изнанки мира, когда люди не справляются сами. Обычно они обитают в Долине Горячих источников, что по ту сторону Великой Трещины, но эта почему-то попала сюда. Эйла уменьшила огненный шар, так, что он едва светил, сняла с шеи розовый камень на веревочке и протянула незнакомке. Этот камень обладал способностью помогать носящему его понимать здешний язык – специально для пришельцев. Альв недоверчиво на него посмотрела ясными, прищуренными глазами с огромными радужками янтарного цвета, в центре каждой из которых было по круглому зрачку бездонной черноты – вроде человеческими – да нет, у людей глаза не такие... Брать медальон эта особа не спешила, уперёв в Эйлу странный ожидающий взгляд. Эйла чётко и мягко произнесла: – Мы чтим альвов и не причиним тебе вреда. Она подняла вторую руку, показывая, что безоружна. Розовый камень слабо засветился. Два ее спутника, стоя у входа, тоже показали свои безоружные руки. “Про засапожные клинки ей знать не нужно”, – решила Эйла. – Тебе нужна помощь? – спросила, внимательно осматривая незнакомку. По щеке той тянулась багровая ссадина. “Нужно будет попросить целителя её осмотреть, – подумала Эйла. – Как знать, нет ли у неё более тяжелых травм, или не принесла ли она из своего мира неизвестную болезнь?” – Помощь?.. – вдруг заговорила незнакомка на общеимперском языке тихим, чуть хрипловатым голосом с медной тональностью. – А... не подскажешь ли, джалил, какой Дом оказал мне честь? Полная надежны, очаровательно-грустная улыбка прошла по лицу чудесной гостьи, поиграла на её тонких и чётких губах, щеках и во взгляде, медленно истаивая. – Дом? – Эйла задумалась, – в ее памяти всплыли рассказы ее мужа, Хаймона, коренного жителя Долины: здесь Домами иногда называли знатные семьи. "Наверное девушка-альв это и имеет в виду, – решила она. – Здесь правит Дом Хозяина огня, – с улыбкой произнесла она. – Добро пожаловать в Долину Солнца. Брови альва прихмурились, хотя губы ещё держали полуулыбку. – Тогда скажи мне... как далеко отсюда до Мензоберранзана? "Наверное, так называлось место в ее мире", – догадалась Эйла. – Думаю, очень далеко, – напрямую сказала Эйла. – Ни разу не слышала о таком месте. И о пришельцах, которым удалось бы вернуться – тоже. Но... Думаю, тебе здесь понравится. Янтарные глаза чуть расширились, лицо стало задумчивым. – Гостям не удавалось вернуться? – изумилась незнакомка вдруг и усмехнулась с лукавым блеском во взгляде. – Твой Дом столь шикарен, что никто не в силах оторвать от него глаз, и не хочет возвращаться к себе? – Это не Дом... – ответила Эйла и вздохнула. – Это мир. Ты попала в наш мир. Куда бы ты ни направилась теперь – в твой мир тебе уже не вернуться. Здесь твой новый дом. Незнакомка с интересом обдумывала ответ Эйлы, и та следила за тонкими переменами её выразительного лица и словно бы слышала отголоски ее мыслей. Женщина-альв сопоставляла понятия "дом" и "мир", которые имели несколько иные значения в её понимании. Эйла обернулась к своим подчинённым: – Это альв, и она не опасна,— сказала она с лёгкой полуулыбкой,—я поговорю с ней и пристрою, а вы возвращайтесь. И ... позовите сюда хозяев таверны. Пусть сделают нам поесть.       Двое спутников Эйлы поклонились и вышли. Сама она убрала огненный шар и зажгла свечи на стенах. Вскоре появились на пороге Хим и Наес, на цыпочках прошли мимо пришелицы, отследившей их походку с зоркостью хищного зверя. Но Эйле вот эта хищность показалась красивой. Экзотической. Природной какой-то. – Давай сядем, – сказала Эйла, устроилась за столиком и жестом предложила тёмной красавице место напротив. Повернулась к двери в кухню: – Ещё нам, пожалуйста, пару светильников, лучше синего или зеленого цвета! Она заметила уже, что яркий свет незнакомке неприятен и заставляет её прятать глаза. – И ещё бутылку вина и чего-нибудь поесть. – Каковы будут пожелания... – учтиво поклонился Наес с порога кухни. – Эта девушка – альв, – сказала им Эйла. – А они, насколько я помню, едят растения и грибы. У вас есть что-то из этого? – Да, – улыбнулся Хим, – грибочки есть маринованные, а есть свежие. В своём подвале растим белокамни, но их надо сготовить... А в банках есть рыжики и другие. Каких вам? – Давайте рыжиков маринованных. И фруктов. Наес еще раз поклонился и отправился на кухню, где вовсю позвякивал посудой его брат. Альв всё это время наблюдала за ними, стоя у столба, и лишь теперь, не спеша, деликатно села напротив Эйлы, постреливая внимательными взорами то в хозяев, то в неё.       Вскоре на столе появилась бутылка белого полусладкого вина местного сорта и пара бокалов. Большая черная миска с блестящими рыжими грибочками с зеленоватой шляпкой, изящная и ажурная трехъярусная подставка для фруктов, большую часть которой занимали грозди местных сортов винограда, крупного, упругого, размером с полпальца. Капельки воды блестели на жёлтых и бордовых боках виноградин.       