Переулок

-Я сделал это впервые и из любопытства и вообще, мне даже не понравилось! - это утро началось с моих оправданий, после вчерашнего выпускного. Меня кстати зовут Аарон Бренсон, а остальное итак все вскоре всплывет. -Даже слышать не хочу. Весь район только и твердит, что у управляющего машинным центром сын заднеприводный! - отец ударил кулаком по столу. Мне точно не стоило целоваться с пьяным одноклассником на выпускном на глазах у девчонок. Особенно(!) на глазах у девчонок, которые тут же начали постить это на своих страницах в соцсетях. Ларс даже и не гей вообще-то - становится им только под градусом. -Ты, идиот, хоть представляешь, как подставляешь нашу семью? - у мамы заслезились глаза, и она потянулась за носовым платком. -В университет поступаешь подальше от нас, твоя бабушка согласилась тебя приютить, и не дай бог и при ней вытворишь что-то подобное - живьем закопаю, ни цента наследства не получишь, - отец отвернулся к окну потирая переносицу, а я от ощущения безнадежности упал на колени. -Но пап, я не успею подать документы, и меня ж уже взяли на спортивную стипендию в университет Калифорнии, мне нельзя уезжать. -Постарайся уж за пару месяцев платного обучения выбить себе стипендию, иначе пойдешь искать работу в сраном Макдаке, - я открыл рот чтобы возразить, но он, словно предчувствуя, отрезал: - Я все сказал. *** Бабушка встретила меня в аэропорту, накинувшись с объятиями и радостно восклицая: -Твои друзья будут рады тебя видеть, - бабуля завела белую Тойоту, которую папа подогнал ей на юбилей-семидесятилетие. Несмотря на солидный возраст, она была женщиной, которую не подкосил бы даже ураган: бегала, часто гуляла на свежем воздухе и постоянно ходила смотреть соревнования по хоккею, потому как в юности сама играла за одну из команд. -После того, как я уже смылся однажды - не думаю. -Будут, будут, - неоднозначно вставила ба, словно собиралась огреть моих пустоголовых корешей поварешкой, чтобы они простили мне случай, когда мы расслаблялись на квартире и к нам нагрянули копы, а я вместо того чтобы отсидеть вместе со всеми пятнадцать суток в обезьяннике сиганул в окно и сломал руку. Зато не поймали: мальчик я прилежный, приводов на меня ни разу не было. А рука зажила вскоре после того как их выпустили, а я вернулся в Лос-Анджелес к родителям. Из животных у бабули был кролик Симба, но жил он не в клетке, а в вольере, ограждение которого мог легко перепрыгнуть и пойти исследовать дом. К слову, Симба был умный (вероятно умнее меня) - научился открывать некоторые двери в доме и находить пакет с кормом, спрятанный в комоде. Гостевую комнату было не узнать - бабуля переделала все под меня. Симба дрых на односпальной кровати, застеленной белым одеялом, мебель выбрана в моем любимых - голубом (даже мои волосы какое-то время назад были так покрашены, пока я не изменил ему с розовым) и бежевом - цветах, на стене крупный силуэт кролика. Я кинул сумку к рабочему столу, упал на кровать и почти сразу вырубился. *** Проснулся я, от того что Симба кусал пальцы моей руки, которую я во сне, видимо, свесил с кровати. Значит уже отвык от меня - ничего, у него будет время насмотреться на мою недовольную рожу за время учебы. На вешалках висели мои старые вещи, но я решил, что ревизию шкафов я сделаю позже, а пока пойду на улицу прям так. Какая в общем разница? *** Квартира, на которой мы обычно зависали располагалась в оживленной части города. Мне нравилось бывать в центре, когда я был ребенком, а бабушке, наверное, нравилось хватать меня за руку, когда я в очередной раз пытался вырваться на дорогу (даже Симба на шлейке, и тот был спокойнее). Тогда эта квартира еще стоила бы как почка, потому что была новой и чистенькой, так еще и в новостройке в центре, а вот несколько лет назад, когда она уже превратилась в халупу, мы отхватили ее за неприлично ничтожную цену. Я позвонил в звонок. С той стороны послышались шаги и недовольный крик: -Кого там, блять, принесло? Дверь мне открыл Шмель. На его лице было написано: "Во мне сейчас больше спирта, чем в медицинских антисептиках". Его я кстати боялся, потому что он был огромный и легко мог сломать меня пополам одним своим мизинцем. -О, Котик. Здаров, - он попытался опереться о дверной косяк, и со второй попытки у него получилось. - Граб, глянь, кого к нам занесло. Граба накликали так, потому что выходя с бара его постоянно рвало под одним и тем же старым грабом, растущим почти у входа - думали даже табличку рядом с ним поставить, мол, "частная собственность". А то, что его созвучно Габриэлем зовут было лишь совпадением. Из глубин по-студенчески захламленной квартиры раздалось недовольное мычание, а после появился Граб. В спортивках и в одном женском тапке Армани, вероятно, принадлежащем его девушке. -О-о-о, Ко-о-отик, - на его лице было написано "Во мне спирта больше, чем в Шмеле". Он тоже попытался опереться на дверной косяк, но вместо этого щелкнул выключателем. И свет в квартире погас. Ни один из них не обратил на это внимания. Пока никто не ругался на меня за внезапное исчезновение, но и похмелье еще не пришло, а ждать плохого следовало только, когда рассол и аспирин наконец начинали действовать. -Я вот вернулся вроде бы. Учиться здесь буду. И могу типа проставиться за свое долгое отсутствие и тэ-дэ и тэ-пэ, - прожевал я, следя как Шмель задумчиво перебирает цепочку на своей шее. -Мы будем только рады, - да кто бы сомневался, Граб. Ты и не рад набухаться за чужой счет? Не поверю. -Заходи вечером, обмоем твое возвращение, бро! - Шмель потрепал по волосам с такой силой, что у меня потемнело в глазах. После чего я поплелся к лифту, по пути вспоминая лучшие алкомаркеты города. Дома я все таки перебрал свою старую одежду и даже нашел пару шмоток, которые мне еще были как раз и в них даже можно было выйти в свет так, чтобы люди не подумали, что болотное чудище выбралось в магазин за новыми жертвами. Из дома я вылез, когда было уже порядочно так темно; через несколько часов меня уже должны были ждать на квартире, поэтому самое время наконец было позаботиться об алкоголе. Раньше баланс моей карточки, слава папе, никогда не опускался ниже десяти тысяч, но я боялся, что после случившегося на выпускном это может измениться, поэтому к покупке алкоголя подошел более избирательно, чем обычно. Однако, несмотря на то, что моя карточка почти не пострадала после прохождения через врата кассы, пакет все равно оказался весом с хорошую такую гирю и нещадно тянул меня вниз. Как спортсмен, я, наверное, должен был быть более сильным, но я все таки господствовал в легкой атлетике, а не тяжелой, и путь от магазина до квартиры теперь казался вечностью. Через этот район я раньше не срезал, потому что переулки тут были днем темнее, чем обычные районы ночью, но обходить несколько лишних кварталов из-за этого было выше моих сил (буквально) и я поплелся, то и дело спотыкаясь о свои же ноги. Я почти прошел самый темный участок, в котором фонари не горели вовсе, когда жизнь решила подкинуть мне сюрприз: впереди была чья-то темная фигура. Надо было валить, пока… В этот момент я задел пакет о свою ногу и вся стеклотара внутри принялась исполнять "Лунную сонату" во всех надлежащих тонах и полутонах. Парень тут же обратил на меня внимание и угрожающе двинулся в мою сторону. Знатно так испугавшись, я поставил пакет и выкрикнул: -Я умею драться! - и встал в боевую стойку (почему-то будучи человеком с быстрыми ногами, на которых мог убежать, я оказался еще и человеком с маленькими мозгами и зачем-то только раззадорил его), но пока я делал это, он уже оказался позади меня и тут же заломил мою руку за спину. И толку от моих шести лет дзюдо, если я не могу кричать, что это запрещенный прием и, мол, снимите ему баллы за нечестную игру? -Да что ты? - прошипел он мне на ухо. -Извини-извини, чего тебе надо? - затараторил я. - Деньги? -Было бы неплохо, мажор, - он начал шарить по моим карманам, одной рукой по-прежнему держа мои руки. Это был хороший момент, чтобы вырваться, но я не был уверен, что у него не было ножа или чего похуже, и рисковать не хотел. Как вдруг дорогу на выходе из переулка осветили фары машины, и меня тут же оттолкнули в стену. Не успев выставить перед собой руки, я врезался в холодный бетон и сполз на пол, держась за живот и грудь, которыми только что ударился. Лежа на земле я увидел, как парень резко развернулся, сделал шаг по стене, зацепился за подоконник в заброшенном здании и, подтянувшись, залез в окно, а через пару секунд меня ослепило лучом фонаря. "Полиция,"- понял я. Это было не в новинку в этом районе - для криминалов он, как заброшенный и тихий, был лакомым кусочком, и патрульные иногда штудировали его по вечерам. -Сынок, ты не видел тут никого подозрит… Аарон, ты что ли? - офицер опустил фонарик, я проморгался и узнал в мужчине отца моей подруги. -Что ты тут делаешь? - спросил он. -Я домой иду, срезать решил. -Ты никого тут не видел? - он упер левую руку в бок и огляделся, ведя по стенам, разрисованным граффити, лучом фонаря. -Нет, а кто должен быть? -Да бегает тут один, пара месяцев осталось, чтоб найти - иначе срок преступления истечет. Развелось вообще в последнее время… - он резко прервался и похлопал меня по плечу. - Ай, ладно, не бери в голову. Вы молодые еще, сами не сахар. Хорошего вечера, Аарон. Он залез в машину и уехал, а я вспомнил, что еще должен забрать алкашку, прежде, чем ретироваться отсюда. Обернулся я как раз в момент, когда парень в маске свесился с окна и спрыгнул на землю, подобрав мой пакет, он подошел и передал его мне, и, пока я подбирал челюсть с пола, спросил: -И что это было? -Будет лучше, если они тебя сегодня не поймают, и ты вскроешь мне вены следующей ночью? - на самом деле, я не знал, почему соврал офицеру, просто, видимо, страх полицейских у меня остался еще со времен, когда я покупал в подобных местах героин. Сложив руки на груди, парень то ли хмыкнул, то ли усмехнулся - за маской я не понял. -Как зовут? -Аарон. -Ким, - он пожал мою руку. Мой тупой незатыкающийся рот чуть не пошутил про семью Кардашьян, но я сумел остановить себя. Потом из этого же отверстия чуть не вылетела шутка про трансгендеров, но и тут я сдержался, особенно после того как он меня не ограбил и не оторвал яйца. -Ладно, спасибо, что не убил, я пойду, - я последний раз глянул на него; тень от кепки закрывала верхнюю часть лица, а нижняя была закрыта маской. Боже, как он меня пугал. Я сказал еще что-то невнятное и быстрым шагом миновал переулок. Крип. *** Шмель к вечеру уже окончательно опохмелился и был готов к новой попойке. Если я правильно понял, нас должно было прийти десять человек. Раньше собиралось больше, но, пока я был в Лос-Анджелесе, Тайру посадили, Грейсон улетел покорять Нью-Йорк, а Билл, будучи сильно под градусом, выпал из окна. Первой кто о себе напомнил была лесбиянка из нашего небольшого коллектива: Мелани. Мелани с Гарденией были безумно похожи, даже их имена звучали созвучно. Они чем-то напоминали мне чуть более чистоплотную версию хиппи: мылись они часто (по крайней мере я не замечал, чтобы от них пахло) и ярких принтов не носили, но у них была вся эта требуха вроде фенечек, браслетов, бусин, травку они тоже курили и, не считая посиделок с ночевкой с нами, жили в минивене. Смотрелись они мило и органично, хотя я не думаю, что хоть одна из них задумывалась о поисках нормальной работы или места образования, да и вряд ли они сумели бы работать в сфере, хоть немного принуждающей их соблюдать нормы общества и перестать заваривать "обеденный чай на марихуане" для начала. Зачем я все это рассказываю? Да потому что Мелани всегда приходила слишком рано и честь развлекать ее своими разговорами обычно выпадала мне, потому что с трезвым Шмелем разговор выходил односторонний. -Гет уже пришла? О, привет, Котик, - она стянула берцы и прошла в комнату. -Я завязал, - я показал жест, двумя пальцами, как будто вводил себе иглу в предплечье. - С этим. -Извини. Когда мы знакомились, ты уже был…, - Мелани замялась, очевидно пытаясь понять, в каком виде преподнести факт о том, что при нашем с ней знакомстве я уже был торчком, и мое имя я занюхнул вместе с первой дорожкой, поэтому она так его и не узнала. -Аарон, - пришлось выдавить мне. - Меня зовут Аарон. -В таком случае, со вторым знакомством, Аарон, - Мелани мило улыбнулась и пожала мне руку. Следующими, минут через десять моей болтовни с накуренной пацифисткой, прибыли Лидия - девушка Габриэля, Гардения и… -Котенок! - не разуваясь, моя бывшая, как будто забыв о нашем разрыве, бросилась мне на шею. -Прф-вет, М-кейла, - пробубнил я куда-то в ее светлые волосы. Клянусь, их можно было запатентовать как орудие пыток, учитывая сколько выпрямителей для волос они похоронили. За Макейлой следом уже вошли Гардения и Лидия. Первая скромно поздоровалась и села в кресло мешок к своей девушке, а вторая угрюмо устроилась на диване, потому что Граб как всегда опаздывал. В итоге он, кстати, не сильно опоздал, учитывая, что договаривались мы встретиться в десять, а когда он пришел не было еще даже полуночи. До него нас набралась уже полная квартира, и по факту, мы ждали только его и Эдуарда. Эдуард, к слову, тусовался с нами просто потому что либо мы, либо снобы из загородного клуба университета по теннису - был бы кто-то еще, он бы и ушел. Да и мы бы не особо скучали. Граб, зайдя в квартиру, предпринял пару попыток повесить куртку на вешалку, но в итоге бросил ее сверху на всю нашу обувь, прошел в комнату и упал на свободное кресло. -Всех шлюх по пути подобрал? Никого не забыл? - съязвила Лидия, поднимаясь и в "позе самовара" вставая перед ним. -Единственная шлюха, которую я хочу стоит передо мной. Она хмыкнула, как-то вообще несексуально закусила губу, смерила его своим фирменным взглядом (он у нее значил что-то между "кто ты вообще такой, дрянь подзаборная" и "я бы отсосала тебе прямо сейчас" - она сама объясняла) и