Небольшое недопонимание, переросшее в нечто большее...

Люцифер за свою долгую жизнь привык ко всему, проходил через всякое... И это научило его мало удивляться творящемуся вокруг него хаосу. Он всё-таки в Аду! В грязной глубокой яме для всех, кто в своё время поставил собственные интересы превыше всего, наплевав на правила и моральные нормы, заведённые Свыше. А подаренная им роду человеческому Свободная Воля, почему-то всегда обретала самые неожиданные и уродливые проявления... Так к чему это он вообще сейчас начал? К тому, что хоть и уступив бесконечным требованиям своей дочери, его прекраснодушной доброй девочке, и присоединившись к её идее Искупления Душ. Он сам в это не верил, и сейчас имел неудовольствие наблюдать за худшими проявлениями человеческой натуры. Из первых, так сказать, рядов. Из самого партера. Ах, он опять ушёл в свои мысли, распутывая клубок бесконечных причин и следствий. Но возвращаясь к реальности... Люцифер только отхлебнул глоток чая, когда раздавшийся с откуда-то сверху грохот и шум ожесточенной драки отвлекли его от этого занятия. Сидя на открытом балконе своего номера, он отставил чашку в сторону. Подошёл к перилам и, вытянув шею, попытался понять, что собственно происходит. А происходило то, за что он и недолюбливал обращённых в демонов, грешников. Ожесточенная разборка промеж двумя идиотами, что-то там не поделившими. То ли территорию, то ли самочку, то ли просто тестостерон на их прогнившие от порока мозги давит. И какое дело ему, самому Королю Ада до этих разборок, было подумал он, собираясь усесться обратно за столик, пока чай не остыл, а прозрачно-золотистый яблочный мармелад с корицей не покрылся уличной пылью. А потом до него внезапно дошло. Одним из этих грешников был Адам, чья невыносимая задница оказалась на поруках у его милой дочурки... Вон, крыльями машет, орёт что-то матерное и непристойные жесты крутит. Люцифер прикрыл лицо ладонями и громко застонал, отказываясь принимать реальность. Недели не прошло, а этот мудозвон уже начал до всех доебываться с первого же дня. То что они с противным дочкиным оленем оказались в серьезных конторах, Люцифера только забавляло. Два недоноска нашли друг друга, самозабвенно цапаясь по малейшему поводу. Адам был хам первостатейный, а Аластор слишком умён для прямых оскорблений. Казалось бы, падший ангел из Первого Человека - должен бы и демоном стать на порядок сильнее рядового грешника, каким был Аластор. Но! Всё ещё не оправившийся от ранения плотоядный оленёночек, однако, спуску своему противнику не давал. Пусть и не доводя до драки, но словесный отлуп наглый падший ангел получал регулярно, заставляя окружающих хихикать от их ожесточённых перепалок. Теперь же... Люцифер прищурился, приподнимаясь на цыпочки, силясь разобрать с кем там закусился этот тестостероновый обмудок. Его противником оказался, не Аластор, против всех ожиданий, что наглый кусок оленины наконец получит по первое число за свои остроумные подколки. А какой-то совсем посторонний демон, с телевизором вместо нормальной головы. Люцифер нехотя скинул сюртук и из его обнаженной спины развернулись сложенные прежде крылья. В конце концов, эта парочка кретинов схватилась на территории Отеля. И пока они случайно не разгромили здание, лучше их остановить. - Ну-ка, ША, оба два! - Он приземлился сверху, разделяя готовых нанести очередной удар друг по другу противников. - Адам, какого дьявола ты вытворяешь? А ты ещё кто такой и откуда вылез? Прекратили сейчас же, пока я вас обоих САМ НЕ ОСТАНОВИЛ! - Для верности он добавил в голос стали и грозного рыка, что обычно заставляло даже самых отбитых психов поджимать свои отнюдь не метафорические хвосты в страхе за свои шкуры. Но в этот раз... - Идите, куда шли вашество, - запальчиво заявил ему теледемон.- Это только между нами! А Адам нагло поддакнул: - Съеби нахрен с манежа, это мужской разговор. И два обнаглевших мудака собрались продолжить начатое. Вена на лбу у Люцифера слегка вздулась... А потом он с преехидной улыбочкой столкнул обоих лбами. Со словами: - Только Я решаю, когда и куда мне идти, понятно? Но ответить ему уже никто смог. Два придурка только слабо стонали и держались за разбитые головы.