Пришелица не тронула еду и смотрела на Эйлу таким целеустремлённым взглядом, словно хотела спросить что-то интересное, но не решалась. – Не переживай, – просто сказала Эйла. – С недавних пор в нашем мире есть ещё один пришелец, он теперь Хозяин Пределов. Думаю, можно попросить его поискать способ вернуть тебя назад, если ты так хочешь. Как твоё имя? – Я... – незнакомка вдруг задумалась, словно на такой вопрос есть из чего выбирать. – Qe... Yathrin... F'sarn Ilytiiri Qe'Yathrin. Она вскинула голову, сделав взор немного вопросительным, интересуясь, довольна ли Эйла ответом. Та чуть сдвинула брови. "Как длинно... Она, похоже, не из простых". Альв же слегка кивнула и исполнилась убеждённости в собственном великолепии; для серокожей красавицы такое выражение оказалось очень естественным. Посмотрев внимательно на Эйлу, она быстро оглянулась, проконтролировала краями глаз тыл, затем снова поглядела на Эйлу будто бы свысока, чуть сузила глаза: – А как имя твоё? – Эйла. "Вот так просто". Кивочек, от которого всколыхнулся этот пышный серебряный хвост причёски: – Какому Дому ты служишь? – Служу?..— меж рыжеватыми бровями Эйлы появилась складка,—Пожалуй нет, тут служат мне.— ее губы расплылись в самодовольной улыбке.— Разве что сам Император чего мне прикажет... Придется исполнить – но вряд ли это случится.       Разъясняющий тон её голоса побудил пришелицу чуть прищуриться, глядя прямо на неё. Затем та кивнула, словно вдруг всё поняла: – Ssusun wor'ge?.. Isintol*, – прозвучали слова незнакомого, странного языка, произнесённые негромко, вполголоса, немного затягивая согласные на концах слов и шипящие. Но вдруг смысл этих слов появился прямо у Эйлы в голове: "Солнечная пещера... Интерес-сно". С усмешечкой взглянула альв на Эйлу: – Твой Дом – Пещера Солнца, верно, аббил-джалил, и ты им правишь? Последнее слово означало "подруга" – Эйла поняла это, откуда ни возьмись... – Что есть по-твоему дом? – спросила прямо. – Домом я называю место, где живут илитиири – пояснила альв. – Где правит Ilharess, у которой есть жрицы, воины, дети, рабы и... прочные стены. И милость Ллот. Я ничего не забыла? О, Мать Пещера Солнца... Последние три слова прозвучали неуверенно и предвосхищающе, и относились к самой Эйле. Некоторые из них были ей непонятны, так что она просто оторвала виноградину и отправила в рот. – А илитиири – это я, – пояснила серокожая. – Чистокровная. Улыбнулась, словно торговка, привёзшая безупречный товар. При слове "чистокровная" Эйле вспомнился ее отец, которого она лишилась, когда ей было десять. Вспомнилась его статная изящная фигура с быстрыми лёгкими движениями. Лукавая полуулыбка на губах. Чуть прищуренные голубые глаза. Шапка густых золотых волос. По слухам, среди его давних предков тоже были альвы, только другие. Не такие, как ее собеседница. Ну, что же, то что она сама далеко не чистокровный альв ничего не меняет.       Два голубых фонарика освещали круглый дубовый стол. Искрилось в бокалах золотое вино. В узорных фарфоровых мисочках поблескивали рыжие с желтыми прожилками грибочки. Рядом на серебряной тарелке темнели крупные маслины, были жёлтые и белые ломтики нескольких видов сыра и кусочки копченого мяса. Рядом расположилась большая трехъярусная ваза с фруктами. Грозди винограда разных сортов, дольки дыни, персики выглядывали из неё округлыми боками. Эйла смотрела на серокожую красавицу напротив и недоумевала, почему та не ест эти сочные плоды Долины Солнца. – Угощайся, Илитии́ри Ку́э... Можно так к тебе обращаться? – ожидающе глядя на неё, Эйла отправила в рот красноватую ягоду винограда и запила вином.       Альв внимательно проследила, как она ест, и медленно притронулась к рюмке. Понюхала вино, и Эйла увидела, как плавно двинулись вверх, встали торчком острые кончики её ушей. В жизни она не видала, чтобы у людей шевелились уши. Разве что у лошадей, собак и кошек... Благодаря ушам серокожая особа приобрела подчёркнуто серьёзный вид, затем вдохнула запах вина глубже и показала блаженное выражение, словно бы ощутив весь букет. Глянула на Эйлу взглядом внимательного такого наслаждения, деликатно пригубила, затем позволила себе осушить весь бокал. Теперь, глядя на Эйлу заинтригованно, неспешно спросила: – По какому случаю я удостоена чести попасть в этот Великий Дом? Ожидая ответа, оторвала виноградину, и принялась любоваться ею, держа перед носом своими длинными и изящными густо-серыми пальцами с красиво лакированными чёрным ногтями. – Рада, что ты считаешь это честью, – улыбнулась Эйла. – Сюда попадают существа из разных миров. Слышала, это случается, когда в своем мире им что-то угрожает. “Наверное в ее мире виноград, – большая редкость,” – Эйла ощутила сочувствие к незнакомке. Подцепила вилкой гриб и сама удивилась тому, каким вкусным он ей показался. – Сюда по-па-да-ют? – Куэ нахмурила брови, опустила взгляд и задумалась. В тот момент она казалась совсем сбитой с толку. – Как... Как я сюда попала? – спросила она, тревожно взглянув на Эйлу. – Этого никто не знает, – сочувственно ответила Эйла. – Так устроен этот мир. “Неприятно, наверное, – думала она, – живешь себе, живешь, и вдруг раз… ты в другом мире”. В ответ собеседница моргнула серебряными ресницами и смело налила себе вина. Потихоньку пригубила, продолжая задумчиво крутить в пальцах ягоду. Чувствуя неловкость паузы, отпила полбокала большими глотками, словно воду, и произнесла: – А... Кажется, поняла... Это другой план бытия. Как интересно. И это не Бездна. И не паутина... Она снова обежала лицо Эйлы своими удивительно ясными глазами, зрачки в которых теперь стали непривычно большими, и уверенно потянулась к узорному графину с вином. – А расскажи мне об этом месте. Здесь есть демоны и боги? Какие? А кто другие гости? – спросила Куэ, отпив из бокала. Ожидая ответа, положила в рот виноградину и прикрыла глаза, на лице ее отразилось наслаждение.       