села к нему на колени. Не поймите меня неправильно, но выглядело это странно. Не то что бы Лидия была крупной, но Граб все же был спичкой на ее фоне, да и в остальном, чего уж таить, она была на одну ступень выше него. Отсидев несколько лет она вернулась совсем другой, грустной, злой и теперь постоянно курящей, но все еще знающей себе цену. Решив никого больше не ждать, мы выпили по первому бокалу/рюмке/стопке и понеслось. Кто-то выключил свет и врубил гирлянду, пропущенную по всем стенам, полу и потолку. Комнаты в мгновение залились неоновым свечением, как в каком-то клубе. Колонки стоящие в углу объявили о своем включении и первая же песня звуковой волной заставила вибрировать всю мебель в квартире. Я почувствовал себя неуютно и чтобы быстрее справиться с этим чувством, залпом всосал сразу несколько стаканов алкогольных коктейлей. Когда все уже были навеселе в квартиру ввалились Олаф и Бернард, а вместе с ними три, уже пьяные, девушки. Нам их представили, но под влиянием алкоголя их имена я тут же забыл. Одна из них, походу, приметила меня, потому что тут же начала шептаться с подругами, бросая на меня короткие взгляды. Я был уже пьяненький, поэтому улыбнулся и подозвал к себе, позволяя сесть на подлокотник дивана, где сидел я. Брюнетка положила на меня руку и пальцами провела от плеча к подбородку, заставляя поднять на нее взгляд. -Привет, ты Аарон? - я кивнул. -Ну, меня тебе уже представили, - я снова кивнул. Девушка была объективно красивая, и я даже мог бы с ней… -Руки убрала! - да черт возьми, Макейла, дай мне закончить хотя бы одну свою мысль. -Да больно он мне нужен, отдыхай, родная! - встав с подлокотника, брюнетка издевательски подмигнула Макейле и на своих каблуках потопала к Олафу, который встретил ее уже более радушно. Макейла приземлилась рядом со мной на диван, закинула руку мне на плечо, и прямо в ухо прошептала: -Я скучала, котенок, - в руке у нее был бокал с какой-то голубенькой бурдой (я такой не покупал, видать, кто-то другой принес) и такой же она успела поставить передо мной, поэтому чтобы обнять ее и не расплескать это чудо цвета неба в ее руках, мне пришлось неудобно вывернуть руку назад и обвить ее талию. -Я тоже, малыш, - нет, я не скучал. -Ты конечно поступил плохо уехав и ничего нам не сказав, но не волнуйся, я на тебя совсем не сержусь. Ты ведь просто не подумал, да? Я промолчал, потому что, зная Макейлу, любой мой ответ сейчас был бы неправильным. Тогда заговорила она: -Тебе не идет розовый, коть, - она запустила руку в мои волосы и потрепала их. - И постричься бы не мешало. Мне не пришлось отвечать и на этот выпад, потому что в этот момент между нами уселся Граб, закинув руки нам на шеи и встряхнув около наших лиц малюсенькими пакетиками с белым порошком. -Давайте по чуть-чуть! - я одновременно был рад, что Граб прервал речь, оскорбляющую мою прическу, и вместе с тем понимал, что сейчас придется объяснять не очень трезвому (читай: очень нетрезвому) человеку, что значит словосочетание "завязал с наркотиками". С шестого раза, когда Макейла уже прикончила свой пакетик, я наконец смог донести до Граба свою новую позицию против белых порошков и шприцов. Изменившись в лице, он больно (насколько был способен дистрофик вроде него) ударил меня и ушел с дивана. Я понимал, что сильно обидел его, но еще понимал, что на следующий день про это уже никто не вспомнит, если конечно Граб не пошел жаловаться Шмелю, потому что в таком случае завтра для меня уже не настанет. Макейла несколько раз отходила, чтобы долить себе спиртного в бокал и каждый раз уточняла, не хочу ли я наконец тоже выпить ту голубую бурду, которая в неоновом свете передо мной казалась гадко фиолетовой. Все таки я сдался, потому что во-первых итак уже выпил много и лишний бокал не сделал бы мне ни лучше, ни хуже, а во-вторых Макейла отстала бы уже со своими уговорами и может быть даже ускакала бы поболтать к Гардение или Лидие. Взяв бокал в руки, я еще раз глянул на содержимое. На поверхности плавал пузырек воздуха. -Ты же ничего туда не подмешала? - конечно же я шутил, она бы не стала так делать, мы вроде как только что возобновили наши прекрасные отношения. -Нет, ты что? - она вскинула брови, как будто я поймал ее на чем-то очень нехорошем, но я списал это на то, что она была пьяна и не следила за артикуляцией. -Да успокойся, я смеюсь. В два глотка я осушил бокал и тут же понял, что все таки перебрал. Вдруг моя голова начала набиваться мыслями, а в глазах поплыло. Я зажмурился, пытаясь сосредоточиться, а когда разлепил веки, то комната раздвоилась и начала крутиться перед глазами. Я будто оказался на стене, на потолке, снова на стене, на полу. Дело было точно не в алкоголе, в бокале точно было что-то еще. Комната все вращалась и вращалась, а я шатался в ней как фигурка моряка в бутылке с корабликом. Мне казалось, что я чувствую время на вкус, оно жестко отдавало металлом, и я отплевывался, только противная слюна все никак не исчезала из моего рта. Меня начало уносить, и последнее что я думал, прежде чем потерять связь с рельностью: "Какая же Макейла…" Что дальше было, помню только урывками. Знакомыми движениями я ровнял дорожки, слизистую носа с непривычки щипало, болели глаза. Странная штука: у меня всегда болели глаза, когда я принимал. Будучи не под чем-то (что раньше было скорее редкостью, чем нормой), я даже боялся, не навредит ли это моему зрению, но потом я снова кололся или нюхал и мне становилось все равно. Ближе к обеду следующего дня я наконец пришел в себя и понял, что лежу на кровати в одной из комнат, а рядом спит Макейла. Как только я сел, меня тут же затошнило, но до уборной я добежать успел и даже никого не разбудил. Квартира выглядела как поле боя. Все три девушки, которые вчера приехали с Бернардом и Олафом, лежали голые с ними же в одной постели. Мелани с Гарденией спали на диване, Шмель почему-то за тумбочкой, которая до этого стояла вплотную к стене (позже я вспомнил, что вчера он пытался доказать, что может с подоконника до нее допрыгнуть, и позже там же и вырубился). Лидия, я думаю, уехала домой, забрав с собой Граба, потому что, будучи единственной трезвенницой среди нас она редко оставалась до конца, а Габриэль уже вынуждено уезжал с ней, потому что иначе ругаться было больше не с кем. Эдуарда я недавно видел, лежащим в ванной, с нарисованным на лбу членом. Нарисовано кстати красиво было, это у нас Граб - подрастающий Малевич, любил на живых холстах по пьяне поупражняться. Думаю, зря он в программисты пошел, мог бы и побольше денег с таким искусством грести. Я услышал, что кто-то начинает просыпаться и засобирался домой, чтобы избавить себя от хмельных бредней. Впрыгнул в свои кроссовки, нашел сумку под курткой Бернарда и схватил телефон, брошенный в ванной, после чего нырнул в подъезд. Голова раскалывалась. Зря я решил, что смогу дойти до дома в таком состоянии. На меня оборачивались люди, дети тыкали в меня пальцем, словно в бездомного. Я решил спрятаться от этих взглядов и понадеялся, что с утра пораньше тот самый переулок точно будет пустой и, пусть в нем и темно, но я быстренько его преодолею и вскоре буду дома. Где-то на середине своего пути, меня вдруг снова затошнило, я схватился рукой за стену и рухнул на асфальт. Тошнота улеглась, пока я лежал, смотря то на провода, натянутые между домами, то по сторонам. Вдруг, я понял, что Ким все это время был достаточно недалеко. Он вышел к окну заброшенного дома и закурил, наполовину сняв маску, но заметив меня, вдруг юркнул внутрь. Потом вдруг снова выглянул, уже в маске. -Аарон? Ты в порядке? - он затушил сигарету о подоконник, вылез в окно и спрыгнул на землю, как сделал в прошлую нашу встречу. -Я? -Нет, здесь столько Ааронов вокруг, я говорил с одним из них. Он подошел ко мне, подал свои руки, одетые в черные кожаные перчатки и рывком поднял с земли. Моя неадекватная персона почти сразу нырнула обратно, и я рискнул поцеловать асфальт еще раз, если бы Ким меня не придержал, в этот раз заставив оперется о стену. -Ты ведь не дойдешь сам домой, - скорее сказал, чем спросил, но я все равно негодовал. -Дойду! - и сделал шаг, тут же встретившись с землей всей поверхностью тела. -Такими темпами разве что к следующему воскресенью, - хмыкнул он, снова поднимая меня и закидывая мою руку себе на шею. - Еще не хватало, чтобы у меня в переулке валялась всякая алкашня. Адрес свой помнишь? Я кивнул и пробубнил название своей улицы и номер бабушкиного дома. Стоило мне наверное нашить на всю свою одежду бирки: "Если нашли этого торчка, звоните по такому-то номеру или приведите по такому-то адресу". До дома мы шли почти сорок минут, потому что я путался в своих ватных ногах и постоянно вис у него на шее. На его месте я бы даже не постарался вести меня куда-то, а выбросил бы уже в соседнем закоулке, просто, чтоб не мешался, но он оставил меня у подъездной дорожки бабулиного дома и ретировался. Чуть придя в себя за время прогулки, я сумел подняться по трем ступенькам и позвонить в дверь. Пару дней я с непривычки валялся в отходняках, то кости ломило, то голова раскалывалась. Друзья спамили в общем чате, куда снова добавили меня. Конечно, людям, которые жили по принципу "похмелья не будет, если ты всегда пьян", особенности моего отвыкшего от всякой вредной ерунды организма казались почти патологией. Из комнаты я выходил только поесть и сходить в туалет, сопровождая все это держанием за стену и покачиванием всего тела. Отлегло только ближе к выходным, но и тут мне не удалось отдохнуть, потому что Макейла, поняв, что я вроде как оклемался, решила обновить мой гардероб и отправиться со мной за покупками. Тут, видимо, стоит уточнить, что "обновление моего гардероба" обычно заканчивалось покупкой нового бесполезного шмотья самой Макейле, а мне в лучшем случае перепадала пара джинс, которые я даже не померил, а приложил к ногам у зеркала между рядами. Хорошо отоспавшись, я взял бабулину машину, забрал Макейлу, и мы поехали в торговый центр. Она всю дорогу трепалась про каких-то девушек из ее универа, и нить повествования я потерял уже в момент, когда она начала говорить кто, с кем, где, когда и с какими намерениями. Торговый центр и с утра кипел жизнью, а после обеда так и подавно был забит. Все столики кафе и ресторанов были заняты, в игровых залах брошена чертова туча детей разного возраста - их родители, наверное, блуждали по бесконечным рядам бутиков. Макейла унеслась куда-то вперед и я поковылял за ней. Навстречу мне шли женщина с мужчиной, первая из которых летящей походкой стремилась к выходу, а второй плелся с кислой миной. Мы встретились с ним взглядами и он сочувственно кивнул, мол, "крепись". Кей дождалась меня у входа в магазин, после чего за руку потянула куда-то в его дебри, в руки всучив корзину. Время и пространство словно прекращало существовать, пока я бегал за ней между полками и вешалками и ловил все, что она кидала в мою сторону; потом мы плелись в примерочную. Когда мы добрались до нижнего белья я был вымотан настолько, что сил мне не хватало даже на то, чтобы просто держать себя на ногах. Я сел на диван, установленный как раз для таких неудачников, ожидающих своих кралей, уставился в одну точку и нырнул в свои мысли. Я не должен был подавать виду, что волнуюсь за свои накопления, но все же надеялся, что Макейла будет чуть сдержаннее сегодня. Еще, с момента моего приезда сюда, когда я оставался один, мысли об универе захлестывали меня с головой. Вообще я постоянно жил то у родителей, то у бабули, и школы наверняка задолбались то принимать, то отдавать мои документы. Но университет был куда-более серьезным заведением. Не мог я туда прийти например посреди года с тройкой по математике и ляпнуть, мол, "возьмите пожалуйста". План по очаровыванию комиссии я еще не продумал, поэтому все тянул с подачей документов, хотя на самом деле стоило торопиться, чтобы успеть на осенний набор. Я отвлекся от этих мыслей, когда Макейла вынырнула из примерочной в черно-синем купальнике. Скрывать не стану, выглядело шикарно. Она повертелась передо мной и вдруг села мне на бедра. -Что скажешь? Думаю нам стоит поехать на пляж поздно ночью? -Погода сегодня не очень, не находишь? -Ну не сегодня, завтра например? -Как насчет следующей недели? - она нахмурилась и я тут же добавил. - Я должен готовиться к поступлению. Вдруг над нашими головами раздался напускной кашель и голос сотрудницы магазина: -Молодые люди, если вы пришли не за тем, чтобы выбрать себе одежду, покиньте пожалуйста магазин, - девушка была заметно младше нас; подросток лет шестнадцати - решил я, но голос ее звучал убедительно, как будто не впервой ей было выгонять похотливую молодежь. Макейла фыркнула и нырнула обратно в примерочную, а я стыдливо увел взгляд, краем глаза наблюдая, как девушка уходит обратно к кассе. Покрутившись передо мной еще в нескольких купальниках, Кей бросила несколько в корзину к другой одежде, а остальные оставила прямо в примерочной. Корзину она швырнула на кассой с такой силой, что мне снова стало стыдно за ее поведение. Девушка на ее выпад даже бровью не повела, а лишь быстро рассчитала нас и неприятно усмехнулась на мое "Извини за нее", которое я бросил, когда Макейла уже отошла от кассы. На телефон через долю секунды прилетело уведомление, что с моего счета улетело несколько сотен. Супер. С Кей можно вообще никогда не волноваться, что у вас заведутся лишние деньги - она этого не допустит. А когда нам на пути попался ее любимый магазин, так еще и с новой коллекцией, я понял, насколько попал… Центр мы покинули ближе к вечеру, успев зайти в ресторан, набить пять пакетов вещей для Макейлы и, представьте себе, мне даже купили какие-то черные модные "тебе-пойдут-котенок-я-тебе-отвечаю!" штаны и две рубашки. Макейла сегодня решила переночевать в отеле родителей и очень просила меня остаться с ней, но я снова сумел назначить на это событие другую дату, тихонько