POV Стэффани Мелтон
Она прекрасна, но от Неё веет опасностью. Она планирует убить меня и сделает всё ради этого. Мне хочется быть ближе к Ней, но это не кончиться ничем хорошим. Следует держатся от Неё подальше и надеяться, что Она никогда меня не найдет, но, вопреки здравому смыслу, я желаю увидеть Её вновь. Только Она может всё закончить. Найди меня. Найди меня. Найди… Мне кажется с момента нашей последней встречи я медленно теряю рассудок. В тот раз мне удалось от Неё сбежать. Она позволила это сделать, знала, что я пожалею. Она понимает как лучше давить на меня, играется со мной, даёт ложную надежду. Я в ловушке, а моя жизнь – ожидание смертной казни. Может я и правда перед Ней так виновата? Я чувствую как Она дышит мне в спину, идёт по моим следам. Я вижу её в лужах на асфальте после дождя, в стёклах витрин магазинов и среди вечно спешащей толпы людей. Она преследует меня во снах. Я далеко не всегда различаю границы реальности и воспалившегося воображения. Бывает часами после пробуждения раздираю на себе кожу и рву волосы, крича Её имя, но Она меня не слышит. Может Ей просто нравится смотреть на мои страдания? Я уверенна, Она рядом. Когда ты уже решишь, что с меня достаточно!? Ночью, не отличавшейся от всех прочих, я проснулась в холодном поту от очередного связанного с Ней кошмара. У меня сильно пересохло горло. Тридцать минут пришлось потратить, чтобы прийти в себя и решиться спуститься на первый этаж за водой. Полутьма не способствовала моему успокоению, но перспектива включить свет в этот момент пугала меня от чего-то больше, чем необходимость идти в темноте. Спуск по лестнице дался мне медленнее обычного. Я боялась оступиться, держалась обеими руками за деревянные перила и перемещала ноги, только когда была уверена что ступаю на надежную, твёрдую поверхность. Нет, мне не было страшно вот так умереть. Я опасалась себе что-то сломать. Меня быстро не спохватятся, а с переломанными конечностями практически невозможно доползти и дотянуться до стационарного телефона. Это бы обрекло меня на затяжные предсмертные муки. Наконец, препятствие было преодолено и я свернула на кухню. Из-за стеклянной двери и окон во всю стену там относительно светло даже ночью. Меня ещё при переезде напрягла эта стена в доме. Бывшие хозяева заверяли, что дверь открывается только изнутри и она сделана из достаточно прочного стекла. Верилось слабо, но мне пришлось закрыть на это глаза, поскольку у меня не было времени рассматривать альтернативы. Вздохнув, я подошла к раковине. Над ней расположился навесной кухонный шкаф, в котором у меня хранилась посуда. Я достала из него первый попавшийся стакан и набрала в него холодную воду из под крана. Краем глаза я заметила как что-то шелохнулось за окном. Я не стала смотреть в ту сторону, полагая, что у меня в очередной раз разыгралась паранойя. Наполнив стакан до краёв, я закрыла кран. Стоило мне только поднять голову вверх и упереться взглядом в «стеклянную» стену, как я резко отшатнулась, выронив бокал на пол. Я увидела Её. Она стояла за стеклом, смотрела на меня. Лунный свет падал на Её серебряные волосы и бледную кожу, заставлял их светиться. Она выглядела чарующе и пугающе одновременно, а я была готова поклясться, что в целом мире никто не смог бы уподобиться Ей. Ногой Она нанесла удар в центр двери, выбила стекло. Оно покрылось паутинкой, затем с треском разлетелось на осколки. Некоторые куски стекла упали к моим ногам, но я стояла достаточно далеко и они не задели меня. Моя преследовательница прошла в дом, сопровождаемая неприятным хрустом стекла под её каблуками. — Тебе больше некуда бежать, — констатирует она подбираясь ко мне всё ближе и ближе. Её движения уверенные, неторопливые, скорее излишне медленные, словно она проверяет меня на стрессоустойчивость или выжидает, что я всё же попытаюсь сбежать от неё. Но я не собираюсь это делать. Я вжимаюсь в стену, со страхом и вожделением, ожидая когда она окажется рядом и наконец-то вынесет мне приговор. У Неё другое лицо. Она совершенно не похожа на ту маленькую девочку, которую я знала, как и на ту девушку, что пыталась убить меня в прошлый раз. Однако я уверенна: Она именно та, кого я боялась и желала встретить вновь – существо из моих кошмаров, неотъемлемая часть меня и моего прошлого. Излишне аккуратно, для убийцы, Она берёт одну из прядей моих волос, рассматривает её. — Твоё последнее слово? — спрашивает моя старая знакомая, не изменяя бесстрастного выражения лица. Бездушная интонация заставляет всё моё нутро, предчувствующее гибель и освобождение, содрогаться. — Убей меня, Эрика, — прошу, умоляю, хотя скорее требую