О таких понятиях, как демоны и боги, Эйла знала из книг и рассказов Хаймона. Вспомнив о Хозяине Огня, она улыбнулась. "Сколько же он всего знал! Вот он рассказал бы ей". – Да, наверное, можно назвать наш мир планом бытия. Здесь есть шесть земель. В каждой земле есть свой правитель. Но ими всеми правит император. Здесь, в Долине Солнца, правит Хозяин Огня. Служат здесь все Богу Пути... Леди-альв внимательно слушала. Да, на взгляд Эйлы, по человеческим меркам её не назовёшь уже "девушкой". Цветущий зрелый возраст, период вершины сил и лучших качеств, без единой морщинки, но... уже с опытом жизни. Вероятно, приличным. Вот какой-то уверенностью веяло от неё в иные мгновения, расслабленностью того, кто может позволить себе больше. Растерянность на этом лице смотрелась гостем, которого пустили, потому, что не боятся его. – Демоны, – продолжала Эйла, – тут тоже есть: наш мир пытаются захватить существа из бездны. Куэ понимающе кивнула, тихо прошептала про себя: – Хозяин? Бог?.. Он... Хммм, – удивленно протянула то ли от своих выводов, то ли от наслаждения вкусом. Затем допила бокал также слишком быстро. Эйла тоже налила себе и отпила немного.       Тёмная леди задумчиво опустила глаза, острые кончики её ушей рассеянно растопырились в стороны. “Ты собираешься заказать ещё, верно?” – вдруг прозвучал её голос в голове у Эйлы. Эйла точно различила, что не ушами слышит его. “Похоже у неё княжеский дар, и довольно сильный, – подумала хранитель Долины Солнца. Янтарный взгляд незнакомки перемещался то на рюмку, то на нее. Взяв в руки винную карту, Эйла полистала ее, размышляя, чем бы еще угостить столь необычного гостя. Взгляд пробежал по названиям местных вин. Белые, красные, розовые, сухие, полусладкие с добавлением меда и настоянные на травах. Нет, всё казалось неубедительным. "Она пьёт их, как воду..." В самом конце списка нашла настойку из полыни. “А ну-ка, – подумала Эйла, – интересно, какой будет эта утонченная дама-альв, когда выпьет этого. Хотя… с Пушистиком тогда вышло не очень...” “Полынное вино? – вспыхнуло в её голове. – Ты думаешь о нём. Ты знаешь, что это за штука... Ну же, закажи!” Задорный напор, словно впереди хорошая шутка. А Эйла любила шутки. – Неплохо, – с улыбкой сказала она, глядя на серокожую. – Если у тебя сходу получается мысленная речь – то дар у тебя очень сильный. – Так вот как я выгляжу, – прошептала альв, не поднимая глаз и поглаживая ободранную скулу. – Твоими глазами... – Кто это сделал? – спросила Эйла. Она не любила смотреть на лица с синяками. – Тебе бы к целителю зайти. Кивнула на висящий над прилавком таверны плакат с изображением руки с расходящимися вокруг лучами, означающий, что в таверне есть целитель. Серокожая особа небрежно мотнула головой: – Это не болит. Пустяки. Забудь. Эйла позвала Наеса звонком в колокольчик на ручке и попросила принести вино из полыни. Тот сперва удивился, но вскоре принес бутыль в форме черепа, наполненный сверкающей зеленоватой жидкостью и две небольшие рюмки такой же формы. Куэ, заметив, что есть что пить, мигом наполнила свой бокал, из которого только что пила обычное вино, до краёв. Потом принялась смело пить – опять словно воду. Лицо её при этом менялось с расслабленного на сосредоточенное, напряженное, и опять расслабленное, с последней каплей. Эйла с удивлением наблюдала за этим. Затем альв сорвала еще несколько виноградин отправила их в рот, и налила себе еще. При этом Эйла чувствовала, что собеседница успевает следить за ней. – Помнишь что-нибудь о своем мире, Куэ? – спросила Эйла, улыбнувшись. Это ей всегда было интересно. Оторвавшись от питья, новая знакомая возвела очи сводам: – Там тьма и холод, вода и камень, — зашептала таинственным тоном, — пещеры, грибы, сталактиты, дворцы илитиири, волшебный свет, Lloth, тёмный народ, жрицы и маги... – То есть, всё это под землёй? – спросила Эйла и подумала, что её собеседница – кто-то вроде подземного народа. Что её немного удивило, так как она знала, что Дети Земли низкорослые и плотного телосложения. "Похоже, эти илитиири — другой вид подземных жителей", – решила Эйла, — похожие на альвов. – Я... жила в городке Домов, в Мензо-берран-зане, – продолжала шептать Куэ. – Я служила Ллот, как и все достойные женщины... Мы соперничали за место в обществе, за могущество Дома, за право править. Мы