уселся обратно в машину и помчал домой. По пути я вдруг вспомнил про парня из переулка (того, который сначала пытался меня ограбить, а потом добросовестно вел домой, держа под ручку) и подумал, что неплохо было бы ему чем-то отплатить. Оставив машину у дома и заскочив в (меня уже тошнило от этого слова и вида) магазин неподалеку, я купил с десяток шоколадок и несколько пачек дорогих сигарет, на кассе еще думал захватить презервативов, если вдруг Макейле приспичит приехать, но почему-то передумал глядя на набор а ля "курящей мадамы". Меня чуть было не отказались рассчитывать без паспорта, но все обошлось, потому что на соседней кассе произошел какой-то сбой и кассирша быстро пробила мне товары и ушла на соседнюю кассу, через плечо бросив: "Хрен с тобой". Переулок сегодня казался мне еще длиннее. То ли сломалась еще пара фонарей, то ли выросло несколько новых заброшек. Я пробрался через плотину мусорных баков и прочего хлама и глазами вперился в темноту. Ким (я понадеялся что это был он) прогуливался между стенами домов туда-обратно, словно это служило ему своего рода развлечением. Заметив меня он сначала насторожился, потом расслабился и бросил: -Опять нужна услуга трезвого незнакомца? - он сделал шаг в мою сторону и хлопнул по плечу. - Расслабься, я просто шучу. -Спасибо, что довел меня до дома несколько дней назад, - я всучил ему пакет, но он даже не глянул в него. -Забей, забыли. Мне его реакция не понравилась, но разве мог я ожидать чего-то другого, если виделись мы всего два раза и оба из них были не в самой располагающей для сближения атмосфере. Я уже хотел развернуться и пойти домой, как вдруг дорогу мне перегородила черная машина. -Вот черт, делаем ноги, - раздался за моей спиной голос Кима, и тут меня дернули меня за руку. Я не успел осознать, каким боком вообще встрял в эту ситуацию, когда уже бежал с ним по каким-то закоулкам и по окраине города. За нами гнались какие-то мужчины. Я не смел спрашивать кто и зачем, лишь надеялся, что выживу, и что никто не украдет пакет, который Ким бросил в переулке куда-то за угол (и сказал что подберет потом). Я понял, что единственное место, куда у них точно не будет доступа это какой-нибудь дом. Я тут же подумал про свой и потянул Кима за рукав. Не знаю о чем он думал, доверяя свою судьбу парню, которого пытался ограбить. Что, например, мешало мне отомстить и добежать до дома отца Гардении (он был тем офицером, с которым я пересекся а переулке)? Но Ким верил мне и я вел его за собой, надеясь укрыть в собственном маленьком гнездышке. Выиграв немного времени, мы забежали, я запер дверь, задернул занавески и дернул его за собой в пространство между стеной и шкафом. В детстве я прятался тут, когда не хотел идти в школу, меня всегда находили, но отсюда хотя бы была видна щель между занавеской и окном, в которую можно было смотреть на улицу в ожидании своей участи. Места для нас обоих было маловато, но мы все равно стояли, вплотную друг к другу и не думали шевелиться, пока те мужчины на улице не пробежали мимо моего дома и не скрылись вниз по улице, еще надеясь догнать нас. Бабули дома не было. Сейчас я как раз вспомнил, что она смотрит игру по хоккею в другом конце города и вернется только через час. Сначала мы отдышались и только после этого поняли, что нам, наверное, стоит отпустить наши руки и отстраниться. Ким секундно оглядел меня, а потом отвел взгляд. Тут то я и понял, что безумно возбужден. О, черт, конечно это случилось! Когда, как ни сейчас? Самый подходящий момент я считаю! А как мое тело еще должно было среагировать сначала на выброс адреналина и сразу же на трение об два слоя одежды и об этого парня? Нет, конечно все эти оправдания подкидывал мне мой мозг, но принимать я их отказывался, потому что понимал что… -Хочешь, я помогу тебе с твоей…проблемой? - он взглядом указал вниз. Подождите что? -Я не гей! - тут же взвизгнул я, не смотря на то, что уже успел увидеть его в нескольких своих фантазиях, да и джинсы на мне сейчас казались бесконечно тесными. -Просто представь, что я не очень симпатичная баба, - предложил он. - И вообще глаза закрой! И после этого я несмело кивнул, поскольку понимал, что если буду ломаться, то упущу свой шанс. Ким встал на колени и развел мои ноги чуть шире. Он почти приспустил свою маску, но сначала напомнил: -Если, откроешь глаза, я тебе… -Хорошо - хорошо, - протараторил я, и закрыл лицо ладонями, чтобы точно не подглядывать. Ким подцепил мои шорты вместе с боксерами своими длинными пальцами, и спустил до щиколоток. После чего я выпал. *** Ким ушел сразу после того, как довел меня до оргазма, заставив при этом стоять с закрытыми глазами и спущенными штанами, пока не хлопнет входная дверь. Но я до сих пор фантомно ощущал, как его губы обхватывают головку моего члена, а потом заглатывают в полную длину. Я запомнил каждую секунду, которая прошла с того момента, когда с меня стянули белье, потому что понимал, что уже никогда не почувствую такого же. Придя в себя, я вылез из-за шкафа. Мой телефон лежал у двери, разблокированный. Ким хотел его украсть и уронил? Или я выронил его, когда мы забегали в дом? Я нагнулся и вдруг понял, что в заметках был вбит его номер. Я тут же побежал в свою комнату, залез с головой под одеяло и начал рыскать по всем соцсетям, в надежде найти его где-то, но вдруг, на экран вылетело окно входящего звонка, и я машинально взял трубку, не успев даже сообразить, кто звонит: -Алло? -Привет, Ронни, устроился у бабули? - как мило было услышать такой вопрос от своей любимой матери. Особенно через неделю после моего приезда сюда. -Да, мам, восьмой день как устроился. -Уже восьмой? Надо же, только вчера казалось сажала тебя в самолет, как прошел полет? - с каждой секундой этого фальшивого разговора мне становилось все хуже и хуже. Интересно, когда я родился, мама тоже лишь через неделю вспомнила, что вообще-то произвела на свет живое существо, пришла к моей люльке и такая: "Ну как рожалось?" А я ответил: "Ну так, немного трясло". -Мам, давай позже поговорим, я так устал после полета, - сказал я, надеясь, что она уловит иронию в моем голосе. Но надежда хоть и умирала последней, а в очереди перед ней больше никого не было. -Хорошо. И запомни, делай что хочешь, можешь бухать, накуриваться, снова угонять чужие автомобили - все это поправимо, но никто не должен знать, что ты содомид! -Мама, я не гей! - выкрикнул я в трубку и повесил ее. Меня замутило. Она позвонила только чтобы напомнить, что я - пидорас. Симба сидящий в углу комнаты навострил уже и пискнул от моих криков. Прости, малыш - подумалось мне. Я взял его на руки и упал спиной на кровать, надеясь проспать хотя бы до обеда. *** Мои планы прервала ба, открывшая мою дверь в шесть утра. Кто блин просыпается в шесть утра на каникулах? -Ронни, твой друг пришел, - блять, если это был Граб, Бернард или Олаф, я бы выкинул их из дома собственными руками за прерывание моего прекрасного сна, если Шмель, то пришлось бы вежливо попросить его выйти. -Который, ба? - приподнимаясь на локтях я проморгался привыкая к утреннему солнцу. -Ой, блондинчик такой с черными кончиками, высокий, Кимом зовут. Я резко сел в кровати, из-за чего Симба кубарем скатился на пол. -Скажи, что я скоро спущусь, - бабуля кивнула и засеменила к лестнице. Я переоделся, сбегал в душ, несколько раз споткнулся о Симбу (обязательный пункт проживания в этом доме) и даже причесался, после чего съехал вниз по периле. -Прихорашивался? - спросил Ким, когда я небрежно зашел в кухню. -Не-ет, - протянул я, надеясь что он не заметит, что у меня расстегнута ширинка (ибо я заметил это лишь пару секунд назад, и застегивать ее было бы неловко). -Тоесть ты спишь при марафете, - он оглядел меня с ног до головы. - И я слышал, как ты бегал в ванную. -Да-а, - протянул я, поняв, что отнекиваться бесполезно. - Зачем ты пришел? Я сел за стол и мое колено случайно коснулось его, поэтому я решил, что лучше будет постоять. -Я подумал, типа, ну может - говоря, он делал такие паузы, что между каждой из них я мог бы пробежать по стометровке. -Хочешь со мной сходить… -...погулять? - продолжил за него я, подозревая, что не сделай я это, закончит он только ближе к обеду. -Типа того, - он потрепал свой кожаный браслет, не зная, куда деть руки, после чего запустил руку в волосы под кепкой и несильно сжал пальцы. - Вечером, часов в девять? Я непринужденно кивнул и, воспользовавшись моментом, пока он отвернулся на дверь, застегнул ширинку. *** Заснуть после освежающего душа оказалось заданием со звездочкой, поэтому я просто три часа корпел над написанием мотивационного письма для поступления. Сначала оно было похоже на письмо о просьбе принять меня в детский сад, ясельную группу, потом на предсмертную записку отчаявшегося легкоатлета, в итоге я сдался и решил попросить помощи у кого-то, кто лучше разбирается в обольщении директоров и замов. -Здоров, Ларс. -Привет, как Джорджия? - у него еще было раннее утро, но этот жаворонок всегда просыпался раньше всех петухов. -Пойдет, - отмахнулся я. -Познакомился с кем-нибудь или все так же зависаешь с отбросами? - я нахмурился, бросая взгляд на пакетик, лежащий за ноутбуком. - Да ладно, я шучу! Чего ты такой серьезный, сынок? -А я думал что мои шутки плохи, - продолжил я его тему с Джокером. Ларс усмехнулся по ту сторону экрана, а я понял, что скучал по этому суперзлодею DC. С ним работа пошла намного быстрее, он легко расписал мои достоинства со всех сторон, о которых я и не подозревал, вернее подозревал, но понимал, что не в состоянии расписать их так, чтобы они перестали звучать как недостатки. Работу мы писали в одном документе, поэтому я постоянно проверял, чтобы голосовой ввод перестал вставлять его маты, когда он слишком увлекался нахваливанием моей особы. Под конец нашего созвона мы уже написали три варианта письма, он заодно заполнил мои документы, а я расчувствовался, затянул дорожку, пока он не смотрел и разнылся, что скучаю и хочу обратно в Калифорнию. До его отхода на занятия по плаванию (его же в отличие от меня не заставили бросить университет, и у первокурсников там уже началась подготовка перед учебным годом) у него оставалось пятнадцать минут. За них мы занялись легким виртом, после чего он размаянный пошел на тренировку, запутавшись в ногах на выходе из комнаты, а я после этого сбросил вызов и лег досыпать еще несколько часов, которые с утра отнял Ким. После обеда я уже не мог больше лениться, потому что с утра, когда солнце светило мне в глаза я мог закрыть рулонную штору и продолжить спать, а сейчас Симба с грохотом прыгнул на нее, зацепился когтями и оторвал от карниза. От испуга вылетев из комнаты, он еще и перевернул миску с кормом, и тот разлетелся по всему полу. И на все это я мог бы закрыть глаза, но на яркость, появившуюся в моей комнате уже нет. На кухонном столе стоял завтрак в виде яичницы и блинчиков. Все уже остыло (должно быть стояло еще с того момента, когда я вставал в первый раз), а на холодильнике была записка от бабули, где та говорила, что уехала играть в боулинг с друзьями. Наверху зазвонил телефон, я споткнулся о стул, о Симбу, уронил вилку и побежал в комнату, перескакивая по две ступеньки зараз. Звонила Макейла. -Котенок, привет, можешь перед тем как ехать ко мне заскочить к Гетти и забрать у нее мою кофту? -Да, без проблем, - промямлил я. - Только тогда я наверное задержусь. -Не задержишься, выезжай на полчасика пораньше и все успеешь, целую, котенок, пока. Я тут же полез в нашу переписку, выяснять, когда успел назначить с ней встречу и понял, что должен быть у Макейлы уже через час вместе с заездом к Гардение. А эту еще и найти надо было, учитывая, что ее фургон имел свойство переезжать с места на место, когда ей и Мелани надоедало однообразие (то бишь по несколько раз в неделю). Подорвавшись, я повторил свой утренний подвиг со сборами за менее чем десять минут, за которые еще и успел позвонить Гардение и спросить, где они сейчас. К моему счастью они (впервые за всю свою и мою жизни) не были в ста городах на север по Марсу в ретрограде, и я добрался до них всего за каких-то полчаса. Гардения в одних трусах открыла мне дверь, сунула кофту в руки, но вместо того чтобы нырнуть назад прислонилась к двери и протянула: -Хорош обманывать себя, Аа-арон. -Что ты имеешь в… -Ты понимаешь о чем я, ты ведь не мо-ожешь любить девушек. Ну пойми, некоторым это просто не дано, - откуда-то из-за ее спины появилась рука Мелани и сунула ей в рот зажженную папироску. - Оставь это́ другим. Задумавшись над ее словами, я пошел к своей машине, а она, все так же раздетая, села на ступеньку фургона и продолжила курить, смотря мне вслед. Отель родителей Макейлы был большим, а мы, как "наследники их бизнеса" имели собственный люкс на одиннадцатом этаже. Когда я вошел, Макейла лежала в холле на пуфе и листала что-то на своем планшете. Заметив меня, она тут же подскочила, поправила волосы и засеменила к лифту. Я прошел за ней, и уже в коридоре она прижала меня к стене и поцеловала в губы, пока я пытался нащупать ключ-картой нужную дверь. За то что я таки не купил презервативов на меня наехали лишь в процессе. Макейла недовольно слезла с меня и полезла в комод, нижний ящик которого был до краев забит всякой непотребщиной от крошечных анальных пробок и вибраторов до игрушек, которые своими размерами меня пугали. Лишь небольшой его угол занимали картонные коробо́чки с десятками и десятками фольговых пакетиков. Она вернулась на кровать, и наш марафон начался. То ли отвык я от ее темпа, то ли она слишком давно меня не видела, но настолько активная Макейла была не по мне. Я был вымотан, причем не томно, как бывало раньше, а так, как будто отбегал пару своих обычных тренировок по атлетике подряд. После секса она всегда заставляла меня валяться с ней еще несколько часов, потому что: "Ро, это самое роммантичное!" (Да уж, романтика - на елде два бантика) На экране