Мои милые феи

В детстве я обожала фей — в старых книгах сказок, в мультфильмах, комиксах и сериалах. Я жадно поглощала всё, что связано с феями, как, пожалуй, и многие другие девочки. Только я, в отличие от других, никогда не воображала, словно я сама — одна из них. Я не смела. Ни я, ни, по правде сказать, они не были достаточно красивы, изящны и воздушны, чтобы иметь хоть что-то общее с феями. Чётко осознавая это, как положено реалисту, я представляла себя ловцом фей — завораживающее мерцание их полупрозрачных крылышек в моих банках-светильниках, разноцветные платья, оголяющие хрупкие плечики, гладкие ножки. Я в красках, с неописуемым удовольствием вырисовывала каждую в своём воображении: в зелёном платье с каштановыми локонами — фея Земли; фея Воды — конечно же, в синем, и с самыми синими прекрасными глазами; фея Цветов в золотом веночке и сандалиях, ремешками которых служат живые цветы… Я не выпускала их из банок, как бы они ни молили меня тоненькими звенящими голосками. Разве что иногда, да и то — чтобы подержать на ладонях, полюбоваться ими поближе. Пыльца с их крылышек блёстками оставалась на моих пальцах. Не помню, когда я впервые наткнулась на видео тру-крайм тематики, не помню даже, какое дело там освещалось. Зато помню то, как ходила потом весь день, сама не своя, с тяжёлой головой и остекленевшими глазами. Клялась больше не пугать себя так — и хотела ещё. В детстве я обожала фей, в подростковом возрасте я полюбила тру-крайм. Истории убийств, не так важно — разовых или серийных, будоражили и успокаивали одновременно. Раз за разом напоминали мне, что моя собственная жизнь не так уж и плоха, а ещё, как бы дико это ни прозвучало, позволяли почувствовать себя богом — наблюдающим свысока за судьбами людей, их надеждами и страданиями. И всё же главной причиной "сидеть" на тру-крайме было совсем не это. У меня быстро появился любимый типаж историй. Своего рода одержимость. Девочки-школьницы — такие же, как я, но уверенные в себе, дерзко красивые, ведущие свободную и небезопасную, в отличие от моей, жизнь. Подрабатывающие официантками в свободное от школы время, отправляющиеся в путешествия автостопом, пьющие до беспамятства в плохо знакомых компаниях. Первое время я выписывала их имена в блокнот на застёжках и, как влюблённая дурочка, выводила их на потёртой поверхности парты. Я перебирала в памяти каждую смерть: Джин — задушена пакетом на заднем сидении своей же машины; Энни — забита до смерти ревнивым бойфрендом, перед этим жёстко изнасилована; Клэр — заколота на вечеринке в ванной другой девочкой, которую считала лучшей подругой… И так далее. Потом их уже стало так много, что я прекратила запоминать имена, всё равно, раз впорхнув в мою голову, они навсегда оставались там — их красивые лица и уродливые смерти. Сперва это меня беспокоило. Так сильно, что я, соблюдая предельную осторожность, попробовала поговорить об этом со школьным психологом. «Что если мне приятно, когда другим девочкам плохо?», без лишних подробностей. Она поняла меня неправильно — стала рассказывать что-то о преодолении комплексов, о том, как это деструктивнно — сравнивать себя с другими, завидовать им. Но ведь я не завидовала — отнюдь. Зачем завидовать феям, когда можно просто любоваться ими? Они стали новыми, "взрослыми" феями для меня: фея Передозировки; фея Группового Избиения На Заднем Дворе; фея Воды, лежащая в наполненной ванне вниз лицом, фея Выпавшей Прямой Кишки. В своих фантазиях я не смела притрагиваться к ним, я не представляла себя на месте мстительной подруги, бывшего, подвыпившего незнакомца или опасного соседа по общежитию. Я была всё тем же ловцом фей — за толстыми стёклами баночек вечно хранились муки этих красивых девушек, я могла поднести любую к своему неидеальному лицу и иметь честь, что выше всякой другой — любоваться тем, как они бьются в агонии, заплаканные или полубессознательные, кричащие до хрипоты или булькающие рассечённым горлом. Они оставались моими. Я верила, что берегла их бережнее, чем скорбящие родные ухаживали за их могилами. Я продолжаю верить. И я продолжаю собирать. Мои пальцы стали серебряными от пыльцы, что въелась в мою кожу, и всё же с каждым новым видео я становлюсь всё счастливее и богаче — цепляю трепещущее хрупкое крылышко и мысленно благодарю убийц, какими бы поверхностными подонками они ни были. Я прошу (уж не знаю, кого) — а можно ещё? Ещё сказочной поблёскивающей пыльцы с запахом крови.