соревновались, воевали, искали опасности и избегали её. Матери у нас решают всё. Их божественной магии боятся все, от мужчины до кобольда. И все боятся Матери... Первого Дома. Все боятся Ллот. Так как это сила. Я помню свой дом: огромный кристалл с комнатами внутри. Я была... Я правила им. Сотня и восемь десятков воинов. Мой Мастер помогал мне. Союзница моя, Мать-чародейка жила в башне с горящим глазом…       Эйла слушала, немного отрешенно глядя перед собой: многие понятия были ей незнакомы. "Дом, это, похоже, что-то вроде клана у степняков, – подумала Эйла, – но зачем они постоянно соперничают друг с другом? Если бы объединились, выживать было бы проще... А правят ими женщины, матери. Так значит, она тоже была матерью в таком клане". Куэ между тем продолжала речевой поток: – Я танцевала на соревновании Недейрра по Манифолку, вышла на Нарбонделлин... – она вдруг смолкла, взглянула на Эйлу серьёзно, и устало опустила глаза: – И похоже, там меня убили… Возникла пауза. Эйла заботливо прихмурилась, подалась вперёд, глядя в ответ серьёзно. – Почему тебя убили? И кто? Эйле оказалось непросто представить себе такую картину. В голове появились образы существ, со всех сторон кидающихся на серую женщину.       Собеседница опёрлась подбородком на руку и с тоской посмотрела в пустую рюмку. – Не помню, как смогли, но помню... Что говорила моему Мастеру, чтобы служил Матери Ка'тане, чтобы Дом наш не пал... Я этого ожидала. Затем был этот танец, я кружилась, как в последний раз, и... я тут. Иначе меня бы тут не было. Я думаю, это они, эти Тлаббар – они так злились, когда я обошла их холёную танцовщицу... Я помню, они клялись размазать меня о камни в Пропасти Когтя, чтобы моя душа полетела в тенета Ллот на вечные муки. Куэ загрустила, и Эйле захотелось как-нибудь поддержать её. Но серокожая оторвалась от рюмки и посмотрела в ответ с очумелой ухмылкой: – Но у них не вышло: ведь я тут, а не в плане Паучьих ям. Ллот немилостива к ним. Или это твой Бог Пути?.. Эйла с задумчивым видом предложила ей веточку винограда. – М-мм... Бог Пути учит мудрости и добру. Может быть, ты достойна лучшего, чем вечных мук? Взглянула на неё с кокетливой полуулыбкой.       Куэ приняла веточку, оторвала и принялась смаковать ягоду. Эйла взяла тоже съела и запила вином: – А кто такая Ллот? Леди альв мгновенно прекратила есть, посерьёзнела, выпрямила спину, взглянула на Эйлу даже строго: – Ллот – это великая богиня моего народа, – гордо звучал её мягко-звенящий голос. – Её силой верховные матери Домов илитиири удерживают власть и охраняют свои владения от подземных существ. Богиня силы и власти надо всем и вся. Эйла задумалась: "Богиня власти? Не слышала ни о чём подобном..." Ей вспомнился рассказ о пришельце, считающем, что лесом управляет некая женщина, лесная богиня, и поклоняющемся ей. “А эти альвы поклоняются своей Ллот”, – подумала она, считая, будто она управляет их миром". Повисла задумчивая пауза, в которой Куэ похрустела виноградинкой, затем как ни в чём не бывало вылила себе остатки из бутылки с черепом. Эйла проводила глазами её движения, отмечая, что сама выпила лишь немного; вся бутылка "на совести" гостьи этого мира. – А вы ведёте войну? – вдруг спросила та. – С кем? С демонами? Кто ими командует? – пригубила терпкое полынное и смотрит на Эйлу поверх рюмки. – Расскажи-ка. Эйла сменила позу, облокотилась на стол. – Шестьсот лет назад спятивший чернокнижник унёс Сердце пределов из нашего мира на его изнанку, – начался её рассказ. – Тогда у нас появилась Великая бездна. Проход в другой мир. Через него в наш все время лезут хищные существа. Некоторые заселили горы и иногда нападают даже здесь. Вряд ли ими кто-то командует. Рассказывают, что они живут сами по себе и размножаются как дикие животные. Хотя есть легенда о госпоже Великой бездны, но это просто легенда. Куэ тоже облокотилась, несмотря на крепость выпитого, твёрдо. – Хм, безумный маг? Да, от магов-мужчин часто бывают проблемы... Усмехнулась. – Вот бы услышать эту вашу легенду о госпоже… – Ну, говорят, Куно-Муно – так её называют, – может принимать любой облик. Бывает, выходит из бездны в виде прекрасной обнаженной женщины и обещает исполнить любое желание того мужчины, что согласится... быть с ней. Впрочем, думаю, это фантазии тех мужчин, которые не нравятся женщинам, – улыбнулась Эйла. Услышав про Куно-Муно, альв задумчиво посмотрела в рюмку и отпила. Держа себя вполне раскованно, взяла кусок дыни. – Так я вам зачем-то нужна? – вдруг спросила прямо. – У вас сложности с демонами? Ваша Верховная Мать хочет поговорить со мной? Странный перевод темы, янтарный взгляд на Эйлу, кивок, приподнятые брови. – Я готова. "Полынное берёт своё, – подумала Эйла. – Так, с этой красотки довольно. Задумчиво отвела взгляд. – Хм, наша верховная мать – считай, что это я, – Эйла улыбнулась самодовольно и лукаво, словно бы не совсем всерьёз. – А ты... раз ты здесь, значит, для чего-то нужна... "Ну что тут ещё скажешь?"       