шло телешоу, которое Макейла никогда не пропускала. Она даже серьезно поясняла мне за все происходящее, но, наверное, итак очевидно, что подобный бред меня интересовал ровно настолько же, насколько дела какой-нибудь неизвестной мне семьи из Зимбабве. Одна мадам орала, что с браслета Сваровски пропал камень пока она отдыхала на частном горнолыжном курорте, вторая бросила мужа, потому что тот подарил ей розовый айфон, тем самым показав что она для него ничего не значит (она хотела белый телефон и розовый чехол, а не наоборот). -Эй, ты не слушаешь! - Макейла, наполовину лежавшая на моей груди приподнялась и своим предплечьем придавила мне сосок. -Слушаю! Розалия должна была просить ужин во Френч Ландри, а не в Инн Эт Литл Вашингтон! - она тут же удовлетворительно кивнула и чуть сползла с моей груди, устраиваясь на плече. Я глянул на часы. Через два часа я должен был быть в переулке, а шоу кончалось только через час. Это означало, что у меня оставалось всего полчаса, чтобы смыть с себя запах секса, лубриканта и ее духов, доехать до дома - и от него еще полчаса, чтобы добежать до заброшек. Весь день был каким-то сплошным комком сумбура и кипиша. Если бы я лучше следил за временем, то не назначал бы столько дел на одни сутки. После душа я кое-как увернулся от Макейлы, рискуя снова вернуть себе всю симфонию женских запахов, выскочил из номера и по лестнице побежал вниз, на ресепшене крикнув Марку (брату Макейлы), что у них сломан лифт. Припарковался я криво, но времени перепарковываться не было. Я схватил резинку из бардачка и наскоро перехватил ею отросшие у лица волосы. Теперь я выглядел как петух, но хотя бы как петух, способный видеть своего собеседника не из под розового пуха собственной шевелюры. Минут у меня оставалось немного, но бежать я не хотел, рискуя вспотеть, поэтому остановил свой выбор на быстром шаге. Внутрь переулка лезть не пришлось, Ким ждал на выходе. Значит я все таки опоздал. Мы бродили за городом по каким-то проселочным дорогам. Он смеялся, и я смеялся тоже, потому что чувствовал себя рядом с ним очень комфортно и надеялся, что он чувствует тоже самое. Если бы не голод, я бы и вовсе забыл, что весь день был загнанный как собака, потому что все нервы и усталость словно пропадали с каждым моим словом. Каждым шагом. Каждым двором. Но скажу честно, голод мог испортить и такую интимную братскую атмосферу. Был уже вечер, а я ничего не ел со вчерашнего дня, поэтому, когда мы проходили мимо Subway на окраине города, мой живот предательски заурчал. -Может купим поесть? - замялся я, кивая в сторону забегаловки. -Можешь. Не против если я подожду на улице? Не люблю людные места. -Тебе взять поесть? -Обойдусь, - он отмахнулся, как будто я предложил ему порыться в помойке. -Только не убегай как в прошлый раз! - да, мне все еще было обидно. -Окей, окей, - он несильно пихнул меня в плечо и, когда я отошел, достал зажигалку, очевидно собираясь курить. В Subway по сравнению с улицей было настолько светло, что на входе мне пришлось зажмуриться. Очередь была совсем небольшая и поэтому рассосалась быстро. Я знаю, что он сказал ничего ему не брать, но я не мог просто взять и купить еду только себе, а потом есть ее у него на глазах, и, поскольку я не знал его вкусов, решил остановиться на итальянском BMT, потому что это был беспроигрышный вариант для покупки человеку, которого ты почти не знаешь. Пока девушка собирала наши сэндвичи я проверил свой счет. Денег на нем становилось все меньше, но еще недостаточно критично, чтобы ныть отцу в трубку, умоляя простить меня. Перед выходом из кафе я внимательно оглядел оба сэндвича, прикидывая, какой выглядит аккуратнее, чтобы отдать его Киму. На улице я замер и, не увидев его на месте, где мы расстались, заметно занервничал. Я почти подумал, что он убежал и мне снова придется искать его в переулке на следующий день, но завернув за угол я увидел, что он стоял чуть в отдалении, куда не попадал свет от фонарей. -Клянусь, я ненавижу твою одержимость темными местами! - я подошел ближе, и по морщинкам, проступившими под его глазами понял, что он улыбнулся. -Я заметил. -Это тебе, - я протянул ему его сэндвич и вдруг он удивленно замер, как будто я сообщил не о том, что купил ему еду, а что у меня есть третий сосок, или что только что ограбил магазин в одних трусах. Черт, я не ведь не спросил, а вдруг он вегетарианец? Или мне стоило взять маленький? А если у него аллергия на что-нибудь? Конечно, гениальная же идея была брать итальянский BMT малознакомому человеку, кто вообще ест эти тупые сэндвичи? Молодец, Аарон, пять тебе за проницательность. -Ты серьезно? - вдруг спросил он, выводя меня из ступора. -Да? Он с недоверием взял у меня из рук сэндвич и, все так же поглядывая на меня, снял с него бумажку. -Чувак, я его не отберу, ешь. -Пойдем куда-нибудь где потемнее, - попросил он, и мы пошли в заброшенный парк, где он сел ко мне спиной, и, сняв маску, наконец поел. Вскоре он предложил проводить меня до дома, и я, хоть и хотел отказаться, но вариант идти по ночному городу одному пугал куда больше, чем возможность встретить кого-то из моих друзей. Можно было бы подумать: "А в чем проблема? Ну встретишься, поздороваешься, пройдешь дальше." Но все было куда серьезнее, ибо наша компания с презрением относилась к кому-то, кто в нее не входил, и гулять с кем-то другим считалось предательством. Звучало как бред, и я не хотел рассказывать про это Киму, так как он вроде бы был адекватным взрослым человеком, который, несмотря на близкий к моему возраст вел себя гораздо спокойнее. Однако день подкидывал сюрприз за сюрпризом, а как это иногда бывало, рано или поздно внезапности из хороших превращались в отвратительные, и понял я это, когда Макейла перегородила нам дорогу. Ее светлые волосы были распущены - к счастью, потому что иначе кто угодно мог бы видеть ее грудь, так и норовящую выскочить из тонкой полоски ткани, которую она звала топом. Переживал ли я потому, что ревновал свою девушку или потому, что ревновал Кима? Я не знал. Вместо приветствия, она сразу пошла в атаку, ткнула пальцем мне в грудь и кивнула на Кима: -Это кто?! -Ты не обязана знать всех моих друзей, Кей, - я сделал шаг вперед, чтобы Ким оказался за моей спиной, словно желая так его защитить. -Я повторяю. Это кто? -Ким. Мой друг, - ответил я. Макейла нахмурилась и вдруг сжала мое предплечье с такой силой, что я ощутил каждый ее нарощенный ноготь, впившийся мне в кожу. Она дернула меня к себе, но я вывернулся и сделал шаг назад, случайно наступив Киму на ногу. -Макейла, убери от меня свои когти, - я инстинктивно протянул руку себе за спину и сжал ладонь Кима. Благо Макейла этого видеть не могла, иначе закатила бы истерику, свидетелями которой при желании могли стать люди и с другого конца города, учитывая ее мощные голосовые связки. -Ты че на меня орешь? - стоило мне повысить голос хоть на тональность, Макейла сразу начала заводиться. Она сделала шаг в мою сторону, но мне отступать уже было некуда, поэтому я лишь стоял и смиренно ждал своей судьбы. -Граб просил передать тебе это. Наберешь мне, тебя ждет серьезный разговор, - она сунула мне что-то в карман, но даже не взглянув, я знал, что это пакетик с героином. Еще раз смерив нас двоих взглядом она развернулась и затопала в неизвестном направлении. Я не мог предположить, куда она пошла, учитывая, что ее частный дом находился в пяти кварталах в другой стороне, но догонять ее желания не было. -Твоя девушка? - спросил Ким, когда я прокашлялся и отпустил его руку. -Бывшая, - сказал я, хотя по факту у нас не было официального расставания, просто я уехал и думал, что на этом все кончено, а потом вечеринка - и все осталось в каком-то подвешенном состоянии. -Она об этом не в курсе, ведь так? -Похоже, что так, - вздохнул я. Я глянул на телефон. Куча пропущенных звонков и столько же смс-ок, в которых Кей писала, что, если я сейчас же не оповещу ее о своем местоположении, то она вернет пакетик назад Грабу. Больно надо - подумалось мне. Мы пошли дальше, перейдя на другую сторону улицы, чтобы ненароком не пересечься где-то с Макейлой. Но тут я понял, что что-то не так. Порошок словно жег мне карман, боже, мне надо было вдохнуть хотя бы немного. Я теребил края пакетика пальцами, начиная ощущать, что до дома не дотерплю. -Можем тормознуть где-нибудь, я приму? -Не стоит, Аарон. -Мне правда надо! -Аарон, не надо, - спокойно сказал он, а мой голос напротив, сорвался на всхлип. -Нет, ты не понимаешь! Мне нужно! Хотя бы чуть-чуть! Я понимал, что веду себя как ребенок, но еще у меня было ощущение, что без дозы, лежащей у меня в кармане меня через пару минут накроет ломка. Пусть и возникала она намного медленнее и еще даже не прошло достаточно времени, но ощущения были именно такие. Боже, это хреново, только этого мне не хватало. Ким еще не был тем, кого я без раздумий прижал бы к стенке и засосал по самые гланды, но сделай это он, я был бы не против. А сейчас меня буквально начинало трясти, и он становился невольным свидетелем того, как моя бывшая зависимость рвалась наружу. Я ни за что не простил бы себе, если бы он оборвал общение со мной из-за того, что я предстал перед ним наркоманом. Это была даже не ломка, а обычный приступ, но я проигрывал самому себе и жалел об этом каждую долю секунды. Вдруг он толкнул меня куда-то за угол и накрыл кулак, в котором я сжимал пакетик, своими руками. -Аарон, послушай меня. Тебе не стоит сейчас ничего принимать, ты на нервах и можешь что-то натворить. Давай для начала ты успокоишься, а потом еще раз подумаешь, нужно оно тебе или нет. Вдохни, - Ким набрал воздух в легкие и я последовал его примеру; после мы выдохнули и проделали так еще пару раз, пока паника от вероятности не получить дозу не исчезла. Я бросил пакетик в открытый мусорный бак, еще раз громко выдохнул и в этот момент Ким обнял меня. -Я не наркоман, Ким, правда. -Верю, - было чувство, что он не верит. Я сполз спиной по стене и сел на грязный асфальт, Ким подошел ближе, но опускаться на землю не решился, оставшись сидеть на корточках. Отвернув от меня лицо, он приподнял маску и закурил. Я начал говорить, словно ощущая, что он слушает: -Я не хотел стать наркозависимым, но знаешь, мои друзья особо не спрашивали чего я хочу. Как говориться, "с кем поведешься". Я был в вытрезвителе полицейского участка девяносто четыре раза и выходил только потому, что отец моей подруги вносил в это свой вклад. Когда я не принимал, мне было так противно от себя самого. Я словно был сгустком чего-то несуразного, в чем тенью мелькали отголоски наркотического бреда. Родители отправили меня в клинику, и, несмотря на то, что обычно курс длился не больше пары недель, я проторчал там полгода, неделю и четыре дня. Меня накрывало то депрессией, то ненавистью к себе, то я умудрялся цепануть какую-то заразу, из-за которой не мог принимать препараты и все начиналось заново. Когда я вышел, то был так счастлив, но сейчас мои друзья подсыпали мне героин в напиток и я чувствую, что не смогу пройти этот путь во второй раз. Слова лились из меня бурной рекой, сметающей на своем пути все плотины, выстроенные из табу и закрытых тем. Каждое сказанное слово будто становилось камнем, который я выбрасывал с обрыва из своего рюкзака с аортой. Когда я закончил, то понял, что Ким смотрит на меня. Еще я понял, что все мое лицо было усеяно влагой. Я задрал голову к небу, пытаясь вспомнить, стоял ли дождь в прогнозе, а потом осознал, что дождинки на моем лице были собственными слезами. *** Тот вечер мне одновременно хотелось забыть как страшный сон и запомнить в деталях как сюжет хорошего фильма с плохим концом. Излив душу, я не оставил своему телу ничего взамен и в итоге чувствовал себя опустошенным. Кроме того мне предстоял разговор с Макейлой, потом с ребятами, которым она очевидно уже все разболтала, а еще я должен был думать о своей будущей учебе и о том, как не показать бабуле состояние, в котором я находился из-за того, что встречаясь с девушкой, я сильно хотел парня из переулка, которого почти не знал, а еще рассказал ему свой самый постыдный грех. Я потянулся за телефоном и принялся листать контакты. Граб, Макейла, Папа… Я водил пальцем по экрану то вверх, то вниз, не решаясь кому-то набрать, а телефон, будь он неладен, все чаще и чаще зависал на моменте, когда мимо проскакивал контакт "КРАШенный", под которым скрывался номер Кима. Я несколько раз уже почти нажал кнопку вызова, но в итоге так и не набрал его, вместо этого приготовившись слушать гневную тираду Макейлы. *** Моя ненаглядная простила меня уже на третьем букете цветов, который я заказал к ее дверям. Обижалась она недолго, но и отходила небыстро. Например Лидия с Грабом ссорились часто, но на моей памяти самая долгая их ссора длилась четыре дня. Гардения с Мелани напротив ссорились всего два раза, зато ка́к! Первый раз длился три недели, а второй десять месяцев! Макейла же всегда оставалась где-то между ними, поэтому я никогда не переживал, что наши судьбы разведет ссора из-за какой-то мелочи. Когда мы помирились, то всей оравой собрались в кино на какую-то комедию, название которой я забыл как только мы отошли от кассы. Макейла, к моему счастью, не ела в кинотеатрах, потому что следила за своей идеальной улыбкой, а попкорн и чипсы, застрявшие в зубах, по ее словам этому не содействовали. Хоть где-то мне удалось сэкономить. Когда дверь кинозала закрылась, меня затошнило. Я видел, как перед торговым центром курили Лидия с Гарденией, кололся Граб, подбухивали Олаф, Бернард, Макейла и Шмель. Хорошо что я чуть не опоздал, и мне не пришлось снова получать от Граба или Шмеля за отказ от наркотиков, потому что все сразу заторопили меня и дотолкали к входу. Я знал, что все снова не в адеквате, а Мелани, будь она неладна, сидела слишком далеко, чтобы развеять мою нарастающую панику своим пустым трепом. Шмель ржал на весь зал, Гардения, с которой я переписывался