я у неё. Она резко отпускает мои тёмные волосы и смотрит мне в глаза. Эрика усмехается, но взгляд её остаётся пустым. Он гипнотизирует, заставляет терять ориентацию в пространстве. У неё необычные глаза: ни то светло-голубые, ни то белые, а зрачок обрамлён жёлтым обручем. Я сильнее упираюсь в стену, понимая, что иначе не устою на ногах. Эрика хватает меня за подбородок. Сильно. Кажется ещё чуть-чуть и она сломает мне челюсть. — У меня на тебя другие планы. Я смотрю на неё вопросительно и растерянно, смею надеяться на объяснения. — Мне нужно твоё наблюдающее сознание. На твои социальные роли и самоидентификацию я не претендую, пусть, отравив тебя, я на них и повлияла. — Ты меня отравила!? — Снизила твоё сопротивление мне. Почему, ты думаешь, сейчас не пытаешься даже оттолкнуть меня или уйти, когда у тебя была такая возможность? — Мне казалось я на тебе просто помешалась. — И с чего бы тебе помешаться на той, кто тебя преследует? Эрика права. Рассказанная ею правда одновременно принесла мне облегчение и разочарование. Всё, что я к ней испытываю – лишь химическое воздействие. За всё время работы в области научных исследований я так и не смогла смириться, что человеческое сознание настолько легко поддаётся влиянию. Все мы, люди, не более чем биологический механизм, возомнивший о себе слишком многое. Я покосилась на свою левую руку. Там расположился шрам лилового оттенка, что всё никак не хотел заживать. Его оставила мне Эрика, когда я сбежала от неё прошлый раз. — Именно, — подтвердила она мою не озвученную догадку. — Знаешь, Эрика, я всё никак не могла понять за что ты меня так ненавидишь…Я же сделала всё, чтобы на тебе прекратили ставить опыты: Врала научному руководителю, что эксперименты неудачны и в тебе не появилось никаких изменений, фальсифицировала данные, как могла учила тебя скрывать появившиеся способности… — Да, у тебя получилось. Меня вернули в детский дом. Я помню. Хорошо помню, что одна ты пыталась меня спасти. Я была для тебя человеком, а не подопытной крысой. Молодая доктор Мелтон сильно выделялась на фоне хладнокровных и высокомерных чудовищ-учёных. Я с нетерпением ждала когда же будет твоя смена. Она ослабила хватку, но руку от меня не убрала. — Почему тогда, Эрика, почему? — Я никогда не говорила, что ненавижу тебя. Это твои домыслы. В детском доме я скучала по тебе, всё надеялась, что ты меня навестишь… Я нервно прикусила губу и на выдохе прикрыла глаза на пару секунд, а подняв веки, обнаружила, что Эрика отвела взгляд немного в сторону. Было тяжело собраться, но мне необходимо ей ответить: — Я хотела, но не знала куда именно тебя определили. К данным меня не допускали, а потом всё, что касалось исследований и вовсе уничтожили. Опасались судебных разбирательств. Когда мне, наконец, удалось узнать где ты, мне сказали, что тебя удочерили. Я не стала лезть в твою новую семью, считала, что ты достойна забыть весь тот кошмар и жить нормальной жизнью. Эрика вновь посмотрела на меня. — Знаешь, а лучше бы влезла. Поверь мне, эта семейка похуже всех опытов будет, — Её слова словно окатили меня ледяной водой. — Э-Эрика, что они с тобой делали!? Я схватила девушку за водолазку, словно это могло бы мне помочь добиться от неё ответа. — Теперь не важно. Они мертвы. Эрика перевела взгляд на мои руки, что сейчас держали её за одежду, но комментировать не стала. Этого мне хватило, чтобы я тут же её отпустила и слегка виновато уставилась в пол. — Так тот случай семилетней давности…? — Моих рук дело. Тогда я и начала убивать, изначально ради мести, а потом и на заказ. Для меня это был самый лёгкий способ заработать. — Прости, я понятия не имела что тебе пришлось пережить… — Давно уже, давно. Эрика обняла меня, положила мне голову на плечо, а я молча обняла Эрику в ответ. — Доктор Мелтон, а ты постарела.., — вдруг отметила она. — Конечно, столько лет прошло. — Последний раз я видела тебя полтора месяца назад. Ты такой ещё не была. — Наверное, с того момента и правда…Прости, я не особо пригодна для твоей задумки и лучше тебе захватить другое сознание, а от меня избавиться. — Не в этом дело. Зря из-за меня, ты себя так извела. Но ты мне нужна любой. Меня не остановило даже если бы ты была при смерти и вся изувеченная. Быть с тобой рядом… — она осеклась, — скажем так, – моя детская мечта. Я окончательно убедилась, что Эрика не остановится. Её одержимость мной находится за гранью понимания, впрочем, как и моя ей. Она – моя погибель и то, к чему я тянулась больше всего. Этому виной не яд, что она впустила в меня, а то, что и без того во мне было. Эрика уничтожит меня, но я то, что ей необходимо. Может я её и правда люблю? Нет. Всё, что сейчас – действие яда, а до этого я знала её, когда она была всего лишь ребенком. Мне было жалко девочку-сиротку, что подверглась исследованиям и экспериментам, находящимися за гранью любой этики. У неё даже не было своего имени. Её назвали по аббревиатуре исследования: Эксперимент по Развитию И Контролю Альтер-эго. (Э.