***
Бомгю идет по главному коридору, он с болью на сердце вспоминает свое предыдущее занятие, где им наставник показывал, как правильно вскрывать человека. Чвхе мотает головой, он еще крепче прижимает учебник к себе, его ждет впереди половина рабочего дня. После такого его подружка Миён решила немного передохнуть, пожелав остаться после занятий в своей комнате. Работы в больничке хватало всегда, то там, то здесь, руки нужны, особенно руки практикантов, которым любая работа в радость должна быть. Бомгю оставляет свой рюкзак в шкафчике и выходит следом за медсестрой. Где-то надо палату в порядок привести, где-то кабинет продезинфицировать, через час капельницу поставить. Бомгю научился накладывать швы и снимать их, теперь список его выполняемой работы пополнился. Жизнь здесь всегда кипела и никогда не останавливалась, даже по ночам. Чхве уже несколько раз слышал рассказы наставника о том, что ему часто приходилось ночью дежурить, но пока юных учеников это не коснется. Миён лишь тихо вздыхала, когда они вдвоем с Бомгю отправлялись в акушерский отдел. Но она с радостью возвращалась в процедурный кабинет. Она твердо решила, что не хочет заниматься ни родами, не вскрытиями, ни чем-то еще подобным. Но она обещала, что станет лучшей помощницей, если вдруг у Бомгю получится стать хирургом, как он и мечтал. Поэтому спустя какое-то время он попросился на практику в другое место, чтобы ускорить свой процесс обучения. В один из таких же дней, Миён была в привычном кабинете, когда к ней пожаловал знакомый солдат. — Ох, поздравляю с возвращением! — она улыбается, увидев приветливого солдата, который перешагнул порог кабинета. — Если ты к Бомгю, то он сейчас в другом месте практикуется. — А, вот оно как. — Хюнин лишь усмехается. Кажется, в этот раз его возвращение было слишком скорым. Сколько времени прошло? Полгода точно не было. Хотя, по нему видно было, что он не просто так вернулся раньше времени. — А я как дурак хожу, ищу… — Тебя туда просто так не пустят, проще дождаться, когда он освободится. — Миён с радостью принимала участие в этих любовных отношениях, ведь как ей нравилось смотреть за этим со стороны. — Я могу ему передать что-нибудь, если хочешь. Кай устало присел на кушетку. Одна из его рук была крепко перемотана с туловищем. Кажется, поверхность не сулила ничего хорошего. — Да, скажи, что я сейчас в левом крыле обитаю. — говорит шатен с легкой усмешкой. Кажется, пока он добирался до сюда, жутко устал. На обычное поведение это совсем не похоже. — Ой, может, тебе помочь? Ты какой-то бледный очень. — говорит Миён, она делает несколько осторожных шажков вперед, хмуря брови. — Не, просто дай мне пару минуток. Как ты тут вообще? Успехи есть? — спрашивает он, пока девушка нервно оглядывает его со всех сторон. Вот еще, делает вид, что все в порядке! Их разговор продлился недолго, Миён отвечала на вопросы солдата, а после все-таки взяла на себя ответственность проводить его обратно до палаты. Хюнин ни в какую не говорил, что с ним случилось, лишь попросил Бомгю передать о том, что он находится здесь.***
— Ты в порядке? — девушка еле касается плеча Бомгю, который с пустыми глазами протирал поверхность стола специальным раствором. — Извини, задумался. — тот мотает головой и продолжает усердно тереть поверхность. — Ты в первый раз на операции был? — она осторожно убирает инструменты в контейнер с раствором. — Я после своей первой операции трое суток с открытыми глазами спала. — Не думаю, что все так плохо. — Бомгю нервно смеется. Сегодня он через наставника попал на операцию. Он лишь издалека наблюдал, как все происходит, а после вызвался помочь санитарке. Освободился Чхве довольно поздно. Он почувствовал, как устал только после того, как вышел из отдела хирургии. Медленно он зашагал в сторону учебного отдела. Глаза закрывались, несмотря на то что перед ними до сих пор стоял не самый приятный вид. В широкой гостиной комнате за столом сидела Миён. Она сразу же отвлеклась, когда услышала шаги. Бомгю ей лишь устало улыбнулся и прошел к ней. Поставил рюкзак на стол, а после присел рядышком. Она, видимо, повторяла лекции. — Как у тебя дела, Бомгю? — спрашивает девчонка, она наклоняет