в начале фильма уснула через четверть часа, а на Граба с Лидией я вообще смотреть не мог, иначе мои глаза рисковали потерять девственность. Я не мог тут находиться, меня душило вся эта атмосфера и мой коллектив, который привел меня сюда. Макейла сидела вместе с Гет и Мелани, чуть поодаль от меня, поэтому моего исчезновения могла сразу и не заметить. Я сел на корточки, выкрался из кинозала и пошел на улицу, не зная, куда меня отнесут ноги. Отнесли в переулок. Я огляделся. Было уже достаточно темно, поэтому вполне возможно, что Ким согласился бы еще раз выгулять алкаша и наркомана в моем лице. Его нигде не было видно, тогда я подобрал камень с земли и кинул его в проем окна, из которого обычно появлялся Ким. Ничего сложного в этом не было, учитывая, что ни в одном окне этого здания стекла не стояли уже пару лет. Я бросил еще один камешек. И еще один. И еще. И так пролетело камней двадцать, прежде, чем Ким наконец подошел к окну, и я едва успел остановить свою руку от броска двадцать какого-то камня. -У тебя есть телефон, Аарон, - я не смог ответить ничего, потому что забыл об этом. Он спустился и, когда я двинулся с места, не задавая вопросов, пошел за мной. Мы вышли на окраину. Фонарей там почти не было, поэтому я нервничал, но зато Ким выглядел очень умиротворенно, и с ним моя паника тоже постепенно сходила на нет. На одном участке дороги было так темно, что я перестал видеть собственные ноги. Рядом со мной в темноте вспыхнул огонек зажигалки, а потом красный кончик сигареты. -Не хочешь зайти на ужин? - вдруг вырвалось у меня изо рта. Я даже не думал звать его на ужин. Я никогда никого не звал на ужин. Ким очевидно тоже был удивлен, потому что сильно закашлялся и выпустил сигарету из рук. -Нет, но спасибо что предложил, - более того, теперь я был очень расстроен, что он не хочет прийти. Да что с тобой, Аарон? -Почему? -У тебя явно есть планы на вечер, в которые я не входил. -Нет, если ты не придешь, я просто буду втыкать в потолок и чесать Симбу расческой. -Симбу? - он посмотрел на меня и только я хотел разглядеть его глаза в свете единственного фонаря, который еще работал, когда он поправил кепку, не позволив мне это сделать. -Кролик. -Кролики классные, животные вообще - лучшее, что есть на этой планете. -Скажи? - я вдруг почувствовал прилив гордости, потому что ему тоже нравились кролики. Давай ты придешь ради Симбы? Я сумел убедить его, что излишне контактировать с моей бабулей ему не придется, и мы сразу пойдем ко мне. Бабуле я сразу же смс-нул и попросил отложить порцию еще на одного. Она сегодня приготовила вок с креветками и лимонные маффины, поэтому по нашему приходу в доме пахло изумительно вкусно. Я забежал на кухню, обнял бабулю и одной рукой подхватил оставленные нам с Кимом обе тарелки на манер официанта. -Бабуль, мы у меня поедим, - бросил я, уже будучи в коридоре. Симба как раз карабкался вверх по лестнице; я подобрал его на полпути и он устроился на моей руке, закинув лапы мне на плечо. Ким поплелся за мной, оглядываясь по сторонам. Дверь в мою комнату была закрыта, поэтому мне пришлось опустить Симбу на пол и попросить его помочь. -Симба, - кроль навострил уши и внимательно посмотрел на меня. - Дверь. Кролик дернул за резинку, свисающую с ручки двери как раз, чтобы ему было удобнее их открывать, потянул, и шмыгнул в открытый проем в темноту моей спальни. Я глянул на Кима, но из-за кепки, как всегда не смог понять его эмоций. Надеюсь, что Симба смог его поразить. Свет я решил не включать, и вместо этого щелкнул локтем на кнопку подсветки. -Пару минут, я застелю кровать, - сказал я, будто заправленная постель была единственной причиной беспорядка в комнате. Я расправлял простыню и через плечо поглядывал на своего гостя. В локации моей комнаты Ким смотрелся так невыносимо правильно, словно деталь интерьера, которой не хватало для внутреннего спокойствия. -Я могу задать тебе вопрос? - спросил я, уже застелив кровать, запихав гору чистого белья под нее и наблюдая, как он осматривает мою комнату. -Я могу на него не отвечать? -Если не хочешь - конечно, - Ким развернулся и с нескрываемым интересом глянул на меня. -Ким - это твое полное имя? - зачем-то я затаил дыхание, как будто любое лишние колебание воздуха могло спугнуть его. Но он не ответил. В комнате повисла тишина, и чтобы хоть как-то развеять ее я включил какой-то фильм, который первый выпал в колонке популярных и вывел на телевизор, после чего подтолкнул к Киму, севшему на мою кровать, тарелку с едой. Ел он отвернувшись от меня, я уже привык, поэтому внимания на этом не заострял. Поев, он обошел всю кровать и поставил тарелку на тумбочку рядом с моей, а когда вернулся Симба вдруг зашевелился и пополз к нему, навострив уши. Ким развел руки, давая кролику пространство, и тот тут же воспользовался возможностью, принявшись ползать по нему и лезть на руки. Сердце замерло от лицезрения этой картины. Я был готов отдать все, лишь бы наблюдать за этим до конца жизни. Рука Кима чертила на шерсти Симбы какие-то фигуры, гладила и снова чертила. Шерсть растекалась по его пальцам и оставалась на штанах. Симба, походу умотавшись, заполз в пространство между нами, поерзал, а потом залез к Киму на колени и заснул. Я откровенно пялился. Так хотел увидеть его глаза, посмотреть на них хотя бы в свете тусклого света спальни. Вот бы я мог стянуть с него кепку и смотреть на него без этой скрытности, узнать, что у него за маской. Я потерял контакт с мозгом, протянул к нему руку и поддел козырек его кепки. Она слетела с его головы и упала на пол. -Извини, - сказал я. Мне было стыдно; я поддался этому глупому порыву как пубертатный подросток и теперь сидел и ждал, когда он наорет на меня или встанет и уйдет. Но он ничего не сделал, продолжая смотреть на меня. Его карие глаза терялись в темноте, и я не мог перестать нелепо глядеть на него. Тут он шевельнулся, осторожно снял Симбу со своих коленей и переложил на одеяло рядом с собой, после чего сделал движение в мою сторону. -Закрой глаза, - он сделал паузу. - Пожалуйста. Я закрыл и почувствовал, как простыня рядом со мной промялась под его весом, когда он подполз ближе. Мое сердце, казалось, забилось быстрее и я знал, что, будь мои глаза открыты, зрачки бы расширились. Одной своей рукой он перехватил сразу обе моих, а второй оперся о кровать рядом с моим бедром так, что я ощущал, как его большой палец самым кончиком касается моей ноги. Через секунду я ощутил его теплое дыхание, а потом его губы накрыли мои. Я не помню ни дня в своей жизни, когда меня бы так вело от поцелуя. Мне хотелось кричать, стонать, плакать. Это было невероятно, его тело было так близко, а губы так безошибочно переделывали меня, раскладывали на части и собирали как им этого хочется. Вдруг я решил, что если он продолжит держаться об кровать только одной рукой, то вскоре устанет и отстраниться, а я не мог позволить ему сделать это. Я хотел чтобы он целовал меня вечно. Я осторожно высвободил одну руку и тронул парня за поясницу. Поддавшись, он разорвал поцелуй, перелез на мои колени и снова вернулся к моим губам. Боясь разрушить это хрупкое доверие между нами в эту секунду, я вернул руку и снова позволил ему перехватить ее. Не знаю, как под понятие ласки попали и его укусы, которые он тут же зализывал и снова кусал, но нежность накрывала меня с головой. Мы процеловались почти весь остаток фильма, поэтому я так и не понял, с какими целями главная героиня обкромсала свои длинные черные волосы и вышла за лучшую подругу своего бывшего парня, но мне было не до них. Мои губы горели, а сам я был накрыт пеленой чего-то граничащего с эйфорией. Как в тумане я проводил Кима до двери. Я знал, что он уже не станет снимать свою маску, потому что несмотря на темное время суток, люди не собирались расходиться и вовсю горланили песни, рассекали улицы на машинах с откидным верхом, и была даже парочка любителей ночных пробежек. Ким стоял вполоборота, чтобы видеть и меня и двор. Я положил руки ему на плечи, и поцеловал в шею. Не услышал бы я ничего, если бы мое предплечье в этот момент не коснулось его груди, и я почувствовал как она дрогнула в коротком выдохе. -Сделаешь так еще раз? - спросил он. И я кивнул, припал поцелуями к его шее, и он наклонил голову даруя мне больше пространства. Напоследок я прихватил кожу губами, и оставил на его шее крошечный розовый след, надеясь, что он не будет из-за этого злиться, и он не стал. Мы еще раз встретились взглядами и обнялись. Он спустился по лестнице, сделал несколько шагов по подъездной дорожке и тут, развернувшись сказал: -Кимберли. -Чего? -Ты спрашивал мое имя. Кимберли Тейлор. Я прислонился к дверному проему, наблюдая, как Ким перебежками скрывается где-то между домами, пробираясь к своему району. Кимберли. Кимберли Тейлор, срань господня, как же красиво. Даже мои шутки перестали рваться наружу после событий сегодняшнего вечера. Окрыленный я влетел обратно в дом. Пройдя перед зеркалом, я заметил, что кожа на моих губах истерзана в кровь. Надо было бы помазать их чем-то, если я не хотел, чтобы те саднили на утро. -А кто тебе Ким? - спросила бабуля, когда я вошел в кухню; она как раз заканчивала загружать посуду в посудомойку. -Друг, бабуль. Так и знал, что она заметит. Я ни разу не приглашал кого-либо к себе домой, а уж в комнату тем более. Это была моя крепость, и дальше кухни мои друзья ни разу не заходили, и то, потому что бабуля была очень гостеприимной и постоянно звала всех войти. Моя воля - они бы ждали на коврике у входной двери. Когда ко мне пару раз зашла Гардения, бабуля сразу обрадовалась, решив, что это моя девушка, но я довольно таки скоро обломал ее на том, что у нее уже есть крепкие и чувственные отношения (тогда она встречалась с парнем из дальнобоя, но позже он разбился в ДТП). А заходила она потому, что Макейла тогда встречалась с парнем, и я хотел ее у него отбить (тогда я думал, что наконец влюбился в девушку, но позднее я понял, что просто пожалел парня, потому что он был реально веселый, искренний, а в довершение еще и симпатичный, а Макейла была просто… Макейлой). Увести ее у того парня труда не составило, пара смазливых смс-ок, букетов, поездок на машине и уже через пару недель она сама позвонила мне и предложила приехать к ней в комнату отеля (который принадлежал ее родителям) и провести вместе вечер, а парня она к тому моменту уже бросила. Бонусом, Макейла, оказывается, любила делать все эти фото влюбленных парочек из Пинтереста, поэтому у меня их накопилась целая тонна, и я часто показывал их бабуле, чтобы она не переживала по поводу моей личной жизни. Но пускать кого-то в свою комнату было выше моих сил, а тут я добровольно привел какого-то парня и ни здравствуй, ни привет - потащил к себе. -Бабуль, ну ты же знаешь про мои отношения с друзьями, а Ким он… он тот друг, с которым я сам хочу дружить, а не тот, что подсел ко мне на скамейке и сказал: "Смотри че есть," - это кстати был Шмель. На тот момент мы уже с ним общались, но не так близко, а я тогда был разбит после первых, всухую проигранных мною соревнований по бегу с препятствиями. Пробежав от стадиона несколько миль под дождем и оставив за спиной удивленных родителей и Макейлу, я разлегся в парке на скамейке, и как раз там Шмель впервые дал мне попробовать героин. -Ты же не думаешь, что я… -Гей? Нет, что ты, и в мыслях не было, - она как раз повернулась ко мне и оценивающе взглянула на кровь на моих губах. -Макейла искусала мне все губы. Уже два дня не проходят, - ляпнул я, проходя к полке за мазью. Бабушка ушла в свою комнату, и я, последовав ее примеру поднялся на второй этаж в свою. Симба уже не спал и настойчиво царапал стол, с края которого ему виднелась упаковка лакомств со вкусом ягод. Я глянул на его миску, стоящую под моим столом и насыпал в нее немного клубничных шариков, после чего спрятал пачку, чтобы он больше не шумел. В душ идти поленился и в чем было упал на кровать, как вдруг замер. Покрывало до сих пор пахло Кимом. Кимберли, мать его, Тейлором. Это была смесь его одеколона и природного запаха. Я рухнул лицом в ткань и, Симба мне свидетель, совру, если скажу, что не проговаривал его имя в самых разных интонациях, в своей комнате до часу ночи. В следующий раз, когда мы с Кимом встретились он был в водолазке. Непонятно правда, от кого он скрывался, потому что, на человека с широким кругом общения парень ни капли не смахивал. Я подошел к нему и отогнул воротник. Место, куда я укусил его в прошлый раз, превратилось в маленькое фиолетовое пятнышко. На его светлой коже оно выглядело кляксой, которую поставил неумелый художник, но меня так тянуло расписать такими же все его тело. -Отключи местоположение и телефон, - сказал он, прежде, чем мы двинулись в сторону его обители, и я подчинился. К тому, что мы встречаемся только в темное время суток я успел привыкнуть, даже зрение кажется становилось все больше и больше адаптированным под ночное. Я был рад, что бабуля больше не спрашивала про Кима, хотя иногда меня так разрывало от желания поделиться с ней всем тем, что со мной происходит. Но я понимал, что, сделай я это, навсегда потерял бы всю свою семью и возможно нескольких друзей, а я не мог этого допустить, поэтому мне оставалось только прятаться и прятать свои чувства. Мы перелезли через сваленный кем-то хлам, который полностью перекрыл вход в переулок. Смрад тут, к слову, стоял отвратительный. А когда я с мусорного бака спустился на землю, дорога нам была уже перекрыта. Их было пятеро, нас - двое. Ким выглядел непоколебимо. Он встал передо мной, как я, когда прятал его от Макейлы, только что-то подсказывало мне, что он пытается меня спрятать от чего-то более серьезного. Мужчины подошли к нам, и я уже готов был распрощаться с жизнью, но меня оттолкнули, а Кима схватили и прижали к стене, приставив к горлу нож. Маску стянули, и он тут же отвернул голову, все так же пряча то, что скрывается за