Тяга к небу

      Енджун смотрел на него затаив дыхание. И неясно: на смятый конверт в руках, или на своего одногруппника. Время детства закончилось, теперь им всем по четырнадцать лет, и этот тест покажет, кто куда отправится. Чхве давно смирился с тем, что не знает свою мать, что он понятия не имеет про отца. Так у всех из них, но он до сих пор не может смириться с тем, что его возлюбленный может пойти совсем другой дорогой.       — Субин, как тебе повезло! — один из одноклассников звонко кричит, заглянув на результаты Субина. Енджун чувствует, как его сердце пропустило удар, он чувствует, как во рту пересыхает, он не мог поверить. — Значит, ты побываешь там! Я так завидую тебе!       И в голове остается лишь один белый шум. «Субин, как тебе повезло…ты побываешь там!».       — Эй, а ты до сих пор не открыл свой? — мальчик со светлыми волосами подходит к Енджуну, достает его из мыслей. Чхве нервно кивает, он возвращается обратно, и, кажется, у него до сих пор была надежда на хороший исход.       — Да, я ведь еще не открыл свой… — хрипит Чхве. Он видит, как смялся конверт под давлением его ладоней. Осторожно, дрожащими пальцами, Енджун разворачивает лист, и видит там совсем не то, чего бы хотел.       — О-о, неплохо. — хихикает блондин, заглянув в конверт Енджуна, но тот не обращает больше никакого внимания на мальчика, он внезапно прорывается вперед.       — А что у тебя, Субин? — Енджун облизывает сухие губы и небрежно шагает сквозь редкую толпу. Он был буквально озабочен этим. Субин, кажется, был смущен пристальным вниманием к себе, но он заслужил абсолютно все, что получает.       Брюнет лишь усмехается и чуть-чуть наклоняет свой результат. Гордая, красная буква «А», а рядом много мелкого текста, Енджун выхватывает одно из самых важных слов оттуда — «…пригоден… пригоден…». Он опускает глаза в свой результат, в отличие от Субина, у Чхве была блеклая голубая буква «О» и куча текста о том, что Енджун не будет допущен к сложным работам.       По коже бегут мурашки, кажется, в этот же момент мир буквально разбился, как тонкое стекло. Енджун почувствовал, как в глазах скапливаются слезы, но он не мог себе позволить прямо здесь поддаться своим чувствам.       — Здорово! — говорит он совсем тихо и уходит подальше от остальных. Он не увидит, как вслед ему смотрел Субин. Какой болью были наполнены его глаза, несмотря на эту милую, дежурную, улыбку.       Суть их мира не так сложна, как кажется на первый взгляд. Поверхность планеты была отравлена войнами и радиацией, так говорил учитель. Люди, оставшиеся в живых, построили эти крепкие металлические стены, наладили нормальную жизнедеятельность, и навсегда определили нормативы, по которым все остальные, запертые в этих стенах, должны существовать.       Енджун родился и вырос в этих условиях. Как и еще десять таких же детей. Как приятно осознавать, что твои мать и отец идеально генетически подходили друг другу! Что от их союза появился ребенок, который превосходил их двоих по своему «качеству». Чхве не видел в этом ничего плохого, пока в его маленьком сердечке не появились неизученные чувства.       Белая одежда, теплая комната, множество маленьких кроваток. Енджун не был уникальным ребенком, он также внимательно слушал сказки, которые читал им учитель, задавал вопросы о поверхности, и восхищался теми, кто часто на эту поверхность выходил. Их детство заключалось в том, чтобы научиться основам жизни, понять, как устроен их мир, как им придется в нем существовать. И каждый из этих детей готовился принять свою судьбу и занять свое место в этом огромном механизме. Как говорил учитель, людей, которые еще застали жизнь на поверхности, осталось не больше десятка человек, и они были очень стары. А еще учитель говорил о том, что жить здесь — огромная честь, и отрицать нужду большинства невозможно.       И Енджун был согласен с этим, он был восхищен и ждал, когда же ему исполнится четырнадцать лет, чтобы пройти этот главный в его жизни тест, и понять, куда он отправится, в каких частях этого огромного бункера он побывает. Он думал о том, как здорово будет попасть на этаж с энергетикой, или наоборот, в производственный цех, а может быть, он станет хорошим врачом? Чхве в самых рискованных мыслях представлял себя в специальной форме, он представлял, как выглядит та пустошь наверху, какие там были дома, осталось ли хоть что-то неисследованное?       