Р.И.К.А.) Мы проводили эксперименты по созданию множественной личности, но конечный результат превзошёл ожидаемый. Эрика способна переносить своё сознание в другие тела. Истинные плоды своего детища мои коллеги смогли вкусить только когда их «эксперимент» им же и отомстил. Возможно на мне она закончит месть и заживёт нормальной жизнью. Я слишком виновата перед ней и, если потребуется, ради неё лишусь всего. — Спасибо, — сказала я. — А? — Всё-таки ты сделала мою жизнь куда интереснее. Что бы мне оставалось? Бесконечная лабораторная рутина. На большее мне никогда не хватало жестокости, я не обладаю нужной учёному циничностью. — Стэффани, — она впервые обратилась ко мне по имени. Мне показалось, что её голос дрогнул или я просто хотела в это верить. — Я хочу жить у тебя в голове, понимать тебя так, как только ты сама способна понять, — продолжила Эрика, — Это знак моей высшей признательности. Не месть. Она меня не ненавидит, напротив…Правда чувства проявляет специфично, как способна и этим они ценны. Эрика слегка отстраняется от меня, достаёт кинжал. В прошлую нашу встречу мне показалось странным, что она использовала холодное оружие, вместо более эффективного огнестрельного. Изучив подробнее дела, в которых она была замешана, я поняла – в этом заключался её почерк, как убийцы. Интересно, почему её выбор именно такой? Эрика втыкает кинжал себе в грудь. Моё сердце пропускает удар. Мне страшно за неё. Она может сколько угодно вызывать во мне ужас, но я хочу, чтобы она продолжала существовать. Эрика – вершина всего сущего. Удачный эксперимент. Сознание, что может находиться вне своего тела. Абсолютное. Она может быть кем угодно. Она – всё. Эрика – просто человек, которому не повезло стать жертвой чужих амбиций. Она та, кто наделён мощной силой, но в расплату лишён простого человеческого счастья. Эрика до безумия симпатизирует мне, как учёному, и мне искренне жалко её, как человеку. Она объединяет две чуждые друг другу грани моей личности. За всю жизнь мне так и не удалось их примирить. Эрика умирает. Кровь льется с уголков её губ. Я вытираю их пальцами. Она смотрит на меня, льнёт ко мне губами. Я принимаю её поцелуй, отдавая через него ей всю себя под контроль: от тела до личности с воспоминаниями. Скоро я исчезну. Эрика продолжит жить во мне, вместо меня. Отныне между нами не будет преград в виде слов, что не способны отразить в полной мере чувства, и барьеров, созданных индивидуальными особенностями восприятия. Прощай, Эрика. Ты была для меня всем и мы будем с тобой едины.???
Вспышка света, сопровождается белым шумом в голове. Морщусь, пытаюсь его подавить. Безуспешно. Открываю глаза и понимаю, что придерживаю руками чьё-то тело. Шум не прекращается. Проверяю пульс у той, что держу в руках. Его нет. Откидываю ей голову, заглядываю в лицо. В моих мыслях всплывает имя девушки: «Эрика…» Я отбрасываю тело на пол. Смотрю на него отчужденно. Чувствую как по моим щекам стекает что-то тёплое. Вытираю капли рукой. Слёзы. Шум в голове затихает. Резко. Меня сильно трясёт, вплоть до клацанья зубов. Ноги подкашивает, я падаю на колени. Сердце болит. Я не понимаю, что происходит. Тело, словно живёт само по себе, словно я в нём чужеродный объект. Беру себя под контроль. Включаю свет, подхожу к зеркалу. Выгляжу изнурённо. Седина, похожая на ту, что у лежащей на полу мертвой девушки, практически полностью поглотила очевидно бывшие когда-то тёмно-русыми волосы. Пытаюсь залезть глубже себе в память, понять кто я. Воспоминания в голове транслируются киноплёнкой, но кадры в ней не последовательны. Мне кажется всех их я вижу впервые и всё, что там показано происходило с кем-то другим, не со мной. Стэффани Мелтон, 35 лет. Женщина, что посвятила себя науке. Талант, что так и не оправдал надежд. Значит это и есть я? Или… Всматриваюсь в свои глаза, они кажутся отчего-то чужими на этом лице: Белая радужка и зрачок в желтом круге. Я нервно рассмеялась. Громко-громко. Наконец, осознание пришло ко мне. Эрика – это я. И я получила, что хотела. Теперь доктор Мелтон никогда не сможет покинуть меня. Мы с ней едины. Мне не нужен больше никакой другой сосуд. Я буду жить в этом, пока он полностью не истлеет, а когда это случится вместе с ним я позволю померкнуть и моему сознанию.