голову немного. — О, чудесно. — смеется грустно Чхве. — Я так устал сегодня. — А у меня новость есть! — Миён словно проигнорировала слова Чхве, но она честно-честно гордилась своим другом. — Хюнин приехал. Он сейчас в левом крыле находится, видно, случилось что-то. — Да? — Чхве поднял брови. Он был так измотан, что даже не смог обрадоваться. К тому же, если Хюнин в больничке, значит, что-то неладное случилось. — А ты его где видела? — Он в кабинет пришел, сказал тебе передать об этом. Кажется, он в двадцать пятой палате. Он так плохо выглядел, я не могла не проводить его! — Миён сминает губы, когда снова обращает внимание на Бомгю. Наверное, она лишнего сказала. — Ну, ты, это… как бы, не переживай сильно, главное, что живой! — О, я тоже рад по этому случаю. Но я сегодня не успею к нему сходить. — Бомгю достает из кармана свои часы. Он не надел их обратно после операции. — Да, придется завтра туда на практику попроситься. — Ты слишком спокойный, где твое счастье? — Миён складывает руки перед собой. Она осторожно касается волос Бомгю, когда он ложится щекой прямо на стол, так устал, без жалости не взглянешь. — Ладно, я поняла. С утра Чхве не ощущает себя живым, скорее наоборот, пустым и уставшим. Сон переставал давать такой заряд энергии, как раньше, и с каждым днем становилось сложнее. Бомгю заканчивает с лекциями и торопится в сторону военного отдела. Левое крыло не особо жаловало практикантов, но раз имя Бомгю уже было на слуху, врач разрешил помочь медсестре сегодня. Юноша послушно выполняет все просьбы, а когда появилось свободное окошечко, Чхве отправляется в двадцать пятую палату. Находится среди людей уже не доставляло никаких неудобств, за это время Бомгю так привык к пациентам, что даже на компанию военных игнорирует. Парни собрались в общей комнате за игрой в карточную игру. Чхве открывает дверь и сразу осматривается. Обычная палата, только вот в ней лежал необычный пациент. Кажется, Кай не обратил внимание на пришедшего, он продолжал молча лежать и палить в потолок. Лишь когда Бомгю присел на край постели, тот приподнялся на здоровом локте, неловко усмехнувшись. Чхве внимательно рассмотрел его тело. Помимо перевязки на его туловище, снизу был крупный пластырь. — Эй, ну чего ты, даже привет не сказал, уже все мои местечки рассматриваешь! — Хюнин присел, он неловко накинул на обнаженную грудь белую простынь. — Что это такое у тебя? — Бомгю недовольно хмурится, он указывает на тот самый пластырь. Он действительно переживал, но понять не мог, что случилось. — Я просил тебя быть осторожнее. Кай лишь усмехнулся, он на мгновение отвел взгляд, видимо, чтобы придумать что-то, чтобы эту ситуацию разбавить подходящей шуточкой. — Брось, все нормально. Издержки профессии, не больше. — Хюнин берет здоровой рукой ладонь Чхве, осторожно большим пальцем оглаживает ее тыльную сторону. Бомгю ему очень нравился, слишком. — Что у тебя здесь? Ребра переломал? — тихо спрашивает Чхве, глядя на перевязанное тело. Он крепко в своей ладонь сжимает руку Кая. — Ключицу. Говорят, будут операцию делать, так что, ближайшую неделю я буду торчать здесь. — Кай видит, как Бомгю волнуется, на его лице читалась горечь и печаль, отчего и самому Хюнину становилось грустно. Он осторожно наклоняется ближе. — Чего ты, все ведь в порядке. — Да, в порядке. — Чхве поднимает ладонь Кая ближе, прижимает ее к своей щеке и наклоняет голову в ее сторону. Ему было до жути обидно, что он не узнает никогда откуда эти раны. Однако, он был очень рад, что Кай теперь здесь, и они каждый день смогут видеться. Бомгю очень бы хотел о многом спросить, но в стенах больничного отдела точно не решится это делать. Наверное, Кай тоже это понимает и молчит, лишь улыбается мягко. Бомгю впервые за все это время чувствовал себя так странно. Он продолжал помогать медсестре в этом отделе и в последующие дни. Врачу понравилось, как шустро практикант справляется, поэтому без долгих раздумий соглашался. Каждый раз. Кай выглядел болезненно все это время. Как Чхве понял, он потерял много крови из-за того ранения внизу живота. И у Бомгю просто кровь вскипала в венах, но он молча кивал и нес в палату принадлежности для инъекции. Ухаживать