Но потом ему по голове прилетело игрушечным зайцем. И хозяином этого зайца был Субин. Субин — тихий и ласковый ребенок. Он был любимчиком учителя, именно он сидел у него на коленях, именно он разозлился однажды на Енджуна, и именно он ударил его своей любимой игрушкой.       Чхве уже точно не вспомнит, почему он так зациклился на Субине. Он никогда не пытался с ним дружить, наоборот, отвергал его обаяние и никогда не играл вместе с ним в игрушки. Просто он знает, что после того желтого зайца по-настоящему влюбился. Субин впервые был так обижен и разозлен. Прикрыв глаза, Енджун может вспомнить его детское лицо, до глубины души обиженное из-за какой-то мелочи.       С тех пор он всегда держался рядом. Смотрел, как Субин рисует, иногда он специально подрисовывал снизу всякие каракули, чтобы еще раз увидеть, как мило Чхве злится. Крал желтого зайца и прятал его под свое одеяло, чтобы у Субина был еще один повод прийти к Енджуну и подарить ему свое внимание. Лишь ближе к подростковому возрасту, Енджун начал стесняться и перестал активно дразнить Субина.       Он начал понимать, что их время скоро закончится, что они с Субином могут расстаться раз и навсегда и морально готовился к этому, хоть втайне мечтал о том, что их путь будет схож хотя бы немного. Но теперь все надежды разбиты вдребезги, ведь Субин отправится туда, на поверхность, пока Енджун должен выполнять роль сиделки с детьми, он был уверен, что его заставят продолжать род, и все такое, что ему тоже найдут какого-то другого мужчину, гены которого будут отличаться от его собственных.       — Ен, все в порядке? — спрашивает учитель. Это был взрослый мужчина мягкой внешности. Он присел рядом с Енджуном, осторожно приобняв подростка. — Ты получил не тот результат, который хотел?       Чхве еще крепче прижимает свои колени к груди, пряча свое заплаканное лицо от окружающих. Он был невероятно счастлив, что его одногруппники не обращали на него внимание. Но теплая, заботливая рука учителя действовала как успокоительное.       Он всхлипывает, прежде чем что-то ответить.       — Да какая теперь разница… — он тихо стонет, еле разборчиво произносит слова.       Учитель чувствовал каждой частичкой своей души ту боль, которую испытывает его воспитанник. Он растил этих детей на протяжении восьми лет, и как никак очень к ним привязался.       — Енджун, иногда кажется, что все плохо. Но, будь уверен, что со временем ты найдешь свое счастье. Работать на благо людей это великая честь, понимаешь?       — Мгм. — было проще согласиться, чем начать отрицать что-то. Енджун вытер капли с глаз своим рукавом. Он приподнял голову, чтобы еще раз посмотреть на своих одноклассников. Он видел, как к нему идет его приятель Бомгю. Блондин присел напротив, молча взглянул на учителя, а после на Енджуна. Он понимал, почему его друг был так разбит, но не знал, как его поддержать, кроме как побыть рядом еще немного. Через неделю они пройдут разделение и отправятся по новым домам. Кто-то будет вместе, а кому-то суждено расстаться.       Группа подростков вернулась в свое жилое пространство. Кажется, все были очень вдохновлены полученными результатами и активно болтали между собой. Енджун поверить не мог, глядя на них, что он один, кто испытывает эти страдания. Он не хотел выбиваться из группы, именно поэтому заставил себя стерпеть и сидеть недалеко, подслушивая своих одногруппников. Рядом с ним терпеливо сидел Бомгю, он иногда участвовал в разговоре, но большую часть времени молчал, осторожно положив свою руку на колено Чхве.       Енджун краем глаза наблюдал, как подростки скопились рядом с Субином. Он единственный из их группы попадет в ряды Солдатов. Солдатами называли тех, кто имел замечательное здоровье и определенные способности, лишь они допускались к выходу на поверхность. Чхве выглядел как обычно, и этим еще раздирал душу и сердце Енджуна. Он искренне был рад, что Субин побывает там, кому никому из них побывать не суждено, что он принесет огромную пользу людям… но в то же время он ненавидел абсолютно все за несправедливость, из-за которой они никогда больше не встретятся.       