ней. Кепка слетела следом, а мужчины начали что-то громко ему кричать. Все слова казались знакомыми, но из-за страха, сковавшего мое тело, я не мог разобрать ни толики смысла. Мне было безумно страшно, но я не мог просто продолжать смотреть. Я влез между ним и ударил мужчину в серой куртке в нос, после чего сбил с ног и принялся бить, как будто от этого сейчас зависела моя жизнь. Хотя, в какой-то степени, возможно, так оно и было. Бросив все, что было у них в руках меня пытались оторвать от мужика, но я не сдавался, потому что тошно было от мысли, что они пытались сделать Киму плохо. Они все что-то кричали, тело подо мной дергалось в конвульсиях, а я бил, и бил, и бил, пока нож не выпал из его руки, а само тело не обмякло. Тогда я остановился, испугавшись, что он умер, а на мне теперь клеймо убийцы, но, когда в переулке наступила тишина, я смог услышать, что он еще дышит. Ким стянул меня с него и рывком поднял на ноги. Я хотел повернуться и спросить его о чем-то, но вдруг вспомнил про маску. Она валялась у стены, где до этого зажали Кима. Я поднял ее, протянул руку назад и отдал ее ему. -Спасибо, - сказал он, и я кивнул. - Погнали. Мужчины только что затащили парня за мусорные баки (надеюсь, они забрали его позже) и теперь жаждали мести. Ким потянул меня за руку, и я побежал за ним. За пару секунд он влез в свое окно, отошел от рамы, чтобы у меня было пространство и крикнул: -Давай, пробуй, я помогу! Я не знаю, почему так сильно доверился ему, но что-то внутри подсказывало, что так нужно. С закрытыми глазами я сделал шаг и вбежал по стенке цепляясь руками за подоконник. У Кима все выглядело так легко, но на деле это было ужасно. Мышцы выдохлись за одно лишь мгновение, пока я висел в двух этажах от земли, но Ким тут же вернулся к окну, взял меня сначала за руки, а потом перехватил за предплечья и подтянул, утаскивая в комнату. -Это было страшно, - сказал я, полулежа на нем (так мы упали, когда он затащил меня внутрь). -В следующий раз будет легче, - он запустил пальцы в мои волосы и прижал мою голову к себе, возможно, чтобы я не слышал, как внизу чертыхались преступники. Его жилье выглядело просто: матрас и подушка вместо кровати, оставленный кем-то при переезде шкаф без одной двери и сваленная в нем горка одежды, походная плитка, нерабочий холодильник и в затененном углу небольшой склад бутилированной воды, сигарет и каких-то продуктов. -Вот, - он развел руками. - Мой дом: не такой чистый как твой, но тоже что-то. -Может ты наконец объяснишь, почему тебя вечно кто-то пытается убить? Я сел на единственное место, подходящее для этого - на пол, и на этот раз Ким сел рядом. -Ты уверен, что хочешь это слышать? -Не знаю хочу ли, но думаю что готов. -Я состоял в небольшой группировке по отмыванию денег, а потом на нас начала охотиться полиция, мы принялись менять документы, и я испугался. Взял у них в долг крупную сумму денег, а потом подставил перед полицией. Теперь они требуют либо денег, либо расправы, - красочно описывать что-либо точно не было его коньком, ибо такие грандиозные вещи описать тусклее, чем люди описывают поход в магазин надо было еще постараться. -И что планируешь делать? -Дождаться, пока истечет срок, который я не отсидел и снова сдать их. - он повернулся на меня. - Я предатель? Ужасен? Отвратителен? -Ты какой угодно, но не ужасный и отвратительный, - я снова отогнул ворот его водолазки и опустившись ниже старого засоса, оставил еще один. Мне резко вспомнилась Макейла и то, как она взъелась, когда я !случайно! оставил на ней след в последнюю нашу встречу. Еще она говорила, что у жестов должно быть определенное время, которое надо было уметь подбирать. Но тут все было по-другому, с Кимом не было времени и неправильных моментов. Мы поднялись, но я не дал ему подойти к окну, толкнув лопатками к стене. Мною руководил не мозг, а возбуждение. Я прижал его ближе и огладил рукой очертания его члена. Ким выглядел напуганным, впервые я видел его таким, и, если бы он попросил остановиться, я бы остановился, но что-то говорило мне, что страх его был в том, чтобы почувствовать к себе чью-то любовь. До него я отсасывал парню только один раз, и тот попросил прекратить и посмотрел на меня с такой жалостью, как будто осознал, что мне с такими умениями в личной жизни будет очень не везти. Поэтому сейчас я нервничал сильнее, чем перед своим экзаменом по вождению. Экзамен по вожделению ведь должен был стать как минимум нормальным, чтобы не быть последним в моих с Кимом "отношениях(?)". Я спустился на колени, посмотрел на него снизу вверх, и не прерывая зрительного контакта спустил с него штаны вместе с трусами. Он перешагнул через них и ногой пнул куда-то в сторону. Не скажу, что видел много стояков вживую, но его был самый красивый. Волосы на его лобке были такие же светлые, как на корнях. На головке капелькой скопился предэякулят. Большим пальцем я размазал ее по члену, после чего провел по нему кольцом из пальцев. Считайте меня странным или дебильным, но я никогда не любил порно и постельные сцены, поэтому теории у меня не было (а практика, как я уже говорил, оставляла желать лучшего). Мои волосы сильно растрепались и лезли мне в лицо, но я не хотел останавливаться, чтобы убрать их. Мои руки неумело скользили по его члену, прежде чем я взял его в рот. Рукой я помогал себе, потому что как бы не пытался, мне не удавалось взять больше, чем в полдлины, но я правда старался компенсировать это движениями своего языка, ставшего продолжением моей руки. Шея у меня затекла моментально, но я боялся, что если остановлюсь, то продолжить уже никогда не смогу. -Аарон, не спеши, - я понял, что у меня ничего не получается, раз он еще был в состоянии говорить, и в голосе не было и намека на сбившееся дыхание. Он запустил руки в мои волосы и начал медленно их перебирать. - Все хорошо, просто не спеши, Аарон. До него я так давно не слышал своего полного имени. Сказанное его голосом оно было идеально. Я хотел подчиняться, меркнуть перед тем, кто зовет меня так. И за это я ненавидел себя еще больше, потому что тот, кто звал меня так, не получал от меня ровным счетом ничего. -Не напрягай горло. Я согласно моргнул и подчинился, тут же почувствовав, как в расслабленные мышцы с готовностью скользнул его член. Я думал, что вот-вот подавлюсь, но ничего такого не случилось, напротив сразу стало легче, мое дыхание выровнялось, и я смог полностью включиться в процесс. Я не пытался ничего выдумывать или выпендриться своими навыками и делал то, чему только научился, повторяя все те же движения головой. Облизывал головку, проводил языком по всей длине, расслаблял горло когда заглатывал, и, не сдерживаясь, прикусывал кожу на бедрах. Я хотел показать ему все накопившиеся чувства, сделать приятно, показать, что он для меня значит. Я сжимал его бедра руками, потому что кроме них для меня сейчас ничего не существовало. Мой темп уже мог сравниться с умелым проститутом, и руки все раскрепощеннее иследовали его тело в тех местах, до которых могли дотянуться. Я понял, что Ким был близок. Кажется он даже попытался предупредить меня, но я не хотел отстраняться. Не хотел, потому что впервые довел парня до оргазма, и его сперма всплесками заполнила мой рот. Пока он отходил, я поводил языком во рту и сглотнул, окончательно привыкнув к горьковатому привкусу. После чего Ким помог мне встать, приспустив мои джинсы, и сделал всего несколько движений, из-за которых я кончил, пачкая его руку семенем. Пока я переводил дыхание, судорожно сжимая его плечи, он продолжал дрочить мне, а кровь потихоньку отливала от моего члена. Руку он обтер об футболку, натянул только трусы, отвернулся ко мне спиной, стянул маску и пошел к окну курить. Внутренняя сторона его бедер начинала медленно краснеть, а сперма на футболке засыхать белым пятном, и я смотрел на это словно под чарами, не в силах отвести взгляд. *** Мама позвонила почти в полночь, почему-то с рабочего телефона. В это время я обычно не спал, но сегодняшний день мало походил на обычный, не так ли? Вот и я, по понятным причинам, был уставший как собака, и в полночь видел уже десятый сон, когда мой телефон начал пиликать мне под ухо. Симба, спавший рядом с моей головой прямо на телефоне недовольно слез с кровати, ушел к своей лежанке и демонстративно лег моськой к стене. Я наконец сообразил, откуда вообще звук и ответил на звонок. -Аарон, привет! Не разбудила? -Неа, - соврал я. -Я все гадаю, с кем же ты там познакомился, не расскажешь? Это ведь правда? - ее голос был елейным, как будто она подлизывалась, как делала в детстве, когда пыталась узнать, нравится ли мне кто-то из девочек в детском саду. -Вообще-то да, а откуда ты знаешь? -Ты упоминал кого-то в последнем разговоре. -А-а, - я не помнил, что где-то говорил про Кима. - Да, мам. Ким. Недавно познакомились. Я пошел в университет документы подавать, он подсказал мне нужный кабинет, а там разговорились, пообщались, вроде нормальный парень. Мы оба молчали несколько секунд, я даже решил, что связь оборвалась, или мама отошла от телефона, но тут она закричала так резко, что я чуть не уверовал в Бога. -Знаю я твоих "нормальных парней"! Что ты мне про Ларса говорил?! Лучший друг?! Все друзья зажимаются по углам на вечеринках?! Лучше бы подружек поискал! Аарон, у тебя такие данные, а ты растрачиваешь их на тех, кто только недавно эволюционировал из неандертальца! -Мам, нет! - перебил ее я, чувствуя, что это надолго. - Встречаюсь я с Макейлой. Ким - мой друг, который меня не привлекает ни в романтическом, ни в сексуальном плане, окей? Я бросил трубку, отложил телефон и час тщетно пытался уснуть под его вибрацию, после чего выкинул в открытое окно. *** Эдуарда я не терпел, поэтому новость о том, что он женился на снобке из своего клуба воспринял спокойно, потому что, как двое самых адекватных в этом бухущем коллективе, мы не выносили друг друга, потому что я ассоциировал его с ними, и он думал точно так же. Да, на самом деле в нем не было ничего плохого, пусть будет счастлив в браке. Только, пожалуйста, подальше от нас. Помня тот инцидент с порошком в моем напитке, на тусовке с друзьями я почти не пил, вернее пил только то, что наливал себе сам, а от подачек остальных отмахивался. Единственное, что я взял с чужих рук - это настойка Гардении, и была она почти без градуса с приятным травяным привкусом. Эта девчонка знала толк в травах. Олаф и Бернард снова сидели, увешанные девчонками из клубов, Шмель доказывал всем, что может встать на руки (неа), а Лидия пилила Граба, пока он пытался попасть шприцом по вене. Я не знал, почему еще был не на взводе, учитывая, что все это уже действовало мне на нервы. Но причину я понял, лишь когда пришла опоздавшая Макейла, готовая подлить масла в любой огонь, даже в тот, в котором по колено стояла сама. Не знаю, говорил ли кому-то о чем-то тот факт, что я не заметил отсутствия моей девушки, но, видимо нет, иначе до меня бы уже докопались. А кроме очередного прозрачного совета Гардении насчет того, что я гей, я в свою сторону ничего не услышал. Макейла явилась уже пьяненькая. Не пьяная, а именно пьяненькая, когда на ногах еще держится, но разбирать ее слова, будучи самому не подшофе, уже тяжеловато. И тут она ляпнула то, чего я никак от нее не ожидал. -Аарон у нас завел себе какого-то уличного дружка! - и дальше полился поток оскорблений и фактов, которые про Кима она выдумывала прямо на ходу. Я пытался заткнуть ее, стащить со стола, на который она залезла, чтобы сделать это объявление, но меня заломала Лидия, чтобы ее лучшая подруга могла высказаться. Я обессиленно упал в кресло, и вдруг музыка затихла, Макейла тоже затихла, а все в комнате повернулись на меня. -Аарон, ты конченый, ну какой чувак из переулка? Он же, считай бомж, живет не пойми где, воняет, - Граб стянул с руки жгут и бросил куда-то в сторону. -Вот-вот, - поддакнул Олаф. - Может ты еще и отсосать ему не против? -Да он и не против, - расхохоталась Макейла, но резко умолкла, заметив мой взгляд. - Котенок, да мы шутим. -Да? Очень смешно, спасибо, я очень рад! - я всхлестнул руками, случайно выбивая из рук Бернарда стакан с водкой. - Вы толпа треклятых алкашей и наркоманов еще имейте ебучую наглость обсуждать кого-то? Да вы, мать вашу, никто. Только и делаете, что бухаете и колитесь. Ты Кей, если я тебя чем-то не устраиваю, иди и дай Олафу - осчастливь его, а то он места себе в этой жизни найти не может постоянно приводит каких-то шлюх, в надежде, что хоть одна из них не сбежит до восхода. Кто-то попытался меня перебить, но я громко вскрикнул, давая понять, что еще не закончил, хотя, в общем, закончил. Пройдя в прихожую, я взял свою обувь и сумку, забыв про куртку, и вышел на лестничную клетку, крича им вдогонку: -Если уж кто-то и может учить меня жизни, то точно не кучка ублюдков, неуверенных в себе. В лифте я натянул на себя кроссовки, надел капюшон и затянул шнурок на кофте, потому что ночами все еще было холодно. На улице дул ветер. Я наобум задал себе направление и побежал, словно желая убежать от проблем. Чудом я не врезался в каждого прохожего, должно быть, они сами обходили меня. Я бежал не к центру города, а от него, чтобы меня не держали светофоры и дорожные знаки. Я хотел проветриться без лишних людей. На окраине я наконец задышал спокойнее. Эти темные места стали для меня роднее любых оживленных столиц. Вдруг я почувствовал резкий удар по корпусу, после чего кто-то, в кого я врезался, упал на землю, а я пошатнулся, отступая назад и готовясь извиняться. -Простит…Ким? - я подал ему руки и помог встать. -Аарон. -Ты что тут делаешь? - вопрос был не совсем к месту, потому что, он уже давно жил в таких местах и ошивался в свободное время тоже в них. -Могу задать тебе тот же вопрос, - он скрестил руки на груди. -Не можешь, я первый спросил. -Но ты больше заинтересован в ответе, а его не получишь, пока не ответишь на мой, - то, как он лавировал, поражало