за пациентами было просто, руки помнят все, но выносить порой это морально было тяжело. Чхве не понимал, почему все молчат, почему никто не говорит о том, что наверху. Он уверен, что каждый видит и о чем-то думает, но вслух не говорит. И Бомгю не говорил. Операцию Каю назначили в субботу. В этот день, с утра Чхве учился, а после обеда решил не беспокоить Хюнина своим присутствием и дать ему время прийти в себя. Бомгю даже не хотел проситься в операционную, он бы просто не выдержал этого. Вечером он торопливо шагает в сад, останавливается рядом с привычной скамьей и садится на нее. Юноша достает из рюкзака блокнот и быстро рисует набросок того, что он видел. Ключица сломана, вероятно, от тяжелого удара. Снизу колото-резанная рана. Вероятно, это была драка или что-то вроде того. Сначала ударили вверх, потом попытались всадить что-то острое. Люди, другие люди это сделали. По коже бегут мурашки, Чхве глубоко вздыхает, он так злится. Злится на то, о чем не знает. — Привет. — Енджун опускается на скамью. Кажется, он в последнее время немного похудел. Бомгю пытается выдавить из себя улыбку, но у него это не получается. — Случилось что-то? — Кай на операцию сюда приехал. — говорит Чхве. Он опускает голову вниз. — Енджун, как ты думаешь, наверху есть кто-то еще? — Ох, мне жаль, что он по такому поводу вернулся. — мямлит Енджун, он подсаживается ближе. Над вопросом задумывается только, но после плечами пожимает. — Не знаю. Откуда другим людям там взяться? Ну, я думал о том, что есть другие убежища, но, наверное, они далеко-далеко? Мы бы знали об этом, если бы недалеко от нас будут другие люди. — Нет, вряд ли это люди из другого подобного места. — Бомгю пытается в голове выстроить логическую цепочку. — Как думаешь, после войны люди до сих пор хотят продолжать? Как бы… — Всегда есть плохие люди… — отвечает робко брюнет, он отводит взгляд в сторону. — Понятно. — кивает Бомгю. Он мотает головой, чтобы навязчивые мысли пропали. — Я просто хотел сказать, что наверху есть опасность страшнее радиации. Енджун глубоко вздыхает, он мягко улыбается и приобнимает Бомгю за плечи. — Остынь. Мы здесь, внизу, и нам не страшно. — Чхве кладет свою голову на плечо друга и пытается его как-то успокоить. — Нет, ты не подумал о тех, кто там работает. Неужели за Субина не переживаешь? — Бомгю прекрасно знает о том, что Енджун принял для себя решение полностью закрыть глаза и не обращать внимание на то, что его не касается. Похвально, конечно, но дело было в его близком человеке. — Субин еще ученик, его не отправят в какие-то опасные зоны. — кратко говорит брюнет. Ему откровенно не нравилась вся эта суета Бомгю, касательная поверхности. Была бы у Енджуна возможность, он бы вообще не думал об этом. Его действительно в какой-то момент начала устраивать такая жизнь. Он будет встречаться с Субином, когда-то они заведут семью и продолжат жить так дальше. — Кай, наверное, просто в каких-то суперопасных местах ходит, раз с ним такое приключилось. Мне кажется, он тот еще кадр. Енджун снова пожимает плечами, он замечает, как Бомгю отворачивается. — Да, наверное, ты прав. — блондин кивает. Нет, он не думает так на самом деле, просто, видимо, Енджун не тот человек, с которым он может это обсудить. Вместо этого Бомгю спрашивает его о делах. Енджун абсолютно точно не хочет снова погрузиться в вечное волнение. Когда он стал плыть по течению ему стало гораздо проще жить. Возможно, то, о чем Бомгю говорит и было правдой, но какой от этого всего смысл? Здесь безопасно и здесь все давно привычно.***
Операция Кая прошла успешно. Как оказалось в ней ничего сложного не было, и теперь он ходил на реабилитацию. Через неделю Хюнин уже собирался идти домой. Именно домой, не на военную базу. Бомгю пришел к нему, как обычно, после обеда. Кай был в своей форме и выглядел получше. Ему еще придется какое-то время находится в городе, пока врач не убедится, что с ключицей все в порядке. В выходной Бомгю шагает по городу в сторону северной площади. Кай сказал, что он живет недалеко оттуда. Квартира эта принадлежит его отцу, а он, как оказалось, имел какой-то высокий чин в этой военной иерархии. Неудивительно, что Хюнин был таким