Медленно, подходит время ко сну. Сил у Енджуна абсолютно точно не было. Он выплакал все слезы, он израсходовал всю ярость, какая в нем только была. Он медленно шагает в сторону уборной комнаты. Там был стройный ряд умывальников, а сверху висели зеркала. Чхве подходит ближе и видит свои красные опухшие глаза, и ненавидит теперь еще и свое отражение. Тихо зажурчала вода, Енджун умывает лицо, часть его волос намокает и липнет к лбу. От холодной воды стало немного лучше.       Бомгю уже умылся, он скромно сидел в общей комнате и тихо разговаривал с парочкой других детей. Енджун смотрел на него через зеркало. Но совсем скоро в дверном проходе показался другой человек. Субин.        Чхве в одно мгновение закрыл текущую из крана воду. Он тут же вытер лицо полотенцем, и поторопился уйти. На его плече неожиданно оказалась чужая твердая рука. Субин в какой-то момент перерос самого Енджуна, и теперь он мог лишь приподнять голову, чтобы посмотреть ему в глаза.       Субин был так спокоен, прямо сейчас, когда придерживал своей рукой плечо Енджуна, чтобы он не избегал его в эти последние моменты, пока они еще вместе.       — Я рад за тебя… — тихо говорит Енджун, опустив голову, чтобы Субин не видел в нем плаксу, Енджун никогда не плакал до этого.       — Ты так и не сказал, какой результат тебе пришел. — голос Субина был на удивление строгим и тихим, он не дрожал, он не заискивал ответа, он был абсолютно обычным. Енджун лишь усмехнулся на эти слова.       — Мне выпала честь стать нянькой! — фыркает Енджун. Он сталкивает руку Субина со своего плеча и нервно уходит, оставляя юношу вновь в одиночестве. Неясно, чего Енджун хотел этим добиться. Он не хотел быть милым в эти последние дни, он не хотел дразнить свою душу и наслаждаться временем, проведенным вместе. Ему будет гораздо легче, если Субин будет помнить его как грубую случайность, или вообще никак не помнить! Чхве проходит мимо остальных ребят, он быстро залезает на верхнюю кровать и раздраженно закрывается простыней с головой.        Бомгю сминает губы, когда слышит, как его друг пытается скрыться ото всех в спальной комнате. Он обернулся и в другую сторону. Из уборной выходил Субин и, кажется, также одиноко шагал в сторону спальни. Чхве мотает головой. Он, в отличие от своих приятелей, не хотел терять драгоценное время, тратить его на пустые страдания, он продолжил разговор с одногруппниками, которых вряд ли еще когда-то увидит, ведь те попали на нижний этаж с энергетикой, а вот Бомгю посчастливилось достать свой билетик в медицину.        Подушка впитывала соленые капли. Лишь одно прикосновение Субина и его родной взгляд заставили Енджуна заполниться болью вновь.        Когда пришло время сна, остальные ребята разошлись по своим постелям. Кто-то еще тихо шептался о будущих планах, а Енджун лишь продолжал содрогаться всем телом от нахлынувших эмоций.        Сначала он успокаивается, когда сжимает в своих руках подушку, а после накатывает снова, волной просто сбивает все, заполняет злостью и горечью. Он никогда не засыпал под утро, он никогда не ощущал себя настолько измотанным и пустым. Этот сон был больше похож на кому, в которой он ничего не слышал и не чувствовал, даже никакой образ не появлялся в голове, пока голос Бомгю не разбудил его.       — Ен-ни, уже обед… — говорит тихо Бомгю. Он сидел на краю постели, свесив свои ноги вниз. Блондин слабо улыбается, его ладонь осторожно касается ноги Енджуна. — Как мило, ты взял этого зайчика, чтобы тебе спокойнее спалось?        Енджун еле как открывает глаза. Все его лицо жутко опухло, он вообще ничего не понимал пару минут, пока смотрел прямо на Бомгю. Уже обед? Его никто не разбудил утром? Он совсем не помнит, в какой момент стало светло…       — Зайчик? — переспрашивает сонным голосом Енджун, сводя брови. Он искренне не понимал, о чем говорил Бомгю. Однако, его приятель дотягивается до края постели и достает оттуда желтого зайца.       — Это игрушка Субина, так ведь? — продолжает еле слышно Бомгю. Он посмотрел на игрушку и покрутил ее в руках, прежде чем отдал в руку Енджуна. Чхве хмурится, он в упор смотрит на зайца и понять не может, откуда он взялся в его постели. Все их детские игрушки были давно убраны. В четырнадцать лет мало кто интересовался плюшевыми друзьями.       — Почему она у меня? — Енджун поднимается на постели, садится и сразу же хватается за голову. О, она просто невероятно сильно болела! Но сейчас это не было так важно. Енджун оборачивается в сторону кровати Субина. Она, как и остальные, была заправлена.       — Наверное, ты ее взял с собой, нет? — блондин усмехается, но вовсе без всякой злобы, скорее, наоборот, чтобы поддержать унывающего друга.       — Нет. — качает головой Чхве. Он еще раз смотрит на этого зайчика и, кажется, он абсолютно опустошен, раз ничего не чувствует.       — А, ох… — Бомгю неловко замялся, словно он только что понял то, о чем не должен был говорить.       — Где Субин? — спрашивает Енджун, он почувствовал, что что-то неладно. Что-то случилось, пока он спал.       — Он уже уехал. — эти слова Бомгю произносит, казалось, одними губами. — Наверное, это он тебе его положил, когда собирался…       — Уехал? — Енджун отпускает зайчика, игрушка падает на кровать рядом, сам он еще раз протирает лицо руками. — То есть, как… уехал? Нам же сказали, что через неделю только распределят.       — Как оказалось, таких, как Субин, забирают в ближайшее время. У этих солдат все гораздо быстрее, чем в других отраслях. — Бомгю смял губы и сразу же дотянулся до руки приятеля, крепко ее сжал в своей ладони. — Мы не знали, правда… даже учитель не знал, что все так быстро произойдет.        Енджун снова закрыл лицо рукой. Он молча склонился и лишь тяжело вздохнул. Своими пальцами он крепко сжал ладонь Бомгю, это единственное, на что его хватило прямо сейчас. Как все глупо получилось, Чхве даже не хотел знать, почему никто его не разбудил, почему Субин не попрощался с ним, почему он исчез слишком рано?        Через какое-то время Бомгю вернулся к учителю, он скромно сложил руки за спиной прежде, чем заговорить.       — Наверное, он не придет обедать. — говорит блондин с явной печалью в голове.        Мужчина лишь вздыхает, но ничего не поделать. Он позволил Енджуну нарушить график, который все строго соблюдали. Эта неделя — последняя, она считается фикцией, не больше. Эти дети больше не принадлежат детскому саду, их данные рассылают по базе, их определяют на свободное место, где их научат будущей профессии, будущему ритму жизни.        После Субина уехали приятели Бомгю, после них еще двое мальчишек. Енджуна и Бомгю определили на один этаж, кажется, поэтому, они отправились вдвоем. Засунув в свою маленькую сумку желтого зайца, Енджун взял Чхве за руку. Вдвоем они попрощались с учителем. Пускай, у них двоих никогда не было понятия «родителей», но этот мужчина стал им по-настоящему родным. Крепко обнявшись, напоследок, он отпускает своих воспитанников вместе с помощницей, которая должна будет доставить подростков в нужные места.       — Не плачь! — шепчет Енджун, крепче сжав ладонь Бомгю. Он увидел, как в глазах друга поблескивали слезы. Бомгю действительно было очень тяжело прощаться с родным домом.       — Да, точно… — отвечает Чхве, он быстро смахивает накатившиеся слезы ладонью и улыбается Енджуну. — Хорошо, что мы будем недалеко друг от друга.       — Мы просто счастливчики. — хихикает тихонько Енджун, и они продолжают свой путь. — Представляешь, мы же будем в городе жить!        Девушка, которая их вела, лишь мило улыбалась, иногда поглядывала на ребят, видимо, подбадривала. Она была работником этого детского сада, но отвечала за функцию «доставки» детей до их места.        Стоило подняться в металлической коробке вверх, как они трое очутились в холодном длинном коридоре.       — Будьте умничками, хорошо? — вдруг говорит девушка, в очередной раз обернувшись к мальчикам. — Окружающий мир может немного пугать, но вы попадете в хорошие руки.        В конце коридора была тяжелая дверь. Она открылась автоматически, когда девушка поднесла к специальному приемнику свою карту. Перед подростками открылось широкое пространство. Кажется, здесь было столько всего! Они, конечно, видели разные этажи на картинках или в телевизоре, но никогда не были там по-настоящему.        Енджун восхищенно смотрел по сторонам. Здесь было так много лампочек, отдельно стоящих помещений, там ходили люди. Чхве буквально не мог оторвать взгляда от окружающего мира, пока не столкнулся чем-то мягким. Это оказалась та самая девушка, которая вела их. Бомгю, видимо, также шел по инерции, ничего не замечая перед собой.       — Осторожно, вы еще успеете насмотреться! — она мило улыбается, а после они все вместе продолжают путь. Бомгю внимательно смотрел за группой детей, которые гуляли с одним взрослым. Наверное, это дети из такого же детского сада. Чхве обиженно дует губы, ведь на их этаже не было такого же города, лишь одни производства.        