меня. -Друзья выкинули меня из квартиры, а у меня вот нервы. -Мне бы на нервах иметь силы бегать, - выдохнул он. -Теперь ты, - напомнил я ему. -Мое место почти рассекретили, мне нужно хотя бы на несколько суток убраться оттуда, думаю лягу в парке, бывай, Аарон, - он хлопнул меня по плечу и обошел. Взвесив все за и против, я догнал его и развернул к себе лицом: -Давай ты поживешь у меня? *** Дома я быстро протащил его в свою комнату, по пути крикнув бабуле, что пришел не один. Будучи уже в комнате я смс-нул ей, чтобы она не заходила к нам, ибо это бы точно не пошло на пользу тревоге Кима. Не знаю, как выглядело это в ее глазах, но надеюсь не в виде "к внучку пришел ебарь, мешать не буду". Симба, увидев, кто пришел, тут же сиганул к нему, лапами барабаня по ногам, пока его не взяли на руки. Можно было подумать, это я пришел к ним двоим в гости. -Давай я дам тебе свою одежду, чтоб ты не спал в уличной, - я начал гонять в голове как можно больше аргументов, чтобы сунуть ему вещи из моего гардероба, но он согласился. -Буду не против, - в фильмах все было сложнее, сначала девушку, чтобы надеть одежду парня надо было уламывать без малого вечность, а потом столько же уговаривать вернуть шмот назад. Наверное, мне стоило смотреть меньше американских сериалов или перестать сравнивать взрослого парня с незрелой девушкой, старающейся казаться миленькой. Мои вещи на Киме сели как влитые, словно и были куплены под него и по ошибке брошены в мой шкаф (хотя я итак видел, что размер у нас примерно одинаковый). Я сбегал в душ и покараулил Кима, пока мылся он (иначе его сожрала бы страшная стиральная машина или еще хрен знает что, с его слов я не понял). -Как они вообще не выследили тебя до этого дня? Я имею ввиду, ты же буквально шастаешь у них под носом, - спросил я, когда мы уже включили "Бойцовский клуб", устроились на кровати, и я забрался между его ног, прислонившись спиной к груди. -Если ты еще не заметил, заброшка настолько заброшенная, что дверей там нет, вряд ли они решат, что подобный хлам еще может служить кому-то домом, а гонять их между дворами я уже наловчился. -А твои эти… ну, в куртках -Они не могут залезть, как бы смешно это не звучало: у кого возраст, у кого лишний вес, - я заткнулся, потому что иначе и вправду рисковал заржать, а это было как минимум некультурно, а как максимум Ким бы решил, что я долбанутый и свалил бы в туман (или вернее на скамейку в парк). Телефон на тумбочке завибрировал, и я, распознав номер мамы, нажал на красную трубку, но звонки все не прекращались. Пришлось ответить. -Алло мам, я занят, ты можешь… -Нет не могу: когда у матери есть время, ты должен уделить ей свое, - телефон стоял почти на самой тихой громкости, но маму все равно было слышно чересчур отчетливо, наверное, даже Киму. -Понял. -Представляешь, сегодня к нам зашла Люси и попросила твой новый адрес, потому что она по тебе скучает и хочет приехать в конце лета! Ну вы еще спишитесь до этого, но я сказала, что ты будешь не против. -Мама! Если Макейла встретиться с Люси, то кто-то точно умрет. -Не выдумывай ерунды, девочки найдут общий язык! - не зная, куда себя спрятать от наступающего чувства стыда, я покраснел. Ким, спасибо ему, усиленно делал вид, что вообще не заинтересован в теме моего с мамой разговора. С Люси́ (которую мама с папой почему-то всегда звали Лю́си) я познакомился в Калифорнии на соревнованиях по легкой атлетике. Она была старше меня на год, но я ассоциировал ее с младшей сестрой, которую хотел защищать и оберегать. Я знал, что нравлюсь ей, но по понятным причинам, не мог показать то же в ответ. Она была очень милая, и несмотря на свои чувства, в которых мне однажды призналась, не давала им влиять на нашу дружбу. Люси была единственной, по кому я действительно скучал, но видеть ее здесь, в своей старой жизни, хоть убейте, не хотел. Между тут и там словно был барьер, через который я не хотел беспорядочно перебрасывать людей и думать, что мне ничего за это не будет. Пусть все лучше оставалось бы, как есть сейчас. Я перелез с Кима на пол, и отошел к шкафу. -Мама, я занят, - она продолжила о чем-то своем. - Мама! -Не ори на мать! - встрял вдруг отец. - Ты - выродок. Мы с матерью только начали разгребать последствия твоего гомосексуализма, а ты еще смеешь повышать голос? -Да потому что вы только и твердите о том, что я пидорас! Вы вообще себя слышите? Все наши разговоры сводятся к тому, что я трахаюсь с мужиками! Супер! - я развернулся и бросил телефон в окно, которое с прошлого разговора предусмотрительно держал открытым; кажется прежде чем окончательно разбиться, он сбил по пути садового гнома. Когда я развернулся, мои глаза тут же оказались закрыты рукой Кима, а губы встретились с его губами. Это было коротко, и, наверное, для того чтобы я заткнулся и успокоился. И честно сказать, это помогло. Мы сняли фильм с паузы и сели играть в карты, пока сон не начал накрывать нас. Я в основном выигрывал, хотя назвать меня хорошим игроком можно было лишь с очень большой натяжкой, скорее мои выигрыши были результатом того, что никто из нас не пытался победить. Долгих споров о том, кто где спит и какие у нас табу, у нас не было: не сговариваясь легли рядом. Он отвернулся лицом к окну, и несколько секунд я разглядывал его отросшие блондинистые корни в светлой дорожке луны, растекшейся в комнате, после чего лег ближе и закинул на него руку. Он дернулся от меня, и я тут же убрал руку, но тут его длинные пальцы обхватили мое запястье и вернули руку туда, где она лежала секунду назад. Мы ничего не говорили, из-за чего происходящее напоминало сценку из немого театра. Его пальцы переплелись с моими, а дыхание вскоре выровнялось. *** С утра очутились мы в разных концах кровати, причем почему-то не на тех, на которых засыпали. Я подлег ближе, обнял и почти час лежал не шевелясь, чтобы не потревожить его сон. Ничего интересного за несколько дней у нас так и не произошло, но могу сказать наверняка, что эти дни были лучшими в моей жизни. Я просыпался рядом с парнем, мы рядом чистили зубы, я таскал ему в комнату завтрак, мы занимались всякой ерундой, а по наступлению первых сумерек уходили из дома гулять. На третий день мы откопали в шкафу мою старую приставку, проиграли в нее бессчетное количество часов, после чего я повторил свой подвиг и отсосал ему. Съехал он где-то на пятые сутки, еле-еле согласившись взять с собой хотя бы какую-то мою одежду и еду в контейнерах. Никого в своей жизни я еще не уговаривал забрать мои дорогущие брендовые вещи и любимую еду (а в отношениях, между прочем, я был семь раз!). Симба, раздосадованный, что его поглаживатель уходит, чуть не рванул вслед за ним, но я успел пихнуть кроля обратно в дом, прежде, чем закрыть дверь. Через полчаса бабуля вернулась с пробежки и, стянув с волос резинку спросила: -Ким уже ушел? Вот жалость! А я думала предложить вам заказать пиццу или суши в честь выходного дня. -Не стоило бы, убедить его поесть - задача не из легких, - вздохнул я. -Это заметно! Мальчик - кожа да кости, води его к нам почаще, накормим, напоим! - она сделала глоток воды из бутылки, прежде чем вылить остатки в раковину. - Я так рада, что у тебя появился такой хороший знакомый. Был бы он еще девочкой, чтоб вас поженить - цены бы не было. Рядом с ним прямо светишься! -Ба! Ну у меня же есть Макейла! -Ты не обижайся, но я тебе всегда говорила, что она мне не нравится. Истеричная особа, - бабуля закончила мотаться по первому этажу и ушла в душ, а я в свою комнату. Что же делать? Я словно видел намек на то, что она о чем-то догадывается, в каждом ее слове. И мама все подначивала своими нескончаемыми смс-ками, сводившимися к одному: "Сынок, в жопу не долбись!" И друзья мои теперь перестали быть мне друзьями. Опять таки, я знал, что обо всем этом к утру вспомнили бы только Эдуард (которого там не было) и Гет с Мелани (которые были на моей стороне), но разве мог сидеть я с ними всеми на одной жилплощади и не представлять, что в копчик мне впивается не вылетевшая из дивана пружина, а корпус мины, полной пороха, готового разорваться в любой момент. Я должен был сделать что-то, чтобы мой внешний вид перестал кричат о том, что я любитель засадить парням. Оглядев себя в зеркало я чуть было не сгреб в мусор все свои косметические средства, делающие мою кожу идеально гладкой, но жаба задушила, сказав оставить на всякий случай. И вдруг меня осенило… Я нанес на волосы краску. Лидия предупреждала, что не стоит экспериментировать дома с профессиональными красками, и она, если что, всегда на связи, но мне тошно было от мысли, что придется сейчас кому-то звонить и терпеть его целый вечер, поэтому я просто понадеялся, что волосы не выпадут. А если бы и выпали, то хотя бы не было бы этого странного отвратительного розового цвета, который заведомо клал на меня клеймо гея. С краской мне было не лечь, иначе был риск запачкать постельное белье или подушки, поэтому я сел на край кровати и достал телефон. Снова начал листать контакты. Наткнувшись на заветный номер, я снова вспомнил, как Ким перебирал мои волосы, как вплетал в них пальцы. Ему нравились мои розовые, не очень густые пряди. Он трогал их бережно, как будто обращался с образцом дорогой ткани Я не знаю, почему пытался все время сравнить его с Макейлой, не знаю почему искал в ней изъяны, а в нем достоинства. Ведь это она была моей девушкой, а не он моим парнем. Но не о Кей были мои фантазии. Не о ней. Просовывая руку под резинку пижамных штанов я думал о нашей первой встрече с Кимом, о второй, о следующих. Я не мог не думать. Рука сама начинала скользить по члену, а фантазия рисовать новые и новые кадры. Я хотел зарыться носом в его волосы, уткнуться в плечо и может даже прорыдаться за все те годы, пока плакать не мог. Я хотел его. Помнил его черты, когда проснулся с ним рядом. Его карие глаза. Пик был не таким сильным, как когда я был с Кимом, я не смог бы повторить его даже при всем желании, потому что не ощущал его чувств, когда он был не со мной. Салфеток в комнате не нашлось, поэтому я кое-как проковылял в ванную со спущенными штанами и залез под душ. Вода потекла по моим плечам и стенам ванной и у слива смешались моя сперма и грязная коричневая вода, разбавленная краской для волос. *** На следующий день я взял папку с документами, которую мне отец всучил перед вылетом (ту, что в итоге заполнил Ларс), сел в бабулино авто и поехал подавать документы в универ. Директор смотрел на меня как на дебила (заслуженно), потому что я пропустил все сроки подачи документов и списки уже давно были поданы, но папку все таки взял и согласился рассмотреть меня как кандидата, если мои успехи в спорте покажутся ему достаточно весомыми, чтобы учиться в этом университете. Теперь дело оставалось за ним, и я уже ничего не мог для этого сделать. *** -Так, все, я натурал, - сказал я себе, прежде чем знакомым маршрутом пошел в переулок и забрался к Киму в жилище. Могли же мы быть просто друзьями, или после всего произошедшего уже нет? Я решил, что нет, потому что наши жесты уже стали мне знакомыми, и друзья так не играли. -Что с волосами? - спросил он. -Я решил стать посерьезнее. Я должен был отшатнуться, когда он запустил свои паучьи пальцы мне в волосы но что-то словно вторило мне: "Аарон, нет". И я покорно следовал своим мыслям, потому что его рука правильно ощущалась даже в моих неправильных, подсохших из-за краски волосах. -Жаль, тебе очень шло, - заключив, он выпутался из плена моих густых патл. -Да ну, - стараясь держать холод между нами, ответил я. -Не веришь? -А как тебе верить, когда ты все время что-то скрываешь? Человек-загадка! Я не могу даже поцеловать тебя нормально! - сообразив, что только что ляпнул, я закрыл рот рукой. Вот, называется, решил стать натуралом. Пролетел с третьей же фразы. И вдруг произошло то, чего я никак не ожидал. Он вздохнул, словно собираясь с мыслями, и потянул руки себе за уши, поддевая резинки маски. Эти мгновения стали для меня часами, как будто жизнь поставили на замедленную съемку, давая рассмотреть каждую долю секунду в красках и эмоциях. Я был готов к чему угодно, и уже давно поклялся себе, что не отвернусь, что бы я не увидел. Правая половина его лица оказалась исполосона красными рубцами, а ото рта по щеке шла рваная зашитая рана, через которую еще где-то была видна линия челюсти. Рот словно был разрезан, как у Джокера, но только с одной стороны. Я не мог отвести от него взгляд, но как ни странно не испытывал ни неприязни, ни тошноты. Ничего неприятного, только стойкое желание защитить. Защитить от тех, кто сделал это с ним. -Я отвратительный, - выдержав паузу, сказал Ким. Я сделал шаг к нему. Он сделал шаг назад и выставил перед собой руки. -Я отвратительный, - повторил он. -Нет, - отрезал я и осторожно прикоснулся к его губам своими. Сначала он как будто ответил, но сразу после его руки уперлись мне в грудь, пытаясь оттолкнуть. Я поддался. Ким отвел взгляд; его губы в свете фонаря чуть блестели, после нашего недопоцелуя. Он неловко похрустел костяшками разбитых пальцев и провел языком по своим губам. Мы смотрели друг на друга несколько секунд, после чего я снова сделал шаг в его сторону и аккуратно положил руку Киму на шею. Его глаза беспокойно бегали, пока наконец не остановились на мне. Я не знаю, откуда во мне взялось столько уверенности, но я притянул его ближе к себе, и поцеловал. Именно поцеловал, а не нелепо чмокнул в губы, как делал в последнее время с Макейлой! Его рука снова легла мне на грудь, и я решил, что он опять захочет отстраниться, но, если изначально у него и было именно такая мысль, то сейчас его рука расслабился и переместилась на плечо моей руки, которая все еще лежала на его шее. Ким несильно сжал мое плечо, пальцами трогая ключицу, а другую руку положил мне на щеку, и позволил целовать его. Вдруг холодная кожа его черного браслета оцарапала меня, и я вернулся в реальность. -Нет, нет, нет! - теперь