беспечным. Чхве оглядывается по сторонам. Он неловко шагает вдоль по площади и взглядом не может зацепиться ни за одну фигуру. Кая не было здесь, наверное, Бомгю пришел слишком рано. Однако, через несколько минут он чувствует прикосновение к своему плечу. На Хюнине не было специальной формы, на нем обычная одежда. Серая кофта и темные брюки. Чхве лишь слабо улыбается и идет вместе с ним за руку. Кай проводит его в квартиру. Она была такой светлой и чистой. Его мама ухаживает за этим помещением, когда приходит с работы. Но сейчас ее здесь не было и Бомгю был этому рад. Хюнин проводит юношу в свою комнату. Она была просторной. Здесь была широкая кровать, шкаф с кучей полочек и книгами на ней. На письменном столе стоял горшок с цветком, наверное, его мама сюда поставила, ведь сам Кай бывает дома чрезвычайно редко. — Как много места. — вздыхает Бомгю. Он действительно мог тут хоть бегать по кругу. В комнате Кая несколько комнат учащихся поместится. — Иди сюда, я тебе кое-что интересное покажу. — Кай с полки ловко достает одну из книг и садится на край постели. Бомгю вниз опускается рядом, он наклоняется на чужое плечо, обвивает рукой локоть Хюнина и смотрит, как тот открывает книгу. Посередине лежали карточки, они были белыми с одной стороны, а с другой…! — Это с поверхности? — спрашивает Бомгю восхищенно. Кай убрал книгу и держал в руках те самые цветные карточки. Чхве вмиг позабыл о свой злобе на эту самую поверхность, как только увидел те прекрасные фотографии. Здесь в основном были изображены люди. Но видно же, что стоят они где-то на свободном пространстве. — Да, это еще от прабабушки осталось. — говорит шатен тихим, низким голосом. — Вот это она. Кай указывает на одно из лиц, Бомгю внимательно всматривается в картинку. — Какая она красивая. — улыбается Чхве, он не мог глаз отвести от карточек. В какой-то момент он взял их из рук Кая и рассматривал каждую детальку. Хюнин наклонился ближе, он осторожно коснулся носом шеи Бомгю, отчего тот лишь вздрагивает. Все эти люди на фотографиях выглядели такими счастливыми. Чхве искренне завидовал им. Тому времени, когда они жили, их быту и взаимоотношениям. Кай своими заигрываниями его очень отвлекал. Шатен краем глаза наблюдает, как Бомгю внимательно рассматривает карточки, но ему было больше интересен сам Бомгю в настоящий момент. Пальцы Кая скользят под край рукава кофты, у Чхве такая холодая кожа, под ладонью Хюнина сразу собираются мурашки. — А это их дом, да? Он выглядит так интересно. — на шепот переходит Бомгю, теперь он отвлекает Кая от его игры. — Да. Они жили недалеко от моря. — говорит Хюнин. Он достает одну из карточек и кладет ее поверх других. — Вот здесь видно немного волны. — А я и не заметил. — улыбается Чхве. Есть, все-таки, что-то прекрасное в том мире. Он выдыхает, ведь испытывает ко всему этому очень двоякие чувства. Бомгю вернул карточки на место, а после, наконец-то, обратил внимание на Кая. Он обхватывает своими руками его лицо и притягивает к себе ближе. Бомгю закрывает глаза, когда касается его губ своими. Конечно, Чхве понимал, что они оба этого хотят. И, возможно, уже долго. Все эти легкие прикосновения, ласковые движения, все шло к одному. Кай кладет свои пальцы на чужую шею, крепче притягивая к себе юношу. И им было хорошо вдвоем. Медленно он опускается вместе с Чхве на поверхность постели, пока руки обхватывают плечи Хюнина. Здесь был такой мягкий матрац, Бомгю чувствовал, словно утопал в этой постели, а тело сверху лишь еле придавливало его. Тело Кая такое горячее, словно об него можно обжечься, но оно по-настоящему согревало холодного Чхве. Ему всегда было холодно, но сейчас он ощущал нарастающее тепло внутри. И дыхание сбивается, Чхве чувствует, что он впервые так расслаблен. И все эти нежности со стороны Кая ему безумно нравились. Его руки так ласково скользили вдоль талии, а губы, кажется, побывали абсолютно везде. Одеяло под ними словно было пушистым облаком, как на тех фотографиях. Бомгю скользит ладонями по нему, словно гладит огромную плюшевую игрушку. И когда их тела замирают, Чхве чувствует, как на ногу капает что-то… он вмиг раскрывает глаза и видит, как по его бедру стекает кровь. В горле