В один момент, пути подростков разошлись. Девушка, ведущая их, сначала довела до места Бомгю. Ему предстояло посвятить свою жизнь работе в медицине. Енджун сидел рядом, пока взрослые рассматривали какие-то бумажки. Бомгю нервно теребил край своей белой кофты.       — Я запомню, как сюда идти. — мямлит тихо Енджун. — И я приду к тебе когда-нибудь, когда смогу!       — Я буду тебя ждать. — улыбается Бомгю.        Разобравшись с бумажками, Чхве остается в больничном отделе. А Енджун вместе с девушкой отправились дальше. Чхве уже знал о том, что ему придется работать в таком же детском саду, в каком вырос он сам. Этот сад выглядел как отдельное здание. Обычная коробка. Зайдя внутрь, воспользовавшись тем же пропуском, Енджун видит знакомые уже стены. Кажется, здесь даже температура была такой же, как и в его комнате. Он немного расстроился, ведь ничего нового здесь не увидит.       — Тетя, а возможно, что я смогу уйти отсюда? — спрашивает Енджун, нахмурив брови.       — О-ох, ну, я думаю, тебе лучше поговорить со своим наставником об этом. — та отмахивается от ответа. Из своей сумки она достает стопку бумаг, которые передает другой женщине постарше. Она взглянула на Енджуна, а после лишь кратко кивнула.       — Привет, Енджун, я очень рада с тобой познакомиться. — говорит она, и улыбается мальчишке.       — Здравствуйте… — тихо мямлит Чхве. Он видел, как закрывает сумку милая девушка из его садика.       — Ну, что ж, пока-пока! — она машет рукой, а после без всякого сожаления уходит. И почему она такая спокойная? Неужели не понимает, что она больше Енджуна никогда не увидит? Глупая!       — Можешь звать меня госпожой Чан, я отведу тебя к твоим одноклассникам. — говорит она, улыбаясь. Енджун лишь кивнул и последовал за управляющей.        Как он себе и представлял — одноклассниками были подростки его возраста. Трое девчонок и один мальчишка. Енджун был пятым. Он неодобрительно смотрел в сторону новых знакомых, но лишь до тех пор, пока они не оказались в одном классе, где им был предоставлен наставник. Их наставником оказался парень по имени Роан, именно он должен был научить подростков заботе о детях и вложить в них понимание важности этого социального института.        Жить теперь Енджун будет в маленькой комнате, она была больше похожа на капсулу. Здесь помещался лишь маленький стол, стул, и кровать. Как он понял, эта комната теперь будет принадлежать только ему во время обучения. Он вздохнул и опустил сумку на пол. Во встроенном маленьком гардеробе лежало постельное белье, которое он медленно расправил, аккуратно заправил постель. А после стащил с себя белую одежду. Интересно, почему в детских садах принято ходить в белой одежде? Сложив все осторожно на стул, Енджун наконец-то прилег на постель. На его столе были часы. Они показывали ровно восемь часов вечера.        Чхве неловко отворачивается от этих часов и смотрит на светлую стену рядом с собой. Буквально с утра он проснулся в детской спальне, он обнимал учителя, держал Бомгю за руку, а теперь у него совершенно другая жизнь. Он еще долго тупил в стену, пока не вспомнил о желтом зайце. Сразу же юноша поднялся и достал из сумки игрушку. Теперь он вновь вспомнил про Субина. Большими пальцами он нажал на брюшко зайчика, а после положил его на постель. Енджун лишь вздохнул, теперь он никогда не вернется обратно.        С тех пор прошло достаточно времени. Енджун узнал о множестве новых вещей. Например, Роан рассказал ему, что дети появляются не только от «идеально совместимых» родителей, но и от обычных людей, если они получили разрешение на это. А еще, когда их небольшой класс сдал итоговые тесты, им доверили настоящих детей… о, это было нечто для Енджуна. Он не мог до самого последнего поверить, что ему придется нянчить детей! Он помнил из своего детства несколько моментов, когда к ним в гости приходили такого же возраста подростки. Тогда они лишь возились какое-то время с малышами, а после уходили. Но здесь же ситуация обстояла гораздо сложнее. Из-за того, что на этом этаже механизмы свободного перемещения были налажены гораздо лучше, Енджуну приходится частенько выходить из детского сада, и ладно, если бы он мог быть один, но у него на попечении был ребенок! Конечно, для учеников выбрали детишек, которые не особо вредничали, которые легко поддавались обучению, с такими было проще гулять и помогать им с их потребностями. Чхве идет по улице, за руку ведет мальчишку, который с интересом смотрит по сторонам. Рядом с ним шла его одноклассница Рюджин, она, наоборот, несла ребенка на руках. Сегодня им было дано задание отвести детей на прививку. В маленьком рюкзачке на спине Рюджин были необходимые справки на двоих малышей.        