уже я разорвал поцелуй. - Я ведь не гей! У меня девушка есть. Я ее́ люблю, а не стремного парня из подворотни! Ты ведь понимаешь, что я не могу любить парня? Я не гей! Вообще нет! Просто ты больной идиот, который не ширяется сосать каждому встречному. Фу, блять, - я сплюнул прямо себе под ноги. - Всё из-за тебя! Я видел, как с каждым моим словом внутри Кима что-то тухнет, как гирлянда с одной перегоревшей лампочкой. Он ничего не отвечал, лишь тихо качал головой, пытаясь натянуть маску назад. От этого мне стало еще хуже, и я перешел на крик. Воздух в моих легких стремительно заканчивался, и в попытке отдышаться я упал на пол спиной, потянулся за телефоном и включил его. Мне тут же пришло тридцать одно уведомления о пропущенных звонках и тут же новый вызов от Макейлы. Я ответил на звонок и открыл глаза, поднимаясь на ноги. -Алё, блять, - с наездом "в стиле Макейлы" начала моя девушка. - Ну я блять вообще не поняла! -Я не гей! - сквозь слезы и хрипы выдавил я. -Ар, успокойся, я ни в чем тебя не обвиняю, давай ты приедешь, и мы обо всем поговорим, - ее тон тут же перешел в отступающий мягкий, таким обычно между собой говорили Мелани и Гет. -Кей, прошу, скажи мне что-нибудь хорошее, - попросил я, скидывая с себя куртку Кима и двигаясь к выходу. -Малыш-малыш, успокойся. Все хорошо. Я очень тебя люблю и ребята тоже. Просто тебе стоит меньше общаться с Кимом. Может это кажется глупым, но… -Нет, ты права, - перебил ее я, чувствуя как после криков резко садится голос. - Я еду к тебе. Заехать в аптеку? -Не нужно, котенок, я жду. Я еще раз посмотрел на отсутствующее лицо Кима и слез в кусты заброшки, направляясь к машине. Уже через десять минут я был у отеля. По пути я пролетел на пару красных светофоров, потому что голова отказывалась распознавать цвета, а глаза были залиты слезами. Перед тем как выйти из машины я набрал родителям на домашний. Трубку сняла мама. -Аарон, сынок, привет. -Привет, мам, - мой голос все еще был хриплым, но моей матери было все равно. - Я вот к Макейле сейчас пойду, решил тебе позвонить, пока есть минутка. -Я всегда рада тебя слышать, Аарон, как поживает моя будущая невестка? -Неплохо, и у остальных тоже все хорошо. -А как у тебя с… -Никак, - перебил ее я. - Я говорил тебе, что мне на него плевать. Мама ничего не ответила, но я привык к тому, что она бывало кивала, забыв, что говорит по телефону. После от нее послышалась еще пара дежурных вопросов про бабулю, про то, как я ем и тэ дэ и тэ пэ, после чего на заднем фоне послышался голос моего отца, и трубку повесили. Я напялил солнечные очки, чтобы брат Макейлы, работающий на ресепшене не видел моей зареванной рожи, кивнул ему и прошел к лифту. Пока кабина ехала на одиннадцатый этаж, я успел привести себя в относительный порядок. Не мог же я появляться в дверях своей девушки, как безобразная скотина. Зареванную рожу я спрятать не мог, но, если бы ее это напрягло, я бы оставил солнечные очки, а ля, услуга "секс с Джеймсом Бондом". Я не собирался сидеть и плакаться ей, с порогу подхватил на руки и поцеловал солеными от слез губами. Через мое плечо она дотянулась до ручки двери и закрыла ее, после чего кивнула в сторону кровати, рядом с которой на столиках горели свечи. Телефон в кармане завибрировал, не смотря на него, я мог догадаться кто звонит. Меня не тянуло на романтику, на прелюдия. На секс в целом. Я хотел ответить на звонок и стремглав лететь исправлять свои ошибки. Но Макейла сунула руку в карман моих штанов и толкнула телефон под кровать. Я тут же выбросил ее на простыни и полез за телефоном. Сказать, что Макейла была удивлена и зла, означало промолчать с очень большой бессловесной интонацией. Она была в ярости. -Значит к нему по первому зову, а я - так, - Макейла повертела рукой в воздухе. - Запасной вариант. Гей ты все таки, Ар, придется рассказать ребятам - Она, разочарованная, встала с кровати и направилась к двери. Мне было страшно, потому что она была той, кто реально мог разболтать чужую тайну и глазом не моргнув. К тому же, должен же я был чувствовать к ней хотя бы что-то. Она была моей девушкой (?) , я определенно обязан был хотеть толкнуть ее на кровать, раздеть и войти. -Нет, ты… - я не успел придумать, что сказать, и лучшей идеей сейчас было хотя бы остановить ее. Я дернул ее за руку так резко, что она покорно развернулась и уставилась на меня широко распахнутыми большими глазищами. Я поднял телефон так, чтобы она могла его видеть, и сбросил звонок. Она тут же поймала мои губы своими и я от неожиданности уронил телефон, экран наверняка разбился (уже в какой раз?) , но наверное это не должно было меня волновать, по крайней мере сейчас. Я все еще стоял как бревно, но понял это только, когда Кей взяла мою руку и положила ее себе на грудь. Взглядом она указала на свою кофту, и я стянул ее и бросил в угол, как иногда показывали в кино. После Кей откинулась на подушки, ее светлые кудри разлетелись по ним, изображая собой корону. Я навис над ней и принялся целовать голые плечи, шею и ключицы, но опускаться ниже, как ни странно, мне не хотелось. Много и много раз я прокручивал дальнейший сценарий, представлял Кей без одежды и даже бесконечно пытался представить то, что сделаю с ней сейчас, но мой солдат спал на своем посту мертвым сном. Ничего не помогало. Напротив, казалось, думая о ней, я только больше перегонял кровь снизу вверх - к своему мозгу. На полу снова завибрировал телефон, и в этот раз я слез с кровати подобрал его и поспешил к двери, на ходу пытаясь поправить одежду и волосы. Макейла кричала мне в спину: -Так все таки совсем на девушек не встает? Или ты импотент? Я всем расскажу, будь уверен, я разрушу все, что у тебя есть! Твои родители предупреждали обо всем! Я не успел ответить на звонок, когда вызов сбросился, а мое сердце бешено заколотилось. Мои родители подговорили Макейлу спать со мной, чтобы вылечить от гомосексуализма? Или она сама решила так поступить? Она рассказала им про Кима? Выходит это сделал не я. Замерев в проходе, я схватился за голову. Выходит, все люди, которых я считал близкими были не более, чем лжецы. В последнюю очередь я ожидал бы, что мама с папой решат пожаловаться на мой поцелуй с Ларсом моей бывшей девушке. В предпоследнюю очередь ожидал бы, что она станет потакать их мнению. Я посмотрел на телефон, на котором висело два пропущенных от контакта "КРАШенный". Ким - последний, про кого я думал, с момента приезда сюда. Он бесконечно скрывал что-то и прятал, а информацию о себе выдавал по таким крупицам, что через год я не смог собрать и десятой части этого пазла, но он ни разу мне не соврал. Это и щелкнуло в моей голове: он до последнего был со мной честен, а я менял и менял его на тех, кому и дела до меня толком не было, если речь не шла о плате за выпивку. Когда я пробегал через холл старший брат Макейлы окликнул меня, но я не остановился. Я запрыгнул в машину, установил телефон на специальный крепеж возле руля и попросил Сири позвонить Киму. Он ответил, когда я уже вырулил на оживленное шоссе, и, не дав мне вставить и слова, начал говорить: -Аарон, скоро случится кое-что очень плохое, поэтому знай, что ты мне очень нравишься, - на фоне что-то сильно шумело и я едва различал слова. Как будто почувствовав, что он скоро бросит трубку, я резко сказал: -Погоди! Ты мне тоже нравишься! И звонок оборвался. *** Я прилетел в переулок быстрее пули, даже быстрее, чем летел в отель. В проеме заброшек шириной в три метра смешалось бесчисленное множество человек. Такое не показали бы в новостях, иначе монтажеры трудились бы сутками без передышек, прикрывая блюром кровь, размазанную по стенам, асфальту и самим людям. Мелькали ноги и руки, ножи и кастеты, полицейские тонфы и значки, отлетающие от формы. В одном маленьком переулке перепутались между собой и сцепились полицейские и преступники, и где-то среди них был Ким. Я пытался выследить его макушку или кепку, но не мог, тогда я рискнул посигналить и в свете фонаря, совсем рядом с собой увидел его фигуру, бегом приближающуюся к машине. Он залез на переднее сиденье и пристегнулся. Я заблокировал двери и двинул с места, потому что за нами тут же побежало несколько человек, царапая и колотя ногами и тонфами по двери бабулиной Тойоты. Я знал, что вел себя как ублюдок и не будь сейчас это вопросом жизни и смерти, он бы не сел в мою машину, но мне пришлось воспользоваться его беспомощностью, чтобы еще раз увидеть и получить шанс на разговор. -Куда? -Аэропорт, - ответил он. Я сунул ему телефон, не отрываясь от дороги: -Покупай билет. -Но… -Никаких но, я напортачил. Покупай. Пароль от карты три-три-пять-девять. Я знал, что у него есть какие-то остатки денег с долга, но их надо выводить аккуратно и желательно в другом штате, потому что карта была не его и сразу после вывода от нее надо было избавляться (он рассказал мне незадолго до нашей ссоры). Я услышал, как прошел платеж, и как он пересылает себе билет. Мозг отказывался принимать происходящее за действительность. Еще какая-то пара-тройка десятков минут и его не станет, а виноват в этом я. На парковке я заглушил машину и тут же вышел из нее, чтобы повиснуть у Кима на шее. До самолета оставалось всего ничего, но у него с собой не было ни багажа, ни даже какого-никакого рюкзака, только вещи в спешке рассованные по карманам, поэтому у нас была еще пара минут. -Как они нашли тебя? - спросил я, предчувствуя неприятную правду. -Шум и геолокация, - коротко пояснил он, но я все понял. -Это все из-за меня, - это я кричал, это я включил телефон на заброшке, это все был я, и из-за меня сейчас Ким вынужден был бежать. -Ты не виноват. -Еще как виноват, ты сможешь меня простить? Он стянул свой браслет с руки и зацепил его на мою. Это значит, что сможет? Или ближе к "пусть эта побрякушка напоминает тебе о том, какой ты дебил, Аарон Бренсон"? -Вернись пожалуйста, прошу тебя, - я вцепился в него обеими руками, как будто это могло помочь удержать его. -Я вернусь. Аарон, правда, - он обнял меня, и я тяжело выдохнул. (Только сейчас я понял, что не дышал последние несколько минут.) Зарыдав, как в бреду, я упал на колени и уткнулся лбом ему в живот. Его пальцы знакомо пробежались по моим отстойным коричневым волосам. -Я вернусь, обещаю. Не попросив меня не смотреть, он присел на корточки, стянул маску, взял мое лицо в свои руки и несколько раз прикоснулся губами к моим носу, щекам, лбу, векам. -Я верю тебе, - но легче от этого не стало. Мое сердце было разбито на миллион осколков и склеить его не могло ничто кроме его возвращения. Он побежал в сторону аэропорта, на ходу доставая из кармана паспорт, а я упал лицом на парковку и пролежал так наверное минут десять, после чего перевернулся на спину и посмотрел в небо. Сверкая огнями в ночном небе надо мной пролетел самолет, а рядом в паре километров послышались полицейские сирены. Я соскреб себя с асфальта, залез в машину и укатил прочь. Проблем я не хотел. К тому же дома мне предстоял очень тяжелый разговор. *** -Бабуль. Мне нравится парень. Я знаю, что это ужасно, и я отвратительный, но… - я не знал, что еще говорить во время каминг-аута, и как вообще люди оставались в ладу со своими мыслями, в то время как единственное, чего я хотел - расплакаться. На лице бабули застыло выражения искреннего ужаса, одну руку она положила на сердце, а второй прикрыла рот. Но сказала совершенно не то, что я ждал: -Ронни, кто сказал тебе, что ты отвратительный? -Мама с папой, - я почувствовал, как предательские жгучие слезы начали мокрыми дорожками миновать мое лицо. Мне казалось, что я жалок, как никогда, и теперь перестану быть нужным всей своей семье. -Мне жаль, что родители заставляют тебя думать, что ты плохой, только потому что любишь мальчиков. Ронни, любовь не ограничивается какими-то рамками. Если ты в таком возрасте уже должен решать, кем хочешь работать или какой образ жизни вести, то и понять кто тебе нравится ты тоже в состоянии, даже если это парень. Вы оба достаточно взрослые, чтобы отвечать за свои поступки; я не вижу тут проблемы. В конце концов можем не волноваться, что какая-нибудь девчонка залетит от тебя, - бабуля рассмеялась и обняла меня. Я тоже рассмеялся и мне вдруг стало так легко и тепло. -Это ведь Ким, да? - резко спросила она. -Откуда ты знаешь? -Да так, всего лишь догадки, - ба грустно улыбнулась и тронула браслет на моей руке. Мне стало радостно на душе от того, что я не перестал быть для нее любимым внуком. Эпилог Я признался своим друзьям, в том, что я гей. Они кстати отреагировали вполне спокойно, а Гардения с Мелани посмотрели на меня, как на мотылька, который наконец-то вылез из своего кокона. Макейла связалась с моими родителями, но и она, и те двое тут же полетели в мой черный список. Все могло бы быть хорошо, но в тот же день, я решил, что больше не вернусь к ним. К ним? Кого я имею ввиду? Всех. Я понял, что в Лос-Анджелесе, в квартире своих родителей, мне больше нет места. Я понял, что у меня есть потенциал в учебе (получил письмо о зачислении через неделю после всего произошедшего), но только если я не вернусь к тому образу жизни, который был у меня до этого. И не подумайте, что я осуждал своих бывших друзей (ну может чуть-чуть), но если они решили пропить свою печень, прокурить легкие, и в принципе просрать свою жизнь как кучка тупоголовых кретинов, то я так жить больше не хотел. Я ведь не обязан был жить по их правилам, и вся эта заварушка с переулком показала мне это со всех сторон и во всех цветах. Уже в конце августа я сел в машину, приехал в аэропорт, и чуть не сбил с ног своего теперь-уже-официально-парня. Волосы Кима отрасли чистым блондом, и о черном цвете напоминали лишь самые кончики, которые он пока не состриг, чтобы не потерять нужную ему длину. Я донес его сумку, купленную в ему одному известном штате, до своей машины и закинул в багажник, после чего толкнул на заднее сиденье и поцеловал. И не только поцеловал.