ПРИНЦ-ПОЛУХЕМУЛЬ

I Сознание прояснялось так же неспешно, как и таяло, но не боль ощущала шея, а шерсть - мягкую, как мамина шаль. - Молчи, - смутно услышал он сквозь нежный туман, - твоё горло ещё не в порядке. - Голос напоминал самый родной - но без нервно-металлических нот. - Если можешь поднять голову, мы дадим тебе тёплого молока. Тёплого молока ему не предлагали уже больше семи лет - с тех пор, как на кухонном столе его встретила записка "я больше не могу", а под предметом мебели - пьяный вдрызг папаша. Как выяснилось из бессвязного бормотания, неродной. Факт переполнил чашу терпения, и сутки спустя дом престарелых пополнился новым обитателем. А со стены лаборатории до конца мая, пока длились розыски, рука так и не поднималась стереть другую надпись - видимую только сыну: "Ушла навсегда в своё королевство". II - Наверное, это очень несчастный хемуль, - серьёзно предположила фрекен Снорк. - Дасла, намсла оченьсла жальсла егосла, - согласились Тофсла и Вифсла. - Скоресла всегосла, на негосла напаласла Морра. - Тише, дети, он снова уснул... и так и не выпил ни молока, ни лекарства!.. - вздохнула Муми-мама. - Потому что на него напала гадюка... - начал было Муми-папа, но его перебил Снифф, недолюбливавший "этих малявок": - А никакая не Морра! При звуке её имени тело передёрнуло, и оно заныло. - Значит, то, что хемули невосприимчивы к змеиному яду - скорее миф... - печально протянул тот из них, кто созерцал обморочного собрата. - Или, - спокойно заключил Снорк, - либо хемуль не совсем хемуль, либо змея не совсем змея. III - Я же не знал, что теперь всем будет не до нас... - оправдывался Снусмумрик. Именно он, гуляя у купальни, нашёл неподвижное существо и позвал на помощь. Бледное, со следами укуса на горле тело в длинном черном одеянии скрючилось у мостков. Выхухоль осторожно прощупал пульс - нитевидный, но наличествует. - Вероятно, это мой родственник, - решил Хемуль. - Платье, прическа, даже выражение мордочки - как у моего двоюродного дяди. - Может, это и есть твой двоюродный дядя? - засомневалась малышка Мю. - Ты же рассказывал, как он пропал без вести многие годы назад... - У меня пропала вообще-то тётя, и в детстве. Её, - возмутился беспамятности учёный муж. - Тогда, - улыбнулся, принюхиваясь, Муми-тролль - от существа пахло чем-то приятно лекарственным, как и от любого порядочного хемуля, а не только страхом, - это твой двоюродный племянник. Тело шевельнулось и приоткрыло глаза - большие, чёрные, совсем хемульские: - Лили...я... - с огромным трудом пробормотало оно, как будто у него сильно болело горло. - Ему чудится, что он узнал кого-то из нас! - радостно взвизгнула прежде перепуганная и поэтому переминавшаяся с лапки на лапку чуть поодаль фрекен Снорк. - Нет, - обескуражил её довольно хладнокровно Хемуль-племянник. - Он зарится на мой новый гербарий. И действительно, из кармана наклонившегося над раненым родственника робко выглядывала головка тигровой лилии. V - Посмотри на меня. Прямо по зрачку ударила визгливая молния карманного фонарика: Снифф уже несколько дней пытался привести в себя незнакомого Хемуля. Хотя Муми-мама строго запретила подобную самодеятельность, его и Снорка, даже - в меньшей степени - Муми-тролля, незваный полуживой гость изрядно раздражал. Хемуль-не-совсем кое-как ел и пил, жестами показывал помочь с отправлением естественных нужд, но упорно молчал и отказывался встать с постели. По мнению Сниффа, им попался ипохондрик - злобный и, что странно для Хемуля, неграмотный - бумагу и карандаш он, яростно сверкнув глазами, оттолкнул, после чего на несколько часов отвернулся лицом к стене. Фрекен Снорк утверждала, что незнакомец беззвучно плакал. - Чё реветь, если жив-здоров, и ничего не болит? - не врубался Снифф. - У печали есть множество причин, - возразил Хемуль. - Может, у него душа болит, - согласился с последней фразой Снусмумрик, наигрывая на флейте нечто сумеречное. - Еле-еле душа в теле, - обиженно бросил вскользь Снифф и пошёл погулять.