Серокожая особа прижала сложенные руки к центру аккуратной, несильно выступающей груди, удерживаемой шёлковой полосой с золотой каймой по нижней кромке, заглянула Эйле в лицо странно-ясным взглядом: – A ultrine Ilharess. Позволь же узнать, за какой целью нужна я здесь? – Куэ смотрела на Эйлу не мигая снизу вверх, хотя их глаза располагались примерно на равной высоте. Тут Эйла начала догадываться, что эта удивительная женщина считает, будто это она поместила её сюда. И ей захотелось прояснить такое недоразумение: – Направил тебя сюда наш Бог Пути. Зачем – ведомо Ему одному, – произнесла она, подражая тону, с которым попаданка говорила о своей Ллот. – А раз ты здесь, то я должна помочь тебе обустроиться в этом мире. "А направил он тебя сюда, – мысленно добавила Эйла, – может быть, потому, что твой путь ещё не окончен?.." – А-а... Так это он похитил меня из сотканных Паучьей Королевой сетей? – лицо Куэ прояснилось выражением хитрой интриги. – И переместил мою душу в свой план бытия? И ему что-то от меня надо? О Великая Ллот, я попала в интриги богов?.. Она ошарашенно поникла, оперлась на руку. Теперь Эйла почувствовала в ней полную сбитость с толку. – Ты сожалеешь, что оказалась тут? – спросила Эйла. Она не понимала, как можно предпочитать эту прекрасную, яркую страну, правда с жарковатым климатом, каким-то сетям. – А куда бы ты хотела? Повисло долгое молчание. – У нас нет выбора, – фаталистически произнесла альв, качнула головой, тряхнув волнисто-пышной, немного помятой серебряной причёской. – Ллот не даёт его никому... Либо ты ничто, либо пища, либо часть Её. Воля есть только у живых, покуда они живы. А твой Бог... Он воистину могущественен, раз может вырвать души из её Тенет. Я... К его услугам... – утвердительно глянув на Эйлу, альв перевела своё внимание на остатки полынного в рюмке.       Некоторое время молчали. Эйла размышляла. Говорить о богах ей было весьма непривычно. – Мы здесь верим, что жизнь – это Путь. Пока мы живы, мы выбираем направление. После смерти движемся по нему вечно. Те, кто выбрал ложную цель – остаются на обочине, – спокойно заговорила Эйла, подражая умиротворенным интонациям служителей Бога Пути. Раз уж ее собеседница религиозна – то разговаривать с ней нужно в таком ключе. Альв подняла на неё глаза и молча допила крепкую настойку. Она казалась чрезвычайно озадаченной этой несложной информацией.       Эйла взглянула на неё по-деловому и прибавила совсем другим тоном, по привычке растягивая слова: – Думаю, сейчас важнее решить, что с тобою делать. Чем бы ты хотела здесь заниматься? Прямой взгляд Эйлы освежил эту Куэ. Она выразительно навострила свои уши и, словно испугавшись чего-то, выдала: – Я могла бы служить тебе, о Ilharess Ssusun'worge, – часть фразы она произнесла на своём языке, звучание которого показалось Эйле одновременно уродливым и загадочно-красивым. – Слу-жи-ить? – удивилась Эйла. Призадумалась. Альвы всегда казались ей высшими существами, которых сам Император не смел беспокоить без повода. И вот одна из них предлагает ей тут служить... Куэ начала "стелить" хвалебными нотками, будто купец: – Я верно служила моему Дому и великой богине. Я умею творить заклинания, сражаться и танцевать. Я была первой в моей части города по недейрре, – произнесла она, кокетливо моргнув своими белоснежными ресницами. Эйла задумчиво перебирала тонкими пальцами по столу. Возможно, пройдет время и загадочная гостья поймет, что Эйла не бессмертный альв, а всего лишь человек, и пожалеет о принятом сейчас решении. Да и сама чувствовала опасения: она не знала, чего ожидать от незнакомого и такого непростого существа. С другой стороны, сейчас, когда ее возлюбленному нужна помощь касательно судьбы Долины, а она оказалась в совершенно незнакомой ситуации: вокруг неё плетутся интриги – похоже, сам Бог Пути послал ей помощь в виде альва. Эта мысль показалась Эйле наиболее соответствующей истине. “Если Бог послал – нужно поблагодарить его, а не бояться", – сказала она себе. – Как твое полное имя? – спросила Эйла. – Напомни пожалуйста. – Имя?.. – альв вдруг хмуро задумалась. Потянулась к фруктам, вытащила большой краснобокий персик, и, облокотившись, стала изучать его, держа перед глазами. Шло время. Эйла отпила своего вина – обычного полусладкого. Куэ посмотрела на её бокал и пустой свой. – Да что ж со мной? – сказала наконец. – Не помню имена. Ни моё, ни моего... и Дома тоже, только вот это: Мензоберранзан. Да. Ка'тана Ятрин... Ллосфира... Но это не я – это мои жрицы... Манифолк. Представь себе, не помню... Янтарное удивление уставилось на Эйлу бездонной чернотой чётких зрачков. – Слышала, бывает, пришельцы забывают свои имена, – тихо произнесла Эйла, – скажи, тогда, как хочешь, чтобы мы тебя называли? Альв задумалась. – Qe Ilharess… Ultrallar... S'arg'rin... Qe... Yathrin, – задумчиво произнесла непонятный ряд слов. Чего-то ей не хватало. – Куэ Ятрин? – улыбнулась Эйла. – Тогда – я беру тебя к себе на службу. Если ты согласна соблюдать наши законы – Долины Солнца, и выполнять мои указания. Куэ воссияла одухотворённой улыбкой: – О, джалил, да, я исполню волю великого Дома! А скажи, ты – m'thain'ess Бога Дороги? Ты посвятишь меня ему? Она выглядела трезвой и держалась твёрдо, хоть Эйла сомневалась в этом. И говорила теперь смелее, без этого патетического почтения к собеседнице. Смысл слова m'thain'ess сам возник в голове у Эйлы. А "джалил" – простое обращение к женщине. – Я жена Хозяина Огня и командир его Огненных стражей, – серьёзно сказала Эйла. – Мы защищаем Долину от существ и следим за порядком. Альв вскинула брови, снова почему-то удивленная её словами. – Аа-а, так ты Qe'sargress, – кивнула. – А что ты умеешь? Ты faern? Эйла чуть прихмурила брови. Количество незнакомых слов при общении начинало её напрягать. – У меня дар Огня и Воздуха, – и для демонстрации создала посреди стола небольшой огненный вихрь. Он совсем слабо зашумел и пыхнул приятным для Эйлы теплом, прошел среди блюд аккуратно, ничего не задев, и развеялся в воздухе. Но леди альв расширила глаза и отшатнулась на стуле, едва не уронив свой бокал. – Ultrine Faern!.. – …И у тебя есть два дара, – чуть наклонилась к ней Эйла. Повисла пауза. Альв вдруг усмехнулась и придвинулась снова, наверно, приняв всё за шутку. – У меня? Faer'zress? – посмотрела на свою фейски изящную руку с ногтями, крашенными глянцево-чёрным. Браслет из двух золотых колец в виде змей украшал её выше запястья. – Не знаю, что ты сказала, но ты обнаружишь у себя два дара. Но будь осторожнее, – Эйла вспомнила ряд случаев с пострадавшими при попытках "разбудить дары". – Я?.. – само янтарноокое удивление глядело на неё, – а где... Обнаружу?.. – Ну... это делается мысленно. Куэ смотрела вопросительно, словно большой птенец на мать, и казалась какой-то забавной. – Расскажи мне... Это дар Бога Пути? – Это дар стихии… – Эйла призадумалась. – У нас тут семь стихий. Воздух, Вода, Огонь, Земля, а еще Жизнь, Княжеский дар и Пределы – они недавно появились, и пока вообще непонятно что это. Но, говорят, дар Пределов может другие стихии усиливать. Подумай, что тебе ближе. Попробуй воздействовать на стихии. У вашего народа, говорят, невероятный контроль. Сотвори пламя свечи или брызги воды. Подвинь это блюдце. Или сделай ветер. А может, у тебя дар Жизни? Такой дар мне был бы очень полезен. "Жизнь – это объяснило бы, почему она так слабо пьянеет..."       Серокожая незнакомка посмотрела на опустевшую бутыль в форме черепа. Несколько мгновений смотрела в его углубления-глазницы пристальным сверлящим взглядом горящих глаз. Наконец сосуд вздрогнул и поехал по столу. Эйла успела поймать его у края. Альв быстро вскинула взгляд на неё, навострив уши. – Дар земли, – с улыбкой произнесла Эйла. – Попробуй теперь изменить его форму. Куэ протянула свою тёмно-серую руку и взяла у Эйлы бутылку. С сомнением посмотрела черепу в ответ. Постучала ноготком. Поставила перед собой. Смотрит строго. Вдруг стекло горлышка словно бы разжижилось, втекло внутрь, свернулось, и из зеленоватого стекла в полной тишине феноменально вылепился стеклянный гриб. Углубляясь, он превратился в не совсем ровную рюмку, которая немного наполнилась жидким стеклом. Альв глядела на свое творение благоговейно, явно восхищённая собой, и немного вопросительно глянула на Эйлу. – Отлично, – улыбнулась та. – Теперь создай из стекла то, о чем я думаю. И представила себе огненный скипетр – главный предмет в Долине, средоточие стихии огня.       Куэ посмотрела на Эйлу с задумчивым подозрением. Затем усмехнулась. Взяла в руку своё изделие – рюмку. Под ее тёмными изящными пальцами графин вытянулся, поменял форму. Как прилежная ученица, она закрыла глаза и стала строго-сосредоточенной: мышцы лица напряглись, серебристые крылья бровей сошлись к переносице. Из стекла образовалось что-то отдалённо похожее на знакомый Эйле предмет. Сверху выросли хрупкие "веточки" стекла, похожие на очертания пламени, венчающего Скипетр.       Альв внимательно смотрела на Эйлу, ожидая оценки. – Похоже, – улыбнулась глава стражей. – Ты не устала? Куэ хитро улыбнулась в ответ. И скипетр в её руке преобразовался снова в большую рюмку, на этот раз ровную, и в ней лежат скопированные из стекла виноградины. – У тебя хороший дар и контроль, – Эйла была довольна. Она смотрела на новую помощницу в её деле охраны Долины и... любовалась.       Серокожая особа казалась ей невероятно красивой. Изящество, с которым она держалась, выглядело твёрдым и чистым, словно хрусталь. Волосы цвета сияющего металла, кожа серая в коричневинку, и эти серебристые брови и ресницы на её фоне – таких не встретишь даже в Земле Небес. Эйла просто любовалась этим необычным сочетанием. В какой-то момент ей пришло в голову, что если эта особа будет жить во дворце, возможно её Хозяин Огня предпочтет серокожую красавицу заместо неё самой. Но нет, конкурировать за самую красивую внешность Эйла не собиралась. Она привыкла жить так, как ей нравится, без оглядки на других. Потому решила, что если это произойдет, она просто уедет в Тейнуэт и вернется к привычной жизни хранителя. – Ты говорила про два... дара? – хитро