Енджун уже привык к такому ритму жизни, он даже смирился с тем, что продолжит так и дальше. Раз в неделю ему давали один свободный день. Все это время он ничем не занимался, словно до сих пор не мог привыкнуть к этому месту. Он просто лежал на постели и смотрел в потолок. Редко он выходил из комнаты и заставал в общей гостиной своих одноклассников. В отличие от Енджуна, они активно разговаривали друг с другом и видимо хорошо сдружились. Чхве тоже с ними дружил, но не так тесно.        Увидев вход в больничное отделение, Енджун нахмурился. Он будто был здесь уже. И точно! В этом отделе должен был быть Бомгю. У Чхве сразу же глаза загорелись.       — Эй, Тоён, давай обгонять этих девчонок! — Чхве улыбается, смотрит на мальчишку, который не особо торопился. Рюджин лишь слабо улыбнулась. — Давай-ка, я тебе помогу!        Подняв ребенка на руки, Енджун лишь тяжело вздыхает. Четырехлетний ребенок для четырнадцатилетнего подростка был довольно тяжелым. Но мальчишка по имени Тоён был не против и лишь обхватил ручками шею своего «надзирателя».       — Куда ты так торопишься, эй? — Рюджин увидела, как Чхве рванул вперед, она неуклюже поторопилась за ним. — Ты хочешь, чтобы я одна осталась?!       — Догоняй, капуша! — Енджун язвительно усмехнулся. Он вошел в отдел первым. Рюджин запыхалась, когда догнала Енджуна. Тот уже лясы точил с дамой на входе.       — Мы из детского сада… — Рюджин поставила ребенка на ноги, а сама достала из рюкзака необходимые документы. Дама, которая сидела на администраторе, подсказала, куда нужно идти.        Енджун взял справку на своего малыша, а после направился вперед по коридору. Он точно помнит, как полгода назад он шел по этому коридору вместе с Бомгю. У Чхве сердце стучало как бешенное, когда он остановился рядом с необходимым кабинетом. Рюджин недовольно тащилась сзади.        Чхве нажал на кнопку рядом с дверью, и она открылась, в кабинете был взрослый мужчина. Там не было Бомгю. Енджун лишь вздохнул с огорчением, но с мужчиной поздоровался. Да, лечить детей — полный кошмар и ужас… Возвращались они обратно в садик через одну из главных улиц города. Рюджин вела Енджуна за собой, как оказалось, она росла здесь с самого детства. Чхве внимательно озирался по сторонам, пока девочка рассказывала о том, как она в детстве здесь гуляла со своей группой. Ей повезло остаться в том же саду, где и сама выросла.        Чхве внимательно наблюдал за дорогой и пытался запомнить все-все, чтобы потом он смог вернуться в больничный отдел во время выходного… или хотя бы побродить рядом с ним, чтобы случайно пересечься с Бомгю!        Так, кажется, прошло еще какое-то время. С каждым днем становилось проще. Больше не было задачи привыкнуть, теперь стояла задача поскорее отработать свою неделю, а потом получить заветный день отдыха. Енджуну понадобилось много времени, чтобы начать ориентироваться в городе, он осторожно бродил по улочкам и рассматривал людей вокруг, прилавки. Он также видел одиноких женщин, которые вели за собой одного ребенка. Должно быть, этому маленькому человечку очень повезло родиться в семье… Сколько бы Чхве не пытался, он никак не мог выйти на связь с Бомгю. Ему казалось, что Бомгю сидит в самом далеком и темном кабинете этой больницы! Даже дама, сидевшая на стойке администратора, пожала плечами, когда Енджун спросил у неё про своего друга.       В очередной из дней, юноша сидел на детской площадке. Здесь было пятеро маленьких детей, пятеро учеников и их наставник Роан. Енджун скептически относился к Роану, он был молод, кажется, ему было около двадцати лет. Чхве не считал, что он достаточно взрослый для того, чтобы обучать их. Особенно сильно ему не нравился Роан, когда тот слишком сильно подмазывался к Енджуну. Чхве замечал на себе его взгляд и сделать с этим ничего не мог. Он даже не знал, как правильно к этому относится.        