встает ком, он смотрит на лицо Хюнина, ему, кажется, было все равно. — Кай, присядь… — шепчет тихо Бомгю, он сразу же мягко давит на грудь шатена, чтобы он устроился в удобное положение. — Смотри, у тебя шов начал расходиться. Пластырь, что был внизу живота, весь был в алой жидкости, а этот придурок лишь улыбается. Бомгю сразу же зажимает ранение, он смотрит на лицо Хюнина, и с него эта мнимая эйфория не уходила. Ладонью своей он еще раз гладит Чхве по щеке и тяжело вздыхает. — Переживу. — отвечает он низким голосом, глядя за тем, как Бомгю пытается что-то с этим сделать. — Я сбегаю до больничного отдела. — говорит Чхве, он сминает губы и поскорее на себя одежду натягивает. — Аптечка стоит в ванной на верхней полке. — говорит тихо Кай. Бомгю сразу же кивает и скорее выскальзывает из комнаты. Кай обращает внимание на белое одеяло. Теперь там красовалось алое пятно. — Тебе нельзя напрягаться больше. — бурчит Чхве, он притащил с собой сразу всю коробку. На удивление здесь было много всего. Наверное, семья эта много всего пережила. Юноша сразу же достает обеззараживающий раствор, вату и бинт. Бомгю в этот раз сделал все, что мог, но после ему все-таки пришлось уйти, чтобы позвать врача. Кай снова попал в палату, снова потерял крови, но не критично много. Чхве в этот раз просидел с ним всю ночь, ведь Хюнин не хотел его отпускать от себя. А через две недели Кай уехал. Его вызвали срочно, и Бомгю снова испытывал такие новые эмоции, ничего с собой поделать не мог, просто не знал, куда себя деть. После практики в левом крыле Бомгю снова переходит в отдел хирургии и пытается все свои силы оставить здесь, чтобы больше не было на негативные мысли времени. Перед тем, как отпустить Кая, Бомгю все-таки задал свой вопрос. И получил на него ответ. Кай рассказал о том, что на текущий момент рядом с их базой на поверхности завелись какие-то нехорошие люди, что теперь находится там стало гораздо опаснее, и, конечно же, задача военных эту опасность устранить. Чхве пожелал хорошего пути и больше ничего не мог из себя выдавить. Он хранил все это в секрете, он знал, что он не должен был услышать такой ответ, но Хюнин, словно чувствовал что-то, был готов рассказать. На прощание Кай целовал его руки, лицо, губы, он снова подарил Бомгю маленькое напоминание о себе в виде карманного зеркальца с красивой рамкой. Чхве мог только смотреть и глотать свои слезы, не хотел он этого всего, не думал он, что столкнется с этим. И с тех пор Бомгю замкнулся совсем. Он не мог довериться никому, ни с кем не мог поговорить или спросить совета. Чхве усердно учился, а про все остальное постарался забыть. В одну из суббот Енджун попросил Бомгю принять его в процедурном кабинете в среду. Через полгода Чхве исполняется семнадцать, а значит, ему придется готовиться к работе. В это время ученики снова сдают различные тесты и анализы на способность выносить здорового ребенка. Будет печально, если брюнет все-таки попадет в список этих учеников. В процедурном кабинете в среду было тихо и пусто. Брюнет неловко усаживается перед холдером и кладет свою руку на него. Бомгю был молчалив, между ними совсем пропала та тонкая связь, Енджун лишь зажмуривается, когда его руку протыкает игла. — Я не знаю, Енджун, как тебе помочь. — вздыхает Чхве, когда закрывает пробирку и клеит на нее этикетку. — Я спрошу у Амины об этом, но вряд ли кто-то решится подтасовать результаты. Извини. — Все в порядке! Я все понимаю. — отвечает Енджун, прижимая к себе руку. Он неловко поднимается. Неужели, им больше не о чем поговорить? — Ты в последнее время такой молчаливый. — А? — Чхве оборачивается, он еще раз смотрит на своего друга и понять не может, что же произошло. Енджун смотрел на него с глазами, полными печали, наверное, раньше этого не было. — Я в последнее время так много учусь, наверное, все из-за этого. — Понятно. — брюнет опускает голову, но он снова дарит Чхве свою улыбку. — Спасибо, во всяком случае… — Пожалуйста. — внутри ничего не отзывается. Как будто там образовалась огромная пропасть. Неужели это этап его взросления? — Ладно, до субботы, Гю. — Енджун машет рукой, он нехотя открывает дверь и уходит, оставив Бомгю вновь наедине с собой.