прищурилась на нее альв, прервав ее мысли. – Ммм, а у меня тоже будет второй? – Конечно, Куэ... второй дар у тебя Княжеский,— прибавила Эйла чуть растягивая слова,— ты же легко читаешь мысли и понимаешь наш язык. – Кня-яжеский? – ласково протянула она, смакуя слово. – Такие штуки, как чтение мыслей – базовый навык нормальной Куэ'ятрин на моей родине. А как же иначе? Как мы удержим в подчинении коварных мужчин, да и других жриц, тех, кто слабее? Я листала головы мужчин, словно открытую книгу... И догадайся, что я там видела первым делом? – И что же? – Эйла посмотрела на неё прямо с загадочной улыбкой. – А-ха-ха-хах.. – Куэ жемчужно рассмеялась: никакой больше скованности. – Мой портрет. Иногда без одежды. Хи, да такой точный! У этих мужчин такое воображение – иногда завидую им! Смеющийся взгляд и голос, звучащий уверенно и довольно громко; вдруг всё это сменилось шёпотом заговорщика: – Рекомендую попробовать. Особенно на том, к кому заходишь нечасто. Чтоб успел "созреть". Мои информаторы были отличным примером. “Это она о своих мужчинах, – подумала Эйла. – Сколько же их было у неё, у такой-то?" Эйла помнила, что у прежнего Хозяина Огня было несколько жён. А у этих... серых альвов всё наоборот? Призадумавшись, Эйла подпёрла рукой свой изящный подбородок. Куэ смотрела на неё в каком-то ожидании.       "Интересно, – думала Куэ, – кто ж она такая, эта желтоволосая джалил, которой я пообещалась служить? Она явно тут уверена в себе и непохоже, чтобы боялась кого. Ну да, она хорошо владеет собой и не покажет. Кто же такой этот Хозяин Огня, о котором она думает? Кто-то из принцев демонов Девяти кругов Баатора?" В её голове появился образ молодого человека в черной одежде. Черные блестящие глаза. Прямой проницательный взгляд. Хитрая улыбка. Мягкие темные волосы спадают на лоб крупными завитками... "Хм... Правители тех планов легко принимают самые обольстительные обличья. Да она сама симпатичная, и похожа на дартиири – светлых эльфов, враждебных тёмным. Но уши... Нет, она риввил, обычная круглоухая наземница из короткоживущих. А жаль..." Куэ разглядывала Эйлу, на вид сразу прохладную и золотистую, словно бы напитанную ярким светом жгучего наземского светила. Такое существо странно смотрелось бы на вечно тёмной родине илитиири, и едва ли долго прожило бы без покровителя. И скорее всего не видит во тьме... Но эта алмазная твёрдость в глазах, какой-то свой неподатливый нрав и заточенность – будто клинок – привлекали взгляд Куэ. Она привыкла запоминать ярких личностей и неоднократно эти контакты пригождались ей. – Создай из стекла что-нибудь из твоего мира, – попросила вдруг Эйла.       Илитиири выпрямилась на стуле и приняла задумчивый вид. Бокал вдруг потерял форму и приобрел вид несимметричного конуса. Затем конус превратился в лезвие, оно вытянулось, а из оставшегося получилась гарда в виде ножек паука и рукоять. Серая рука ловко подхватила стеклянный кинжал. – Ят'орвэльв, – произнесла она, с гордостью на него глядя. – Священное лезвие жрицы. В это время в зале показался Наес с подносом, чтобы забрать пустую посуду. Вид стеклянного кинжала привлёк его внимание. – Священный – почему? – с расслабленной полуулыбкой спросила Эйла. Куэ вмиг сделалась патетически серьезной и строгой. – Освящен божественной магией Ллот и служит орудием жертвоприношения, – пояснила она почти менторским тоном. – Почему ты спрашиваешь? У вас нет священного оружия? Куэ бросила взор в сторону официанта, затем вернула его к Эйле. – Как пожелаете, госпожа, – вдруг Наес сделал поклончик и развернулся в сторону кухни. Эйла взглянула ему вслед, чётко осознавая, что ничего сейчас не говорила. С удивлением посмотрела на Куэ: – Ты заказала что-то? Та ожидающе смотрела в ответ. Появился Наес, неся в руках бутыль вина сорта "Нектар Солнца". – Вот, лёгкое и сладкое из того, что у нас есть, госпожа, – он поднёс вино к Эйле и откупорил, налил ей. – G'riffte a ssinjin wiu'rivvil , – прошептала ему альв ласково. Смысл фразы дошёл тут же: "спасибо, милый человечек". И подставила свой бокал. Наес засмущался, зарумянился, опустил глаза, налил ей. – Это ты? – вскинула брови Эйла на Куэ. Та удовольствием отпила. – Священное оружие, – напомнила ей альв, уходя от ответа. – Нет, священного оружия у нас нет. Эйла была слегка обеспокоена этой выходкой: ведь Наес принёс вино не ей, а Эйле, значит... серокожая проходимка схитрила и теперь поит её за её же счёт? – Ты подделала мой голос? – сузила Эйла глаза. Она любила всё же получать ответы. И ощутила пьяняще-массивный аромат вина в своих ноздрях. Альв напротив с наслаждением пила... этот любимый Эйлой сорт. Но Эйла на поводу не пошла, даже отставила свой бокал. "Это иллюзия аромата. Она подделала мои ощущения для меня! Ну, хитрая. Не стоит её недооценивать. Ох уж этот княжеский дар!.." Решила Куэ отвлечь, чтобы поменьше копалась в голове: – А что значит жертва, скажи-ка мне, Куэ? – Жертва? – та вскинула брови и прекратила пить, – не ожидала такого вопроса. Это когда душу неугодного отправляют прямиком