На свой день рождения Чхве получил от него особый подарок. Енджун не знал, как в таких условиях отпраздновать свой праздник. В детском саду у них был праздничный обед, а имениннику дарили рисунки и самодельные открытки. В пятнадцатый день рождение Енджун получил поздравление от своих одноклассников, а также милый рисунок от своего подопечного Тоёна. Этот рисунок Чхве осторожно положил в ящик своего стола. Но помимо рисунка там лежала интересная вещица, которую в ладони Чхве вложил Роан. В тот день он пригласил Енджуна сходить вместе с ним до детской, помочь ему отвести малышей в пространство к учителю. Когда они возвращались обратно, Роан скромно поздравил Чхве, а после подарил какой-то гаджет. Как сказал Роан — этой штукой раньше пользовались на поверхности, с помощью нее можно было общаться с другими людьми, которые далеко от тебя. Енджун не знал, какое применение этой вещи найти, поэтому и закинул ее в ящик.        В отличие от Енджуна, Бомгю до сих пор учится. Куча лекций и практики, он выходил в город так редко, что за год жизни здесь до сих пор слабо ориентировался. Только рядом с учебным отделом Чхве знал, что и где находится. Юноша поднимает голову от учебника, чтобы посмотреть, сколько времени осталось до конца занятий. Медицине обучаться было очень сложно, Бомгю не думал, что он так влип, когда в очередной раз перечитывал содержание непонятной лекции в учебнике.        Целый год был отведен на одно изучение, перейти в больничный отдел было великой радостью, ведь теперь подростки должны практиковать полученные ранее базовые знания. Нагрузка увеличивалась: сначала лекции, потом практика, по вечерам зубрежка. Бомгю нравилось представлять себя врачом в белоснежном халате, но Бомгю спал по пять часов в сутки, чтобы все это успеть.        В один из дней Чхве направили на практику с настоящими людьми! Он и его одноклассники послушно шагали за наставником, пока он вел подростков по длинному коридору вперед. Бомгю помнил этот коридор, он пришел сюда именно по этому пути.       — Вас посадят на перевязку, в этом ничего страшного нет. — говорит наставник, бегло взглянув на своих учеников. — Если какие-то вопросы возникнут можете подходить.        После этих слов учеников парами распихали по разным кабинетам. Бомгю нервно рассматривал принадлежности на полочке, которыми ему предстоит перевязывать людей. Весьма простое задание, только вот Чхве до сих пор переживал. Как оказалось, на перевязку приводили раненых солдат. После последней их вылазки многие пострадали, страшно представить даже из-за чего, ведь там, наверху, пусто?..        Дверь в маленькую палату закрывается в очередной раз. Бомгю просит одного из юношей проходить к нему. Второй парень направился к его напарнице.        Взглянув на кудрявого молодого человека Чхве снова замялся, обычно, эти люди просто сами показывают, в чем именно им нужна помощь юных медиков. Однако, перед Бомгю уселся этот парень и сидит. Чхве ощущает, как к лицу жар снова приливает.       — Чем я могу помочь? — Бомгю делает маленький шажок вперед, на лице появляется робкая улыбка. Его учили быть приветливым с пациентами.       — Хм-м… — шатен играется, словно маленький ребенок, он делает вид, будто действительно не знает, чего он сюда пришел. — Хорошим разговором!        Чхве в тот же миг обомлел. Он замирает и даже не знает, что ответить. Бомгю пытается усмехнуться, но это было больше похоже на кашель. Но через это все проходят, так ведь?       — И Вам сразу лучше станет, что ли? — тихим дрожащим голоском спрашивает Чхве. Он сжимает свои ладони, нервно скоблит большим пальцем по указательному. — Давайте, я лучше сделаю перевязку?       — Да, ты ведь знаешь, что никакие раны нам не страшны! Страшно дух потерять, ну, так, имечко может свое назовешь?       — Кай, перестань ребенка смущать. — вздыхает на соседней кушетке другой парень, пока девчонка заматывает ему раненую ногу. Она справлялась гораздо быстрее, ведь никаким стеснением ее природа не наградила. — Вроде двадцать стукнуло, а ума до сих пор нету.       — А ведь вроде люди все, и даже поговорить нельзя… — имя этого солдата было Кай. Он нехотя расстегивает свою форму и кладет ее рядом с собой, а после снимает рубашку. У Кая было перемотано плечо и Чхве осторожно принялся его разматывать. На плече, недалеко от сгиба шеи, у Кая был крупный шов, и Бомгю снова пересиливал себя, чтобы не испугаться раны.        Дрожащими пальцами, очень осторожно, Бомгю прикладывает ватку с очищающим средством около шва, он старается не смотреть на Кая, однако Кай не стесняясь пялится на юного медработника, чем еще больше смущает его.       — Не задерживайся. — говорит парень с раненой ногой, он уже опускает штанину вниз, и собирается вставать.       — Ну, тут как дело пойдет! — Кай смеется, его плечи движутся, и Бомгю неловко от его раны руки убирает. Второй парень лишь вздыхает, он, хромая, покидает кабинет, и сразу после заходит другой юноша. Кай снова переводит взгляд на Бомгю. — Я не уйду, пока не услышу твое имя.       — Чхве Бомгю! — недовольно выпаливает юноша, а после замечает самодовольный взгляд этого самого Кая. Когда блондин исполнил просьбу, шатен сразу же успокоился и Бомгю смог наконец-то продолжить процедуру. В его голове было все разложено по полочкам. Сначала очистить, потом нанести мазь, а далее замотать обратно. Он был очень сосредоточен, пока обрабатывал рану, а после, когда отошел за бинтом, услышал звуки за спиной. Кай собирался прямо так уходить! Он уже поднялся и тянулся к своей рубашке. — Нет-нет-нет, так нельзя! Сядьте обратно!       — Ой! — Кай неловко садится обратно, внимательно наблюдает за тем, как Чхве Бомгю недовольно дует губы и снова подходит ближе. Он обматывает плечо бинтом, а после, когда заканчивает, из кончика делает узелок, который заправляет под остальной бинт. — Теперь все?       — Да. — кивает Бомгю, он стаскивает со своих рук перчатки и устало вздыхает. Он не перенесет еще одного подобного кадра!       — Ну, спасибо. — шатен подтягивает свою рубашку обратно, он ловко застегивает пуговицы, а верх формы закидывает на руку. — Я приду еще!       — До свидания. — Чхве мотает головой, пытаясь выбить всю эту ситуацию из своей головы. Люди, которые нуждались в перевязке, были обычно очень спокойными и тихими, мало кто из них о чем-то говорил, а вот наглец Кай запомнился до самого конца рабочего дня. Работа была несложной, сложно было морально выдержать вид этих раненных людей.        Успешно справившихся с заданием учеников, поставили на постоянную работу после лекций. Бомгю попал в их число и теперь нарабатывал опыт. Он не был рад, он действительно очень уставал.        Вечером субботы Бомгю выходит в город. Он ощущает себя странно в обычной одежде, а не в белом халате. Он проходит вперед, недалеко от больничного отдела был общий сад. Там росла трава и даже деревья. Чхве очень нравилось посидеть здесь в тишине и спокойствии. Этот яркий свет и зелень напоминало ему детские времена, они часто играли в таком же саду. Там всегда время шло незаметно… Юноша тихо вздыхает и опускает взгляд на свои руки. Много же он добра принес ими, не так ли?        Бомгю поднимает голову, когда слышит шум рядом. Он видит, как на него кто-то бежит?! Чхве сразу же подскакивает с места, однако, заметив знакомое лицо, наоборот, делает несколько шагов вперед.       — Бомгю-ю! — кричит Енджун, схватившись за своего приятеля. Бомгю, кажется, забыл, как дышать, а вся его усталость куда-то испарилась. — Наконец-то я тебя нашел!        Крепкие дружеские объятия продлились недолго, ведь они были не вдвоем. За брюки кто-то снизу потянул и лишь после этого Чхве увидел ребенка.       — Это Тоён, а я за ним ухаживаю. Скажи привет, нельзя так за одежду людей тянуть! — Енджун опускается на корточки, разговаривая с малышом, пока Бомгю звонко рассмеялся. Он был невероятно счастлив, а вся эта сцена была слишком забавной для него.       — Привет! — Бомгю не сдержал широкой улыбки. Он опустился на скамью, чтобы поздороваться с ребенком.       — Я так долго искал тебя, почему тебя не было в больничном отделе?       — Меня туда перевели буквально месяц назад. — отвечает тихим голосом Чхве. Енджун рядом сел и отправил своего малыша поиграть в траве, однако, Тоён смущенно сел рядом. — Я все это время был в учебном отделе, сначала надо было сдать экзамены, прежде чем идти на практику.       — А-а, у нас это гораздо быстрее прошло. Буквально пару месяцев, потом экзамены и теперь вот, детей раздали! Ну, мы еще учимся, конечно, но больше практикуемся! — Енджун затараторил, он еще спрашивал много-много вопросов, держал Бомгю за руку и ликовал в душе, ведь они, наконец-то, встретились!