в Тенета Паучьей Королевы. Ответив, допила полбокала, отставила, гордо выпрямилась, сложила руки на столе и ждёт следующего тривиального вопроса, словно отличница. На вид совершенно трезвая... Эйла задумалась. Но, в конце концов, она сама взялась разбираться с пришельцем. – У нас здесь за особо тяжкие преступления втыкают иглу с зеленой смертью, а потом тело сжигают. Это называется казнь. Куэ кивнула: – Ну вот, у вас свои жертвы. Во имя Бога Погони? Или как? Протянула руку за бутылкой, налила себе до краёв, приложила край к губам, поверх него глядя на Эйлу своими внимательными, необычными глазами. – Наверное, во имя мира и порядка, – вздохнула Эйла. – Никто не хочет, чтобы рядом жил кто-то, кто убивает ради развлечения. А бог у нас один – Бог Пути.       Альв чуть отодвинула свой стул, откинулась на спинку в роскошно-удовлетворённой позе. Её черное платьице, вернее, топик с юбочкой, не столь прикрывали тело, сколь звали глаз дорисовать идеально лаконичные формы. Эйла снова невольно залюбовалась. “Нет, до чего же эти альвы хороши, – подумала она. – Вот отчего они такие?" Эйла никогда не соперничала с другими женщинами в красоте и не соревновалась за мужское внимание. Кроме нынешнего мужа у неё был лишь один мужчина – до знакомства с ним, а прочими она никогда не интересовалась. И, глядя на новую знакомую, она не чувствовала ни зависти, ни ревности, лишь эстетическое наслаждение, подобное тому, какое она испытывала, разглядывая прекрасных ярких бабочек, в изобилии опылявших не менее великолепные цветы Долины. "Хм, быть может, альвы попадают туда, где для этого подходящая природа? Ведь они, говорят, любят деревья и цветы".       Куэ смотрела на Эйлу томно-расслабленно. Протянула руку, взяла бокал и отпила ещё, с провокационно явным наслаждением на лице. – О да, а я свой дом защищала с помощью жертв во имя Ллот. И ради Дома отправила к богине даже мою сестру. Она ведь свергла меня. А я – первая дочь. Она принесла в жертву нашу Мать. Потом хотела меня. Так делать нельзя. Дом стал разоряться. Мой Дом был покрыт позором. И я вызвала её. И уложила на жертвенник, и проткнула её рукой и её же кинжалом, и спела молитву, – альв вальяжно хвасталась своими достижениями, – меня признали Илхаресс... Тут она задумалась, не иначе, как вспоминая имя Дома. Бокал в ее руке был пуст. Эйла поняла, что это сладкое вино после полынного все же действует... "Да, а что же нам делать с ней? При её даре, таком опыте в конфликтах и склонности хитрить она однозначно опасна. Надо посоветоваться с Хаймоном, насколько вообще можно иметь с ней дело. Но оставлять её без присмотра точно нельзя.       Альв задумчиво поставила бокал на стол. У бокала вдруг выросли ножки, и вскоре Эйла увидела хрустального паука, сидящего на столе. Женщина альв любовно смотрела на него. Эйла решила дать свою оценку услышанному: – Ну, если сестра убила твою мать и хотела тебя, у нас по закону тебя бы признали невиновной. Когда-то я тоже сожгла пятерых за то, что они хотели со мной сделать. Эйла сказала чистую правду, и образы почернелых фигур в её голове были доступны княжескому дару альва. Пусть имеет в виду, коль ценит личную силу. Илитиири Куэ задумчиво смотрела на созданного ею паучка. – Хммм... Последнее, что помню – недейрра. Наш традиционный танец-соревнование. Я танцую вот в этом. Я бы тебе показала, но... опасаюсь, что после этого тут мало что останется, – она оглянулась и усмехнулась, подражая самой Эйле. – Расскажи мне об этом. – Я помню это... – устало, мягко звучал её голос. – Зал пылал огнями волшебства. Я танцевала в который раз от имени моего Дома. Конкурентки выбыли, остались лишь из элитного района Нар-бон-дел-лин... Я была близка к победе по городу. Они давно хотели нас обезглавить. Проклятый Дом Тлаббар... Жрица в доспехах, несколько колдунов в масках выскочили на сцену. Призвали шестируких демонов. Такая круговерть пошла... – рассказчица наполнила рюмку, залпом опустошила и капли скользнули мимо по серому подбородку. Затем отставила, выпрямилась. Налила себе ещё. – Им победу не засчитают. </i> Tlu'quarth Lolth, f'inbau elggar'bol!.. </i> Сказав это, серокожая решительно выпила опять и задумчиво подпёрлась рукой. Теперь бокал Эйлы превратилась в хрустального паука, который побежал по столу от нее. Эйла поняла, что фраза была похвалой этой Ллот, затем что-то вроде "довела это до конца". – Так что, ты победила их? – Эйле было интересно. Альв же едва "волокла" слова: – Ммм... Н-наверно, не помню... Теперь у меня есть дары славного Бога Пути... Княжеский дар. Какое милое название... Это дар Ллот. Да, я готова-ах... Славное посмертие, я не думала, что так можно... Хозяйка паучка мирно следила за ним, как он бежит к ней, затем подставила ему руку. – Славная Куэ'ятрин заслужила силу божественную... Великая Илхаресс Фаэрн... О, да-а-а... Она томно улыбнулась Эйле, и тут... Земля притянула её. Плавно сползая, тёмная леди разлеглась на полстола, и серебро её локонов укрыло её, такое контрастное с цветом её кожи и наряда покрывало.